Глава 2 (2/2)

Тот состроил недовольное выражение лица, но подчинился:

— Кольцо случайно обнаружилось у одного из местных ювелиров. Я дал понять мастеру, что вещь в лучшем случае краденная, благодаря чему не только выкупил перстень по символической цене, но и получил описание человека, который принёс его в лавку, солдата из замка. Отыскал его брат Рональдо. Солдат этот утверждает, что обнаружил кольцо в кормушке на псарне.

— Я теперь не смогу спокойно пройти мимо этих... собачек, что носятся иногда по замковому двору, — признался Энрико после затянувшегося молчания.

— Надейся, что тот, кому принадлежало это кольцо, попал в кормушку уже после смерти, — Александру доводилось видеть людей, которые пожирали себе подобных, что уж говорить о собаках. Коснувшись перстня, он подумал о неудачливых братьях. — Requiem aeternam dona eis Domine; et lux perpetua luceat eis. Requiescant in pace. Amen [2].

Ни он, ни Энрико не были знакомы с братьями Валентино, шпионами императора Максимиллиана II, подосланными ко двору королевы Ингрид; разве что по отчётам, дословно скопированным и пересланным в Рим доверенным лицом в Вене. Тем не менее, лишь благодаря им Александр мог завершить погоню, начатую пятнадцать лет назад на другом конце Европы, в Далмации, где маг и алхимик Владислав Дракула, не слишком старательно скрывшись под псевдонимом Алукард (по слухам, не просто являвшимся анаграммой его фамилии, а полученным им во время путешествия в арабские земли), издал кишащую богохульными идеями книгу «Mysteria dolorosa» [3] после чего ускользнул из рук инквизиции и как в воду канул — до недавних пор.

— Нужно действовать, — решительно произнёс Александр. — У нас более чем достаточно косвенных доказательств. Мы знаем, что описание Рихарда фон Хельсинга, данное его бывшими сослуживцами, не совпадает с описанием человека, известного под этим именем здесь. Более того, неизвестно, чтобы фон Хельсинг проявлял интерес к алхимии, а по возвращении в Хельсунде он неожиданно углубился в алхимические изыскания, совершенно забросив военное дело. Для лаборатории в подвалах замка, куда, кроме фон Хельсинга, заказан доступ даже приближённым ко дворцу алхимикам, купеческая гильдия крупными партиями поставляет селитру, витриольный купорос, тюлений жир, квасцы — и оттуда же, на рудники поступает «королевский порох», который Алукард когда-то предлагал правителю Далмации — как и другие новшества, которые теперь применяются хельсундцами.

— И там же, полагаю, разрабатывается это, — Энрико взял со стола пистоль, провёл пальцами по замку, украшенному затейливым узором, с одного бока включавшим инициалы W.C.D., а с другого — алхимический символ Меркурия. Меркурию в сочинении Алукарда отводилась значительная роль.

— Я по-прежнему запрещаю, Энрико.

Максвелл рассмеялся. Он уверял Александра, что, судя по хитроумному механизму, оружие, похищенное их доносчиком из подпольной лаборатории, может быть заряжено двумя пулями и стрелять дважды. И Энрико не терпелось испытать свою теорию в деле.

— Не смейся. Если оружие разорвёт при выстреле, лишишься пальцев. Или тот, которого ты уговоришь выстрелить, лишится.

— W.C.D. Падре, я говорил вам, что риксканцлер Дорншерна, как говорят, увлекается часовыми механизмами и даже собрал кое-что из своей коллекции собственноручно?

— Конечно. Часовыми механизмами и оружием. И королева, вне всякого сомнения, тоже в курсе, кем на самом деле является её «дядя», — Александр скривился. — Проклятые еретики покрывают нечестивого богохульника. Что мы можем поделать здесь, Энрико, кроме как действовать, с Божьего благословления, силой?

— Никакой силы, падре, — сурово остановил его Максвелл. — Достаньте окончательные доказательства, но действуйте в тайне. А уж я разберусь, как убедить Ingridae Augustae [4] выдать нам преступника, виновного в тяжелейших грехах в глазах любой христианской церкви.

[2] Покой вечный подай им, Господи, и свет вечный им да сияет. Да упокоятся с миром. Аминь.

[3] Скорбные тайны

[4] королеву Ингрид