Глава 7. Подозрительный Вэйван (2/2)

И вот после всего этого эльфийская принцесса идёт в ученики к Тёмному Владыке? Немыслимо. Что будет, если об этом узнают в Золотом дворце? Что скажет Лучезарный Владыка?

И кстати об этом…

— А твой отец не должен для начала одобрить кандидатуру учителя? — спросил я, внимательно глядя на принцессу. Та как-то сразу сникла. Сердитый блеск в глазах пропал, она даже отвела взгляд в сторону, но быстро передумала и опять посмотрела на меня.

— А что ему одобрять? — с вызовом спросила она. — Отец знает, что мне срочно нужно обучиться магии. Без этого я не смогу помочь в борьбе с демонами, буду только мешать всем.

— Как это — «что одобрять»? — поразился я. — Ты ведь своего учителя только вчера встретила! Ты знаешь, например, что он…

…демон — вот что я хотел сказать. Но не смог. Левый висок вдруг засаднило, как будто в него зарядили кулаком со всей силы. Даже в глазах потемнело. Хорошо, что я все ещё сидел на земле, иначе бы точно свалился — слишком уж резкая была боль. Не сдержавшись, я даже тихонько застонал.

— Ты чего это? — сквозь боль до меня донёсся растерянный голос Телендиль, по-моему, она даже подошла ко мне ближе. Я не понял наверняка, потому что в виске вновь взорвался фейерверк боли. Я стиснул зубы, пытаясь сдержать стон. И, как будто этого было мало, пустоши вокруг Скалы Философии внезапно затрясло от громогласного вопля:

— ПОБЕДИЛ!

Из пещеры Карабалгасуна вырвался густой клуб дыма, затем раздались громкие голоса. Ещё через мгновение в дыму показался тонкий эльфийский силуэт. Эльф торопливо вышел наружу, брезгливо морщась и зажимая нос рукой. За ним, громко топая на всю округу, вылез на свет божий Карабалгасун. Он лыбился во все свои многочисленные зубы и на радостях беспрестанно испускал клубы пара из пасти и ноздрей.

— С каких это пор ты так не любишь пар и огонь? — осведомился он.

— С тех самых, как сменил имидж, — надменно отрезал эльф. — Ты, дымоход ходячий, мог бы и сам догадаться.

Я удивленно вылупился на эльфа, забыв о своём больном виске. Ещё недавно я видел перед собой демона. У него была экзотичная внешность, пугающие магические таланты и отвратительная манера вести беседу. Но даже когда он мне угрожал, его голос был мягким, спокойным, совсем не отталкивающим.

А теперь я вижу перед собой эльфа. Красивого, высокомерного и с раздражающим визгливым голосом. Сожрите меня духи, это точно одна и та же личность? Тот самый Корво из моей головы? Или… быть может, со мной правда «что-то не то», выражаясь словами принцессы?

Пока я размышлял об этом, потирая ноющий висок, эльф с драконом продолжали спорить. Говорил как раз Карабалгасун:

— Ты просто злишься, что я победил. В двух партиях из трёх. Признайся.

— Хмпф! Не зазнавайся, в третьей партии я позволил тебе победить.

— А какая разница? Главное, ты мне должен. И теперь я жду своё угощение: пятьдесят бутылок «Чёрного вина» и двести мешков печенья. С мясом. Желательно — молодых сапранов.

— А знаешь ли ты, обжора-переросток, что скромность украшает всех живых существ без исключения и способствует любви ближних?

Тут дракон задумался. А потом с абсолютно серьезным видом выдал:

— Намекаешь, что я прошу слишком мало? Тогда… сто бутылок вина и четыреста мешков печенья. Только не перепутай… эльф.

Последнее слово Карабалгасун произнес с каким-то особым удовольствием, после чего осклабился, вновь сверкнув двойным рядом зубов. Эльф повернулся к нему и что-то промычал под нос. Выругался, наверное. Я бы на его месте точно сквернословил как духи, перепившие нектара забибу на Белую Ночь [2].

Тут Серафин — или Корво? — повернулся к нам с Телендиль. Лицо его выражало крайнюю степень неудовольствия.

— Ты. — Эльф обратился к принцессе. — Раз уж стала моей ученицей, то принимайся за дело. Для начала — приготовь чаю. Мне надо освежиться после столь удручающе неожиданного завершения игры…

— Проигрыша, точнее, — подсказал Карабалгасун, развалившись на земле.

— … и прийти в себя, — продолжал эльф, полностью проигнорировав замечание дракона. — И поторопись. У тебя, ученица, сегодня будет насыщенный день.

Телендиль, однако, не сдвинулась с места.

— Почему я должна готовить чай? — медленно произнесла она. — Мы о таком не договаривались.

— Мы договорились, — назидательно ответил Серафин, — что ты станешь моей ученицей. Ученики всегда выполняют то, что просит учитель. Так что давай, работай.

С этими словами он снял с пояса небольшую сумку и швырнул принцессе.

— Здесь найдёшь все необходимое. И сделай милость — не спорь. Иначе, — тут эльф картинно взмахнул руками и тяжело вздохнул, — твой учитель передумает тебя учить. Я и так проявил недюжинное великодушие, приняв тебя в ученики после того, как ты назвала меня «демоном». Сделать мне чай — это меньшее, чем ты можешь меня отблагодарить.

Телендиль закусила губу. Затем медленно раскрыла сумку и принялась изучать ее содержимое.

— Там есть печенье? — спросил у неё Карабалгасун. — Я проголодался.

Принцесса в ответ пожала плечами и принялась доставать из сумки содержимое: самовар, сахарницу, вычурные деревянные чашки, дополнительно украшенные какими-то блестящими — наверняка драгоценными — камнями…

Дальше я не смотрел, потому что ко мне вплотную подошёл Серафин и заглянул в глаза. Недовольное выражение исчезло с его лица, теперь на нем играла улыбка — хитрая, почти издевательская. По-моему, я даже заметил демонический золотой блеск в чёрных эльфийских глазах.

— Как голова? — спросил «эльф». — Болит?

Я удивленно смотрел на него, не понимая, что происходит. Как он…

— Не стоит болтать лишнего, Вэйван, — опять заговорил Серафин, понизив голос до едва слышного шепота. — Особенно — про меня.

Он легонько коснулся моего левого виска пальцем и боль сразу отступила. В голове прояснилось, тело обрело привычную легкость и я… понял.

Нет… Не может быть. Не верю! Эта демоническая сволочь все-таки наложила на меня какое-то своё заклинание?

Я уставился на «эльфа» неверящим взглядом, в душе ещё теплилась надежда на ошибку… но тут Серафин улыбнулся еще ярче и кивнул.

— Ты хотел, чтобы я обеспечил твою безопасность. И я сделал это — с выгодой для себя, конечно же.

Лесные духи! Как. Я. Его. Ненавижу.

Примечания:

[1] я тут поняла, что с фразой «мировое зло» так или иначе в фэнтези сталкивалась, а вот про «мировое добро» особо не слышала. Оно как бы есть, но вот именно «мировым добром» не называется. Или я просто не сталкивалась? В общем, не знаю, но решила в этой истории ввести мировое добро)) у демонов есть мировое зло, у эльфов должно быть мировое добро, все логично даже) Надеюсь, вам такой ход моей мысли не испортит читательский настрой)

[2] Белая ночь — думаю, на всякий случай, поясню, что это такое, потому что так оно для атмосферы наверное будет лучше. Белая ночь — один из нескольких особых дней в году, когда духи могут покинуть место своего обычного обитания и собраться все вместе, чтобы повеселиться, решить старые споры и просто творить все, что хочется. К этому времени как раз поспевает урожай забИбу — единственной ягоды, которую духи могут есть. Ее выращивают Сливошники — вид лесных духов. Они же гонят из забибу вино, которым духи по случаю дня Белой ночи часто упиваются до невменяемости. А пьяные духи — это явление всегда непредсказуемое. Поэтому Вэйван не зря их вспомнил в той ситуации с Серафином и Карабалгасуном.