Глава 17 (1/2)

7 декабря 1996 год, Башня старост

Кто-то безостановочно играл на старом барабане.

Очень плохо играл на барабане, набатом раздаваясь по ее пульсирующим точкам.

Содрогнувшись, Гермиона распахнула веки, мгновенно уловив стук в ее дверь.

Щурясь, она осмотрела комнату, что до сих пор была во тьме, и зацепила взглядом время.

Чуть больше шести утра.

Удары в ее дверь не прекращали мерный ритм, как будто кто-то зачаровал ее на повторяющиеся без остановки звуки.

Поднявшись на ноги, она решительно направилась к выходу.

Кому понадобилось к ней ломиться в шесть утра?

Распахнув с размаху дверь, она увидела злого Драко Малфоя и Живоглота на его руках.

— Глотик! — ошеломленно вскрикнула Гермиона, бездумно кинувшись к нему.

Вцепившись в оранжевую шерсть, она почти врезалась в грудь Малфоя носом.

Гермиона почувствовала, как ее рука накрыла его пальцы, поддерживающие Живоглота.

Стрельнув в нее своими раскаленными зрачками, что затянули радужку, рискуя поглотить весь свет, он едва уловимо дрогнул кистью, чуть подавая кота на нее.

— Где ты его нашел? — перенимая Живоглота на себя, она спросила хриплым голосом.

Гермиона удивилась тому, как Малфой бережно и осторожно передал животное, подобно спящему младенцу, и удивилась и тому, как мирно спал в его руках и сам виновник ее гостя.

— Я понятия не имею, как он попал в мою спальню, — засовывая освободившиеся ладони в карманы идеально выглаженных брюк, отрезал Малфой. — Я проснулся оттого, что он лежал на мне.

— Он не лежит ни на ком, кроме меня. Это невозможно, — фыркнула она, не подумав.

Малфой издевательски приподнял бровь, переходя на всю ее фигуру взглядом.

Смотря в такую рань на его безупречный вид, что был слегка теперь присыпан шерстью, Гермиона вспомнила о том, как она выглядит сама.

Ее любимая пижама с нарисованным фламинго и бриджами до колен сейчас была самой ужасной вещью, которую она когда-либо носила в своей жизни.

Лучше бы она накинула халат.

— Извини. Проходи, — прочистив горло и распахнув босой ногой большую дверь, она кивнула в сторону гостиной, отходя и пропуская его.

Малфой нахмурился, застыв в проходе, но спустя пару секунд ступил ботинком внутрь, закрывая за собой.

Зачем она его пригласила — это был прекрасный вопрос, который она обязательно себе задаст чуть позже.

Просто это было неприлично…

Она не могла оставить того, кто принес ее потерянного кота, стоять в проходе или отпустить, не выяснив подробно, как Глотик к нему попал.

Конечно, Гермиона еще не до конца перестала обижаться на этого придурка за его довольно гнусный поступок, но то, какими он глазами пытался выискать ее зрачки, когда она демонстративно и весьма успешно для него изображала безразличие все эти дни, уже давно заставило ее обиды поутихнуть.

Гермиона видела, что он был искренен. Не было нужды снимать кольцо, чтобы это проверить. Малфой действительно об этом сожалел.

Но прощать его мгновенно она не собиралась.

К тому же ей еще нужно было отомстить за то, что он не реагировал в тот день.

Исключительно из гармонических соображений.

Она заботилась о том, как будет продолжать существовать весь мир, если она не уровняет счеты.

— И часто ты отпускаешь его гулять по замку? — указав кивком на Живоглота, что по-прежнему сопел, спросил у нее Малфой.

— Он пропал еще летом. Я думала, что… уже не увижу его, — ухватив его крепче в своих руках, проговорила Гермиона. — Я не знаю, как он оказался здесь и тем более у тебя.

Она направилась в сторону дивана, желая поскорее сесть и прикрыть свои ужасные штаны подушкой.

— Так вот значит, где ты живешь, Грейнджер.

Опускаясь на диван и перехватывая Глотика одной рукой, чтобы другой построить башню из подушек около себя, она заметила, как Малфой неспешно обводит глазами все пространство около нее.

Почувствовав, как хозяйка начала под ним заметно ерзать, Живоглот проснулся, обдавая резким взмахом длинного хвоста ее запястье и тут же вырываясь.

Он замер на секунду, встретившись огромными глазами с Гермионой, и ей показалось, что он вообще не пропадал из ее жизни.

Издав какой-то звук, похожий на короткое мурчание, Живоглот спрыгнул, принимаясь изучать свой новый дом.

— Так как же так оказалось, Грейнджер? — появляясь около Гермионы, Малфой присел в стоящее от нее справа кресло. — Как тебе позволили жить одной?

Опустив лицо, она заметно стушевалась.

— Я выполняю обязанности старост.

— Соври кому-нибудь другому, цветочек, — подаваясь к ней, тихо прошелестел он. — Мне казалось, мы уже были достаточно откровенны друг с другом. Ты собираешься снова залезть мне внутрь и впустить к себе. Тебе не кажется, что ложь немного неуместна?

Она молчала.

— В любом случае, когда я буду в твоей голове, я все это увижу, — пожав плечами, сказал Малфой. — Можешь не говорить.

— Я попросила МакГонагалл, — тихо выдавила Гермиона.

— А еще говорят, что Снейп предвзято относится к слизеринцам, — усмехнулся он.

— Пожалуйста, не говори об этом никому, — обращаясь на него, едва слышно она дополнила.

— Грейнджер, — Малфой смерил ее жестким взглядом, — если ты внезапно канула в небытие, то мы тут с тобой многим обменялись за последние несколько дней. И если ты забыла, то ты владеешь информацией по силе куда выше, чем тот факт, что я теперь узнал о том, что ваша кошка любит своих львят. Мне незачем распространяться.

— Хорошо. Прости. Это… Это просто было машинально.

Его глаза блеснули в полутьме.

— Почему ты никому не рассказала обо мне? — спросил внезапно Малфой, хмурясь.

— О наших тайных встречах? Прости, я думала, у нас что-то вроде запретного романа. Так ты хочешь огласки? — игриво проведя бровями, она ему самодовольно усмехнулась.

Он закатил глаза.

— Почему ты не сдала меня, Грейнджер? — растягивая буквы и двигаясь на край обшарпанного кресла, он вкрадчиво поинтересовался.

— Малфой, — Гермиона устало выдохнула. — Я не собираюсь тебя никому сдавать.

Он в секунду оказался рядом с ней, сорвавшись с места, и схватил ее за горло.

Все подушки полетели на пол, а его колено вперлось в ткань дивана между ее ног.

Малфой подался телом на нее, вжав Гермиону в жесткую спинку.

— Это меня и пугает, цветочек, — прошептал он, обдавая эвкалиптом все ее лицо. — Что случилось с послушной девочкой, которой ты была? Ты уже должна была бежать к любимому декану или тому, кого мне было велено убить, — его нога скользнула дальше, почти соприкоснувшись с ней. — Ты не забыла об этом, Грейнджер? — Она чувствовала, как его ладонь, которая покоилась не на ее горящей шее, скользнула в волосы, схватив растрепанные пряди. — Я убийца, а ты молчишь. Ты не боишься за себя, мой маленький и храбрый львенок? — выдохнул он прямо в ее губы.

Схватившись за его запястье, она тяжело сглотнула и уперла в его грудь свободную ладонь.

— Ты не тронешь меня, — едва слышно выдавила Гермиона.

— Вот как? — в притворном удивлении он вскинул брови, прижавшись ртом к ее губам.

Она чувствовала вкус его дыхания на языке.

Она чувствовала его теплый поцелуй, которым он к ней прикасался.

— Вот как, — шевеля своими пересохшими губами, она делилась кислородом с ним.

Малфой мазнул носом по ее щеке и в один миг прижался к уху, вызвав рябь мурашек, пробежавших по спине.

— Откуда такая уверенность, милая? Когда ты в последний раз снимала колечко? — мурлыкал он, скользнув ногой еще на миллиметр.

Она поерзала под ним, пытаясь отодвинуться, но это привело к тому, что она лишь раскрылась шире.

— Предлагаешь сделать это сейчас? — прохрипела Гермиона, зажав со всей возможной силой бедрами его колено между ног.

Если не можешь убежать, напади первым.

Он вскинул голову, перемещаясь от ее горящих мочек и снова вглядываясь в помутневшие глаза.

— А ты не боишься? — растягивая губы в кривоватую улыбку, он сладко напевал. — Вдруг я очередной разочаровывающий проект?

Мышцы на ее ногах слегка подрагивали от той силы, что она вложила в этот явно переоцененный и опасный захват.

Обе его руки все еще контролировали ее тело, поглаживая пальцами затылок и ощущая пульс под кожей той, которая все это время лежала на покрытой пятнами и скользкой от испарины горячей шее.

— Мне не нужно снимать кольцо, чтобы понять это, Малфой, — твердо проговорила Гермиона. — Мне казалось, мы уже обо всем договорились, — слегка сжав его запястье, она скользнула дальше по нему, остановившись на предплечье. — Почему ты снова так себя повел? — Он дернулся, когда ее рука остановилась прямо на его клейме. — Ты все еще предполагаешь, что я тебя ударю в спину?

Он зло оскалился, хватая ее ладонь и припечатывая ту на спинку рядом.

— Я предполагаю это ото всех, — сжимая крепче ее горло, он прорычал. — И тебе советую.

— Я думаю, что ты так не поступишь.

Погладив пальцами его вздымающуюся от разъяренных рыков грудь, она в очередной раз получила раненые звуки.

— Твой радар явно барахлит, Грейнджер, если ты сделала подобные выводы.

— Я думаю, что ты так не поступишь со мной.

Малфой мгновенно отнял руку от ее трахеи, захватив вторую кисть и так же припечатав к спинке.

Теперь она была практически распята перед ним.

Ее бедра почти перестали исполнять ту функцию, которую она пыталась заложить.

— Ответ тот же, цветочек, — подаваясь ближе, он вкрадчиво ей произнес. — Тебя действительно слишком переоценивают, если ты правда думаешь, что из-за вынужденных обстоятельств, в которых мы заключены, напоминаю, что с твоей подачи, мы станем лучшими друзьями, — его лицо вновь расплывалось перед ней от тесного контакта, когда он продолжал выплескивать давно ненужную и позабытую ей кислоту. — Подобного не будет, Грейнджер. Не проникайся ко мне чувствами. В конце я все равно тебя даже без них разочарую.

Никто и никогда бы в жизни не поверил, что эти слова в эти секунды исходили от него — мальчишки, задиравшего других и кричащего о превосходстве все свое продлившееся так недолго детство.

Что снова указало на опасность, что он решил в очередной раз ударить?

— Я бы хотела сама сделать выводы, Малфой, когда придет время, — сказала Гермиона, попытавшись высвободиться из хватки.

Он крепче сцепил пальцы на запястьях, вновь наваливаясь на нее и придвигаясь ближе.

Его колено почти уперлось между ее ног.

Она чувствовала пламя, что исходило от его натянутых на сгибе брюк.

Миллиметр.

— Малфой… — выдохнула Гермиона, ощутив, как капля пота пролегла по шее, продолжая путь между грудей.

Все ее тело напряглось, пронзаясь тысячами игл, что вибрировали в ней.

В еще больший ужас ее привел тот факт, что ей это понравилось.

Гермиона чувствовала, как затвердели ее соски, заставив вспомнить, что она перед ним в растянутой футболке, которая от всех размашистых движений обтянула грудь.

Он всматривался в распаленное лицо своими хмурыми зрачками, источая напряженный вид.

Малфой сглотнул, переводя дыхание, и, пошатнувшись от неподвижного стояния в подобной позе, его нога столкнулась с ней.

Электрический разряд пронесся нитями по венам.

— Пожалуйста, не надо, — судорожно всхлипнула она.

Он моментально отстранился, отходя назад и запинаясь голенью о низкий стол.

Гермиона подалась вперед, принимая наконец удобное ей положение и поправляя на себе свою пижаму.

— Давай… — она заикнулась, развернувшись к Малфою, что выглядел потерянным произведением искусства посреди разрушенных миров. — Давай просто будем делать то, о чем мы договорились. Мне казалось, мы уже все решили. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе.

Он механически кивнул, немного отрезвившись и вновь приняв серьезный вид.

Услышав громкое мяуканье, они оба развернулись на источник шума, обнаружив Живоглота.

— Я пойду, — сказал Малфой, оборачиваясь в сторону двери.

— Стой, — вскрикнула Гермиона, вскакивая на ноги.

Малфой остановился.

— Может быть… — прочистив горло, она начала. — Раз ты пришел… Если у тебя нет никаких планов, то мы… Мы могли бы заниматься здесь, — замявшись, выдавила Гермиона. — Если ты не занят. Я… Я не занята сегодня, — пробормотала она, смотря на то, как его брови едва заметно поползли наверх, и он опять прощупал ее облик серебром, сверкающим в отсвете. — Мы могли бы не ждать до вечера, а начать сейчас.

Гермиона сцепила пальцы, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Она не могла больше ждать.

Она и так ждала неделю, хотя была готова начинать еще в тот день, когда Малфой дал ей книгу.

Он молча изучал ее глазами.

— Ты уверена? — через минуту тихо выдохнул стоящий неподвижно Малфой. — Ты еще даже не поела.

Она моргнула, всматриваясь в мутный образ.

— Мы… могли бы попросить эльфов.

Он усмехнулся, сделав шаг обратно к креслу, и прислонился к подлокотнику бедром.

— Салазар великий, Грейнджер, это точно ты? — наигранно ей ужаснувшись, он прикрыл рот пальцами. — Создательница Г.А.В.Н.Э? Ты используешь эльфов?

Она вперила в него самый злой взгляд, что был возможен при наличии на ней пижамы, в которую она была облачена.

— Я пыталась им платить… — промямлила она в итоге. — Но они… оскорбились… — услышав, как он прыснул, она столкнулась с исказившимся от сдержанного смеха ртом. — Почему ты смеешься?

— Неважно, Грейнджер, — криво усмехаясь, сказал Малфой.

— В общем, они просто хорошо относятся ко мне и… иногда я прошу их приносить еду, — заключила Гермиона.

— Ладно, — выдохнул Малфой с видом, как будто он сейчас с ней согласился на очистку старых и запачканных котлов.

— Ладно, — повторила она, оглядываясь в сторону оставленной ей спальни. — Только дай мне немного времени, чтобы я сходила в душ и переоделась, — смутившись, дополнила она.

Он снова вперился в нее своими грозовыми бликами, изображая издевательский прищур.

— А что не так с этим чудесным нарядом?

— Не смей, Малфой, — тыча в него пальцем, прошипела она. — Если ты хоть раз заикнешься об этом…

— Иди уже, Грейнджер, — опускаясь на диван и складывая ноги на стоящий перед ним небольшой стол, пробормотал ей Малфой. — И дай мне почитать что-нибудь, пока я буду ждать. Где тот дневник, что ты достала от таинственного незнакомца?

Она взглянула на рабочий стол, что размещался справа от камина, и подошла к нему, ища оставленную рукопись тремя ночами ранее.

Вытащив ее из-под учебника по зельям, Гермиона подошла обратно к Малфою и отдала тетрадь.

Кивнув, он принялся ее листать.

Едва сдержавшись, чтобы не побежать, она прошла обратно в спальню, закрывая дверь и прислоняясь к ней.

Выдохнув ровно четыре раза, Гермиона сорвала с себя пижаму, буквально кинув ее через комнату, и зашагала в ванную.

Приняв быстрый душ и высушив палочкой волосы, она надела хлопковый комбинезон, который был однажды куплен по настойчивой рекомендации взявшей с собой на шоппинг Гермиону мамы.

Она просто не могла себе позволить завтракать рядом с придурком, что всегда одет так, будто он собрал прием на своей вилле, не в подобающем или хотя бы не настолько непотребном виде, что был до этого на ней.

Появившись снова в комнате, где восседал Малфой, Гермиона обнаружила заставившую ее замереть на месте картину.

Заметив вновь возникший силуэт, Малфой повернул к ней профиль.

— Грейнджер, твой кот на всех так реагирует? — спросил он, возвращаясь взглядом на страницы дневника.

— Нет, — она завороженно выдохнула, подходя к ним ближе. — Он… Он вообще не подпускает к себе никого, кроме меня. Это ужасно странно, что он ведет себя так с тобой.

Гермиона не смогла проигнорировать укол ревности, который протыкал ее живот, когда она смотрела, как ее любимый кот, который раньше делал это только с ней, с блаженным видом на мохнатой морде в этот миг лежал на Малфое и с удовольствием урчал.

Предатель.

Она думала, что Малфой скинет его с себя или хотя бы отодвинет, но он внезапно для нее поднес свою ладонь к нему и мягко опустил, перебирая его шерсть и методично гладя, заставляя замурлыкать с еще большим пылом.

Драко Малфой, сидящий на диване ее Башни, расслабленно поглаживающий ее кота, лежащего на его бедрах, — это изображение определенно отпечатается в ее сознании надолго.

— Я позову эльфа.

— Я приказал своему эльфу принести нам завтрак, — отрезал Малфой, не смотря на Гермиону. — Она скоро появится.

Громкий хлопок заставил ее вздрогнуть, а Живоглота возмущенно рыкнуть и покинуть ноги нового и, может быть, теперь любимого, кто знает, чего ждать от этого предателя, внезапно им приобретенного друга.

Старая эльфийка появилась посреди гостиной и, щелкнув пальцами, усеяла их стол как минимум десятком блюд.

— Хозяин Драко, Топси все сделала, как вы сказали, — пропищала она.

— Спасибо, Топси.

Малфой только что поблагодарил эльфа?

— Мисс, — развернувшись к застывшей Гермионе, поклонилось существо, за секунду, прежде чем исчезнуть, снова разразившись треском.

Гермиона с ужасом взглянула на небольшой стол, что теперь был полностью забит посудой.

— Малфой, — окликнула она, заставив его оторваться от дневника. — Зачем нам столько еды?

Он посмотрел на нее как на умалишенную.

— Откуда мне было знать, что ты захочешь? — спросил он так, как будто это было самой очевидной вещью. — Ты всегда выбираешь разное на завтраке. Я попросил принести все, чтобы ты выбрала, и не сказала, что ты что-нибудь не ешь.

Она нахмурилась, присаживаясь в кресло.

— Ты следишь за мной на завтраках?

Малфой отложил тетрадь, удобнее устраиваясь на диване.

— Мне пришлось, Грейнджер. Кое-кто обиделся на меня в эти дни, — сказал он, окинув ее ровным взглядом. — За это время я заметил, что ты весьма разнообразно выбираешь блюда, — пожав плечами, он кивнул в сторону пищи. — Ешь уже.

— И почему же этот кто-то мог обидеться? — издевательски спросила Гермиона.

Малфой тихо выдохнул, протягивая руки к белоснежному фарфору и разливая чай.

— Ты не оскорбишься оттого, что я сижу здесь не в вечернем платье? — вставила она, принимая чашку.

Он закатил глаза, добавляя молоко и делая глоток.

Гермиона остановила руку, которой потянулась к сахару.

— Я не думала, что ты пьешь чай так, — пробормотала она задумчиво.

— Как так? — поставив чай на блюдце, он взял овсянку и придвинул ягоды.

— Ты на младших курсах всегда был окружен сладостями, что тебе присылали из Мэнора. Я думала, что ты пьешь сладкий чай, — смутившись, выдавила Гермиона.

Малфой протянул к ней ягоды.

— Нет, спасибо. У меня аллергия на клубнику.

Нахмурившись на несколько секунд, он медленно кивнул.

— Никто не пьет сладкий чай вместе со сладостями, Грейнджер — сказал он.

— Я пью, — заявила Гермиона, взяв круассан.

— Мерлин, это кощунство, Грейнджер. Как ты не заработала себе диабет?

Она остановилась, почти надломив свой круассан, и с шокированным видом уставилась на Малфоя.

— Откуда ты знаешь, что такое диабет?

— Мне так приятно, что ты действительно считаешь меня тупым, — снисходительно ей улыбаясь и вытирая уголки салфеткой, сказал он.

— Я не считаю тебя тупым, Малфой, — фыркнула Гермиона. — Просто это… маггловское определение.