Глава 18. Случайности не случайны (2/2)

За два дня самочувствие Райхенбаха улучшилось. Можно сказать, он полностью восстановился, не считая ожога. Рука медленно заживала.

– Спроси у него сама.

Пф. Легко сказать. Все предпринятые попытки в течение двух дней не увенчались успехом.

– Ты спасла ему жизнь. Не начнёшь говорить, я прогоню тебя.– О, пустяки! Всего-то помогла сделать правильный выбор.

– Для чего он выжил?

Нина оторвала последний лепесток и отбросила в сторону стебель. Она посмотрела на Анну и улыбнулась.

– Ты так уверена в его смерти?

– Если бы не ты...– То ты все равно спасла бы его, правда, с бо?льшими потерями и осложнениями. – Нина пожала плечами. – Я сделала это, чтобы уберечь тебя. Пока он жив, жить будешь ты.

– Мы обе знаем, какая меня ждёт участь.

– Полагаю, нет, – усмехнулась Нежинская. – А вот это плохая идея, – заметила она. Анна переливала молоко. – Собираешься накормить людей, а если кому-то попадешься?

– Предлагаешь бездействовать?– Предлагаю подумать о себе. Через несколько часов стемнеет, вдруг нарвёшься на немцев?

– Они и так повсюду.

Нина скрестила на груди руки и задумалась. Если она влезет сейчас, то может навредить будущему. Одно дело подсказать антидот и, тем самым, ускорить процесс выздоровления, другое – мешать тому, что должно случиться. Как сложно быть по ту сторону, знать будущее и не иметь возможности повлиять!

– Тут рядом деревня, точнее, то, что от неё осталось.

– Знаю, – ответила Анна и, поймав озадаченный взгляд Нежинской, направленный на собранную еду, объяснила: – Получилось кое-что отложить за два дня.

Нина, уловив движение под столом, машинально кивнула. Анна пошла в спальню, открыла окно, выходящее во двор, и выкинула в снег туго завязанный узелок. Затем она надела куртку и вышла на улицу, миновала солдат.

Как только дверь закрылась, Нина шикнула на девочку с косичками, прятавшуюся за столом последние несколько минут и выглянувшую после ухода Анны.– Потом продекламируешь стишки с загадками.

Худенькая девочка в простом платьице сдвинула недовольно бровки, убрала за пазуху игрушечного солдатика и растворилась. Следом за ней Нина.

Тем временем Анна подняла узелок, отряхнула и, убедившись, что поблизости никого нет, улизнула в близлежащую деревню. Райхенбах вернётся поздно, никто не спохватится о ней. До деревни не так уж далеко, а если по дороге кого встретит, то главное, чтобы не Рихтера, хотя тот уехал куда-то на рассвете.

Когда где-то свершалась несправедливость, Анна уже мчалась туда на всех парах. В детстве из-за своего повышенного чувства справедливости она часто попадала в переделки, отчего мама приходила в ужас, и как бы Мария Тимофеевна не пыталась растолковать дочери, что иногда лучше отсидеться, Анна продолжала поступать по-своему. Поэтому нет ничего удивительного, что почти через два часа она уже раздавала еду жителям деревни. Деревней назвать-то язык не поворачивался – уцелело всего четыре дома, и жили здесь старики, женщины да дети. Анна отдала единственную бутылку молока женщине с тремя детьми.

Она не пыталась заговорить с жителями. Вражеская форма навсегда запятнала её. Как объяснить им своё положение? Пусть лучше думают, что немка. Погладив по щеке четырехлетнего мальчугана, который держал кусок хлеба, Анна улыбнулась его матери и зашагала обратно.

Смеркалось. Под ногами хрустел снег. Дорога теперь не казалась длинной, и Анна прекрасно помнила о развилке,нужно повернуть налево, а затем ещё раз налево.

Какова вероятность повстречать на пути машину? Сейчас Анна меньше всего боялась столкнуться с немцами. С лица не сходила улыбка, на сердце разлилось тепло. Она сумела помочь людям. Можно даже пуститься вприпрыжку. Вот только позади послышался шум мотора, в спину ударил свет фар.

Улыбка растаяла, и пока Анна соображала, как выпутаться, как себя повести и что сказать, автомобиль поравнялся, а затем обогнал. Облегчение чуть не вырвалось из груди, но машина остановилась в паре метров.

Анна тоже остановилась. В салоне находился только один человек. Она имела право быть здесь, как...как медсестра? Она сможет объяснить этому мужчине, что идёт в дом к.... господи, какая глупость! Да её пристрелят на месте, она даже по-немецки не говорит!Машина сдала назад, и Анна увидела, кто за рулем. Она на миг зажмурилась, отгоняя дурные мысли, и прямо посмотрела в лицо мужчине. Да, это он.По крайней мере, не придётся объяснять, куда направлялась.