Глава 29. Возвращение (2/2)

– Катя. Екатерина Ивановна Андреева.

– Как это вы не заплутали, Екатерина Ивановна? – с подозрением поинтересовался он.

– Заплутала, ещё как. Столько шла. – Анна опустила глаза на промокшие, грязные брюки. – Где я сейчас?

Её пристально оглядели с ног до головы.– А вам не сказали?

– Нет.

– Вы находитесь на освобожденной от захватчика территории.

– Освобожденной? – У Анны пересохло во рту. – Полностью освобождённой? Мы победили?

– Так точно, победили, – улыбнулся лейтенант. – Полный разгром. 17 февраля 1944 года войдёт в историю.

Она собралась узнать, кого взяли в плен из командующего состава, а кто убит, но вовремя промолчала.

– Но... куда я попала? Где нахожусь?

– Вы попали в пятый гвардейский танковый корпус. – Он сцепил руки в замок и пробежался по ней взглядом. –Вы контактировали с врагом?– Нет.

– Находились на оккупированной территории?

– Нет.

– Как получилось, что вы потеряли сознание?– Снаряд разорвался поблизости, меня засыпало землёй.

Весь вид подтверждал сказанное. Форма в грязи, рукав порван, сумка испачкана.

– Вещи оставьте здесь. Вас допросит полковник. Если выяснится, что вы дезертировали или сдались врагу, вас расстреляют. Советую не врать, товарищ полковник чувствует ложь за версту. А пока... Евграшин, поместите под охрану.Анну отправили в маленькую комнатку. На улице выставили часового, у двери тоже. С тяжёлым сердцем она ждала приговора. Шанс, что ей поверят, ничтожно мал и всё-таки возможность выжить, пускай такая мизерная, лучше, чем ничего.

Лучи солнца падали на холодную землю. Что принесёт новый день? Лейтенант сказал, они победили. Жив ли он?

Взгляд снова вернулся к окну, когда на улице раздались приветствия солдат, затем голос докладывающего лейтенанта и ответ другого мужчины.

При звуке голоса, который Анна не думала услышать, холод окатил с ног до головы. Она отшатнулась от окна, как раз, когда мимо него прошли и завернули к входной двери. Вмиг в голове рассеялись заготовленные фразы, заученные слова; продуманный до мелочей план Райхенбаха разлетелся на мельчайшие осколки. Казалось, можно было услышать, с каким звоном разбивались надежды. Райхенбах просчитал любой возможный вопрос, любую ситуацию, но он никак не мог предугадать, что роль палача достанется именно тому, кого Анна спасла в ноябре 1943.

Перед ней возник Штольман.

Быстрым, острым взглядом он прошёлся по девушке, словно бритвой по венам. Его глаза вспыхнули так же яростно, как когда он видел перед собой врага. Бледно-розовые губы вытянулись в нить, став ещё тоньше.

– Вы!

Слово вылетело сквозь стиснутые зубы. Напрасно Анна на мгновение решила, что Штольман поможет ей в благодарность за своё спасение. Он пересёк разделявшее их расстояние в два широких шагах, и Анна с мужеством, неизвестно откуда взявшимся, осталась стоять на месте.

– Товарищ полковник! Та самая, о которой я говорил, – заговорил молоденький лейтенант. – Отстала от своих, говорит...Полковник. Его повысили.

Он наклонил голову и посмотрел в глаза.

– Она предательница, – отчеканил Штольман.

– К-как?Одним рывком Штольман разорвал первые пуговицы гимнастерки и сорвал с шеи медальон. Он достал сложенный лист и прочёл.

– Фальшивка. Помните, Коробейников, – и он повернул голову к лейтенанту, – вы спрашивали, как я выжил? Я тогда рассказал про двух медсестёр, они пытались выведать месторасположение нашей армии. Одна из них сейчас перед нами.

– Ложь! – воскликнула Анна.

– Коробейников! Схватить её!Но Коробейников, вконец растерявшись, не двигался с места. Тогда полковник схватил Анну под локоть, но она умудрилась вывернуться и отскочить. В ней взыграло чувство справедливости – она не предавала родину, пусть расстреляют, но не обвиняют в том, в чем невиновна.

– Вы клевещите на меня!

Горящие глаза на мгновение расширились, взлетела рука и отвесила крепкую пощёчину, что голова мотнулась в сторону, и Анна, не устояв на ногах, упала.

– Да как ты смеешь? Змея. Приползла обратно, как только на горизонте замаячила победа.

– Товарищ Штольман! – побледневший Коробейников попытался вмешаться.

– Стойте на месте, Коробейников! Под трибунал хотите?

– Никак нет!

– Таким, как она, нет прощения, – зашипел Штольман и направил пистолет.

Лейтенант бросил взволнованный взгляд на девушку. Без суда и следствия – вот так? А если правда то, что сказал командир и его, Коробейникова, привлекут? Ведь это он привёл её.

– Предательница. Думала, удастся обмануть, избежать наказания?

Анна знала, как все выглядит и не ждала людского понимания. Ей не нужно было их милосердие. На войне не место отношениям, тем чувствам, что она питала. На войне главное – долг. Поэтому имей смелость признать, что ты его нарушила. Имей мужество сгореть за свой выбор.

Анна вскинула голову и выпрямилась.

– Стреляйте. У вас я не стану просить прощения.

– Помилуйте. Да разве можно...! А если вы ошиблись и невинную девушку приговорите?

– Поверьте, я не ошибаюсь.

– Вы были ранены, в бреду. Возможно ли?..

– Молчать!

Ее руки были холодны, как деревянный пол, на котором она сидела. Глядя снизу вверх на Штольмана, Анна подумала, что бы было, не спаси они его с Ниной в тот день. Он бы наверняка умер, не приходя в сознание. Нина предупреждала о последствиях, но Анна и слушать не хотела, бросилась на помощь. Они выхаживали его около месяца.Каков итог.

Насмешка судьбы – единственный, кто мог теперь её спасти, носил погоны СС.– Товарищ Штольман! – влетел и тут же остановился оторопевший солдат.

– Ну что ещё? – в раздражении обернулся полковник.

– Взяли. Всех взяли.

– Вот как. Всех?– Так точно.

Штольман опустил пистолет и глянул на Анну.

– Командиров тоже?

– Да. К нам везут нескольких.– Среди них есть Райхенбах?– Да.

От услышанного лицо Анны побелело, перед глазами все поплыло. Она не почувствовала боли, которую причинил Штольман, намертво вцепившись пальцами в руку и резко дёрнув Анну с пола.

– Поживешь ещё, – рявкнул он. – Попалась рыбка покрупнее. Коробейников! Под охрану её. Если кто-то с ней заговорит, сочту за измену. Вам все понятно?– Так точно.

Штольман толкнул Анну к Коробейникову и покинул комнату.