Часть 6 (1/2)

Северус задумчиво отпил огденского и, нагнувшись к камину, поворошил угли кочергой. Не спалось. В голове мелькали неясные образы, тени — прошлого ли? Снов?

Он пригубил еще раз и напряженно уставился в оранжевое пламя, лижущее поленья. Разговор с Люциусом сначала не задался. Малфой встретил его у парадного входа в мэнор, заложив руки за ровную спину, неожиданно холодный и отчужденный. Он не стал спускаться к другу вниз, как всегда делал, и Северус медленно прошагал по ступеням, отчетливо ощущая все, что сиятельный лорд хотел этим сказать бедному полукровке: «знай свое место, сын маггла, и не суй свой нос не в свое дело».

Его приняли в библиотеке, а не в кабинете, как обычно. Еще один намек, на которые Люц был таким мастером.

— Хватит демонстрировать мне свое благородное негодование, я намеков не понимаю, — наконец деланно безразлично сказал Северус, после того, как прождал домовика минут с пять. Люциус, которому подали напиток сразу же, раздраженно фыркнул, но расслабился и сделал лицо попроще.

— Тебе мисс Паркинсон что сказала? Не лезть. А ты опять полез. Зачем ты послал кляузу в Попечительский совет? Не знаешь, что ли, что я теперь председатель? Так бы я и дал твоей анонимке ход.

Северус отвел взгляд и невольно потер метку. Было стыдно за свою глупость, а стыд он всегда воспринимал, как острую боль, отсюда и ассоциации с Круциатусами Лорда.

— Я не знал, что ты просочился туда, — признал он. — Ошибся.

— Он признает, что ошибся, — красивым жестом воздел руки горе Люциус и внезапно вскочил, заметался по библиотеке. От его скорости рябило в глазах. — Когда я делал тебя крестным единственного сына, я делал ставку на твой ум, Северус. Но в этом году ты меня разочаровываешь.

— Да что с тобой такое, Люций, — растерялся Северус, но, собравшись, тут же принялся капать ядом сам. — Зачем вы затеяли хороводы вокруг мальчишки Поттера? Он входит в сферу непосредственных интересов Дамблдора, не лезьте ему под руку.

— Ты ничего не понимаешь, — отмахнулся Люциус, но хотя бы остановился, словно упоминание Альбуса его отрезвило. — Это наш шанс, Сев. Шанс вернуть нашим семьям то, что у нас отняли эти мародеры.

Северус поморщился. Мародерами Люциус любил величать славных победителей Второй Магической, но у него самого это словечко рождало совсем другие ассоциации.

— Каким же образом вы планируете это провернуть? Люци, авантюрист ты несчастный, пожалей хоть сына, с него теперь директор глаз не спустит!

— Он бы и так от него не отстал, — глухо пожаловался Люциус и сел обратно за стол. — И не смей попрекать меня Драко, я только о нем и думаю. Не хочу, чтобы на нем лежало клеймо, как на нас всех. Он имеет право начать все с чистого листа, и я ему в этом помогаю. И повторяю еще раз: хватить нам в этом мешать! — Мерлин помоги, он даже ладонью по столу хлопнул — это Люциус-то, сдержанный и дипломатичный.

— Да откуда вообще взялось это «мы»? — неожиданно для себя рассердился Северус. — Зачем ты втянул в это Паркинсонов? Вы же не общаетесь! Ты смертельно на него обиделся!

— Это они меня втянули, — весело хмыкнул Люций и покрутил в руках стакан, глядя сквозь него на свет. — Патрокл, хитрый лис, не зря забаррикадировался в мэноре. За пять лет затворничества он пришел к очень интересным выводам, и решил действовать, сдружив дочку с героем. Я просто примазался к чужому коварному плану.

— Ну и дурак, — в сердцах брякнул Северус. — Ты же никак простить его не мог, с чего вдруг этот альянс?

— Не мог и не могу до сих пор, — кивнул Люциус, и Северус заметил горькую складку у его губ. — Но как союзник он хорош. Вместе Малфои и Паркинсоны могут немало, и пусть лучше мне прикрывает спину Патрокл, чем кто-то еще. Его слабости мне хотя бы известны.

— А эта дамочка? — скривился Северус. Перед глазами мелькнули неприлично длинные ноги и неожиданно властный жест, которым она его тогда остановила. — Она хоть действительно тетка маленькой Паркинсон?

Люциус кивнул.

— Странно, что ты ее не помнишь. Поликсена Паркинсон, вы должны были сталкиваться в ставке у Лорда. Она всегда приходила поддержать брата перед рейдом, ну и в целом крутилась среди боевки. Белла ее задирала постоянно. Ее вроде собирались выдать замуж за кого-то из Блэков, не помню за кого. Как бы не за Сириуса. Вальбурга все мечтала, что старшенький опомнится и вернется в семью.

Северус тогда только скрипнул зубами: ну конечно, невеста Сириуса. Теперь понятно, почему она так его разозлила — с Сириусом, мать его, Блэком у них точно была бы идиллия, жили бы душа в душу.

Сейчас, сидя у камина в своих покоях, Северус заново прокручивал в голове разговор с Люциусом. Что-то царапало его во всем этом. Отличный легиллимент, скоро он понял, что привлекло его внимание.

Поликсена Паркинсон. Он должен был ее знать, но был уверен, что слышит это имя впервые.

Вспомнился взгляд, словно выстрел в упор. Он точно видел его раньше, и не раз. Северус напряг память, пролистывая в голове воспоминания до горькой сладости Второй Магической. Молодой Люций, еще не друг, но уже приятель, мордредовы братья Лестрейнджи, олений взгляд чокнутой Беллс из-под черного опахала ресниц, Руквуд, Лорд… Он вглядывался в лица в своей памяти, но ни в одном из них не узнавал эту странную Паркинсон. Мог ли Люциус ошибиться? Северус с сожалением поморщился — Люциус прекрасно знал семейство Паркинсонов, и сестру своего лучшего друга точно бы ни с кем не спутал.

А значит, что-то не так с ним, Северусом.

Под утро он пришел к единственному логичному выводу: качественный Обливиейт, наложенный мастером своего дела. Таких мастеров, способных заменить часть воспоминаний Северуса, да так ловко, что он годами этого не замечал, было всего два: Лорд и его идеологический противник.

Но зачем Лорду или Дамблдору, чтобы Северус забыл Поликсену Паркинсон?

***</p>

До каникул оставалась всего неделя, когда Панси заметила, что Гарри ходит как в воду опущенный. Она понаблюдала за ним пару дней, а когда поняла, что не понимает причин хандры, вызвала друга на откровенный разговор.

Оказалось, Гарри не хотел ехать к опекунам. Панси нахмурилась и задумалась. Ей очень хотелось вернуться домой, к тете, посидеть в библиотеке, как раньше, но бросать Гарри одного она не собиралась. Тетя поймет.

Посовещавшись с Драко, они попросили МакГонагалл включить их троих в список остающихся. Та наморщила нос, но согласилась. Помимо них в замке из ровесников-гриффиндорцев по непонятной причине остался шестой Уизли, а из слизеринцев — Тео Нотт и улыбчивый Блейз Забини.

Они быстро втянулись в праздничное расписание: утром поздно вставали, к радости Панси, затем читали в гостиной, игнорируя ворчание Рона о змеях-заучках, а потом отправлялись на улицу. К удивлению Панси, до школы почти не гулявшей за пределами мэнора, на свежем морозном воздухе можно было заняться целой кучей дел: слепить снеговика (по настоянию Гарри и к недовольству Драко, без магии), покататься на зачарованных санках, покидаться снежками и даже полетать наперегонки. После их примирения Гарри с треском ушел из команды, но любить полеты не перестал, и Драко составлял ему компанию, пока Панси наблюдала за ними с земли.