Глава двенадцатая (1/2)

— Нет, нет и нет, мистер Поттер! Даже не просите, — губы профессора МакГонагалл сжимаются в такую тонкую ниточку, что почти исчезают с лица. — Я около полувека не играла в квиддич и не имею ни малейшего желания стать посмешищем для всего Хогвартса, а также жителей Хогсмида, которые ни за что не пропустят такой необычный матч.

Директриса демонстративно погружается в изучение сценария предстоящего празднования Хэллоуина, недвусмысленно намекая, что разговор, а заодно и аудиенция, окончены.

На полпути к стадиону я встречаю растерянную и явно растроенную Джинни. После вчерашнего я не смею взглянуть ей в глаза, но, едва завидев меня, Джинни тепло улыбается, давая понять, что «всё окей», и мы по-прежнему друзья. Ну, правда, теперь без привилегий, и мне немного странно думать об этом. О том, что мне больше не позволено пересчитывать губами её родинки, и теперь я не узнаю, где именно будет лиловый синяк от бладжера на её теле после следующей игры.

— Доброе утро, Гарри, — Джинни никогда не боялась смотреть прямо в глаза, что бы ни случилось. Ну, за исключением того страшного года, когда Том Реддл управлял её разумом с помощью своего дневника.

— Доброе утро, Джин, как спалось?

— Хорошо, спасибо. У Гермионы уютная комната. А вот новости у меня не очень. Мадам Хуч наотрез отказалась вступить в команду преподавателей. «Вы же понимаете, мисс Уизли, что, стоит мне допустить малейшую ошибку во время матча, и это поставит под угрозу мою репутацию как инструктора по полётам и квиддичного судьи!». Старая метёлка! — сердито бормочет Джинни.

— МакГонагалл тоже не согласилась, — вздыхаю я.

— Ох, Мерлин, — лицо Джинни принимает озабоченное выражение, — мой отпуск продлится всего неделю, а потом я смогу вырываться сюда только на выходных, да и то не всегда. У нас очень плотный график соревнований. Нам стоит поторопиться и найти недостающих игроков хотя бы к среде, чтобы начать тренировки сразу после Хэллоуина, если мы не хотим опозориться перед детьми.

*****

Хогвартс гудит в предвкушении Хэллоуина, и школьникам совсем не до уроков, если только тема этих уроков каким-то образом не связана с праздником.

Профессор Флитвик демонстрирует ученикам чары, с помощью которых можно развесить украшения в самых труднодоступных местах, превратить большое количество одинаковых предметов в гирлянду и заставить глаза тыкв с хагридова огорода зловеще светиться. Невилл припас в преддверии Хэллоуина самые коварные и непредсказуемые растения. Ходят слухи, что члены Кружка Юных Любителей Гербологии готовят для общешкольной вечеринки конкурсы с использованием дьявольских силков, цапней и мимбулуса мимблетонии. Гермиона учит студентов трансфигурировать летучих мышей в подсвечники, а небольшие тыквочки в миниатюрные кареты. Профессор Роджерс устроил выставку маггловских хэллоуинских костюмов, которая вызывает бурный восторг, особенно у юных чистокровных волшебников.

— Профессор Поттер, — доверительно сообщает мне Сюзанна Сметвик, — сегодня мистер Малфой научил нас варить зелье, от которого вырастает ведьмин нос, такой, знаете, зелёный и покрытый отвратительными бородавками, как у маггловских хэллоуинских масок. Представляете, сэр, профессор Малфой сам изобрёл это зелье! — восторгается Сюзанна.

Ну, конечно! Вдохновился, небось, выставкой своего ненаглядного Фила! Теперь, благодаря Джинни, я знаю, что жгучее чувство, затапливающее меня от сердца до горла, это вовсе не раздражение, не ненависть, а… ревность?!

Особенно неприятно мне от того, что после этого субботнего вечера в Хогсмиде Малфой больше не разговаривает со мной — не язвит, не подкалывает, не ворчит. Его серые глаза скользят по мне, словно я просто один из говорящих портретов на стене замка. Вот и сейчас, придя на завтрак, он едва удостаивает меня кивком и тут же вступает в разговор с Гермионой и Невиллом. Ну и, разумеется, с Филом.

— Эти пластмассовые вампирские клыки на твоей выставке довольно впечатляющие, Фил, — громко обращается к маггловеду Малфой, намазывая тост джемом.

Фил сияет, как золотая монетка. Чтоб эту монетку нюхлер подобрал! Злобный монстр внутри меня услужливо подсказывает, что в моём кабинете есть множество пренеприятных существ, которые могли бы «подобрать» Фила. Растопырники. Гриндилоу. Красные колпаки, наконец. В моих кровожадных грёзах растопырник как раз отгрызает треклятому Роджерсу пятку, а красный колпак, зловеще ухмыляясь, спешит к нему, чтобы подкрасить свой колпак свежей кровью, как вдруг Фил, как ни в чём не бывало, обращается ко мне:

— Гарри, не хочешь опять придти ко мне на урок в этот четверг? Кажется, тебе понравилось, как мы с детьми анализировали «Красную Шапочку».

О да, ещё как понравилось, ты даже представить себе не можешь, насколько!

— На этот раз у нас в планах немецкая сказка «Гензель и Гретель».

— Непременно приду, — не слишком приветливо бурчу я, и Гермиона с изумлением смотрит на меня.

— Плохо спали, профессор Поттер? — снисходит до меня Малфой, и (я готов поклясться!) кидает при этом многозначительный взгляд на Джинни, которая сегодня сидит среди семикурсников-гриффиндорцев. Заметив уставившегося на неё Малфоя, Джинни приветливо машет ему.

— Отлично я спал, профессор Малфой, — огрызаюсь я. — А Вы?

— Не жалуюсь, — церемонно отвечает мерзавец, а мои щёки мгновенно вспыхивают при мысли о том, чем он мог заниматься ночью. С Филом. Не со мной.

— Профессор Малфой! — меня вдруг посещает гениальная идея. — Не откажете ли Вы мне в любезности прийти на мой урок с шестым курсом? У Вас, насколько я знаю, как раз в четверг в это время свободные часы. У нас по программе — запрещенные зелья как отрасль тёмной магии. Кто, как не Вы, сможет рассказать студентам о такого рода зельях?

Всё это я вдохновенно сочиняю на ходу, ничего подобного в программе шестого курса, конечно, нет. Но возможно, читая эту лекцию, Малфой как-нибудь проколется, например, упомянёт о существовании зелья, отнимающего магию, и я смогу понять, замешан ли он в том, что происходит в Хогвартсе. Я чувствую, что мне совершенно необходимо выяснить, во что этот придурок вляпался по милости своего Роджерса, но вовсе не для того, чтобы сдать его аврорам и упечь в Азкабан, а чтобы… защитить? Снова вытащить из пламени, в которое он на этот раз неосмотрительно летит в поисках любви.

— Хм, какая необычная тема, — Малфой испытующе смотрит на меня. — Что ж, мне весьма лестно, что Вы посчитали меня достойным провести лекцию в рамках Вашего урока, профессор Поттер.

«Я достаточно хорош для тебя, святой Поттер?» — тут же вспоминаю я слова Малфоя из моих мокрых фантазий, и меня кидает в жар.

— Я принимаю Ваше предложение и с удовольствием приду на Ваш урок, профессор Поттер.

Гермиона, видимо, желая снизить градус напряжения за нашей половиной учительского стола, громко обращается к Невиллу:

— Как здоровье Августы, Невилл?

— О, — тот мгновенно мрачнеет и скорбным взглядом утыкается в тарелку с овсянкой, — бабушке снова хуже. Она теряет силы. Забывает, куда положила вещи. Даже напоминалка не помогает, ну, такая, помните, какую она прислала мне на первом курсе. На днях у неё не получилось использовать Акцио, чтобы призвать потерянные очки. Пришлось просить домовуху найти их, а бабушка терпеть не может от кого-то зависеть.

— Ох, — закусывает губу Гермиона, — Невилл, мне так жаль…

— Возможно, я мог бы разработать зелье для укрепления памяти и угасающих магических сил, — задумчиво говорит внимательно прислушивающийся к разговору Малфой.

Остаток завтрака проходит в неловком, тягостном молчании.

*****

Семикурсница-слизеринка Имельда Стэплтон отлавливает меня во вторник после уроков.

— Профессор Поттер, — с горящими глазами сообщает она мне, — мы уже собрали команду!

— Ого, вот это скорость! — восхищаюсь я. По крайней

мере в этом семикурсники уже обскакали нас, преподавателей. У нас-то по-прежнему не хватает одного охотника и одного загонщика! — и Вы, разумеется, капитан, мисс Стэплтон?

— Да, сэр, как Вы догадались? — сияет Имельда. — А ещё я вратарь. Накамура, Фонтейн и Грейвз — охотники. А Бартемиус Флинт и Роланда Хопкинс — загонщики.

— А кто же ловец?

— Фердинанд Бадж, — говорит Имельда.

Ничего себе, а этот парень хорош! Решил взять и Золотой Котёл и золотой снитч. Ну, второе-то я ему вряд ли позволю!

— Мы начнём тренировки прямо сегодня! — захлёбывается словами обычно сдержанная слизеринка. — Первая состоится сейчас, вторая — сегодня вечером после ужина, а третья — завтра, во время Хэллоуинской вечеринки. Мы решили не ходить туда. Вечеринки — пустая трата времени!

Опять двадцать пять! Я готов взвыть от упрямства этих подростков! Матч по квиддичу был задуман, чтобы побудить их расслабиться, а не погрузиться в тренировки с головой, игнорируя праздники! Очевидно, я не могу заставить их веселиться, но никто не мешает мне перехитрить упрямцев. В конце концов, Шляпа не зря предлагала мне Слизерин.