Part 26 (2/2)

— Да иди ты, — Чонгук легонько толкает Тэхёна в грудь и быстрым шагом выходит на улицу, оставляя Кима позади.

* * * * * </p>

— Блять, почему я никогда не обращал внимание, что ты так горячо смотришься за рулём моей машины?

Тэхён с трудом отводит взгляд от Гука, пристёгиваясь на пассажирском, и глубоко вздыхает.

— Нет, я определённо точно должен тебе отсосать.

— Да заткнись уже, а.

Чонгук заводит гелик и выезжает на дорогу. Старший окончательно расслабляется, видя то, как Чон умело управляется с джипом, хотя всегда водил автомобили совершенно иных габаритов. И у Тэхёна невольно возникает вопрос, который он тут же задаёт.

— Ты водил такие машины? — звучит больше утвердительно.

— Кроме твоей — нет.

— Водишь слишком умело.

— Все машины одинаковые.

— Не слушай его, малышка, он ничего не смыслит, — Тэхён разочарованно выдыхает, обращаясь к гелику. — А если серьёзно, то ты знаешь сам, что нет, не одинаковые. Ты действительно, — щурясь, — чертовски хорошо ведёшь.

— Сочту за комплимент, — равнодушно.

— Это он и есть, кроль.

— Прекрати называть меня кролем, — фыркает Гук. Возмущаться на это прозвище уже больше как привычка, чем настоящее негодование. — Это мешает мне вести.

— Скажешь это в другой ситуации, — хмыкает Тэхён и кладёт ладонь Чонгуку на бедро.

— А вот это определённо мешает, — намекая на руку, Чонгук прокашливается и крепче сжимает руль. Тэхён так же крепче сжимает его бедро, вызывая ёрзанье.

— Ты так быстро возбуждаешься?

— Нет.

Тэхён ведёт рукой выше, закусывая губу, и наклоняет голову в бок.

— А я вот от этого вида возбуждаюсь.

— Поздравляю, — бурчит Гук. — А теперь убери руку.

— Ты так нравишься мне, когда смущён. Возмущаешься так мило, что у меня розовый песок на зубах скрипит.

— Я не смущён.

— Как скажешь, — Тэхён в секунду сокращает между ними расстояние и жарко выдыхает прямо в ухо, ведя рукой к паху. Чонгук вздрагивает, когда Ким мажет языком по мочке, вбирая в рот холодный металл серёжки.

— Я не могу вести, когда ты вытворяешь такое. Прекрати, Тэхён, я не железный, — Чонгук жмёт плечо к уху, вытирая от слюны, и бурчит что-то себе под нос. Старший отстраняется, довольно ухмыляясь.

— Люблю тебя.

— И я тебя, — звуча всё ещё недовольно.

— Что ты меня?

— Люблю.

Тэхён победно улыбается, отворачиваясь к окну. Рука продолжает лежать у Чонгука на бедре.

* * * * *</p>

— Ты должен сказать, — почти шипит Чонгук, пока они идут по коридору в вип-зал.

Тёмный интерьер разбавлен лишь отблеском света от стеклянных подвесных люстр. Зеркальные вставки на стенах отражают весь свет, разбрасывая его по помещению в виде чудных фигур. Музыка играет тихо, но достаточно для того, чтобы перебивать разговоры посетителей. Единственные окна, находящиеся в этом ресторане — те, что были в главном холле. В зале их нет, и Тэхён мысленно ставит галочку напротив пункта «без посторонних глаз», убеждаясь в том, что их вкусы с Мин Юнги в этом плане всё-таки схожи.

Приветливый официант молча проводил их к нужному залу, впуская внутрь. Тэхён приехал раньше, как полагается виновнику торжества, так что сейчас в этом помещении только он и Чонгук.

— Время обсудить насущные вопросы? — Тэхён пробегает взглядом по залу, сунув руки в карманы, и обходит диваны, садясь на один из них.

— Да, самое время.

— От чего ты такой недовольный? Сегодня праздник, сделай лицо попроще, — Тэхён возмущается, но больше играет. Вся эта ситуация ему, в отличии от Чонгука, не кажется такой страшной.

— Извини, — Гук тушуется, переминаясь с ноги на ногу и ругая себя за то, что эмоции даже сейчас взяли над ним власть.

— Всё в порядке. Иди ко мне, — Тэхён удобней садиться на диване, расставив ноги чуть в стороны, и, приглашая, похлопывает себя по ногам. Чонгука долго просить не надо — он сразу подходит, садясь Киму на бёдра, и окольцовывает шею ладонями.

— Мои брюки так помнутся.

— Мы не надолго. Чонгук, успокойся, ладно? Не важно, что я им скажу. Они — мои близкие люди и всегда на моей стороне. Всё будет в порядке.

— Я не хочу, чтобы ты оттягивал это, пока не станет поздно, — Чонгук расстроен. Это видно по тому, как он избегает взгляда, и как выпячена его нижняя губа.

— Я скажу, но не сегодня. Чонгук, все придут отдыхать. Я не хочу портить им праздник. Потому что для них это настоящий праздник, не для меня. Они всегда развлекаются на мой день рождения так, как никогда больше, пытаясь меня развлечь и отвлечь. У них никогда не получалось, но им об этом знать не обязательно, — Тэхён тянет уголок губ вверх и целует Чонгука в кончик носа. — Пусть они отдохнут, как следует. Не имею права лишать их этой возможности.

— Хорошо, — Чонгук пытается улыбнуться и слазит с бёдер старшего, поправляя брюки.

* * * * *</p>

— Где лучший именинник на свете? — Сокджин заходит первым, раскинув руки в стороны.

— Явно не в этом помещении, — хмыкает Тэхён, но добродушно даёт себя обнять.

— Мне птички нащебетали, что тебе подарили сборники для фортепиано.

Тэхён мнётся и чешет затылок, отводя взгляд в сторону.

— Этим птичкам явно стоит иногда держать свой язык за зубами.

— Я наслышан о твоём отношении к этому делу, — игнорируя, продолжает старший.

— Если ты решил оплатить мне годовое обучение у репетитора, я сразу откажусь.

— Я не настолько жесток, Тэхён-а, — Сокджин достаёт из внутреннего кармана конверт, в котором очевидно лежит что-то не совсем плоское, от чего бумага немного помялась, и протягивает младшему. — Посмотришь дома, ладно?

Тэхён кивает и забирает подарок, нащупывая пальцами что-то похожее на брелок.

— Только не говори, что это… — брови сходятся у переносицы, а продолжить он не решается.

— Посмотри дома, ладно? — Сокджин похлопывает Кима по плечу, ободрительно поджав губы, и уходит вглубь зала.

— Что там? — Чонгук подходит сзади и кладёт подбородок на плечо, смотря на конверт, который Тэхён зачем-то крутит в руках.

— Не знаю точно, но подозреваю, что ключи.

— От чего?

— От машины, — фыркает Ким.

Гук тянет многозначительное «о», а Тэхён только хмыкает.

— О чём он вообще думал?

— У него свой салон, не забывай, — напоминает Чонгук, вызывая очередную саркастичную усмешку.

— Если работаешь в тату-салоне, обязательно подаришь другу купон на бесплатную татуировку?

Чонгук пожимает плечами.

— Вот и я о том же. Зачем мне новая машина? Зачем мне менять мою ласточку на что-либо другое? Он прекрасно знает, что я люблю её больше жизни, — на этих словах Чонгук издаёт смешок, а Тэхён спешит оправдаться. — Но не больше тебя, конечно же.

— И кто из нас ещё позер? — Чонгук обходит его, становясь напротив.

— Всё так же, неизменно, ты.

— У меня есть причины сомневаться.

— Так развей свои сомнения по ветру, как прах прошедших сожалений, — Тэхён подходит совсем близко, выдыхая в приоткрытые губы, едва касаясь их своими.

— Меня сейчас стошнит, ты такой театрал несчастный.

— Почему же несчастный? — Тэ прячет конверт в карман уже своего пиджака и окольцовывает руками талию Чонгука. — С тобой, по-моему, очень даже счастливый.

— Прекрати, все смотрят, — шепчет Гук, будто это как-то исправит положение.

— Все и так всё понимают, Гук-и.

— И что же они понимают? — Чонгук звучит раздражённо — впрочем, всегда, когда смущён.

— Что мы трахаемся.

— Ты не романтик, — фыркает Гук и кладёт ладони Тэхёну на грудь.

— Признай, ты любишь, когда я называю вещи своими именами.

— Если не признаю, поверишь?

— Нет, — Тэхён мягко касается губ младшего и тут же отстраняется, тепло улыбаясь.

— Мы вместе.

— М? — Тэхён щурится, ловя на себе недовольный взгляд.

— Не «трахаемся», а «вместе», — Чонгук убирает невидимые пылинки с тэхёнового пиджака, поджимая губу. Тэхён тихо смеётся. — Что смешного?

— Хотел, чтобы ты сам озвучил это, — улыбаясь.

— Хитрец.

— А как ещё жить в этом прогнившем от лицемерия мире? — Тэхён обнимает Гука за талию, направляясь к остальным.

— Какой-же ты позер.

— Ты спутал буквы. Должно было быть «я обожаю тебя всем сердцем, Ким Тэхён».

— Нет, я сказал всё верно.

— Засранец.

— Меня неплохо обучили, — язвит Гук, получая за это лёгкий толчок в плечо.

* * * * *</p>

— Боже, умоляю, — Тэхён обессиленно откидывается на спинку дивана, приобнимая Гука за плечо, и закрывает глаза, пытаясь набраться сил на «чёрт знает какой по счёту» тост Юнги.

Упомянутый розовощёкий встаёт с помощью Чимина, поправляет пиджак уже в сотый раз, и прокашливается. Тэхён удивляется, откуда у старшего вообще такой словарный запас, потому что все тосты действительно разные, но это не отменяет того факта, что это выглядит уже скорее комично, нежели трогательно.

— И так, — громко начинает Юнги, привлекая к себе внимание. — Дорогой друг.

— Прошу, давай без этого, — стонет Тэ, отпивая вино из своего бокала.

— Как скажешь, — пожав плечами. Тэхён обожает нетрезвого Мина, потому что это единственное существующие в этой Вселенной время, когда он не спорит из-за ерунды и не бесится по мелочам. — Не дорогой и не друг. Да чёрт с тобой, — махает рукой и садится обратно, ставя бокал на столик. — Будь здоров, не кашляй. Заебал.

Тэхён смеётся, и все остальные подхватывают его настроение.

Он наблюдает за друзьями, которые из года в год собираются все вместе, чтобы развлечь его, и мысленно благодарит каждого, а тёплая улыбка касается его губ. Пространство, заполненное смехом, меняет русло в сторону разговоров, и теперь монотонный гул голосов успокаивает и расслабляет.

Ким сгибает руку, на которой лежит Гук, в локте и трогает его за волосы, накручивая прядь у виска на палец. Наклоняется ближе к уху и шепчет:

— Спасибо.

— За что? — Чонгук даже дёргается от неожиданности, поворачиваясь к Киму и устремляя крайне удивлённый взгляд.

— За то, что веришь в меня, — губы касаются скулы, задерживаясь на порозовевшей коже. — Хочешь сбежать? — Ким ловит ещё один удивлённый взгляд и снова улыбается. — Не бойся, они привыкли. Обычно я сбегал на улицу, а потом ко мне выходил Намджун. Мы долго курили, после чего он отвозил меня домой, потому что сам пьёт редко, а я ложился спать, перед этим ещё пару часов сидя на кухне в одиночестве, — старший щёлкает пальцем Чонгука по носу. — А сейчас со мной ты. Да и Намджуну явно есть что обсудить с Сокджином, — Тэхён поворачивается в их сторону, наблюдая за тем, как Намджун что-то увлечённо рассказывает, как-всегда смотря куда-угодно, но только не собеседнику в глаза, а Сокджин кусает губу, постоянно опуская взгляд на губы Джуна, от чего она заметно покраснела. — Сбежим? — возвращая взгляд к Чону.

Младший неуверенно, но согласно кивает.

* * * * *</p>

— Ты серьёзно? — Чонгук, сидящий на Тэхёне на пассажирском месте, удивлённо приподнимается, ударяясь головой об потолок гелика, который оказался не таким просторным, каким казался до. — Украл бутылку вина? — Чонгук смеётся и, накрыв щёки Тэхёна подрагивающими ладонями, целует, мыча в губы. — Открывай, — шепчет и кусает за губу.

Тэхён чуть опускает спинку кресла и освобождает горлышко от пробки уже открытой ранее бутылки.

— У нас нет стаканчиков.

— Тебя это серьёзно волнует? — Гук забирает бутылку и делает глоток, тут же приближаясь к губам старшего. Тэхён удивлённо мычит, чувствуя, как Чонгук размыкает его губы языком и вливает вино в рот.

— Вот оно что, — тянет Тэхён, облизывая винные губы. — Захотел поиграть?

Чонгук не отвечает — повторяет то же самое ещё дважды, пока Тэхён мнёт его бёдра в своих руках, и пока Чонгук не проливает вино на белоснежный пиджак Кима.

— Всё таки испортил, — подмечает Ким, даже не думая злиться.

— Всё таки он меня слишком сильно раздражал, — хмыкает Гук и ставит бутылку в подстаканник между сидениями, удобней усаживаясь на Тэхёна.

Старший снимает испорченную вещь, кидая пиджак куда-то назад, и опускает спинку ещё ниже, но не до конца, оставаясь в полусидячем положении.

Руки сминают ягодицы младшего, язык скользит по губе, а Чонгук на нём ёрзает, заставляя Тэхёна закатывать закрытые глаза.

— Хочешь прямо тут?

— Шутишь? — жарко выдыхает Чонгук, спускаясь дорожкой из мокрых поцелуев к шее. Ведёт языком от подбородка к впадинке меж ключиц и оставляет лёгкий укус на шее, тут же зацеловывая место преступления. — У меня стоит, Тэхён.

Ким пробирается пальцами к ремню на брюках Гука, вытаскивает рубашку и пробегает подушечками по рёбрам, сжимая бока и сцепив зубы, ибо сжать Чонгука в своих руках до хруста этих самых рёбер ну очень сильно хочется.

Тэхён так возбуждён, что ему немного больно. Расстегнув полностью рубашку Гука, он снимает её и кидает к своему пиджаку, припадая губами к соску. Чонгук выдыхает со стоном, выгибаясь навстречу рукам и поцелуям, продолжая ёрзать.

— Прекрати, — Тэхён кусает кожу на ребре и спускается пальцами обратно к ремню Чона, расстёгивает его, затем свой, и спускает брюки младшего вместе с бельём.

Чонгук шумно дышит прям на ухо, обвивая шею Тэхёна руками и сжимая его волосы на затылке. Гулко сглатывает, кусая губы, иногда оставляя за ухом короткие поцелуи.

Тэ оглаживает живот, надавливает большими пальцами на тазобедренные косточки и приподнимается со спинки, чуть наклоняясь вместе с Чонгуком вперёд, достаёт из бардачка смазку и презерватив и откидывается обратно.

Ладони ложатся на ягодицы, разводя те в стороны, и у Тэхёна наружу просится удивлённый вздох, вперемешку со стоном, когда пальцы касаются чего-то холодного.

— Только не говори, что всё это блядское время в тебе была…

— Да, — на выдохе.

— Пиздец, Гук-и. Это просто блядство.

Чонгук сладко мычит в шею, когда Тэхён медленно вынимает пробку, и разочарованно стонет, вновь начав ёрзать, ощущая внутри пустоту.

— Блять, Чонгук, если бы я только знал, — Тэхён до боли в пальцах сжимает ягодицы младшего, припадая к губам и жадно целуя.

— То что? — Гук опускает руку и расстёгивает ширинку на брюках Кима, пробираясь пальцами в бельё. Тэхён откидывает голову и прикрывает глаза, шумно выдыхая через нос от облегчения.

Чонгук предательски медленный. Касается кончиками пальцев головки члена, спускаясь ниже к основанию и возвращаясь обратно; второй рукой он расстёгивает пуговицы на рубашке старшего, поглаживая грудь и пробираясь к шее, чуть сжимая её рукой.

Тэхён толкается навстречу, прося большего, на что Гук только ухмыляется, совсем убирает руку, наклоняясь к груди Кима, и целует ключицы, ведёт языком ниже к соску, оставляя влажную дорожку, покусывает кожу на груди, чувствуя, как Тэхён приспускает свои брюки вместе с бельём, доставая возбуждённый член.

Младший улыбается и охает от неожиданности, чувствуя влажные пальцы Кима, пробирающиеся к колечку мышц.

— Трахни меня уже, — нетерпеливо рычит Чон, насаживается на пальцы, упираясь ладонями Киму в грудь и откидывая назад голову.

— Сегодня ты ведёшь. Седлай, — Тэхён хмыкает, наблюдая за тем, как Чонгук дрожащей рукой берёт его член и самостоятельно насаживается, облизывая пересохшие губы. Несдержанно мычит и шумно выдыхает, постоянно запрокидывая голову, начав медленно двигать бёдрами и сжимая Тэхёна внутри на грани с приятной болью.

Старший мнёт ягодицы, на которых начали распускаться бледновато-сиреневые пятна от пальцев, кусает свои губы, постоянно кидая жадный взгляд на искусанные и покрасневшие губы Чонгука, и поддаётся бёдрами навстречу движениям младшего, увеличивая темп.

— Я веду, — напоминает Чонгук и вытаскивает из брюк Кима ремень, запрокидывая руки старшего за голову, наклонятся, целует в губы и заводит руки за сиденье, завязывая ремнём. — Трогать ты меня не будешь, — ухмылка Чонгука стоит всех потраченных нервов. Тэхён сжимает челюсть до хруста и закатывает глаза, натягивая руки за спинкой сиденья так, что ремень больно врезается в запястья. Чонгук медленно двигается, возвращая руки к груди Кима, и наклоняется к лицу старшего, горячо выдыхая в плотно сомкнутые губы. — Не нравится? — улыбаясь.

Тэхён только сильнее сжимает челюсть, норовя перетереть свои зубы в порошок. Дёргает руками, на что Гук очаровательно игриво смеётся, вызывая у Тэхёна очередное несдерживаемое желание вытрахать из него всю душу.

— Не закрывай глаза, Тэхён, — Чонгук вновь приближается к лицу, мажет языком по губе и проникает им в рот, мыча в поцелуй. — Смотри на меня, — отстраняясь, Гук начинает двигаться, то ускоряя, то замедляя темп. — Будешь закрывать глаза дольше, чем на пару секунд, я буду останавливаться.

Тэхёна хватает только на то, чтобы согласно кивнуть. Он облизывает губы и часто дышит, от чего те снова становятся сухими. Чонгук постоянно запрокидывает голову, несдержанно стонет и царапает ногтями тэхёнову грудь, а старшему только и остаётся, что утробно рычать, силясь не закрывать глаза, и двигать бёдрами навстречу.

Запястья уже онемели, но Ким не обращает на них внимание. Гулко сглатывает перед тем, как губы Чонгука накрывают его собственные, и не понимает, как в одном человеке может сочетаться две абсолютно разные личности.

Одна из них — закрывает глаза и не может выдержать взгляда Тэхёна; дрожит от прикосновений и стонет от каждого поцелуя.

А вторая — связывает ремнём руки, говоря смотреть на него, пока сам насаживается на член и стонет так развязно, что у Тэхёна кровь пульсирует в висках с такой силой, будто вот-вот разорвёт его изнутри от не измеряемого давления.

— Меня не хватит надолго, — Тэхён прокашливается, а его слова звучат на полушепоте. — Блять, Чонгук…

Последний на этих словах ухмыляется и целует в губы, стонет от укуса за нижнюю, наращивает темп и продолжает целовать, на что Тэхёну только и остаётся, что ловить его стоны своими губами, сильнее натягивая ремень на запястьях — ещё немного и он просто лопнет пополам.

— Хочешь кончить?

У Тэхёна его слова звучат эхом на задворках сознания. Он вообще плохо осознаёт, что перед ним его Чонгук. Такой открытый, не боящийся своих желаний и исполняющий их без задней мысли.

Тэхён обязательно спросит завтра утром, что такого ударило ему в голову.

Но это будет завтра.

А сейчас он просто отдалённо слышит стоны Чонгука, вперемешку со своими, и планомерно, в очередной раз, сходит с ума. Мысленно клеймит пальцами каждый миллиметр чонгуковой кожи.

— Ты не ответил на вопрос, — напоминает Чон, замедляясь.

— Хочу, — шепчет Ким. На большее не хватает.

Чонгук приподнимает уголок губ вверх и размашисто двигает бёдрами, заполняя пространство гелика звонкими шлепками влажных тел и грудными стонами обоих.

— Развяжи руки, — требует Ким, дёргая те на себя.

— Попроси лучше, — между стонов.

Тэхён рычит и толкается сильнее, чаще, глубже — Чонгук падает на грудь, развязывает ремень и охает, когда Ким звонко шлёпает несколько раз по ягодице. Ладони остаются на боках, до боли в собственных пальцах сжимая покрасневшую кожу.

— Я прошу достаточно хорошо? — Тэхён шипит Чонгуку в висок, опаляя мочку уха, пока младший лежит на нём, утыкаясь носом в плечо.

Толчки становятся ещё глубже, резче, чаще — он вбивается в Гука, слушая его стоны, растворяющиеся где-то в районе тэхёновой шеи, и блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как Чонгук издаёт протяжный стон, кончая на живот, и сжимает Кима в себе.

Тэхён делает ещё несколько рваных толчков и кончает следом, оставаясь в Чонгуке.

Часто дыша Гуку в волосы, Ким убирает мокрые пряди с его лба и гладит по влажной спине, целуя в макушку. Рука соскальзывает на сиденье и нащупывает неиспользованный презерватив. Ким поднимает его, смотря расфокусированным взглядом, затем опускает глаза на Чонгука — тот рисует на груди старшего узоры пальцем и лениво, медленно моргает.

— Поздравляю, у нас будет ребёнок.

— Что? — Чонгук поднимает голову, смотря таким же мутным взглядом, и хмурится.

Тэхён подносит презик к его лицу, квадратно улыбаясь.

— Придурок, — Чонгук смотрит секунд пять и бьёт Тэхёна в грудь ладонью. — Воспитывать будешь сам, — и ложится обратно.

— Хочешь оставить меня отцом одиночкой?

Чонгук согласно мычит, на что Тэхён берёт его ладонь в свою и по очереди целует костяшки.

— Я не отпущу тебя, ты же понимаешь это?

В ответ — снова согласное мычание.

Тэхён закрывает глаза, ощущая, как сердце Чонгука всё ещё бешено бьётся. Рука впутывается в волосы младшего, массируя затылок.

В салоне всё ещё слышно тяжёлое дыхание, разбавляемое начинающимся дождём, ритмично тарабанящим по крыше.

— Я люблю тебя, Тэхён, — Чонгук говорит сонно и едва разборчиво. Его пальцы расслабляются и перестают рисовать узоры на груди.

Тэхён слушает его ровное дыхание ещё несколько минут, смотря на подрагивающие ресницы, и целует младшего в лоб, чуть крепче сжимая в объятьях.

— Я тебя люблю, Чонгук, — отвечая с запозданием, зная, что тот уже спит. — И мы справимся. Перебьём всех этих идиотов, мешающих спокойно жить, а потом ты откроешь свой тату-салон. Не обещаю, что брошу работу, но, думаю, что играть иногда я всё же буду, — Тэхён шепчет Чонгуку в затылок, нежно водя по спине рукой. — Ты насовсем переедешь ко мне. У тебя квартира тоже неплоха, но у меня рояль, а его затруднительно перевозить с места на место, — тихо хихикая, Ким оставляет поцелуй в волосах. — Знаешь, Гук-и, мне трудно говорить о том, что я чувствую, но ты делаешь меня сентиментальным, за что я не скажу тебе «спасибо», — он замолкает на несколько секунд, слушая равномерное стуканье капель по крыше. — Но ты правда заставляешь меня чувствовать себя правильно. Не знаю, как объяснить. Ты обязательно бы понял, если бы не спал, — ещё один поцелуй тонет во влажноватых прядях, и Тэхён задерживает губы на затылке младшего, вдыхая его запах. — Так что спасибо.

Дождь усиливается, вызывая дремоту. Капли на лобовом стекле застилают окно, отражая в себе свет от фонарей пустой улицы.

Тэхён слушает размеренное дыхание младшего и прикрывает глаза, сильнее зарываясь в волосы носом.

И он обязательно услышал бы совсем тихое «не за что», ведь Чонгук не спит.

Но ему тоже всё ещё трудно говорить о своих чувствах.