Глава 3. Притяжение света (2/2)

Он повернул голову, замечая, как Вергилий бесшумно покидает комнату. Не медля, парень последовал за ним. Данте остался в гостиной, проводив их долгим взглядом. Охотник откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился в белоснежный потолок. Ему было, о чем поразмышлять.

— Все в порядке? — выглянул из-за входной двери Неро, с удивлением находя Вергилия на верхних ступенях их лестницы.

Его фигура выглядела отвлеченно-одинокой, будто отрезанной от остального мира невидимой стеной. Совершенно один, полудемон сидел, мягко перебирая пальцами ленту катаны, наслаждаясь тишиной. Он смотрел в темноту задумчивым взглядом, на самом деле не видя ничего перед своими глазами. Его волосы трепал холодный ночной воздух, но он не замечал испорченной прически. Все его мысли были поглощены случившимся минуту назад.

Зачем он рассказал?..

Слова вырвались сами собой, будто желали быть высказанными вслух. Говорить о пытках было подобно признанию, что мучения в прошлом действительно смогли повлиять на него, оказать необратимое воздействие на сознание, поселив глубоко внутри животный страх перед мертвым Королем Ада.

Это было не так.

Он оставался самим собой. Несмотря на Ад, Нело Анжело и другие невзгоды — полудемон всегда выживал. Он оставался несломленным Темным Рыцарем, вырвавшем когтями и зубами предначертанную ему силу.

Вергилий не обернулся, услышав зов парня. Так же тихо, он ответил:

— Разве что-то может быть не так? Все хорошо, Неро. Можешь возвращаться назад.

Несмотря на слова отца, подразумевающие желание полудемона побыть в одиночестве, парень присел рядом. На одно мгновение они случайно соприкоснулись плечами, и Неро даже сквозь несколько слоев одежды ощутил жар, исходящий от Вергилия. Это было неожиданно. Парень всегда представлял кожу Вергилия холодной на ощупь, словно лед вечной мерзлоты.

Неро встряхнул головой, прогоняя ненужные сейчас мысли прочь.

Рискуя всем, он начал их первый за долгое время разговор.

— Холодает, — неловко сказал Неро, не зная, как подступиться. Это было первое, что пришло ему на ум, стоило увидеть легко одетого полудемона.

— Поговорим о погоде? — усмехнулся Вергилий, на мгновение переведя взгляд на Неро. В его серо-голубых глазах виднелась немая просьба оставить его одного. — Не нужно заставлять себя. Если не можешь говорить — молчи.

— Нет, — упрямо произнес парень. — Просто… у тебя все хорошо? — повторил Неро вопрос.

Полудемон на мгновение прикрыл веки, заставляя оставаться внутри рвущиеся из него проклятия.

Как же ему надоели эти вопросы.

Почему его не могут оставить в покое?! Он уже не убивает, не ищет источник новой силы, но пресловутое преследование, раздражающий надсмотр за ним никуда не исчезли!

Иногда Вергилию хотелось причинить кому-нибудь боль, лишь бы оправдать их недоверие. Тогда все недомолвки остались бы позади, и охотники высказали бы все, что о нем думают.

Так проще. К черту неловкую недосказанность.

— …Ты постоянно молчишь, и это выглядит немного жутко, — тем временем продолжал Неро. Ему было сложно делиться своими переживаниями. Слова путались, терялись в закоулках его памяти, но он был обязан закончить свою мысль. — Но когда говоришь, все становится еще хуже.

Вергилий наклонил голову, наконец прислушиваясь к речи сына. Прядь его белых волос упала на лицо, закрывая глаза от собеседника.

— То, что ты сказал сегодня. Это правда? Тебя буквально вплавляли в доспех? И это… это же не все? Данте говорил, ты провел в плену долгие годы, но он не знает, что именно произошло.

— Тише, — притормозил его безудержный поток речи Вергилий. Парень распалялся, говорил все быстрее. Его слова искрились неподдельным волнением и сочувствием, но Вергилий не хотел их слышать. Тревога окружающих в последнее время выводила его из себя.

Он тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться и собрать мысли воедино. Вспыльчивость ни к чему не приведет, лишь посеет еще больший раздор между ними.

Он должен рассказать больше?

Ему не хотелось, но скрывать свою историю от Неро казалось неправильным. Он и так задолжал ему больше, чем кому-либо.

— Я действительно был долгое время в плену, — язык не поворачивался сказать «рабство», — у Короля Ада. Он заточил меня в тюрьму, пытаясь сломить волю и заставить служить себе. Его методы были весьма разнообразны, многие из них и попросту бесчеловечны, — Вергилий опустил взгляд на свои запястья. Его кожа была испещрена глубокими и поверхностными шрамами, не исчезнувшими даже после перерождения. Словно вечное напоминание о собственной слабости, они остались несмываемым знаком боли на его теле. — Но это произошло много лет назад. После пережитого все, что осталось — истлевшие воспоминания. Большую их часть я помню смутно, словно это был сон. Они будто произошли уже не со мной, понимаешь?

— Не уверен, — Неро покачал головой, не понимая логики полудемона. Сейчас он был так похож на Данте в молодости, что Вергилий невольно улыбнулся.

— Мундус был успешен. Ему удалось одержать надо мной верх, — нехотя признал Вергилий. — Я прожил долгое время в облике Нело Анжело — рыцаря Короля Ада, верного пса без собственного сознания и воли. После смерти Мундуса и, соответственно, моего освобождения, были долгие года скитаний по Аду, а после и разделение на Уризена и Ви. Можно сказать, память о долгом заточении теперь — мутные образы еще позапрошлой жизни.

— То есть, у тебя прогрессирующий Альцгеймер, — обобщил сказанное парень, криво улыбнувшись.

— Советую следить за своей речью, — прошипел полудемон, резко меняясь в поведении. Слышимая в голосе парня насмешка, так похожая на Данте, была невыносима.

— Мне уже даже сложно удивляться, что ты осведомлен об Альцгеймере, — устало вздохнул Неро, — но о такой вещи, как микроволновка, не имеешь и понятия.

Лезвие катаны опасно показалось из ножен.

Парень знал, что ходил по тонкому льду. Он говорил сейчас бред, но так было нужно. Ведь именно абсурд всегда помогал ему разряжать обстановку. Но Вергилий отреагировал слишком резко, тем самым поставив Неро в неловкое положение.

На миг они замерли, не зная, куда именно их заведет этот разговор. К очередному бою? Или неожиданному мгновению взаимопонимания?

— Так, — Неро задумался на миг, — слабая память о прошлом спасает от плохих воспоминаний? Потому что, судя по всему, это пара весьма скверных воспоминаний.

Вергилий взмахом руки заставил Ямато исчезнуть. Чуть откинувшись назад, глубоко вздохнув, он ответил:

— Да, я почти не помню прошлого. Оно больше не влияет на меня.

Ложь легко слетела с губ полудемона. Парню не нужно было знать, что воспоминаний о пытках осталось больше, чем Вергилию хотелось бы. А ночные кошмары — видения прошлого — все еще терзают его усталый разум.

Все это неважно. Ведь он держит все под контролем.

Это всего лишь воспоминания — они не могут причинить ему вред.

— Ладно, тогда почему ты игнорируешь меня? — спросил не менее сложный вопрос Неро.

— Разве? — в удивлении приподнял бровь полудемон. Небольшой куст шиповника возле входной двери начал необычайно сильно манить его взор.

— Думаешь, я не вижу? Ты упиваешься своей исключительной уединенностью, погружаясь все глубже в одиночество. Отталкиваешь меня, Данте — любого, кто пытается приблизиться к тебе, — его слова были настолько близки к правде, что Вергилий неосознанно напрягся.

— Возможно, просто пора прекратить пытаться, — с иронией в голосе ответил полудемон. — Я не тот, с кем стоит общаться. Во мне нет ничего человечного — ты не добьешься от меня ни теплой улыбки, ни ласкового слова отца. Я демон. Не нужно наделять меня теми качествами, которых у меня нет.

— Это неправда, я же вижу. Всего лишь холодная маска безразличия, чтобы убедить себя в абсолютной черствости, — ошеломляюще метко подметил Неро. — Твои поступки говорят о другом.

— Правда? Моя демоническая половина едва не убила тебя совсем недавно. Очнись, Неро, — пытался образумить его Вергилий. — Я даже отдаленно не похож на Легендарного охотника на демонов Данте, столь благосклонного к человечеству.

— Ты же знаешь, что вы близнецы, да? — неловко засмеялся парень, пытаясь разрядить обстановку. — Прости. Ты говоришь серьезные вещи, а я порчу их глупой шуткой.

— О чем и речь. Я не чувствую от этого радости, не ощущаю гнев. Мне просто. Все. Равно.

— На самом деле, мне плевать, что Уризен пытался уничтожить меня. Это был не ты, — Неро внезапно выпалил терзающую его долгие недели мысль. Он правда не чувствовал ненависти к полудемону — Вергилий не мог контролировать Уризена. Более того, близнец был готов пожертвовать собой ради сына — а это говорило о его настоящих намерениях и чувствах.

— О, поверь мне, это был я. Моя неукротимая, животная, демоническая часть.

— Всего лишь часть — ее не уравновешивал Ви. К тому же, разве Спарда не был полноценным демоном и оставался при этом человечным? Фортуна полна сказаний о вашем отце.

На это Вергилию нечем было ответить. Все было так. Спарда, могущественный Темный Рыцарь Преисподней, не был бесчувственным демоном. В нем была бесконечная любовь к Еве и его сыновьям, снисхождение и даже уважение к человеческому роду. Сколько раз ему приходилось уходить в ночь, чтобы очистить улицы от демонов. Сколько раз он повторял близнецам, что людей нужно защищать.

Но человечество в ответ не защитило его семью от Мундуса. Ева погибла, Спарда был пленен и, скорее всего, убит.

Их дом был уничтожен.

А люди даже не заметили, как исчезла целая семья Спасителя.

— Это его и сгубило, — прошептал Вергилий, ловя на себе недоуменный взгляд Неро.

Парень видел, что полудемон больше не расположен отвечать на вопросы. Вергилий замкнулся в себе еще больше. Отвернувшись от парня, он внимательно наблюдал за пустынной улицей, будто что-то обязательно должно было произойти.

Неро лишь добавил напоследок, желая разрешить все недосказанное между ними:

— То, что пытался сделать Уризен — не твоя вина. Так что прекрати скрываться от меня, ладно?

Его слова в абсолютной тишине прозвучали поразительно громко и весомо.

Словно были абсолютной правдой.

Вергилию хотелось верить парню. Глубоко внутри он понимал, что не отвечает за действия вырвавшегося Уризена. Но ощущение собственной причастности к делам демона отдавалось неприятным, неизведанным ранее чувством вины и ответственности.

К собственному удивлению, полудемон согласно кивнул, все так же не поворачивая головы к сыну.

Они посидели так еще немного, наслаждаясь вечерней тишиной. Им было странно уютно, несмотря на абсолютное молчание.

Вскоре они вернулись в дом. Ужин продолжился, возвратившись в прежнее русло. Все начали потихоньку говорить и смеяться, и лишь Вергилий безмолвно пил чай, наслаждаясь ароматом заваренных трав.

Воцарился хрупкий, никем не прерываемый мир. Полудемону хотелось задержаться в этом приятном мгновении как можно дольше.

Ведь он знал, что, хотя ему и удалось успокоить Неро, Данте не оставит так просто его признание, выпаленное в приступе раздражения.

Но ему так не хотелось больше вспоминать все то, через что ему пришлось пройти…

***</p>

Поздно вечером гости заторопились домой. Леди и Триш уже удалились навстречу новым приключениям. Настала очередь полудемонов исчезнуть в ночи.

— Может, останетесь? — предложил Неро, выглядывая на улицу из-за двери.

Ночь была темна и пустынна. Редкие прохожие торопились домой, опасаясь мрачных теней заброшенных переулков. Воцарилась вечерняя тишина, не прерываемая даже пением ночных птиц. Именно в такие темные времена обычно происходили несчастья. В одну из подобных ночей появился Клипот. Корни Древа прорвались сквозь бетон и вонзились в тела людей, высушивая их и собирая кровь для одного единственного Плода…

Неро посмотрел на Вергилия, стоявшего в отдалении. Тот выглядел задумчивым и немного потерянным. Полудемон разглядывал абсолютно черное небо, будто пытаясь найти в нем отблески звезд. Он не прерывал разговор охотников, молча ожидая, пока они закончат.

Нечто в Вергилии все еще вызывало волнение. Сказанное им ничуть не успокоило Неро. Наоборот — подкрепило в уверенности, что что-то не так. Невозможно пережить столько боли и остаться в здравом рассудке. Он не верил в спасительную амнезию.

— Волнуешься? — поддел парня Данте, невольно угадав причину задумчивого состояния юного охотника. Неро пришлось мучительно быстро вспоминать, о чем они говорили.

— Ты не бессмертен, чтобы так беспечно разгуливать по улицам, — умело парировал Неро. — И Уризен прекрасно это показал, отправив тебя в нокаут.

— Допустим, но что станется с целыми двумя полудемонами? — умехнулся Данте, проигнорировав логичное замечание. — Успокойся и иди спать. Тебя ждет дома прекрасная девушка, а ты тратишь время на нас.

Раздраженный хлопок двери был красноречивым знаком того, что Данте удалось одновременно рассердить и смутить Неро.

— Все такой же вспыльчивый, — произнес Данте, с ностальгией вспоминая их встречу в Фортуне. Тогда Неро думал, что охотник — загадочный убийца, окончивший жизнь Главы их Ордена. Парень преследовал его с манией настоящей гончей по всему острову. Их бой в покоях Санктуса был полон ярости Неро, его неприкрытого раздражения и отчаяния спасти Кирие.

Хорошо, что некоторые вещи меняются. Неро стал старше. Теперь он чаще думал головой, чем слушал зов сердца. Хотя в самый ответственный момент, конечно же, он вновь выбирал не то.

Полудемон повернулся к брату, но на его месте уже зияла пустота. Охотник покачал головой, про себя ухмыляясь. Вот кто точно не изменился. Было нетрудно догадаться, что обладающий способностями к телепортации Вергилий, будто почуяв желание брата поговорить, за мгновение испарится в воздухе.

Данте настораживало, что близнец так часто избегает его компании. На самом деле, он хотел попробовать серьезно поговорить с Вергилием. Его небольшое откровение имело гораздо большие последствия, чем брат мог надеяться.

Охотник знал, что его близнеца пытали, прежде чем появился на свет Нело Анжело — искореженная, изломанная версия его брата. Иногда это возникало в речи полудемона, отражаясь на лице непередаваемым спектром эмоций. Но Вергилий никогда не рассказывал ничего конкретного. Впервые, он поделился воспоминаниями, и от них разило такой невыносимой мукой, что Данте не знал, как брат смог выдержать пытки.

Было ясно, что тот период жизни въелся в память полудемона сломанными костями, выжженной кожей и багряными пятнами его собственной крови. Он бежал от разговора, бежал от прошлого. Лишь бы не казаться немощным, показав мимолетную слабость, пожирающую его изнутри.

— Серьезно? Сколько можно притворяться, что ты бесчувственная, холодная глыба льда? — Данте взглянул на беззвездное небо, будто спрашивая близнеца. Вергилий никак не мог понять, что человечность не была слабостью. Проявлять эмоции значило с гордостью носить наследие родителей.

Собственной кровью доказавших, что дьяволы могут плакать.

— Ладно, брат, поиграем в прятки, — улыбнувшись, произнес полудемон, скрываясь в ночи.

Данте вышел на охоту. И сегодня, он надеялся, добыча не будет так рьяно сопротивляться преследованию.