Глава двенадцатая (2/2)
— Передайте всем семикурсникам, мисс Стэплтон, — по-аврорски сурово сдвинув брови, говорю я, — что никто не получит зачёт по ЗОТИ, если не выполнит завтра моё задание.
— Какое задание? — удивляется Имельда. — Вы ничего не говорили нам!
— В этом и смысл, — я принимаю ещё более суровый вид, — тёмные волшебники всегда атакуют без предупреждения, поэтому и к неожиданным заданиям по Защите от Тёмных Искусств вы должны быть готовы всегда, ясно?
— Логично, сэр, — соглашается Имельда.
О, я знал, что слизеринцы уважают логику!
— Так в чём будет состоять наше задание?
— Вы должны придумать и устроить завтра по всему замку шуточные ловушки, имитирующие темномагические, но при этом достаточно безобидные, чтобы никто не пострадал и не испугался чересчур сильно.
— Поня-атно, — морщит лоб девушка. — А мы можем использовать зелья, которые варили с профессором Малфоем, и те смешные костюмы с выставки профессора Роджерса?
— Конечно, можете, — вздыхаю я, непроизвольно хмурясь. Упоминание Малфоя и Роджерса в одном предложении вызывает у меня непреодолимое желание скрипнуть зубами.
*****
В среду, тридцать первого октября, все мои уроки идут книззлу под хвост. Мыслями ученики уже на праздничной вечеринке. Девчонки-четверокурсницы украдкой делают хэллоуинский маникюр, укрепляя чарами чёрный и оранжевый лак на ногтях. Мэри МакДональд сочиняет поэму о трагической любви Кровавого Барона к Хелене Рейвенкло. А Саймон Колдуэлл, искоса поглядывая на распинающегося у доски меня, репетирует фокус с превращением своих зубов в вампирские клыки, которым собирается вечером поразить зрителей.
Не лучше обстоят дела и на уроках с пятым курсом. Магнус Фарли весь урок бомбардирует Джемму Свирк записками с приглашением пойти вместе на вечеринку. Да и остальные сегодня явно не в настроении слушать про отличия обратимых тёмных проклятий от необратимых. Даже зловещие артефакты, конфискованные в лавке «Боргин и Бэркс», которые я сегодня принёс на урок, вызывают лишь минутный проблеск интереса.
В конце концов я сдаюсь и, убрав подальше опасные артефакты, прошу ребят вспомнить самые смешные случаи из детства, которые происходили с ними во время празднования Хэллоуина. Наконец-то все горящие энтузиазмом взгляды устремляются на меня, и наш Омут-копилка пополняется десятками новых счастливых воспоминаний.
— А Ваши воспоминания, профессор? — интересуются пятикурсники.
Меня прошибает холодный пот. Моё первое воспоминание о Хэллоуине никак нельзя назвать счастливым. Именно в ту ночь Волдеморт убил моих родителей. Следующие несколько праздников я провёл, сидя в чулане, пока мой кузен Дадли со своими друзьями ходил по домам, выпрашивая сладости, а потом обжирался ими до рвоты.
Вот разве что первый курс… После того, как огромный тролль чуть не прикончил нас с Роном и Гермионой, а нам чудом удалось победить его… Да, именно в этот момент мы и стали неразлучными друзьями! «Пожалуй, это воспоминание подойдёт», — решаю я, и вскоре пятикурсники, затаив дыхание, смотрят на нас троих, маленьких, мокрых и всклокоченных, стоящих в разрушенном туалете рядом с телом тролля, у которого из носа торчит волшебная палочка.
«Это всё моя вина, — звонким голосом говорит Гермиона, — я думала, что справлюсь с троллем, я много читала о них… Если бы не мальчики, я была бы уже мертва!».
— Ух ты! — восхищается Магнус Фарли. — А ведь профессор Грейнджер-Уизли тогда не побоялась солгать преподавателям, чтобы защитить Вас и мистера Уизли, сэр!
Я ухмыляюсь. Сегодня декан Гриффиндора, Герой Второй Магической войны Гермиона Грейнджер-Уизли набрала ещё пару десятков баллов в глазах подростков.
*****
Войдя вечером в украшенный оскалившимися тыквами и мириадами летучих мышей Большой Зал, я сразу же вижу длинную очередь, выстроившуюся к столу, за которым восседает профессор Трелони с усовершенствованным хрустальным шаром, в который встроены осколки Зеркала Еиналеж.
«Сегодня и только сегодня Шар покажет самое сокровенное желание Вашего сердца», — мерцают буквы на рекламном плакате, порхающем над головой преподавательницы прорицаний. Около стола толпятся любопытствующие зрители, к которым присоединяюсь и я. А в очереди — смельчаки, не боящиеся продемонстрировать свои желания всем окружающим.
Маленькая Сюзанна Сметвик видит в шаре очаровательную серьёзную девушку — взрослую версию себя.
— Какая красивая! — шепчет Сюзанна.
— По-моему, ты гораздо красивее, — убеждённо заявляет Эдвард Финч-Флетчли. — Эта девушка какая-то слишком высокая и такая странная без очков!
Магнус Фарли ожидаемо видит себя целующимся с Джеммой Свирк. Джемма возмущённо взвизгивает и отталкивает его от шара. Сама она, естественно, видит себя с шахматным кубком, на этот раз — с кубком Международного Школьного Турнира по Волшебным Шахматам.
— Скукота, Свирк! — свистят парни. — Эй, верните к шару Магнуса!
Фердинанд Бадж надувается от гордости, наблюдая, как его внутришаровая версия поднимает над головой честно выигранный Золотой Котёл.
— Смотрите, да из Котла ещё и снитч вылетает! — кричит Рэйко Накамура. — Вот это аппетиты у тебя, Бадж!
Сама Рэйко видит в шаре себя в окружении девятихвостых лисиц, изучению которых она собирается посвятить жизнь.
Затем наступает черёд преподавателей и персонала.
— Интересно, что увидит Филч? — шепчет мне на ухо Рон. — Наверное, чисто вылизанные школьные коридоры без единого ученика.
Мы прыскаем со смеху, но старый завхоз видит в шаре свою обожаемую миссис Норрис с выводком котят, и под писки умиления, издаваемые девчонками всех возрастов, отходит в сторонку, вытирая глаза. У Хагрида глаза тоже на мокром месте, стоит ему увидеть в шаре двух маленьких драконов на полу своей хижины.
— Надеюсь, шар не исполняет желания, — вполголоса бубнит Рон, и мы снова хихикаем.
Однако мне становится совсем не до смеха, когда к столу профессора Трелони подходит Роджерс. Его двойник в шаре ловко орудует волшебной палочкой, и в моей голове звенит тревожный звонок. Я не ошибся в своих подозрениях!
— Ох, это и впрямь моё самое сокровенное желание, жаль, что совершенно невыполнимое! — вздыхает Фил и, как мне кажется, заговорщически переглядывается с Малфоем.
— Драко, — зовёт Роджерс, — профессор Малфой, не хотите заглянуть в шар?
— Воздержусь, — бурчит Малфой.
Интересно, какие такие желания наш Хорёк боится продемонстрировать публике? Хотя… Я вот тоже не горю желанием при всех заглянуть в хрустальный шар. Боюсь, то, что я там увижу, не предназначено для чужих, и в особенности, детских глаз, и включает кое-кого из высокомерных белобрысых присутствующих.
Последней к шару неуверенно приближается наша суровая библиотекарша мадам Пинс.
— Как думаешь, она увидит трупы учеников, неаккуратно обращавшихся с книгами? — продолжает острить Рон.
— Помнишь, Гарри, однажды она застукала нас в библиотеке с шоколадом и с криками вытолкала взашей? — смеётся подошедшая к нам Джинни.
Однако то, что шар показывает Ирме Пинс, повергает нас в шок: мадам Пинс внутри хрустального шара рассекает воздух над квиддичным стадионом, сидя на метле, и ловко лупит по бладжеру битой.
— Гарри, — шепчет мне Джинни, — кажется, мы нашли второго загонщика!