Глава 17 (2/2)

— Ты будешь удивлена, но я многое знаю о магглах.

— Откуда?

— Входило в мою внешкольную программу. Знай своего врага или как-то так, — бросил он. — Если ты не начнешь есть, я уйду.

Гермиона выдохнула, наконец-то отщипнув кусочек.

Остаток завтрака прошел в молчании.

Гермиона была сыта настолько, что вряд ли могла вспомнить хоть один возможный раз, когда она бы так объелась после пира на любом из праздников здесь в Большом зале.

— Малфой, почему я не могу остановиться? — простонала она, откидываясь на спинку.

Он усмехнулся, бросив на нее расслабленный, довольный взгляд.

— Эльфы в Мэноре не готовят, а творят истинное волшебство, — самодовольно заключил он.

— Какое у тебя любимое блюдо? — спросила она.

— Слишком сложно. Я не смогу выбрать что-то одно.

— Ладно, — выдохнула Гермиона. — Тогда любимый продукт.

Малфой вскинул голову наверх, задумчиво обрисовав высокий потолок.

— Клубника, — сказал он, опускаясь взглядом на нее.

— Я тоже любила ее больше всего, — грустно сказала Гермиона. — Насколько я могу помнить об этом, — дополнила она, усмехнувшись. — А потом у меня внезапно проявилась аллергия.

— Сколько тебе было?

— Около пяти.

— Пять лет клубники — неплохой стаж, — криво улыбаясь, протянул Малфой.

Она тоже улыбнулась, глядя на него в ответ.

— Ты закончила? — спросил он, указав кивком на столик.

— Да.

— Топси! — бросил Малфой, и в комнате с очередным хлопком возникло маленькое существо.

— Хозяин Драко, — поклонившись, она повернулась к Гермионе, — мисс.

Она приветственно кивнула, глядя на эльфийку.

— Можешь убрать, — сказал Малфой.

По щелчку пальцев стол пришел в обратный, опустевший вид.

— Ты свободна.

— Хозяин Драко, мисс, — поклонившись, она исчезла.

— На ней была одежда, — сказала Гермиона, вспоминая, что не обратила внимания на это в первый раз.

— Предпочитаешь голых эльфов?

Она вперила в него свой раздраженный взгляд.

— Она свободный эльф? — спросила Гермиона.

— Нет, — отрезал Малфой. — Ей это не нужно. Как и другим эльфам тоже, Грейнджер.

Она почти открыла рот, когда он жестом указал ей, чтобы она замолчала.

— Мы сейчас не будем это обсуждать. У нас есть вещи поважнее, — отрезал Малфой. — Ты готова?

Гермиона выдохнула, вмиг приняв серьезный вид.

— С чего мы начнем? — ощущая небольшой отсвет тревоги у себя внутри, хрипло выдавила она.

— С первой главы, — сказал он, поднимаясь на ноги и проходя в пространство между ней и столиком.

Она нахмурилась, смотря на то, как он почти соприкоснулся с ней коленями, прежде чем опуститься на деревянную поверхность и сесть напротив.

Он развел свои ноги так, что ее оказались между его, и наклонился вперед, опустив ладони на ее подлокотники.

Гермиона вновь была заключена им в клетку. Добровольно и практически вымаливая о своем захвате.

Ребра закололи с большей силой, и она нервно выпустила воздух из стянувшихся, давящих легких.

— Боишься? — спросил Малфой, обдав ее лицо едва заметным ароматом чая.

— Нет.

Он растянул губы в кривой улыбке, отнимая пальцы от потертой ткани и поднося к ее спадавшим волосам.

Неспешно намотав одну кудряшку на свой длинный палец, он выпустил ее, заставив заново подпрыгнуть.

— Храбрый львенок, — прошептал он.

Гермиона сглотнула, почувствовав, как сжалось ее сердце от болезненного ощущения панического пламени.

— Я не собираюсь лезть в твои секреты, Грейнджер. Я буду проигрывать лишь сцену завтрака, чтобы начать с основ, — заверил Малфой, вмиг заставив ее шумно выдохнуть сквозь сжатый рот.

Он усмехнулся, отстраняясь и принимая вновь серьезный вид.

— Что было сказано в первой главе? — спросил он.

— Представить, что я погрузилась в воду.

— Умница, — заставив ее покраснеть, он бросил. — А теперь погрузись в воду для меня, Грейнджер.

Собрав все свои силы, она представила, о чем он попросил.

На четвертом вдохе Гермиона ощутила небольшой скачок давления, нависший едва уловимо, кажется, на теменную долю, но он почти мгновенно прекратился.

Широко раскрыв глаза, она уставилась на Малфоя.

— Ты только что был внутри?

— Да.

Она приоткрыла рот, поерзав на потертой ткани.

— Я почти ничего не почувствовала, — восхищенно пробормотала Гермиона. — Если бы я не знала, что мы тут делаем, то я бы даже не догадалась. Малфой, это удивительно!

Ей показалось, что он немного покраснел, но все могло быть списано на пробивавшийся рассвет, что растекался медом по гостиной.

— Что за способ был описан во второй главе? — спросил он учительским тоном.

— Представить, что вода, под которую я погрузилась, покрылась льдом, — отчеканила она.

Малфой одобрительно кивнул.

— Сейчас я сделаю это еще раз, а ты попробуешь использовать написанное и не дать мне войти. Поняла меня?

— Поняла.

Шумно вдохнув, она прикрыла веки, исполняя просьбу.

Ощутив еще одно покалывание в висках и давящий навес в затылке, она переключила всю энергию на то, чтобы закрыть свой ум.

— Я не думала, что ты пьешь чай так.

Губы медленно обхватили небольшую чашку, и его кадык подпрыгнул, когда он сделал свой глоток.

Как можно выглядеть так шикарно, просто попивая чай?

Он вынырнул из ее сознания, смотря на раздраженную, покрывшуюся пятнами на шее Гермиону.

— Попробуй еще раз. Сосредоточься на том, чтобы не впустить меня.

Она почти высказала ему благодарность на тот факт, что он проигнорировал подпитывающие его и так не маленькое эго слова, но сдержалась.

Вцепившись пальцами в грубые подлокотники, Гермиона вновь представила себя подо льдом.

— Пять лет клубники — неплохой стаж.

Интересно, как бы выглядели его губы, обхватывая ягоду целиком?

Мерлин, почему у этого придурка на лице идеально все?

— Блять, Грейнджер, — вырвавшись, раздраженно он прогремел. — Ты вообще пытаешься?

— Я говорила тебе, что у меня не получается, Малфой! — разразилась Гермиона. — Я пытаюсь два с половиной месяца! У меня не получается!

Она вскочила на ноги, почти ударив его в нос своей внезапно выросшей фигурой, и отошла в сторону окон.

— Успокойся, — послышался ровный голос позади.

— Не смей говорить мне, чтобы я успокоилась! — чувствуя позорное бессилие, она бросила ему через плечо.

Она услышала, как он вздохнул и пересел обратно на диван.

— Грейнджер, если ты не перестанешь вопить, ничего не получится, — расслабленно заключил он. — Окклюменция требует внутреннего контроля. Ты должна усмирить свой пыл, чтобы это получилось, и полностью погрузиться в процесс.

— Как мне усмирить свой пыл, если ничего не получается? — раскинув руки в стороны, выплюнула Гермиона.

— Ни у кого не получается с первого раза что-либо, Грейнджер. Ну, или это обычная удача и стечение обстоятельств, — отняв лодыжку от колена, он снова ровно сел. — Придется поработать, цветочек, если ты хочешь добиться успеха. Давай еще раз.

Отмахнув с лица упавшие пряди, она посмотрела на сидящего в лучах рассвета Малфоя.

Он выглядел как ангел, спустившийся на этом же луче и оказавшийся в неподобающем ему по своему убранству мире.

Придурок.

Пройдя к столу, теперь уже она присела перед ним на деревянную поверхность.

Подавшись вперед, он положил ладонь на ее нервно отбивающее ритм колено.

— Спокойно, Грейнджер, — сказал он, останавливая ее ногу. — Просто сосредоточься на том, что я тебе сказал. — Она почувствовала, как он слегла погладил ткань, что покрывала ее кожу. — Направь все свои мысли вглубь, закрывая доступ.

— Ладно, — закатив глаза, она выдавила за секунду до того, как набрать в очередной раз воздух в рот и погрузиться в воду.

Давящий навес проник в открытый череп.

Вдох.

Прохладная жидкость плавно омыла ее тело.

Выдох.

Она медленно нырнула в глубину.

— Умница.

Сжатые внутренности напряглись, рассыпав рябь по всем ее пульсирующим точкам.

Почему…

Гермиона изо всех возможных сил послала мысленные глыбы, что покрыли бы водную гладь.

Его голос, он…

Почему ей стало так приятно?

Ее легкие внезапно ощутили вкус соленой жидкости, что затекала внутрь.

Она почувствовала горечь, жжение и не входящий кислород.

Почему она захотела, чтобы он снова так ее назвал?

Ее разум опускался во тьму.

— Грейнджер, — резко покинув голову, он сжал ее ладонь. — Грейнджер, ты слышишь меня?

Медленно моргнув два раза, она скинула его ладонь и раздраженно вперила обе руки в старое древо по обе стороны от бедер.

— У меня не получается, Малфой! Все. Значит, это не мое, — скрестив предплечья на груди, раздраженно пробубнила Гермиона.

— Грейнджер, — выдохнул он, — давно ты стала так легко сдаваться? Твоя настойчивость в вопросе моей смерти была куда сильнее. Что случилось? Ты сдаешься после первой неудачи?

— Она не первая! — открыто капризничала Гермиона.

— И не последняя, если ты не собираешься отправиться на покой сегодня же, — размеренно он заключил. — Не тебе ли знать об этом, цветочек? Уверен, тебе не всегда сразу давались все предметы, каким бы гением ты ни была. Что с тобой?

Его слова опять заставили ее смутиться.

Она сама не понимала, почему так бурно реагировала на неудачи. Его книга, которую он преподнес, действительно приоткрывала способы и хитрые уловки, которых она раньше не нашла.

Но факт того, что он смотрел все это, находясь внутри, и что она не могла даже и на миллиметр опустить навес на свой раскрытый, беззащитный разум — заставлял ее нервничать еще сильнее, даже несмотря на то, что он тактично промолчал насчет открывшихся в ее мыслях позорных образов.

— Я не знаю, — опустив глаза на свои пальцы, она сжала их между собой. — Просто… на меня тут все давит, — внезапно заключила она.

Он вздернул бровь, оглядывая Гермиону.

— На тебя давит собственная Башня?

— Мне душно.

Малфой тяжело вздохнул и покосился на входную дверь.

— Сейчас почти половина девятого. Завтрак скоро закончится, и значит, все разбредутся либо по гостиным, либо в Хогсмид, либо, подобные тебе, в библиотеку.

Гермиона смерила его едким взглядом.

— Отличный экскурс в жизнь студентов, — вставила она.

Малфой цокнул, глядя на нее.

— Мы можем пойти на Астрономическую Башню.

Гермиона нахмурилась, вопросительно впиваясь в Малфоя.

— Зачем?

— Ты тут только что сказала, что тебе душно, — ответил он, растягивая звуки. — Свежий воздух мог бы помочь. Только, ради Мерлина, надень на себя что-нибудь, чтобы опять не заболеть.

— Нас заметят, пока мы будем до нее идти.

— Нам не обязательно идти, цветочек, — заговорщически усмехнувшись, протянул Малфой.

— И как мы тогда туда… — она замолкла на полуслове и расширила глаза. — Ты можешь аппарировать с кем-то при помощи своей… Метки?

Он кивнул.

Призвав с помощью Акцио свою теплую мантию, она вновь обратилась к Малфою.

— Думаешь, на Башне у меня резко получится? — недоверчиво спросила Гермиона, надевая ткань.

Малфой встал, подавая руку ей.

— Не знаю, Грейнджер. Но попробовать мы можем.

Опустившись взглядом на его ладонь, Гермиона нерешительно вложила свои пальцы.

Он резко притянул ее, обвив за талию и чересчур плотно прижав к себе.

Подавившись воздухом, она сдавленно ахнула в его руках.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя расщепило, — глухо пробормотал он. — Держись крепче и лучше задержи дыхание, — сказал он за секунду, как затянуть их в сжавшийся круговорот.

Почувствовав резкий рывок и колесо, что провернуло ее внутренности, разорвав на части, они оказались посреди морозной Башни.

Покачнувшись, она повалилась на стоящего рядом с собой Малфоя, рискуя утянуть его на деревянный пол, открывшийся пустым пространством сзади.

Удерживая их обоих на ногах, он обхватил ее лицо ладонями.

— Ты в порядке?

Сморщившись и протолкнув по пищеводу горечь, Гермиона подняла глаза.

— Да, — выдохнула она, глотнув прохладного потока ветра, что развеял ее кудри на щеках.

Оглянув ее и убедившись, что она стоит на месте, Малфой отошел к перилам, опираясь бедрами на них.

— Если честно, я не думаю, что после этого ужасного перемещения у меня получится хоть что-то у себя прикрыть в сознании, — прохрипела Гермиона, подходя к нему и так же опираясь на перила.

Тяжело вздохнув, он развернулся к открывавшему себя тяжелым небом виду.

— Тогда, думаю, тебе лучше отдохнуть, — выговорил Малфой спустя время, разворачиваясь к ней. — Попробуем еще раз завтра.

Она кивнула, зацепившись взглядом за летящую белую птицу.

— Я попробую сегодня одна еще несколько раз.

— Не доведи себя до приступа, — бросил он, отходя от парапета.

— Постараюсь, — заверила Гермиона.

— До завтра, Грейнджер.

— До завтра, Малфой, — уловив, как его образ удаляется обратно к лестнице, она вернула дрогнувшие веки на прохладное зимнее утро.

Простояв там несколько минут и успокоив разум, Гермиона оттолкнулась пальцами от ледяных перил.

Развернувшись, чтобы уйти, она наткнулась взглядом на небольшую черную коробку на полу, обвязанную бантом.

Серебряным бантом.

Присев, она взяла ее и положила на колени, развязывая ленту и снимая крышку.

Ее сердце рухнуло в момент, когда она увидела флакон, лежащий на бумаге тишью и скрытый небольшой открыткой, что была сложена напополам.

— Не обольщайся, Грейнджер. Мне просто нужен воздух, когда я нахожусь с тобой.

Д.М.

Громко фыркнув и аккуратно отложив его любезную записку, она достала из коробки маленький флакон, наполненный прозрачной жидкостью, и, откупорив верхушку, поднесла к лицу.

Она мгновенно очутилась посреди едва проснувшегося леса тем ранним утром под конец весны.

Прохладный воздух, что ее омыл собой, без остановки наполняя;

Рассвет, который робко приглашал;

Ветивер, что разлился в венах;

Жасмин, укутанный в туман.

Это был самый изысканный и самый потрясающий аромат, который она слышала в своей недолгой жизни.

Ей на секунду показалось, что у нее в руках ее мечта, наполненная зельем, но этот запах в ней любовь не пробуждал.

Он пробуждал в ней силу.

Гермиона хотела бы, чтобы ее воспринимали так, каким ей открывался тот парфюм, который она трепетно сжимала.

Откинувшись назад, она приподняла его и распылила, оросив открывшуюся шею и район ключиц воздушным облаком из аромата.

— Малфой… Какой же ты придурок…

Улыбаясь пустоте, она запомнила то место, в котором возродилась сила.