Глава 17. Предложение (1/2)
Довольный голос Корво прозвенел в моей голове и затих. Я не обратил на это особого внимания — были другие дела. Рвота, например. Светлая магия вокруг тоже не унималась. Она бурлила в воздухе, будто дошедшая до точки кипения вода, от этого даже дышать было как-то… неудобно. Духи…
Я медленно выпрямился, одновременно утирая рот от следов того, что недавно было в моем желудке. Тот, к слову, никак не желал успокоиться и угрожающе заурчал от подступающей — снова — тошноты. Вдобавок к этому глаза и нос слезились от дыма. Черный и густой, он окутал собой вообще все. Единственное, что я четко видел — это огромный столб золотого света поодаль. Все остальное словно растворилось в черноте.
Одна радость: слух мой все еще оставался острым. Среди шипения тлеющей травы и треска догоравшего пламени я отчетливо различал глухие удары, периодически сопровождавшиеся всплеском магии — значит, древние духи продолжали выяснять отношения.
Но также я слышал еще кое-что. Слабый, невнятный звук, похожий на скрип толстых веток на сильном ветру. Доносился он как раз со стороны часовни, к которой недавно прорывался Ауриэль. Это меня приободрило: значит, мое заклинание сработало. Но надо бы проверить…
Подумав секунду, я швырнул бирку с меткой Сульхи в сторону, туда, где наметился новый очаг возгорания. Попутно приказал льющемуся из бирки потоку ослабнуть. После этого из нее хлынул целый столб воды, а я довольно кивнул и двинулся к часовне. По мере приближения к ней скрежет становился громче, а спустя короткое время я услышал нечто, похожее на кряхтение. И… брань? Духи, неужели это Его лучезарное величество? А говорил, что не выносит сквернословия…
Я ухмыльнулся и прибавил ходу. Пара коротких мгновений — и из дыма передо мной проступили очертания охваченной золотым светом часовни. Пламя сюда не добралось, поэтому дышать и просто смотреть здесь было проще. Я сразу же этим воспользовался, позволив себе вдохнуть поглубже.
Виноград, покрывавший стены часовни, мелко дрожал — от вибрировавшей в воздухе светлой магии, полагаю. Но внешне он казался целым, в отличие от травы, росшей в окрестностях. Сейчас она была вытоптана. На земле всюду виднелись следы от разного размера лап. Обладатели этих лап находились тут же, но… черт. Я во все глаза уставился на зверье передо мной, не веря, что сам их создал.
Их было семь, нет… десять. Или… одиннадцать. Точно, одиннадцать. Все они представляли собой некое подобие животных, сплетенных из лоз винограда. Тех самых лоз, что я прорастил магией из недозрелых ягод. Обычно, если нужно кого-то схватить или, скажем, лишить конечностей, я придаю своим древесным друзьям вид гончих. Но в этот раз… наверное, все дело в спешке. А может в том, что ягоды, которыми я пользовался, уже были наполнены светлой магией. Смешавшись с ней, моя «испорченная» сила и породила… вот это.
Нет, конечно, кое-кто из моих друзей выглядел нормально, но вот остальные… У одного, например, только передняя часть тела напоминала тело гончей, а задняя волочилась и извивалась подобно длинной лиане. Или змее? Другой имел длинную, похожую на лебединую, шею, и такие же длинные и тонкие ноги. Третий больше всего напоминал гигантский плетеный пуфик. У «пуфика» были короткие толстые ноги, которыми он весьма бодро перебирал. Четвертый вообще получился каким-то бесформенным, просто скопление виноградных лоз всех форм и размеров. Эта… масса не имела конечностей и просто каталась туда-сюда, как огромный — больше человека — мяч. Духи! Ну и зрелище…
Впрочем, больше всего меня ошеломило другое. Ауриэль. Он сейчас барахтался внутри порожденного мной шара. Поскольку шар катался туда-сюда, эльф катался вместе с ним, и, судя по цвету его лица, ему это не нравилось. Остальные мои древесные друзья тупо наблюдали за происходящим, неуверенно переминаясь на месте.
Я тоже уставился на катающийся шар, недоумевая: каким образом Ауриэль умудрился в нем застрять? Честно, мне даже стало жаль его, но тут я заметил кое-что: кучки обломанных веток и лоз, валявшихся то там, то сям. Значит, кое-кого из моих друзей эльфийский владыка сумел уничтожить, даже не имея при себе своего меча. Эта мысль отрезвила меня, напомнив, что передо мной все-таки не самый простой противник.
— Ты! — Ауриэль, наконец, заметил меня. Губы на его позеленевшем лице едва шевелились — возможно, эльф боялся, что слишком активная работа ртом приведет к преждевременному и нелицеприятному извержению из желудка. — Оста… нови… это…
Он сцепил губы и, кажется, позеленел еще больше. Я задумчиво его оглядел и участливо спросил:
— Думаешь стоит?
Он промычал что-то невнятное в ответ. Его рука дернулась, возможно, в попытке вырваться. Гигантский шар это почуял и вдруг закружился быстрее, напомнив мне огромное перекати-поле. Тут же раздался какой-то звук — Ауриэль не сладил с собственным желудком. Это тоже напомнило мне, но уже о собственной тошноте. Духи! Я скривился и попытался подумать о чем-то другом. Например, о том, стоит ли выпускать Ауриэля из этого странного плена…
— Вэйван!
Звонкий вопль раздался из недр часовни. Через мгновение оттуда стрелой вылетела Телендиль. Ее окружал искристый золотистый свет (при виде которого меня сильнее затрусило от тошноты), в широко распахнутых голубых глазах плескался страх:
— Вэйван! Вэйван! Там! Там! Я ничего не делала, клянусь! Я…
Тут девчонка заметила, что мир за время ее отсутствия, изменился, и осеклась. Ее глаза распахнулись еще больше. Брови от изумления подскочили так высоко, что почти потерялись в волосах. Она медленно огляделась. Открыла было рот, потом закрыла. И так несколько раз.
— Что происходит? — спросила она, когда, наконец, обрела дар речи.
Я в ответ лишь пожал плечами: разве можно объяснить происходящее в двух словах? В этот момент мимо меня пронесся мой гигантский перекати-поле. Принцесса, увидев его, взвизгнула. А затем взвизгнула еще раз, когда увидела, кто барахтался в недрах этого перекати-поля.
— Папа?!
Телендиль кинулась было вдогонку за шаром, но резко замерла и повернулась ко мне.
— Там мой папа! — в отчаянии крикнула она. — Его надо спасти!
— Уверена? — спросил я.
— Что… — она чуть не задохнулась от удивления. — Конечно, уверена! Я не знаю, откуда он тут взялся, но папу надо спасти! Ему же плохо!
— А по мне, он отлично там смотрится.
— Что ты такое говоришь! Ты… ты — дикарь, Вэйван!
— Эй, твой «папа» сам на меня напал вообще-то! Кто еще дикарь?
— Напал? — переспросила Телендиль и вдруг замолчала. В ее широко открытых глазах мелькнуло недоверие.
— Так это все твоих рук дело?! — воскликнула она после паузы. Я в ответ пожал плечами:
— Может быть, да. Может быть, нет.
Девчонка сжала кулаки. Недоверие в ее глазах сменилось гневом, а золотое сияние вокруг вспыхнуло еще ярче, неприятно резанув мне по глазам.
— Монстр! Вот ты кто, Вэйван!
С этими словами Телендиль развернулась и кинулась вдогонку за перекати-полем, на ходу приказывая ему остановиться:
— А ну, отпусти папу, дурацкая куча! Не смей убегать от меня! Слышишь?!
Я чуть было не расхохотался от этой сцены, но смех мой завял где-то в горле. Потому что перекати-поле, мое перекати-поле, вдруг послушалось приказа Телендиль! Оно остановилось, мгновение постояло на месте, будто переваривая услышанное, затем развернулось и покатило прямо к принцессе. Та изумленно ойкнула и попятилась назад. Какого черта?
— Прик… жи… схватить ме… ня… — вдруг прохрипел Ауриэль, с трудом шевеля губами. Принцесса бросила на него недоуменный взгляд, но спорить не стала и просто заорала: