Глава 14. «Священные камни» (1/2)

Духи меня сожри! Как же бесит…

— Вэйван… ты… в порядке? — неуверенно спросила Телендиль. Вот уже духи знает сколько мы топали вдоль берега Слезинки. Все это время принцесса то и дело косилась на меня, пыталась что-то спросить. Но я игнорировал ее — выпустить пар было важнее. Лучше, конечно, делать это с помощью чего-то тяжелого. Достаточно тяжелого, чтобы проломить череп дракону…

— Вэйван…

…нет, ну правда! Чертов обманщик! Я, значит, таскаю ему форель из Русалочьего озера, играю с ним в шахматы до потери пульса, готовлю настой после каждой Белой ночи, потому что когда у Карабалгасуна с бадуна болит голова — страдает весь Перевертыш-лес… А этот лентяй с крыльями за сутки умудрился обмануть меня трижды! Трижды, чтоб его духи съели…

— Вэйван!

…он не предупредил, что в полнолуние играет в шахматы с демоном, да еще с самим Темной владыкой! Он и виду не подал, когда увидел Телендиль, хотя, если мои выводы верны, должен был похитить ее по наводке все того же владыки Корво! И он же даже не попытался намекнуть мне о планах Корво, хотя наверняка что-то знал. Не мог не знать: эта зараза чешуйчатая умеет быть проницательной, когда хочет… Нет, я, конечно, тоже хорош, не спорю. Меня обвели вокруг пальца так же легко, как Телендиль… А, духи! Как. Все. Бесит!

— Вэйван!!!

— Ну что еще?!

Я резко повернулся к Телендиль, и вдруг понял, что там, где она должна была быть, то есть рядом со мной, ее уже нет. Оглядевшись, заметил, что принцесса отошла в ближайшие кусты. Раздвинув ветки, она внимательно высматривала что-то в земле.

— Только не говори, что ты орешь лишь потому, что приспичило в туалет?

— Хам! — тут же взвизгнула она, смерив меня возмущённым взглядом. — О чем ты только думаешь? Тут птенец выпал из гнезда!

Девчонка указала куда-то вниз, в кусты.

— И что?

— Как что? Вэйван, ты всегда такой черствый? Ему надо помочь!

Тут до моих ушей донёсся тоненький писк в перемешку с шорохом сухой листвы. Издавал эти звуки пушистый грязно-серый комок, едва различимый в зарослях. Хм, действительно похоже на птенца…

— Смотри, какой он ми-и-и-ленький, — восторженно протянула Телендиль, наклоняясь ещё ниже. — Разве можно так его тут оставить?

Я не ответил, продолжая разглядывать птенца. На вид ему было дней семь, может, чуть больше, потому что мелкими перьями он уже оброс, но от «младенческого» пуха ещё не избавился. Хм… обычно выпавшие из гнезда долго не живут. А значит, этот птенец либо большой везунчик, либо…

— Это не птенец, — вдруг сказал мне wana Ро. Как и всегда, он сидел у меня на плече, вот только после нашего с ним разговора о «новом» эльфе неожиданно притих и не комментировал ничего. До этого момента.

— Venu! — выругался я и, схватив за руку Телендиль, которая уже потянулась было за птицей, резко оттащил в сторону.

— Эй, ты что? Больно же!

— Молчи и не лезь в кусты, если жизнь дорога! — рявкнул я. Телендиль, которая явно порывалась прочитать мне лекцию о хороших манерах, замерла с открытым ртом. Затем медленно закрыла его, продолжая смотреть на меня с испуганно-недоверчивым выражением на лице. Ну, главное, что не спорит, решил я. И повернулся опять к «птенцу» — тот вдруг закричал ещё громче и отчаяннее, активно работая своими махонькими, покрытыми крошечными перышками, крыльями.

— Сворачивай концерт, — сказал я ему. — И проваливай. Не то сделаю из тебя «птицу по-гоблински» и скормлю одному дракону. И поверь на слово: сейчас я этого хочу как никогда!

Потому что Карабалгасун, чтоб его, ненавидит мясо Превращенцев. А этот… «птенец» как раз им и являлся. Хм, если подумать, а ведь недурная идея с «птицей по-гоблински»… Я присмотрелся к птенцу опять. Тот после моей угрозы заткнулся сразу и тоже смотрел на меня своими огромными белёсыми глазами. А затем зло цокнул языком и, гордо задрав вверх клюв, заковылял прочь. Учитывая, что ноги рождённой неделю назад птицы к ходьбе вообще не приспособлены, выглядело это забавно. Ну, так ему, Превращенцу, и надо. Потому что такие, как он, — опасные и, что хуже, всеядные хищники. К охоте подходят с фантазией: меняют облик, превращаясь в кого-нибудь слабого и всячески стараются привлечь к себе внимание окружающих. Но стоит только жертве подойти достаточно близко — билет в желудок Превращенца ей обеспечен.

— Откуда ты все это знаешь? — изумилась принцесса, когда я все ей объяснил. Выглядела она уже спокойнее, по крайней мере испуга в ее глазах уже не было.

— Из богатого личного опыта, — отрезал я. И, подумав, нехотя добавил:

— За первый месяц жизни в Перевертыш-лесу я раз пять чуть не попался Превращенцам.

— Правда?! — воскликнула Телендиль. Она отвлеклась от стряхивания прицепившейся к одежде листвы и посмотрела на меня с любопытством. — Как же ты выжил?

— Благодаря смекалке и удаче.

Пояснять дальше я не стал. Как-то не хотелось вслух признавать, что в те времена я был таким же недалеким болваном, как Телендиль, и выживал исключительно благодаря помощи сердобольных духов. Таких, как wana Ро.

Не все, правда, помогали мне. Есть среди духов и пакостники разных форм и размеров. Таких Телендиль наверняка назвала бы «злыми духами». Может, и права она, конечно, да только после долгих лет жизни в Перевертыш-лесу мне кажется, что вредят эти ребята просто от скуки. Жизнь у них долгая, из леса выйти не могут, вот и развлекаются как умеют… Но это не значит, что я их простил.

Как можно простить гавнюка, который угостил меня притворявшимся рыбой Превращенцем?! Утопленник потом делал большие слезливые глаза и клялся, что ничего не знал. Я ему тогда поверил, а на следующий день эта скотина завела меня прямиком в улей утаби якобы «случайно»… Ну, со временем я, конечно, Утопленнику отомстил. А ещё прозвище придумал для таких, как он, — guto [1]. Ну а что? Пусть у них и нет нужных, э-э, причиндал, но удовольствие от своих «развлечений» они, по-моему, получают не меньшее.

— Удивительно, — произнесла принцесса задумчиво. — Я никогда не слышала о … как ты сказал… Превращенцы? Прежде чем прийти сюда, я прочитала все, что смогла найти о Перевертыш-лесу, но в дворцовых книгах были только исторические выдержки, советы о применении магии и подбору гардероба для лесных прогулок, перечислены лучшие места для молитв, но про местную… эм… живность — ничего.

— Советы о применении магии, говоришь? Не очень-то они тебе помогли.

— Да, не очень… стоп, что? Ты на что это намекаешь? — Телендиль обиженно надулась. — Ты чего такой злой, Вэйван? Какая муха тебя укусила? То игнорировал меня непростительно долго, теперь вот дразнишься. Я, между прочим, принцесса!

— От которой полно проблем, — мрачно добавил я. Она в ответ смерила меня сердитым взглядом, затем хмыкнула и, развернувшись, пошла вперед. Молча, что удивительно.

— Вэйван, ты заметил? Вы почти пришли, — вдруг сказал мне wana Ро. — Там, впереди за деревьями «Добрый знак», а сразу после него — тропинка, ведущая к «Камням».

Я, скосив глаза, посмотрел на духа. Что-то в его голосе мне не понравилось. Не знаю, слишком уж он прозвучал настороженно и серьезно. Ро ощутил мой взгляд и повернулся ко мне, демонстрируя нахмуренные брови и образовавшиеся из-за них глубокие складки на лбу.

— Вам стоит поторопиться. Тот эльф движется быстро и уверенно, скоро он будет здесь. Думаю, ему кто-то помогает, дружок. Кто-то… из наших.

Тут старик многозначительно замолчал, выжидательно глядя на меня. Я тоже смотрел на него, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Кто-то «из наших»? То есть, духи? Хм, в общем-то это неудивительно, что кто-то из них спелся с «тем» эльфом, среди guto полно всяких чудаков. Но если Ро не смог распознать какой именно дух помогает незнакомцу, то… вот дерьмо.

— И что ты там стал? — донёсся до меня сердитый голос Телендиль. — Хочешь опять меня бросить одну?

Я не ответил. Крепко сцепив зубы так, что десна заболели, двинулся вперед, заметно ускорив шаг. Мастер Ро тоже больше не проронил ни слова.

Слезинка громко шумела своими бурными водами, но чем ближе мы подходили к «Камням», тем спокойнее становилось течение. Каменистые берега уступили место ровному размытому грунту. Плотность леса по обеим сторонам реки уменьшилась, все чаще нам попадались широкие покрытые мелкой толстой галькой пляжи. На одном из таких пляжей и находился «Добрый знак». От него вверх в ближайшие холмы вела тропинка — узкая и тоже усыпанная речной галькой. Духи рассказывали, что тропинку эту проложили светлые эльфы сразу после гибели «Мирового добра». Они хотели построить здесь огромный храм и поклоняться великой Непорочной леди даже после ее исчезновения. Вот только работающая наперекосяк магия да вечные склоки с демонами нарушили эти планы. Строительство так и не закончили, а после заключённого сто лет назад договора светлые и вовсе перестали приходить сюда. В итоге дорожка к святыне постепенно заросла сорняками, а от храма осталась только маленькая часовня — единственное напоминание об амбициях светлых эльфов.

Сама часовня стояла посредине огромной ямы — все, что осталось от скалы, находившейся здесь когда-то. Яма эта обросла ползучей ярко зелёной травой — кажется, ее называют тянучка, — и мелкими полевыми цветами. То тут, то там виднелись камни всех форм и размеров — остатки той самой скалы. И, конечно, здесь была она — магия. Пусть Непорочной леди, госпожи «Мировое добро» и просто красавицы не стало очень-очень давно, ее магическая сила продолжала жить в этом месте. Чистая как утренняя роса, и такая же холодная, она переполняла воздух «Свящённых камней», ощущалась физически, вызывая… ну, теоритически, она должна вызывать благоговейный трепет и радостное возбуждение — это если ты поклоняешься Непорочной. А вот у меня передоз светлой магии обычно провоцирует тошноту. Духи…

Зато Телендиль ожидаемо пришла в восторг от вида «Священных камней». Ещё когда мы шли по выложенной галькой дорожке на ее лице появилась дурацкая улыбка. Она безпристанно вертела головой, разглядывая все вокруг и восхищалась «красотой» этого места. А уж когда мы дошли до ямы, девчонку таки прорвало. Сначала она завизжала от радости, потом захлопала в ладоши. А потом… ну, не знаю, как это назвать. Пришла в религиозный экстаз? В общем Телендиль низко поклонилась земле, затем быстро выпрямилась и поднесла ладонь правой руки ребром к своему носу. Левую ладонь, тоже развернув к себе ребром, она поместила под правой и, закрыв глаза, обратилась к давно несуществующей Непорочной:

— О, дева, что душой чище детской слезы! Благодарение возношу тебе — за то, спасла наш мир от чёрного зла. За то, что делилась знаниями и мудростью и сделала наш народ великим и сильным. За то, что живу я и моя семья. Спасибо, прекрасная дева! Прошу, позволь мне ступить в обитель твою и принято всю мудрость, которую ты, Непорочная душа, поделаешь мне дать. Да будет светел мой путь!

Принцесса замолчала и замерла на месте, не меняя позы. Я молча наблюдал за ней: духи, как же давно я не слышал молитвы Непорочной… От неё даже затошнило сильнее. Резко захотелось убраться подальше отсюда, но я сдержал этот позыв.