Глава 3. Притяжение света (1/2)

Он стоял в тени деревьев, наблюдая за домом Неро и Кирие. В наступающих сумерках свет, лившийся из окон, казался уютным, манящим. Словно островок безопасности, дом лучился запретной для Вергилия атмосферой теплоты и доверия.

С резким порывом ветра полудемон ощутил пронзительный холод поздней ночи. Он принес ни с чем не сравнимое чувство отчужденности. Будто находиться здесь Вергилию было совершенно незачем. Более того — его присутствие нарушало некий порядок, воцарившийся в этой семье. Словно чужой, он вторгался в мирное существование людей, принося лишь смерть и разрушение.

Ему не было привычно тепло домашнего очага, дружеские встречи и родственная любовь. Ему казалось, после скитаний по Аду он не способен был ощутить и доли человеческих эмоций, сколько бы усилий он не прикладывал. Последние недели все больше укрепляли его в верности своего предположения. В душе царило лишь ледяное опустошение и безразличие мертвеца. Покой мирной жизни делал внутреннюю пустоту лишь еще больше и глубже — он не мог заполнить ее бесконечным боем или заботами о новом дне.

Вся жизнь полудемона была полна лишений и сурового выживания в мире, полном монстров. Он убивал десятками, сотнями тысяч, не замечая тихой поступи смерти, молчаливо следующей за ним. Он и сам стал чудовищем. Для которого почему-то решили, что он заслуживает большего.

Это мысль была настолько созвучной с его внутренними ощущениями, что он горько усмехнулся, кинув последний взгляд на дом Неро и Кирие.

Это не для него.

Он создан для иного.

Для вечных льдов одиночества, бесчувственных поступков, поиска силы, способной сокрушить любого противника. Разве так не проще? Отгородить себя от боли эмоций, захлестывающих его человеческую часть, и вновь окунуться с головой в почти нереальный план по захвату новой власти? Лишь бы не оглядываться назад, в кровавое прошлое, где его слабость и слабость его отца и брата послужили причиной смерти матери. Где возникло его древнее, маниакальное желание разрушительной, абсолютной непобедимой силы.

Думать так было странно удобно. Мир вокруг будто обретал давно привычный порядок.

Конечно, Вергилий не собирался возвращаться на этот темный путь. Он не мог оставаться вечно неизменным клише жаждущего силы демона-полукровки — он не шаблонная, однобокая натура. Природа требовала развития, преобразования в нечто совершенно новое. Война еще пела в его крови, но разум уже понимал, что его борьба не может длиться вечность.

Но иногда было так сложно сопротивляться порыву снова окунуться в водоворот привычного насилия, где все обретало очевидный смысл.

Одна лишь мысль о такой далекой, недоступной, но все же существующей его семье перевешивала желание исчезнуть. Из-за нее замершее десятилетия назад сердце вновь начинало робко биться внутри его грудной клетки, напоминая о наличии в нем человеческой половины. Он чувствовал бывшие отголоски эмоций — вблизи Данте и Неро они звучали сильнее, отдаваясь еле заметным теплом в груди. Но они были так слабы, что умирали, так и не успев развиться. Словно иссохшиеся ростки, проклюнувшиеся в твердой земле пустынной степи.

Да, он не собирался возвращаться в Ад. Но и ступить на порог дома он тоже не решался. Очерненная Преисподней душа стремилась к свету, но прошлое будто тянуло полудемона прочь от людей, которые преодолели свои предрассудки и приняли настоящее чудовище в свой круг. Они ведь даже не знали, что ему приходилось делать ради выживания…

Вергилий будто завис посередине — между двумя мирами, между прошлым и будущим собой, не в силах сделать решающий выбор.

Уйти?

Или остаться?

Полудемон уже сделал шаг обратно, во тьму, желая окончательно скрыться порталом. Он не хотел выбирать. Терзаемый внутренними противоречиями, он чувствовал острую необходимость уйти в ночь, остаться в благословенном одиночестве, дать себе еще немного времени на размышления. Но твердая ладонь опустилась на его плечо, заземляя, возвращая в суровую реальность. Обещая не лучшее продолжение вечера.

Вергилий вздрогнул, вновь не ощутив присутствие постороннего.

— Войдешь? — спросил Данте, заметив мимолетный порыв брата уйти от прикосновения. В голосе охотника не было и искры насмешки или веселья. Лишь губительная серьезность, несвойственная близнецу.

Он долго наблюдал за неподвижно стоящим Вергилием, прежде чем подойти. Тот будто не мог решиться сделать шаг навстречу новым, хорошим переменам в его жизни. Впервые Вергилий действительно был готов отступить, но Данте не мог позволить этому произойти.

— Нет, — ответил полудемон бесцветным голосом.

— Ну почему? — сокрушенно выдохнул охотник, разительно меняясь в лице. — Это и твоя семья тоже. Не отталкивай их.

Вергилий прочувствовал всю иронию ситуации, ведь на последних словах брата он повернулся к Данте и раздраженно оттолкнул его от себя ножнами Ямато, не желая ощущать чужое прикосновение.

Это было странно, но касание чувствовалось неприятным покалыванием. Будто Данте своей ладонью оставлял глубокий шрам, тревожный ожог, напоминающий о себе пульсацией нервов.

— Недотрога, — усмехнулся охотник, про себя замечая развивающуюся замкнутость брата. Близнец всегда был нетактильным, но сейчас его одержимость личным пространством стала гораздо сильнее. — Один вечер.

— Нет, — твердо произнес Вергилий.

— Один маааленький вечер? — продолжал уговаривать его близнец в полушутливой форме. — Или Великий Темный Рыцарь боится общества двух родственников и трех обворожительных дам?

— Темный Рыцарь ничего не боится, — фыркнул Вергилий, скрещивая руки на груди.

— Тогда чего же мы ждем? — нарочито весело рассмеявшись, Данте взвалил руку на плечо брата и потащил близнеца к дому. Охотник оглянулся на тень, в которой прятался его брат. Она казалась мрачной и одинокой, будто созданной для монстра из самых темных кошмаров.

Однако его брат больше не чудовище. От алчущего силы демона осталась лишь оболочка, растерянная и опустошенная неожиданно вырванной победой. Близнец еще не осознал, что больше не нужно сражаться ради выживания. Инстинктивно, он все еще был настороже, поэтому не подпускал никого близко.

И не позволял себе сблизиться с кем-либо.

Вергилий привык скрываться от себя и других, избегать человеческих эмоций и чувств. Целыми десятилетиями он прятался за витиеватыми именами, точными строчками стихов, альтернативными личностями и холодной тьмой Ада. И самым странным было, что даже тогда он всегда оставлял подсказки. Будь то неизменная V в имени или появление из отражения Данте. Близнец будто хотел, чтобы его нашли.

Вергилий привык к одиночеству, боли и лишениям. Жизни на грани. Такова была его гордая натура демона — он не мог подчиниться тому, кто пытается сломить его волю. Но Данте знал — прежний, бесконечно упорный Вергилий не выживет в этом мире. Слишком оторванный от реальности, брат просто не сможет найти покоя. Близнецу нужно было измениться, отпустить пугающее прошлое и начать жизнь с чистого листа.

Но для Вергилия это было бесконечно сложно. В одиночку он не был способен справиться с подобным. Поэтому Данте решил понемногу подталкивать его.

Шаг за шагом, встреча за встречей. Постепенно, Данте надеялся, брат сможет вписаться в мир людей.

Уже находясь на пороге, Вергилий, опомнившись, молниеносным движением скинул ладонь охотника с себя. В следующий миг открылась дверь, выпуская на улицу тепло нагретого дома и запах готовой еды.

Ступая внутрь, Вергилий будто выходил из холодной тьмы к свету, обжигающе яркому и такому желанному.

— Привет, — сложив руки на груди, их встречал Неро. Он выглядел усталым и измученным — после победы над Уризеном прошло всего несколько месяцев. Парень еще не успел полностью восстановиться. Темные круги под глазами, острые линии бледных скул, немощный вид — все говорило о тяжелых последствиях одержимости демоном.

Теперь он редко улыбался, но для полудемонов парень смог выдавить улыбку. Он был рад видеть обоих братьев. Однако улыбка сразу же сменилась грозным выражением лица. Парень нахмурился — он явно был не рад серьезному опозданию близнецов. Но, не высказав ничего вслух, он отошел в сторону, давая им пройти внутрь.

Повесив плащи, полудемоны прошли в гостиную. В уютных сумерках, создаваемых светом торшера, уже виднелись силуэты почти всей компании охотников. Кирие тихонько расставляла тарелки, с тенью улыбки на лице поглядывая на гостей. Леди и Триш громко обсуждали прошлое совместное дело. Отсутствовала лишь Нико — в этот вечер она была занята работой, поэтому не смогла прийти.

— Данте, сколько можно опаздывать! — строго спросила Триш, отчего у обоих полудемонов по спине прошлась дрожь. Было сложно привыкнуть к тому, что точная копия Евы — совершенно другой человек. Черты матери иногда мелькали в ее движениях, словах и поступках, заставляя в приступе неутихающей душевной боли застыть на месте.

— Так, было одно дело, — отмерев первым, отмахнулся охотник, присаживаясь рядом с Неро. Данте повернулся к парню, хитро сверкнув глазами. — Ты проиграл. Он пришел, хотя и пытался улизнуть вначале.

Не снимая с лица будто приклеенной улыбки, Данте внимательно смотрел, как брат занимает кресло, стоящее чуть вдалеке от стола, дивана и их компании в целом. С тихим стуком катана заняла свое место по правую руку от Вергилия. Он мог бы заставить ее исчезнуть, но предпочел иметь оружие в пределах досягаемости. Вергилий знал — ему нечего опасаться в этом доме, но от выработанных за десятилетия привычек сложно было отказаться.

На первом месте всегда была безопасность.

— Ну же, — вновь подал голос охотник, переводя заискрившийся от радости взгляд на парня.

Закатив глаза, Неро вытащил из кармана купюру и небрежно кинул ее в протянутую ладонь Данте. Теперь хмурое выражение лица парня было понятно — он проиграл пари.

— Вы спорили на меня? — удивленно приподнял бровь Вергилий. Его взгляд, холодный и прожигающий, остановился на двух охотниках.

Обоим стало не по себе.

— Да? — неуверенно подтвердил Неро. — Это плохо? Это же просто шутка…

— Да ладно тебе, Верг… — начал оправдываться Данте.

— Все в порядке. Мне нет дела до ваших игр, — остановив охотников резким взмахом руки, прервал их Вергилий.

Ему были чужды людские развлечения. Они не раздражали, не радовали его.

Просто. Безразличны.

— Так уж и безразличны? — словно прочитав его мысли, спросила Кирие, проходя позади кресла, в котором он расположился. Тяжело вздохнув, полудемон также выложил деньги в протянутую руку. В груди защемило от неприятного ощущения проигрыша.

Охотники замерли в глубоком непонимании, во все глаза смотря на Вергилия.

— Кирие предположила, что даже ужин вы сможете превратить в хаос, скорее всего, поспорив на то, появлюсь ли я на нем. И она оказалась права, — пожал плечами полудемон.

Что ж, это поражение он мог принять.

— Но… но ты же… никогда не споришь, — Данте все еще не мог поверить в случившееся.

— Разве мы не считаем убитых демонов? — напомнил ему Вергилий, чуть улыбнувшись. Ошарашенный вид Данте стоил любых неудобств, даже губительного чувства проигрыша.

— Это другое! Я никогда не мог заставить тебя принять настоящий спор!

Вергилий не собирался отвечать на такое громкое заявление брата. Он уже перевел внимание на еду перед ним. На тарелке лежали тушеные овощи и хорошо прожаренное мясо, аромат которых разносился по всей гостиной. Он незаметно для всех сделал глотательное движение, чувствуя запах вкусной еды.

Это было намного предпочтительнее того, чем ему приходилось питаться в Аду.

За несколько месяцев, проведенных в человеческом мире, он так и не смог привыкнуть к нормальному вкусу пищи. Для него каждое новое блюдо становилось настоящим гастрономическим наслаждением, старательно скрываемым от остальных.

Полудемон взял вилку и нож, как можно аккуратнее начиная трапезу. Все остальные последовали его действиям, и гостиная ненадолго погрузилась в тишину. Лишь Данте все еще иногда посмеивался, не веря в то, что близнец принял участие в споре. С Кирие.

Кто бы мог подумать.

Вскоре молчание прервали тихие разговоры, постепенно превратившиеся в настоящую оживленную беседу.

-… помнишь того демона? На него ушел почти весь запас ракет Калины, — вспоминала Леди последнюю охоту. Ее разноцветные глаза горели азартом и оставшимся после хорошего боя адреналином. — После разрушения Редгрейва многие магазины закрылись. И вот где теперь брать амуницию?

— Конечно, помню. После него еще пришлось покупать новый костюм — чертов демон испортил мне всю одежду своей кислотной слюной! — сочувствующе кивнула Триш.

— Может, стоить носить одежду поскромнее? Один твой кожаный корсет стоит, как три полных заказа, — встрял в воспоминания охотниц Данте.

— Кто бы говорил! Напомни, сколько ты отдал за плащ?

— Плащ — это стиль!

— Ага, ага, — покачали головой девушки. — Портной каждый раз удивляется, откуда ты берешь столько денег на первоклассный кожаный плащ, чтобы на следующий же день принести его на починку.

— Вергилий, а откуда твой плащ? — внезапно спросила Триш, повернув голову к полудемону.

Воцарилось молчание. Все с трепетом ждали ответа. Хотелось услышать историю о каком-нибудь портном из самого Ада, делающем такие прекрасные творения. Плащ полудемона серо-голубого цвета был потрепан, но все же привлекал взгляды темно-сизым оттенком ткани и тонкой серебристой вышивкой.

— Я не помню.

Девушки разочарованно выдохнули.

— Ну хоть что-то ты помнишь? Хотя бы про прошлый плащ? Это же не первый, — пытался убедить его брат, от нетерпения наклонившись чуть вперед.

— Нет.

— Совсем ничего? — охотник отчаянно пытался вывести Вергилия на откровение. Он давил, не давая закрыть или перевести тему. Ему и самому было интересно, как жил его брат в прошлом. — Хотя бы одно крошечное воспоминание?

Следующие несколько минут Данте полностью сконцентрировал все свои разговорные умения на близнеце.

Брат не выдержал такого давления.

— Я помню, как броню Нело Анжело ковали прямо на мне, — ядовито прошипел Вергилий. Злые слова рвались изнутри, будто черные змеи. — Раскаленный металл сплавлял кожу и твердые пластины воедино, замуровывая мое тело внутри. Я чувствовал, как броня сливается со мной, заключая разум в безупречную тюрьму боли, — он поднял на близнеца ледяной взгляд. На дне его зрачков мерцали отблески боли и раздражения. — Это ты хотел услышать?

Время будто замедлило свой ход. Близнецы неотрывно смотрели друг на друга. Без слов, без какого-либо движения. Они просто замерли, один — ошарашенный собственным признанием, но умело скрывающий это, второй — в немом удивлении и скрытой тревоге.

«И это только малая часть твоих мучений, не так ли?» — подумал Данте, нахмурившись. Ему не нравилось то, что он слышал. Охотник знал, что демоны пытают своих пленников. Чаще всего бросают в клетку, ожидая, пока голод и безумие не одержат верх над проигравшим.

Но Мундус, похоже, был намного изобретательнее.

Напряжение в воздухе возрастало. Теперь оно казалось тревожно-осязаемым. Еще немного, и начнут вспыхивать разряды электричества. Необходимо было срочно разрядить обстановку, но никто не посмел взять на себя роль самоубийцы.

— Сделаем небольшой перерыв перед чаем? — тихим голосом, пронзившем тишину, задала вопрос Кирие.

Интенсивный зрительный контакт между близнецами прервался. Данте отвел взгляд первым — невозможно было смотреть в эти будто мертвые, пустые, излучающие убийственную ауру глаза. Брат выглядел отрешенным, словно Вергилий не чувствовал отголосков боли прошлого.

Или умело делал вид, что не ощущал агонии от одной лишь мысли о воспоминании.

— Хорошая идея, — выдохнул расслабленно Неро, чувствуя, как атмосфера постепенно возвращается в привычное состояние уюта и умиротворения.