Глава 5. …не всегда становится явным (1/2)
Эким не могла в это поверить, но сейчас она занималась именно тем, в чем еще недавно голословно обвиняла Мелису и ее друзей, а именно — направлялась в чужую комнату. Воспользовавшись отсутствием в особняке хозяев и занятостью Ферихи домашними делами, она поднялась на второй этаж и приблизилась к белой двери с бронзовой фигурной ручкой, за которой скрывалась спальня гипсовой принцессы. Что Эким рассчитывала там делать, она и сама не до конца понимала.
Ее поступок был целиком продиктован сиюминутным порывом и даже не был продуман до конца. Руководствуясь принципом «действуй, а уже потом разбирайся», Эким взялась за ручку и с силой нажала. Дверь не поддалась. Подергав еще несколько раз на автомате, Эким обрушила на дверь все свое раздражение:
— Вот, значит, как, да? Заперто? Конечно, комната госпожи Мелисы это не то, что наши. Ее надо держать закрытой! В ней может скрываться нечто очень важное…
Ну, не выламывать же, в самом деле, эту дверь, решила Эким. Она повременит с визитом и выберет для него более подходящее время. А пока… Ее почему-то манил абсолютно пустой гараж. Она там что, отпечатки протекторов шин собралась фиксировать?
— Уф, Эким, — надув губы, она с сожалением выдохнула, — вместо всего этого ты найдешь себе там беду на голову.
Но, тем не менее, в сад она спустилась и к поднятым воротам гаража подошла. Под стенами огромного помещения с тремя проемами для въезда стояли высокие деревянные стеллажи с инструментами, садовым инвентарем и прочей хозяйственной утварью. Эким с недоумением вертела головой, рассматривая абсолютно пустую, холодную и гулкую бетонную коробку. Нет, ну правда, что она здесь рассчитывала обнаружить?
— Странное место для отдыха ты выбрала.
Эким подскочила, как ужаленная, и в панике обернулась. Ее застукали, застукали! Возле одного из въездов стоял и криво усмехался Канат. Она перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Это Канат. Это всего лишь Канат. Всего лишь…
— Что ты сказал? — переспросила Эким, и ее голос хриплым эхом отразился от стен гаража.
— От Ферихи я узнал, что дома никого нет, только ты вернулась из школы и отдыхаешь после занятий. Вот я и подумал, что место для отдыха ты выбрала странное.
— Обычное место, — пожала плечами Эким, раздумывая, как бы теперь выбраться из гаража и избавиться от общества парня Мелисы с наименьшими потерями. — Здесь хотя бы не жарко.
— На улице, как бы, тоже.
— Ну и ладно, — она внезапно разозлилась, — что тебе здесь нужно вообще?
— Решил зайти поздороваться, — его улыбка стала шире и… привлекательней. — Ты против?
Эким начали раздражать эти словесные танцы. Чего он хочет, поиздеваться? Кажется, друзья Мелисы ни на что больше были не способны.
— Здравствуй, здравствуй, — официальным тоном произнесла она на разные лады. — Вот и поздоровались, миссия выполнена. А теперь, если позволишь, я вернусь в свою комнату.
Она сделал шаг к выходу.
— А если не позволю? — улыбка вмиг погасла, а в его словах Эким почувствовала реальную угрозу.
Или ей все это примерещилось со страху?
— А если не позволишь, то я выйду без позволения.
Канат перегородил ей дорогу, проходящую через центральный въезд. Тогда Эким бросилась вправо, но он был тут как тут. Она вновь вернулась к центру, но и здесь Канат был быстрее.
— Ты что, издеваешься? — крикнула Эким, отступая вглубь гаража. — Что за дурацкие шутки?
— Не бойся, — успокаивающе произнес он, вытянув вперед руку. — Чего ты паникуешь, я же ничего такого не делаю.
— Это ваша привычная тактика, да? Делать «чего-то такое», а потом с невинным видом говорить: «я же ничего такого не делаю»…
— Ладно, ты права, — Канат вдруг отступил. — Я правда не хотел тебя обидеть или напугать. Думал, мы поболтаем…
— О чем, прости? — выбравшись на свободу, Эким почувствовала себя немного увереннее, и в ее голосе прорезалась насмешка. — Ты расскажешь мне про свою жизнь, я расскажу тебе про свою, мы найдем кучу общих тем для обсуждения, так что ли? Да и ты не производишь впечатление любителя поболтать, если честно.
Последняя фраза явно была лишней, потому что, услышав ее, Канат вновь усмехнулся, закусив нижнюю губу.
— А какое впечатление я произвожу?
Эким замолчала, не отводя взгляда от его губ. Канат тоже, не произнося ни слова, изучал ее лицо. Она не нашла ничего умнее, чем просто развернуться и броситься к дому.
— Да… Да постой же ты! Эким!
У него хотя бы была смелость обращаться к ней по имени, а у Эким душа в пятки проваливалась от одной только мысли, что этот разговор продолжится.
Да, она опять сбежала и заперлась в своей комнате, прижавшись спиной к двери и с ужасом прислушиваясь к происходящему снаружи.
— Вы будете ждать возвращения госпожи Мелисы, господин Канат? — спросила Фериха гостя, когда тот вернулся в гостиную.
— Честно говоря, даже не знаю. Я надеялся застать ее дома, не знал, что они поехали в больницу.
— Госпожа Мелиса вас не предупредила?
— Я… Мы… в последнее время не часто общались, я был занят. Моя вина, — Эким явно услышала, как он улыбается, и очень живо представила его преображенное теплой улыбкой лицо в этот момент. — Надо больше уделять времени своей возлюбленной.
Эким наморщила нос и прошептала:
— Оф бе, возлюбленной, видите ли… Уходи уже давай, уходи!
— Ладно, я пойду, Фериха, — словно услышав ее тихую просьбу, сказал Канат. — Передавай Мелисе, что я заходил. Пусть позвонит мне.
— Хорошо, господин Канат.
Эким с облегчением отлепилась от двери. Наконец-то можно выдохнуть! Она бросилась к рюкзаку, достала свои записи об аварии и принялась судорожно листать исписанные страницы.
«Пятница, вечер, набережная…
Время 8-30. Либо 8-45…
Идет дождь, но тепло.
Людей вокруг мало.
У пролива уже нет уличных торговцев, все разошлись по домам.
Машина ехала в крайнем правом ряду, но с очень большой скоростью…
Она виляла, ехала неровно.
В салоне двое(??). Лиц я не видела, но как будто два светлых пятна. Возможно, чехлы на креслах светлого цвета?.. Нет, это были точно лица.
Лейла шла по обочине в направлении движения. Она вышла из-за ограждения, возможно, хотела перейти дорогу, не знаю… Мы немного поссорились.
Тормозов не было слышно. Поравнявшись с Лейлой, она просто сбила ее, будто нарочно.
Лейла отлетела на несколько метров и упала.
Машина помчалась дальше.
Я выбежала на дорогу и смотрела ей вслед, но номер целиком не запомнила.
Мне кажется, там были символы «3», «4» и «А».
Машина была черная или темно-синего цвета…»</p>
— Черная или темно-синего цвета, — прошептала Эким, захлопывая блокнот. — Черная или темно-синего цвета.
Следующим утром она отправилась в свой район, но не для того, чтобы отправиться на занятия, а чтобы навестить явно заскучавший без нее полицейский участок. Пока ехала в автобусе, открыла профиль Мелисы в социальной сети — раньше Эким и в голову не пришло бы шпионить за принцессой, но сейчас все это обретало новый, какой-то высший смысл. Страница, кто бы сомневался, была открытой. Конечно, бедняжке Мелисе так не хватает внимания, что она всегда хочет быть на виду, в самой гуще событий. Вот и ее фотографий в профиле была целая прорва: селфи, селфи, селфи, бесконечные селфи. Селфи с подружками, с Озаном, с каким-то щенком. Селфи на лошади, в баре, с новой сумочкой. Селфи на фоне Девичьей башни, моста, Босфора. Селфи, селфи, селфи…
Эким понимала, что ей нужно фото с машиной, но глаза сами выискивали селфи Мелисы с еще одним человеком. И она нашла его: на снимке Мелиса и Канат, сидя в какой-то кафешке, целовались. На камеру. У нее глаза были закрыты, у него — нет. И вообще, выглядело все так, будто его принудили сфотографироваться.
«Успокаиваешь себя?» — услышала Эким ехидненький голосок внутри черепной коробки.
— Что? Нет! — это уже было произнесено вслух.
С соседнего кресла на нее неодобрительно покосилась какая-то бабулька.
«Приди в себя, Эким. Машина, машина! Тебе нужна машина!».
Фото поцелуя было датировано ноябрем. Почти год прошел! И за все это время ни единого подтверждения их неземной любви для публики? Да кто в это поверит!
Естественно, он был отмечен на фотографии. Эким перешла на страницу Каната и разочарованно поджала губы. Тоже открытый профиль, но всего три фотки: с тем же щенком, что и Мелиса, возле лошади и просто отдаленный силуэт на фоне какой-то горы. Вот и все. А где же тонны селфи с «возлюбленной»?
Она быстро вернулась назад и стала прокручивать бесконечную ленту обновлений Мелисы Герчек. Тысячи, тысячи фотографий. В этом стремлении выставить на всеобщее обозрение каждый свой шаг прослеживалось уже что-то нездоровое. Наконец, профиль оборвался самым первым и невинным фото каких-то цветов. Машины не было.
«Подчистила. Все подчистила!».
Эким ураганом ворвалась в полицейский участок, расталкивая сонных патрульных.
— Мне нужен брат Сельчук!
— Давно тебя не было, девочка, — закатил на нее глаза дежурный поста охраны. — Брат Сельчук как раз еще не выпил свой утренний кофе, будет злой, как шайтан. Иди, иди. Бог в помощь.
Каким-то невыпитым кофе ее было не напугать. В кабинет Сельчука она тоже влетела без стука, и комиссар, как раз поднявший руку с чашкой и сделавший глоток, закашлялся от неожиданности.
— Тебя не учили стучать хотя бы, Аллах-Аллах! — вытирая с подбородка горячую жидкость, страдальчески поинтересовался Сельчук. — Чего ты врываешься вот так? Гонится за тобой кто-то, что ли?
— Не гонится, брат Сельчук, не гонится! — выпалила Эким, усаживаясь на стул для посетителей. — Я сама погонюсь за кем хочешь!
Она заерзала вместе со стулом по кафельному полу, и Сельчук болезненно скривился от ужасного душераздирающего скрипа.
— Аллах, пошли мне терпения… Эким, что ты творишь, успокойся уже! За кем ты гонишься сейчас, а? Ну-ка, расскажи, за кем гонишься?
— У меня есть зацепка. Зацепка в деле Лейлы! Брат Сельчук, умоляю, помоги! Мне нужна информация.
— Ай да-а, — протянул несчастный инспектор. — Не поверишь, Эким, я тут все жду-жду, жду-жду. Жду, когда же ты закончишь школу, отучишься в полицейской академии и, наконец, пополнишь ряды работников нашего участка. Я тут один без тебя уже не справляюсь!
— Ха-ха, очень смешно, — обиженно протянула Эким. — Если бы я не была уверена, что это важно, разве прибежала бы к тебе, брат Сельчук?
— А, ну раз ты уверена, что это важно, — продолжал насмехаться Сельчук, и только поймав воинственный взгляд теплых карих глаз Эким, посерьезнел. — Ладно, что у тебя там?
— Мелиса Герчек — дочь Сулеймана Герчека, владельца одноименной школы. Месяц назад она сломала ногу и тогда же была продана ее машина темно-синего цвета. Мне нужно знать, какие на ней были номера, брат Сельчук!..
— Воу-воу, полегче, девочка, — капитулировав под ее напором, инспектор поднял руки вверх. — Ты сказала — Герчек? Мелиса Герчек?
— Да-да… — рассеянно повторила Эким, уставившись блуждающим взглядом куда-то внутрь себя. — Нужно проверить ее алиби, где она была в ту пятницу. И еще номера… Марку машины… С ней мог ехать в салоне кто-то знакомый, кто-то из ее друзей.
— Подожди-подожди, при чем тут какая-то школьница, у которой просто когда-то была темно-синяя машина? Да и откуда ты знаешь столько о ней? Вы общаетесь? Она твоя подруга? Насолила тебе, что ли?
Эким в растерянности заморгала.
— Нет… Нет! Брат Сельчук, мы с мамой просто живем теперь в их доме.
— И в чем ее вина? Почему именно эта девушка попала под твое подозрение? Есть сведения, что она была в тот день за рулем там, где случилась авария?
Эким помотала головой.