Часть 9. Растущий аппетит (2/2)

А уже вечером Хван должен отправиться в один из недавно открытых ресторанов, на открытии которого не смог присутствовать слишком долго, так что теперь следовало наверстать упущенное, почтив своим присутствием очередное из своих заведений. Так как это было самым спокойным и интересным, что ему предстояло делать, он собирался взять с собой Энджела, чтобы просто расслабиться и хоть немного времени провести с ним наедине. Возможно под действием камерной атмосферы и вкусной еды он хоть немного оттает и Хёнджин получит в награду хоть немного его благосклонности?

Войдя в гостиную и обессиленно рухнув на диван, брюнет подставляет лицо под закатные лучи, откинувшись на спинке дивана. Прикрыв глаза, он старается замереть и прочувствовать момент, просто абстрагироваться от всего. Теплый свет проникает глубоко под кожу, согревая собой изнутри. Усталость будто отступает, когда безмятежное спокойствие и тишина берут верх и заставляют почувствовать себя лучше. Ему давно нужна была такая пауза.

Понимая, что не стоит этого делать, не в силах превозмочь тягу к чувствам, он всё же невесомо касается метки через ткань черной рубашки. Едва ли это можно даже назвать прикосновением. Сегодня на ней нет пластыря, так что метка мгновенно отзывается определенными ощущениями. По телу будто пускают слабые разряды тока и ощущения жара, несдержанности и страсти появляются на доли секунды, чувствуясь как сквозь толщу воды, но этого достаточно, чтобы вжать руки в ткань дивана и больше её не трогать, лишь слегка себя раздразнив.

В голове возникают яркие образы парня, от нахождения рядом которого порой уже хочется лезть на стену: он под Хёнджином, на нем, у стены, в душевой, в бассейне, на полу, на заднем сидении лимузина, одним словом – везде. И везде в его мыслях. От него не скрыться. Хёнджин устал и от этого. Его хочется порой до искр из глаз, так часто, что порой приходится принимать душ по три раза в день…

В момент, когда парень со всеми своими мыслями начал проваливаться в дремоту, он вдруг чувствует холодное острое лезвие, приставленное к своему горлу, что мгновенно возвращает его в реальность. Поначалу, не открывая глаз и сохраняя «интригу», он расплывается в улыбке.

– Знаешь, меня достаточно часто пытаются убить, но в моем собственном доме такое случается, пожалуй, впервые, – он резко распахивает глаза, ловким движением обезоруживая Энджела, выбив нож из его руки и повалив на диван, подминая под себя. Рот блондину приходится закрыть рукой, подавляя попытки закричать и позвать охрану, которая всё равно ему не поможет, однако он ведет себя на удивление тихо, лишь смотря снизу-вверх очень странным взглядом, в глубине которого скрывается что-то страшное, опасное и сжигающее. Глаза бегают, грудь вздымается от недостатка кислорода и попыток его восполнить. Тогда Кайден отнимает руку от его рта и спустя секунду нетерпеливо прижимается к губам напротив, не встречая сопротивления.

Феликс не понимает, как так вышло и чем он вообще руководствовался. Это был минутный порыв, ничего не значащий жест, слабость и потеря бдительности. Это всё долбаный соулмейт, долбаная метка, снова вызвавшая спонтанное возгорание в душе. В такие минуты от Кайдена желательно находиться как можно дальше, а не в непосредственной близости, чтобы не наделать подобных ошибок. Целоваться с ним, к разочарованию Феликса, практически мучительно приятно, но он не может позволить захлестывающим в отдельно взятые моменты чувствам, возникающим из-за того, что меченый мучается от спермотоксикоза, брать над ним верх. Он будет сильнее этого.

Не проходит и десяти секунд, как он отбрасывает Кайдена от себя, отшатываясь от него как ошпаренный на другой конец дивана. Оба тяжело дышат и стараются не пересекаться взглядами. Феликсу хочется врезать себе так, чтобы мозги вылетели из черепной коробки и снарядом отлетели в стену. Хёнджину хочется заорать так громко, как только можно, откусив себе руку по самый локоть.

Восстановив дыхание в полнейшей тишине, брюнет решается её прервать первым.

– Через час едем в мой ресторан. Там практически не будет посетителей - для нас специально пообещали расчистить помещение – и будет много вкусной еды. Будешь дегустировать.

При упоминании еды Феликс оживает, мгновенно переключившись.

– Я как раз проголодался до чертиков! – бросает он и убегает в спальню прихорашиваться. Хван провожает его фигуру тоскливым взглядом и думает про себя, что тоже смертельно «голоден», снова закатывая глаза и кусая губы.

***</p>

В ресторане и правда царит умиротворяющая атмосфера. Всех немногочисленных гостей на сегодня разогнали, оставив только персонал, что стремился выслужиться перед хозяином и его сопровождающим на максимум. Хёнджин слишком устал, чтобы всё проверять самолично, лишь неспешно прохаживаясь по залу в ожидании ужина и сбагрив Феликса, чтобы тот сам проверил кухню и поделился с ним мнением. Лучшей мотивацией для персонала стали слова хозяина о том, что если им удастся угодить Энджелу, то он всем поднимет зарплату.

Под спокойную музыку, ненавязчиво разносившуюся по всему ресторану, Хёнджин занял самое живописное место в приятном полумраке, ожидая, когда Феликс удовлетворит свое любопытство и вернется к нему. Надо было его всё-таки не отпускать. В последнее время Хёнджин так много работал, что они мало пересекались. Феликс в том числе ещё брал смены в клубе, порой отсутствуя по ночам и приходя домой под утро, когда брюнету приходилось надолго отлучаться. Как-то незаметно для самого себя Хван стал по нему скучать. Как-то он проморгал момент, когда умудрился в такие сжатые сроки привязаться к этому ходячему недоразумению, ведь раньше у него была только одна цель – переспать с ним, чего бы ему это не стоило.

Теперь же день был прожит зря, если Феликс хоть раз не послал Хвана во всем известные направления или в очередной раз не учудил чего-нибудь экстраординарного. Любая из его улыбок, пусть даже самая саркастически-едкая, наполняла смыслом пустую и скучную жизнь Кайдена. А попытки добиться его расположения и хотя бы мимолетного поцелуя из раза в раз становились целью, на пути к которой хотелось пользоваться любыми средствами. Энджел всё ещё его ненавидел, и это было взаимно – им всё чаще хотелось убить друг друга, но сам процесс, погоня, игры в кошки-мышки – всё это было тем, без чего они уже просто не могли существовать спокойно.

От всего этого в какой-то степени веяло нездоровым фатализмом, поэтому Хёнджин старался гнать от себя мысли о том, какие же всё-таки у него с блондином отношения, как можно дальше. О них не хотелось думать, он предпочитал их просто чувствовать. Думать всегда было слишком сложно - вместо ответов на свои вопросы не получаешь нихрена, вопросов становится только больше, и тогда зачем это всё?

Феликс, довольный донельзя, улыбчивый и солнечный, приземляется за столик прямо напротив Кайдена, неспеша барабанящего по скатерти глубокого винного цвета пальцами.

– Я заказал кучу всего! Боюсь, что после подобной трапезы мы не влезем ни в одну из твоих машин, так что надеюсь среди твоего таксопарка найдется что-нибудь из раздела грузоперевозок. Желательно с комфортом, – он хихикнул.

Хёнджин прыснул, представив описанный Энджелом грузовик с люксовой обивкой, новейшей стереосистемой и мини-баром.

– Одно твое слово, и я закажу такой ради тебя, – Кайден беззастенчиво пялится на парня напротив. Феликс лишь ехидничает.

– А если я закажу пятидесятиметровый лимузин?

– И его тоже, – брюнет с блаженной улыбкой наблюдает за движением губ и взмахами ресниц, находя это зрелище в крайней степени завораживающим.

– Тогда я хочу ракету, – Феликсу становится смешно. Очевидно, Кайден находится в какой-то прострации.

– Я и ракету для тебя раздобуду, – он поглаживает скатерть, борясь с желанием протянуть руку, чтобы коснуться пальцев парня.

– Что и «Бурдж Халифа» ради меня выкупишь? – бросает вызов блондин.

– Вряд ли у меня найдется настолько много денег, но ради тебя я ограблю банк, вынесу всё подчистую и куплю тебе и её.

Феликса отчаянно забавляет состояние брюнета, который неотрывно буравит его непонятным взглядом, даже не моргая, как будто покурил чего в его отсутствие.

– Ты полный придурок, Кайден, – Феликс звонко смеется и у Хвана появляется желание ввести себе его смех внутривенно. Чтобы немного отвлечься, он решает перевести тему.

– Ну как там дела на кухне?

– О, я провел достаточно тщательный досмотр! Меня много чем угощали и обещали в обязательном порядке впечатлить. Шеф-повар тут просто отменный. Ты бы послушал его кулинарные шуточки! Что бы он не говорил, он неизбежно всё сводит к…

В какой-то момент Хёнджин совсем перестал слушать, что несет этот белокурый ангел. Вся деятельность мозга схлопнулась до трех основных примитивных задач: поесть, поспать и потрахаться. Все они обрели форму, взялись за ручки и водили увлеченные хороводы под звук неземного голоса блондина, красочно расписывающего, как ему нравится буквально всё здесь. Смысл сказанного доходил до Хёнджина с трудом.

Когда официанты уставили стол всевозможными блюдами, Феликс не затыкаясь расхваливал поваров и их навыки, признавался в любви к еде и с неописуемым удовольствием уплетал всё за обе щеки. И улыбался. Сегодня паршивец улыбался буквально постоянно. Хёнджину стало отчего-то казаться, что теперь без этой улыбки он просто сдохнет. Опять же, мысли крутились по кругу. Да что ж такое…

Стоило об этом подумать, улыбка с лица блондина исчезла в одночасье, потому что где-то со стороны главного входа раздался какой-то шум, на который он поспешил повернуть голову. Хёнджина мгновенно отрезвило, когда он услышал звуки выстрелов. Как назло, охраны он с собой сегодня практически не брал, отпустив многих на выходной.

Блондин поворачивается на него со слегка испуганным видом и Хван тут же переполняется ярой ненавистью к тому, кто посмел заставить Феликса перестать улыбаться. Из глубин карманов он достает пистолет и ощущает, как затвердевают в яростной гримасе мышцы на лице.

– Пригнись, а ещё лучше нырни под стол и жди здесь. Не высовывайся, я тебя очень прошу, – просит он ангела и движется перебежками в сторону главного входа, вглубь ресторана, по пути надеясь, что Чонг и Хо справятся с нападавшими и что никого из персонала не ранят.

Феликс, конечно же, не слушает. Это было даже более чем ожидаемо. Когда Кайден уходит, он точно также, перебежками, движется в сторону кухни, где осталось множество ни в чем не повинных людей, которые за окружающим шумом могли и не услышать выстрелов – их нужно было предупредить и выпроводить отсюда. Стойкое чувство дежа вю.

Как и ожидалось, увлеченные делом повара совсем не в курсе, что за пределами их рабочей зоны происходит что-то опасное.

– Я прошу всех покинуть ресторан немедленно! – громко оповещает их Феликс, привлекая к себе внимание и показывая, что за окошком происходит потасовка, в которой уже участвует хозяин ресторана. Всех работников кухни не нужно уговаривать дважды, они знали на что подписывались, так что покидают место действия так быстро, как только могут. Энджел пристально следит за тем, чтобы абсолютно все исчезли из помещения, поэтому очень не вовремя замечает, что по его душу уже явилась парочка гостей.

– Джентльмены, мы с вами, кажется уже встречались, – начинает Феликс издалека, медленно пятясь назад по кухне от двух вооруженных ножами головорезов. К счастью, что не огнестрелами. В отвратительных рожах он отдаленно признает тех самых стервятников, что в прошлый раз налетели на «Домино». Каких именно, сложно сказать, ибо в представлении Феликса они все были на одно лицо. – Было бы неплохо, если бы вы соизволили свалить отсюда нахрен, пока… - он хотел продолжить, но эти двое наглухо его игнорировали.

– Вы посмотрите-ка, какой смышлёный малыш! – плотоядно облизывается один из бандитов с огромным отвратительным шрамом на лице. – Он нас даже помнит!

– Наверное он также помнит, что мы собирались знатно поразвлечься! – ржет гиеной в сторону своего дружка урод. – Только вот нас прервал твой драгоценный папик. А я смотрю вы неплохо сблизились? – вращает в руке нож второй отморозок без единого волоска на голове. – Деньги тебе к лицу! Посмотри-ка, чувак, он выглядит как модель!

– Не говори! Так значит ты даешь только за большие бабки? Не вопрос, сейчас зарежем твоего ненаглядного Кайдена, отожмем у него немного и пустим тебя по кругу!

Феликс старается незаметно найти хоть какое-нибудь оружие, иначе с двумя нападающими без потерь не справится в одиночку.

– Не хочу вас расстраивать, но я вообще никому не даю, – улыбается своей фирменной солнечной улыбкой Феликс, в следующую секунду дотягиваясь рукой до сковородки с кипящим маслом, чтобы плеснуть им в ублюдка со шрамом на лице. Он тотчас оглушает всех троих душераздирающим криком, падая на пол и корчась в агонии. Это вызывает приступы тошноты, но действовать нужно быстро, так что уже пустой сковородой блондин огревает по голове лысого, что сгибается пополам и хватается за голову, наверняка с потемнением в глазах.

Надолго этого, впрочем, не хватает, потому как он слишком быстро приходит в себя в приступе ярости надвигаясь на Энджела с новой силой. Тому не остается ничего иного, кроме как схватить со стола тесак, предназначенный совсем не для того, чтобы резать им людей, и отбиваться от лысого, полосуя тому по рукам, пока он тянет их вперед. Тогда отойдя подальше, там, где пространства становится больше в разы, он замахивается ногой, вспоминая свои познания в сфере тхэквондо, и одним ловким движением попадает бандиту по голове, отправляя в нокаут и надеясь, что не убил его ненароком.

Осматривая два тела, что теперь его стараниями находились в отключке, Феликс прислушивается, нет ли поблизости кого-нибудь ещё, и решает оставить тесак при себе для дальнейшей самообороны. Однако выбегая из кухни в зал, обнаруживает тут и там раскиданные туши стервятников, но нигде не может найти Кайдена. Сердце пропускает пару ударов от мысли, что его могли ранить или вообще убить, взгляд мечется в панике, а руки сжимают нож. Он бегает между пустыми столами, пытаясь высмотреть тело в дорогом костюме, стараясь не думать, что недоброжелатели могли сделать с брюнетом…

«А может его вообще похитили? Черт! Он же сегодня совсем никого из охраны не взял! Идиот, кретин, придурок! Клянусь, Кайден, если тебя ещё не убили, это сделаю я, собственноручно!» - думает Феликс, нервно кусая губы и с трудом сдерживая непонятно откуда взявшийся ком в горле.

В следующий момент он слышит невнятные всхлипы в другом конце зала - там, где находятся более изолированные столики, и летит туда со всех ног. Уже на подходе он слышит голос брюнета и чуть не оседает, внутренне радуясь тому, что он не просто жив и здоров, а ко всему прочему ещё и испепеляюще зол. Подобный приступ злости заражающим образом действует и на блондина, что тут же переключается в эмоциях.

Перед глазами Энджела предстает картина распластанного на полу неизвестного мужчины с разбитым, но ухмыляющимся лицом, которого на мушке держат сразу шестеро телохранителей, пока Кайден держит свою ногу в кожаных ботинках от «Givenchy» на его голове. Он краем глаза замечает Феликса, внутренне успокаиваясь, что он в порядке, но не отвлекается от своего дела.

– Иззи Ромеро, – Кайден выплевывает это имя в приступе омерзения. – Мне кажется, или до твоих стервятников с прошлого раза не дошло, что со мной лучше не связываться? Я оставил в живых всех твоих людей, проявляя недостойную таких отбросов благосклонность и что я получаю взамен?

Иззи хрипит в попытках рассмеяться. У него рассечена губа, подбит глаз и множество ссадин на скулах кровоточат, пачкая чистый лакированный пол. Обе руки, что сведены за спиной, удерживают сразу двое наемников.

Феликс не может отнять взгляда от утопающего в своей ненависти Кайдена, злобный вид которого порождает в душе блондина какие-то ненормальные чувства и наклонности. Он заразителен в своей испепеляющей ярости и сексуален даже больше обычного. Это неожиданное открытие вводит Феликса в ступор. Ещё и плечо от чего-то начинает болеть. Наверное, слишком сильно замахнулся сковородкой…

– Ты проявляешь благосклонность в принципе, кретин, – Иззи всё же смеется, плюясь кровью. Мерзкое зрелище. – Знаешь, Кайден, есть такая международная поговорка, которая гласит, что одной задницей на двух стульях не усидеть. А ты всё пытаешься и людей метелить и рыцарскими доспехами прикрываться. Доводи уже дело до конца что ли, а?

– Предлагаешь мне убить тебя? – хмыкает парень.

– А попробуй!

– У меня нет ни малейшего желания марать об тебя руки, паскуда, – Кайден облокачивается на свое колено, давя на Иззи всем весом и заставляя шипеть. – Значит так, слушай сюда… Я тебя в последний раз предупреждаю: прекрати соваться в мои дела, бизнес и жизнь. Забудь о моем существовании в принципе…

– О, забыть о тебе будет проблематично. Знаешь ли, ты уже много кому не угодил одним фактом своего существования. Если не я, так обязательно кто-нибудь найдется, кто захочет и тебя грохнуть и шлюху твою блондинистую.

Последняя фраза заставляет Кайдена на полном серьезе сдерживать себя, чтобы не выбить Ромеро мозги. Он почти до ощутимого хруста давит тому на голову, озлобленно понижая голос:

– Со мной ты можешь вступать в конфронтации до бесконечности, мне по большему счету плевать, но если хоть один волосок упадет с головы моего Ангела – я лично явлюсь в твое имение и убью там всех до единого, поверь мне на слово. В данном случае никаким благородством я прикрываться не стану. Ты меня понял?

Иззи пытается кивнуть в своем положении. Безуспешно. Тогда он невразумительно мычит.

- Увезите его нахуй с глаз моих куда-нибудь подальше и выбросите на обочине. До своих пускай ковыляет пешком, если не сдохнет где-нибудь в канаве, – командует Кайден телохранителям, что берут под руки избитого Иззи и бесцеремонно волокут на выход.

Пока Феликс борется с обуревающим его приступом ненависти к такой мрази, как Ромеро, Кайдена постепенно отпускает, так что он ловким жестом подкуривает сигарету и жадно затягивается, привлекая внимание блондина. Феликс курил крайне редко, только в самых стрессовых случаях, так что нынешний вполне располагал к подобному.

– Дай и мне тоже. – просит он, чем вызывает у Кайдена хитрый хищный оскал. На его лице всё ещё читаются остатки гнева, что в сочетании с подобным оскалом делают его наглым и надменным. Похож на пуму. Или черную пантеру.

– Один поцелуй – одна сигарета. – выставляет Хван прайс на просьбу. И совсем не ожидает, что Феликс снова прильнет к нему, обхватывая руками за шею и целуя глубоко и страстно, уводя их ближе к стене, где выстрелом выбило лампу и теперь царил загадочный полумрак. Ударяясь затылком, брюнет поспешно тушит сигарету о первую попавшуюся поверхность и бросает её на пол, чтобы успеть прижать ангела к себе за талию как можно ближе. Губы Феликса всё ещё отдают чем-то острым после еды, а зубами он аккуратно покусывает нижнюю губу Хвана, заставляя его внутренне биться в истерике от восторга. Кусачий. Так он очевидно проявляет чувства.

Не успев толком распробовать поцелуй, Хёнджин неудовлетворенно стонет, будучи отодвинутый к стене на расстояние вытянутой руки. Феликс смотрит на него с ожиданием, потому что выполнил просьбу и за неё ему положена одна чертова сигарета.

– Ладно, ладно, вот, держи… – протягивает Хван Энджелу всю пачку «Venom» вместе с зажигалкой.

…Чтобы в следующий момент в очередной раз восхититься изящностью и грацией, с которой его ангел зажимает сигарету между миниатюрными пальцами и делает долгую глубокую затяжку, чтобы выпустить в воздух облачко дыма, задрав голову вверх и демонстрируя на обозрение Кайдена до неприличия красивое горло.

– Кстати… – подводит блондин между затяжками. – Не знаю, с чего ты вдруг так щедро осыпал Ромеро угрозами о моей сохранности, но если это такой способ добиться моего расположения, то ты всё ещё лажаешь. – Феликс хихикает, разряжая обстановку. Хёнджин переполняется благодарностью, хохочет в ответ и они движутся к середине зала, пока не выходят под ослепляющий свет, где блондин вдруг ошарашенно уставляется куда-то, как кажется, в сторону. Однако спустя секунду до Хвана доходит, что он рассматривает его плечо.

– Кайден, ты ранен?