Глава 36 (1/2)

28 декабря 1996 год, Башня старост

— Что? — ловя отсвет восхищенного взгляда, нетерпеливо спросила Гермиона. — Что ты почувствовал?

— Это… Это как мой первый полет на метле, — пробормотал Драко, освещая все пространство замерцавшим серебром. — Тут вкусы хвои, граната и колокольчиков.

Он выглядел слегка безумно, судорожно пробуя одну конфету за другой.

А еще он выглядел прекрасно.

Живоглот тоже разделял ее мнение, без стеснений положив морду ему на бедро и с блаженством урча на всю гостиную.

Мрачно хмыкнув, Малфой неожиданно метнул на Гермиону хмурый взгляд после очередного леденца.

— Это вкус того дня, когда я узнал, что ты обошла меня почти по всем предметам, — растянул он, впиваясь загрубевшими зрачками.

— Ого, — пропела Гермиона, едва сдерживая уголки губ, ползущие наверх. — И какой же он?

— Горький, Грейнджер, — выплюнул Драко низким голосом. — Тут смола, цедра лимона, полынь и соль.

— Ужас, — сведя брови на лице, участливо проговорила Гермиона. — Тебе, наверное, было так обидно, — с наигранным участием сочувственно она сказала.

Издевательски прищурив веки, он решил не доедать свой прошлый леденец самым элегантным способом, каким было только возможно, выплюнув его в салфетку.

Откладывая мешочек с оставшимися конфетами, Драко вернул глаза на Гермиону.

Она не знала, что он в ней увидел, но его взгляд в одно мгновение оброс цветами золота, цветами жизни, света и огня.

Как будто все картины Климта отражались в его радужке прямо сейчас.

Как будто все труды Фламеля все-таки являлись правдой.

Как будто золото из ртути обратилось только к ней, сияя огнедышащими красками струящегося лета.

— Что? — слегка смущаясь, выдавила Гермиона.

Медленно сглотнув, Малфой проследовал зрачками вниз, очерчивая ее тело.

Ненадолго останавливаясь на поджатых голенях, выглядывающих из смявшегося льна, он тихо усмехнулся, продолжая путь до разноцветного пятна на ее ступнях и впиваясь в яркие носки.

— Все-таки оценил их по достоинству, да? — улыбаясь, поинтересовалась она.

Закатив глаза, Драко уставился на Живоглота.

— Как давно он здесь лежит? — осторожно запуская пальцы в шерсть, спросил Малфой.

Начиная методично гладить и мгновенно получая оглушительный экстаз, он улыбнулся.

Кажется, это было последней точкой.

Если она будет видеть эту его улыбку каждый раз, когда он будет гладить Живоглота, то она готова полностью отдать своего кота Драко.

Нет, то есть не совсем полностью...

Возможно, он бы согласился делиться с ней.

Вернее, ей бы очень этого хотелось.

Но если для того, чтобы иметь возможность видеть это выражение его лица, ей нужно будет отдать Живоглота — она отдаст.

И не только своего кота.

Если бы ей сказали, что нужно отдать все, что у нее есть, ради этих мгновений — снова да.

— Минут пятнадцать, — тихо ответила Гермиона, наблюдая за их ласками.

— Я даже не заметил, — бросил тихо Малфой, продолжая почесывать подставившего живот Живоглота. — У меня в детстве была собака, — негромко сказал Драко. — Я никогда не задумывался о котах.

— Он весьма привередливый кот, между прочим, — заявила Гермиона. — Раньше он не позволял никому, кроме меня, трогать его.

Поднимая свой довольный вид, Малфой шире растянул улыбку.

— Надо же, как все меняется.

Цокнув, Гермиона обернулась на исполнившуюся мечту.

— Когда мы будем наряжать елку? — спросила она, разглядывая изумрудные веточки.

— Когда ты захочешь, — отозвался сиплый бас сквозь гул мурлыканья. — Только, ради всего святого, пусть там не будет красного с золотым.

— Вот еще! — резко обернувшись, вскрикнула Гермиона. — Конечно же, там будут эти цвета! — вскакивая с места, она предстала перед Драко.

Вперив руки в бока, она оглянула елку.

Потянувшись по привычке к заднему карману, Гермиона остановилась, вспомнив, что ее лозы там нет.

Она почти вытянула кисть, чтобы призвать с помощью Акцио из комнаты оставленное древко, когда к тыльной стороне ладони внезапно прикоснулся неизвестный предмет.

Все ее внутренности обратились в прах, как только она обернулась к Драко.

Не отрываясь от кота, он с невозмутимым видом протягивал Гермионе свою палочку.

— Ты… — задыхаясь от неясных чувств, едва выдавила она. — Ты разрешаешь мне воспользоваться своей палочкой?

Непонимающе уставившись на мямлящую Гермиону, он свел серебряные брови на лице, подав к ней свое древко ближе.

— Но ведь… это так…

Интимно.

Не сумев договорить, она осталась неподвижной статуей у ног вцепившегося в нее взглядом Драко.

Осторожно обхватив протянутую палочку, Гермиона покачнулась, ощутив прилив пронесшейся по венам магии.

Как будто она в первый раз шагнула в лавку Олливандера и выбрала свою лозу тем поздним летом.

Обращая загоревшиеся радужки на Драко, она раскрыла рот.

— Твоя палочка… — замявшись, стушевалась Гермиона. — Кажется… она признала меня.

Нежно на нее взглянув, он кивнул головой в сторону ели.

Затаив дыхание, она направила ладонь на пихту, посылая желтые лучи.

Осыпаясь огоньками мерцающих пылинок, зеленый цвет оброс мигающей гирляндой.

— Драко! — восторженно вскрикнув и вынудив Живоглота недовольно рыкнуть, Гермиона обратилась на него. — Получилось!

Рыкнув еще раз, Живоглот спрыгнул вниз, покинув шумное пространство.

Занимая освободившееся место, Гермиона нетерпеливо забралась на Малфоя, обняв его за шею и склонившись вниз.

— Ты знал, что твоя палочка позволит мне сделать это? — прошептала она у приоткрытых губ.

— Я предполагал, — хрипло отозвался Драко.

— Неужели? — растягивая звуки, она сомкнулась своим вкусом на его.

Ощутив скользнувшую ладонь на своих позвонках, она оторвалась.

— И на чем же основано ваше предположение, мистер Малфой? — тихо спросила Гермиона.

— Попробуйте догадаться, мисс Грейнджер, — глухо пробормотал он, обдавая пряными парами заалевший вид.

— Ни одной идеи, — невинно хлопая ресницами, пролепетала она.

— Неужели?

Отодвинувшись от вперившегося в нее Драко, Гермиона медленно слезла и вновь обернулась на пушистый запах хвои.

— Итак, — шагая к пихте и принимаясь рассматривать ее, проговорила она. — Для начала я хочу повесить верхушку, — задрав голову, заявила она. — И я хочу сделать это сама, — дополнила Гермиона спустя несколько секунд.

Ощутив горячий выдох позади, она столкнулась с выросшей фигурой Драко.

— Значит, повесишь, — негромко прозвучал бархатный голос около макушки.

— Я хочу, чтобы ты поднял меня.

— Милая, — выпустив смешок, пробормотал он, — спасибо за такую щедрую оценку моего роста, но, даже если я тебя подниму, ты не достанешь.

Сверкнув молниями на посмеивающегося Малфоя, Гермиона обернулась, скрестив предплечья на груди.

— Ты, вообще-то, волшебник.

— Ничего себе, — отшатнувшись от нее, он охнул. — Ты что такое говоришь? Магия существует?

— Придурок! — топнув ногой, разразилась Гермиона. — Поднимай меня.

— Грейнджер, какая же ты невыносимая командирша, — закатывая глаза, он шагнул обратно.

— Молчи и поднимай меня, — с серьезным видом отрезала она.

Тяжело вздохнув, он оказался перед ней и обхватил ссутуленные плечи.

Развернув к себе спиной, Малфой сомкнул ладонь на ткани ее подола и повел его наверх, неспешно обнажая голени, колени, бедра.

Перестав дышать еще на первом приоткрытом миллиметре, Гермиона просто стояла, вцепившись взглядом в ель.

Внезапно он склонился вниз и, занырнув между открытых ног, усадил ее на свою шею.

Вскрикнув после минутного оцепенения и покачнувшись, Гермиона схватилась пальцами за его пряди, сжав их примерно с той же силой, что и бедра на лице.

Мысленно молясь, чтобы… ничего не произошло, она попыталась прикрыть разум.

— Грейнджер, — разведя шире ее ноги и обхватив крепче, выплюнул Драко, — ты либо меня задушишь, либо вырвешь мне все волосы, — хрипло пробормотал он. — Ты же сама этого хотела, а мы еще даже не поднялись наверх.

— Тут страшно, — пропищала она.

— Спустить тебя обратно?

— Нет! — возразила она, крикнув на всю комнату. — Поднимайся выше, — потребовала Гермиона, но спустя секунду задохнулась в ужасе. — О Господи, Драко! Я забыла твою палочку.

Выпуская громкий выдох, Малфой взмахнул рукой, в которой появилось его древко, и оторвался от земли, взлетая вверх.

— Ты швырнула ее на диван, — проинформировал он, поднимаясь выше.

— Прости, — бросила Гермиона, завороженно наблюдая за иголками, ведущими их к самой вершине.

— Кстати, чтобы ты знала, — негромко сказал Драко, — это заклинание не входит в школьную программу, — самодовольно дополнил он.

— Я знаю, — отозвалась Гермиона, когда они остановились у верхушки. — Но я была уверена, ты сможешь это сделать. Отдавай свою палочку.

— Ты же понимаешь, что она буквально держит нас в воздухе? — снисходительным тоном поинтересовался Драко.

— Ой.

— Ой? — переспросил Малфой.

— А ты ничего не можешь с этим сделать? — разглядывая верхушку, она спросила.

— Знаешь, Грейнджер, — глухо протянул Драко, — людям, называющим тебя умнейшей ведьмой столетия, всерьез нужно пересмотреть свои взгляды.

— Замолчи, или я тебя придушу, — сжимая бедра на его щеках, прошипела Гермиона.

— Салазар великий, дай мне терпения.

— Тебе терпения, а мне палочку, — пробурчала она. — Давай, Драко, — опуская руку вниз, потребовала она.

Вложив свое древко, Малфой негромко чертыхнулся.

Обхватив палочку и направив на верхушку, Гермиона представила самую красивую фигуру, выпустив искры золотистого свечения.

Мерцая блеском, восьмиконечная звезда, подобно раскрывающему лепестки бутону, загорелась, освещая блестками едва парящий снег, что осыпался на нее, не прекращая падать.

Наблюдая неотрывно за играющим потоком золота, Гермиона растянула уголки губ, плескаясь счастьем цвета зимнего рассвета.

— Тебе нравится? — спросила она с придыханием, не опуская глаз.

Пушистые снежинки не прекращали таять, вихрем летая около горящей золотом звезды.

Меняя направление каждые несколько секунд, они исчезали и появлялись вновь, сквозь освещавшие столбы яркого света создавая завораживающую рябь.

— Очень красиво.

Переводя свой взгляд на Драко, она столкнулась с серебром, вцепившимся в ее лицо и — она была уверена — даже не обратившим внимание туда, куда она просила.

Но даже если он ни разу не посмотрит на верхушку, Гермиона ни за что не променяет на то действо этот его взгляд.

Сколько еще в нем было этих взглядов?

Ей показалось, она видела их все. Но каждый раз, когда он снова смотрел на нее — вот так, — ее дыхание решало прекратить существование.

Плавно двигаясь вниз и не разрывая их контакта, Драко мягко опустился на пол.

Скользнув руками по ее телу, он обхватил ее за талию и наклонился, снимая с шеи и поправляя смявшийся подол.

Оказавшись на твердой поверхности, Гермиона развернулась к Драко спустя несколько секунд после его движений.

Затихнувшей фигурой, хмуро изучая ее вид, он молча приковался взглядом к воспылавшей Гермионе.

— Итак, — негромко начала она, вновь уловив отсветы загоревшихся зрачков, — как выяснилось, летать ты тоже можешь, используя только невербальную магию.

Шумно сглотнув, Драко едва заметно повел головой.

— Я смог лишь поддержать на несколько минут действие заклинания, что было выпущено палочкой, — ответил он, пылая ртутью на ее глазах и выглядя в который раз смиренной статуей у берегов раскинутого моря.

Шагнув вперед, она протянула руки и обосновала их на его плечах, сжав позади его шеи свои ладони.

Вставая на цыпочки и подаваясь к наклонившемуся Драко, она поцеловала его самым трепетным поцелуем, на который была способна.

Смыкаясь выдохом на ягодных парах, она снова ощутила его пальцы у себя на ребрах.

Если бы Гермиона могла с ним целоваться всю оставшуюся вечность — определенно, так бы она и поступила.

— Спасибо, — выдыхая в его губы между поцелуем, бормотала она. — Спасибо.

— Я просто поднял тебя на несколько метров вверх, Грейнджер, — прикусив ее, прошептал Драко. — В этом нет ничего такого.

— Ты дурак, — растягивая улыбку, она оставила на нем следы в ответ.

Зарычав, он резко подал Гермиону к себе, прижав ее вплотную.

Ловя раскрывшиеся губы, Малфой вернул свою на время отданную власть.

Пылающим огнем скользя по ее языку, он вынуждал схватиться крепче и попутно сжать все свои части, что пульсировали, требуя разрядки, с тех самых пор, как только его запах прикоснулся к ней, подобно ветру.

Не было смысла успевать за его пылом; сейчас она едва ли успевала продолжать глотать, пока он яростно делился своим вкусом, с силой сомкнувшись в ее волосах.

Он не был грубым, но он балансировал на грани, позволяя Гермионе ощутить ту нить, которую ее ладонь в очередной раз задевала; напоминая ей о том, что это он здесь контролировал то пламя, дверь к которому она опять пыталась приоткрыть.

Гермиона не уловила тот момент, когда звенящий звук, плывущий вокруг них, внезапно превратился в ее стоны.

Почти мурлыкая от удовольствия и сжимая бедра, она внезапно поняла любезно удалившегося Живоглота.

Отрываясь от едва стоящей на ногах Гермионы, Драко прикрыл глаза, столкнув их лбы.

Пытаясь выровнять дыхание, она зацепилась онемевшими кистями за его рубашку.

— Хочешь, — сглотнув засохший кислород, заикнулась она. — Хочешь, я разрешу тебе добавить зеленого с серебром?

Выпустив смешок, попавший в ее губы, Драко обхватил ее лицо руками и поднял голову наверх, оставив теплый поцелуй на коже лба.

Отстранившись, он все-таки обратил свой взгляд к верхушке.

Последовав примеру, Гермиона также вновь принялась рассматривать горящую звезду.

— И как это будет выглядеть в свете… твоего выбора звезды и золотых огней? — недоверчиво произнес Малфой.

— Это же наша елка, — пожав плечами, изрекла она. — Мы можем ее украсить так, как захотим, — скосившись на Драко, она прикусила губы. — А еще я хочу, чтобы она вся блестела! — решительно заявила Гермиона.

— Значит, она вся будет блестеть, — заверил ее Драко, тяжело вздохнув.

***</p>

Спустя два часа восторженных прыжков Гермионы и молчаливых взглядов Малфоя, которые кричали громче, чем ее довольный визг, их пихта приобрела волшебный вид.

Гермиона знала, что он не в восторге от получившейся композиции, но Драко сдержанно молчал, позволяя ей украсить елку так, как она хочет.

Они действительно добавили зеленого и серебра, и это действительно смотрелось… не совсем идеально, но все же это было сделано с душой! — так думала Гермиона.

Драко, кажется, просто смирился.

Финальным штрихом стали блестки.

Огромное количество блесток, осыпавших свое мерцание на пышные веточки самой прекрасной ели.

Смотря довольным янтарем на свой конечный результат, Гермиона потянулась к брюкам Драко.

Не оборачиваясь на него, она достала палочку и, затаив дыхание, заставила утихнуть свет, до этого горящий в комнате.

Солнце уже село за окном, и вся гостиная мгновенно утонула в темноте.

Выставив перед собой древко, она нащупала свободной рукой пальцы Драко.

Переплетая их, она взмахнула палочкой наверх.

Все огоньки на пихте замерцали золотистым пламенем, смешавшись с блестками и опадающим на них потоком света; горящая звезда, томясь в ссыпающимся вниз снегу, светила ярче, чем полуденное солнце в жаркий день.

Разноцветные игрушки, едва покачиваясь, создавали звон летящей вниз кометы; фигурки, парящие в пушистых иглах хвойного огня, кружились вихрями затихшей бури.

Блестящий омут изумрудного столба шипел волшебным облаком подсвеченного пара; холодный ветер зимних птиц ложился теплыми струями на лицо.

Она была совсем не идеальна.

Она была украшена всеми когда-то не полученными шансами и не подаренными образами покрасневших глаз маленькой девочки, мечтающей о новогоднем чуде.

Она была совсем не идеальна, но она была только ее.

И Драко.

Это Драко снова воплотил забытые желания, которые, оказывается, Гермиона так хотела воплотить.

Громко вздыхая, она крепче сжала теплую ладонь стоящего с ней рядом Драко.

— Спасибо, — обращаясь покалывающим янтарем на темный образ, что был подсвечен сиянием огней горящей елки, поблагодарила Гермиона.

— Мне кажется, нам не хватает одной детали, — тихо пробормотал Малфой, отстраняясь от нее. — Подожди меня здесь, и, я надеюсь, ты будешь не против.

Смотря за тем, как он удаляется в спальню, Гермиона осталась на месте.

Что-то прямоугольное было в его руках, когда Драко вернулся.

Шагая в отсвет мерцающих шаров и обретая видимость, он несмело протянул шкатулку.

Всеми тросами сорвавшись вниз, ее фигура из последних сил осталась ровной.

Чистейший ангел, стоя прямо перед ней, в очередной раз забирал грехи ее прогнившей части.

Светясь лунной молитвой ярче созданного вороха горящей в теплоте смолы, он продолжал излечивать погибшие под гнетом раны.

Рваными выдохами двигаясь вперед, Гермиона обхватила крышку, выпуская звуки.

Жженый сахар и кунжут приобрели привкус сандала; аромат кофе смешался с кедром ледяной зимой.

Соки клюквы на века были пропитаны сиренью.

Морской бриз имел только лишь его вкус.

Оставляя навсегда восточные мотивы детства, музыка приобрела значение других явивших себя нот.

Всеми выплаканными солями она бы снова пережила те дни; она бы снова отпустила взятую перед глазами поманившую ее к себе мечту, лишь бы стоять сейчас под отголоски саза в свете мигающих огней рядом с юношей, душа которого мягкими пальцами, как сон, прижала ее дымный пепел; лишь бы касаться его перьев и мечтать о невозможных днях, которые он воплотит; лишь бы узнать его таким, какой он с ней; лишь бы иметь его в своих руках и никогда не потерять скользящий облик.

Гермиона не плакала, но слезы омывали потерявшие румяный цвет, бледнеющие щеки.

Преклоняя взор перед заблудшим странником, ее колени опустились в пол, протягивая губы к предложенной руке.

Роняя поцелуй, почтением прикладывая лоб, она склонилась перед чьим-то Богом.

Ей было нечего отдать, ведь все забывшиеся нити отданы тому, кто гладил ее каштановое облако нежнейшим взглядом, непрерывно наблюдая за стекающей волной замершего от ветра за окном, искрящегося снега.

Она просила о вечности момента с поцелуем.

Она попросит вновь о вечности всей жизни с ним.

Это всегда звучало так наивно, неправдоподобно и по-детски. Даже когда явились флоксы тем удушливым и горьким днем, это было неясными мотивами, подобно тем, которые сейчас звучали; которые хотелось воплотить; в которые хотелось верить — красивые, далекие мечты.

Но с каждой дрогнувшей струной слова цветов кричали громче.

«Наши души вместе».

Любым потерянным и обретенным днем; в любой реальности и в любом мире — она обещала, что будет его находить.

Выпустив воздух через рот, Гермиона мягко опустила крышку, закрыв мелодию в привычном доме.

— Это лучшая зима, лучший Новый год и лучшее Рождество в моей жизни, — шмыгая носом, пробормотала она.

— Новый год только через три дня, — негромко отозвался Малфой, бесшумно выдыхая на ее смотрящее лицо.

— Кстати, — в одну секунду вспыхивая искрами, игриво протянула Гермиона.

— Что?

— У меня есть для тебя кое-что, — растягивая хитрую улыбку, заявила она.

— Мне уже не нравится, — опасливо оглядывая неизвестный прищур, выдохнул Драко.

— Ой, да ладно тебе! — шагнув в сторону лестницы, бросила Гермиона. — Жди меня здесь.

Вбежав в спальню, она залезла под кровать, схватив недавно доставленную посылку.

Вылезая, Гермиона столкнулась с появившимся из ниоткуда омутом горящих глаз.

— Глотик! — испуганно вскрикнула она.

Рыкнув, он отвернулся, ударив ее в нос хвостом.

— Стой, — позвала Гермиона, протягивая руку. — Ты обиделся на меня? — тихо спросила она у застывшего кота. — Ну не обижайся! Я не хотела тебя обижать, — участливо она проговорила. — Ты просто… Нет, ну а как бы ты поступил на моем месте?

Мотнув еще раз распушившимся хвостом, Живоглот так и не развернулся.

— Да я уверена, ты бы уже расцарапал мне все лицо, если бы я претендовала на твоего… то есть твою… самку, — заплетаясь в словах, шептала она. — Ты же знаешь, что я люблю тебя. Мне просто было немного обидно… Ты же раньше любил только меня. Представь, каково мне? — все еще лежа на полу и разговаривая с задней частью своего кота, продолжала Гермиона. — Ну не обижайся, — слегка толкнув его, выдохнула она. — Мы просто можем договориться, когда он будет твой, а когда мой.

Тихо мяукнув, Живоглот повернул к ней профиль.

— Но моим он будет больше, — предостерегающе сказала Гермиона.

Мяукнув еще раз, он удалился.

Поднявшись на ноги, она двинулась обратно вниз.

Недоверчиво впиваясь в подпрыгивающую от нетерпения фигуру, Малфой покорно ждал, следуя за ней взглядом.

Останавливаясь перед Драко, Гермиона протянула ему сверток.

— Держи!

Опуская серебро на выпуклую обертку, он поднял бровь.

— Что это?

— Открой и посмотри, — улыбаясь во весь рот, проговорила Гермиона.

— Почему у меня такое чувство, — забирая неизвестный сверток в свои руки, выдохнул Драко, — что все это закончится плохо?

Разорвав обертку, он в эту же секунду приостановил свой вдох, впившись в содержимое пакета.

— Никогда в своей жизни, — чеканя каждое слово, сквозь стиснутые зубы выплюнул Малфой.

Рьяно откинув от себя ошметки от обертки, он достал комплект новой пижамы и поднял вверх.

— Блять, это динозавры? — с расширившимися от ужаса глазами он рассматривал зеленую ткань. — Пиздец.

— Тебе не понравилось? — расстроенно спросила Гермиона, наблюдая за самой смешной в ее жизни сценой.

— Где ты вообще ее взяла? — искривившимся лицом продолжив следовать по динозаврам, Драко крутил в руках пижамные штаны.

— Я купила ее специально для тебя. Я думала, тебе понравятся динозавры…

— Где, Грейнджер? — впиваясь онемевшей ртутью в янтари, потребовал шокированный образ. — Ни один уважающий себя магазин не продаст такое, — возвращаясь взглядом к хлопку, выдал Малфой. — Я уверен, что в Хогсмиде такого нет. Я, блять, уверен в этом.

— Она не из Хогсмида, — негромко сказала Гермиона, едва держась от срыва на безумный смех.

— И как ты тогда купила это?

— Мне… — прочистив горло, начала она. — Мне помогли.

— Кто? — прорычал он.

— Не скажу.

— Грейнджер, кто? — оросив ее потоком злобы, он едва не сотряс все окна в Башне.

— Блейз, — опуская глаза в пол, выдавила Гермиона.

— Я убью этого ублюдка, — скривившись, разразился Малфой, отходя назад.

Вновь взглянув на пижаму, он простонал, откидывая голову наверх.

— Примерь ее! — выпуская в спину, сказала Гермиона, приготовившись к потоку яда огнедышащего существа.

— Не в этой жизни, Грейнджер, — как змей, прошипел Малфой, метнув расплавленное серебро.

— Почему? — надувая губы, спросила она.

— Грейнджер, блять, — с силой сжимая ткань, он выставил ее перед собой, оскалив зубы.

— Ну пожалуйста! Ну надень ради меня! — обращаясь умоляющими искрами на Драко, попросила Гермиона.

Шагнув вперед и остановившись перед ней, он наклонился вниз.

— Нет, — твердым голосом пылающий дракон обдал горящее лицо облаком гнева.

— Тебя никто не увидит, кроме меня, — заверила она тонким голосом. — Пожалуйста, — невинно хлопая глазами, продолжала Гермиона.

— Никогда, Грейнджер, — рычал он тихим свистом.

— Ну Драко… — обнимая его шею, она потянулась вверх. — Ну пожалуйста…

— Нет, — вибрируя в ее руках, не отступал рычащий Малфой.

— Ну пожалуйста, — шепча губами на его губах, просила Гермиона. — Пожалуйста.

— Нет.

— Пожалуйста, — запустив пальцы в наэлектризованные пряди, умоляла она. — Ради меня.

— Нет, — звуча холодным ветром в своей обороне, выдохнул в ответ грозный поток уже подтаявшего льда.