22. Шеф-повар (Chef) (1/1)

— Билли! Музыка звучала все громче, вонь гниющих тел забивала ноздри, ледяные руки впивались в кожу, грозя пропороть ее насквозь. Не вырваться, не убежать, не спрятаться. Спасения нет... — Проклятье, Билли, да проснись же ты!Резкая боль обожгла щеку, а хватка на плечах стала куда крепче. Билл рефлекторно открыл глаза, готовясь вновь увидеть жуткие оскалы мертвецов... Но вместо них перед ним предстало крайне встревоженное лицо Роберта, залитое лунным светом. — Р-роб? — голос почти не слушался, а в ушах по-прежнему звучали отголоски оглушающей музыки. — Ну не Санта, это точно, — Роберт ухмыльнулся, а потом быстро отпустил Билла и отошел в сторону. Судя по звукам, он что-то доставал из рюкзака. — Ты начал биться и стонать во сне. Я думал, тебя отпустит, но тут ты завопил так, словно тебя режут. И вот это пугает похлеще твоих призраков, знаешь ли. Ты вообще хорошо себя чувствуешь? Роберт развернулся и протянул Биллу кружку с кофе, только что налитым из термоса. Напряжение постепенно отпускало тело, но сердце все еще колотилось как бешеное, а дыхание никак не желало приходить в норму. Медленно, очень медленно реальность начала вытеснять собой только что приснившийся кошмар. Билл с трудом сел, по крупице заново укладывая в голове, что он не один, что нет никакого дьявольского бала-маскарада, он не покидал комнату этой ночью, а Роб его не бросал. Сон, это был только сон. — Я в порядке, — Билл улыбнулся и обеими руками ухватил кружку с кофе. — Кошмар приснился. Мерзкий такой. — Да я уж понял, — Роберт помедлил минуту, а затем снова развернулся к рюкзаку. — Это место давит даже на меня, а ты сильно устал с дороги. Да еще и наша глупая затянувшаяся ссора... Ничего удивительного, что в итоге твой мозг устроил революцию. Билл невольно фыркнул и сделал большой глоток. Вкуса кофе он почти не почувствовал: сказалось перенесенное потрясение, но это его совсем не волновало. Хотелось смеяться от радости и одновременно рыдать от еще не до конца отпустившего ужаса. А еще сильнее — обнять Роберта, чтобы окончательно удостовериться, что он тут, рядом с ним, живой и самый настоящий. — Эй, Билли, я недостаточно реален для тебя? — со странной ухмылкой произнес Роб, покосившись на него из-за плеча. — Ты и есть моя реальность, — Билл ощутил, как неприятный холодок вновь пробежал по спине, но изо всех сил постарался прогнать это чувство. — Я польщен, мой Билли меня ценит, — Роберт мгновенно прекратил так странно ухмыляться и извлек из рюкзака несколько продолговатых химических источников света. — Думаю, так будет поспокойнее, да? Билл залпом допил кофе и кивнул. Он аккуратно положил пустую кружку на свой рюкзак, а потом с ногами забрался на кровать, наблюдая, как Роб сосредоточенно трясет, а после расставляет по углам светящиеся тусклым оранжевым светом трубки. И только в этот самый момент заметил, что спальный мешок был полностью расстегнут и расстелен на кровати, словно простыня. По-хорошему, ХИСы планировалось использовать на третью ночь, если подведут аккумуляторы, и они окажутся без света. Да только Билл уже сомневался, что останется даже на вторую. Конечно при свете дня воспоминания о пережитом ужасе забудутся, и он даже посмеется над собственной трусостью и готовностью сдаться. Но это будет потом. Сейчас же все, чего хотелось — ощутить рядом кого-то живого и настоящего. Словно прочитав его мысли, Роберт без лишних слов забрался на кровать и крепко обнял Билла, прижав к себе. — Мой Билли оклемался? — Я точно больше не смогу заснуть, — Билл рвано выдохнул и слегка развернулся, уткнувшись носом в плечо Роба. Как же приятно было ощущать тепло его тела, слышать спокойное, размеренное дыхание. А если чуть сдвинуть голову, можно будет услышать биение его сердца, ровное, ритмичное и успокаивающее. Но Билл не стал этого делать. И так хорошо. — Днем прогреем машину — подремлешь там, — умиротворенно выдохнул Роб. — Но, если хочешь, можем прямо сейчас пойти. — Нет, не стоит. Это ведь просто сон, глупо из-за него убегать, поджав хвост. Давай просто посидим до утра, — Билл закрыл глаза, плотнее прижавшись к Робу, нащупал его ладонь на своем плече и крепко сжал. — Ты не оставишь меня? Не бросишь тут? — Куда ж я от тебя денусь. Не смог бы, даже если бы захотел. Да только я уже не хочу. Мне нравится, когда ты рядом, такой теплый, такой открытый, такой покорный, — Роберт едва ли не мурлыкал, склонившись к Биллу, приятно согревая дыханием висок и щеку. — Нравится твой запах и вкус. Нравится, каков ты на ощупь. Я одновременно хочу поглотить тебя целиком, чтобы ты навечно стал моей частью, и в то же время — сохранить в целости, такого, одного-единственного на весь людской род. От этих слов внутри разлилось тепло, а глаза невольно защипало. Сидеть вот так, тесно прижавшись друг к другу, можно было, пожалуй, всю оставшуюся жизнь. И в то же время хотелось чего-то иного, большего. Билл поднял голову и невольно залюбовался лицом Роберта. В мягком свете ХИСов кожа его казалась чересчур бледной, словно вымазанной в пудре или гриме, губы контрастно выделялись и блестели, волосы отливали рыжим, а глаза — янтарем. Он казался некоей статуей, слишком нереальный и прекрасный для этого грешного мира. Почти не контролируя себя, Билл потянулся к этим манящим мягким губам, и в ту же секунду Роб подался навстречу, несколько секунд лишь невесомо касаясь, а после — увлекая в нежный долгий поцелуй. Сил сопротивляться самому себе больше не осталось, и Билл обхватил Роберта за шею так крепко, как мог, прижался теснее, словно прямо сейчас желая стать с ним единым целым. Тот не противился, наоборот, охотно разомкнул губы, позволяя углубить поцелуй, сделать его куда более жадным и страстным. В какой-то момент Билл все же отстранился, загнанно хватая ртом воздух и чувствуя, как бешено колотится пульс в горле, мешая нормально дышать. На одну секунду в голове мелькнула мысль: как же будет обидно, если из-за пережитого стресса, выпитого только что залпом кофе и накатившего возбуждения сердце не выдержит и остановится. Мелькнула — и тут же погасла. — Моему Билли не стоит так переживать, — Роберт приобнял Билла за талию, помогая приподняться и усесться у себя на бедрах. — Сейчас нам никто не помешает. Я больше не позволю никому пробиться к тебе. К нам. Чего бы мне это ни стоило. — Кажется, мы хотели поберечь силы? — Билл повозился, устраиваясь удобнее и безуспешно пытаясь выровнять дыхание. — К тому же здесь нет даже банальных удобств. В рабочем состоянии, я имею в виду. И тут же негромко зашипел, так как Роберт абсолютно беззастенчиво скользнул руками под его рубашку и медленно, с нажимом провел кончиками пальцев вдоль позвоночника. Только от одного этого действия кожу закололо сотней горячих игл сразу. К черту все условности и неудобства! К черту все, когда Роберт так близко — реальный, живой, желанный. И, о да — Билл нарочно еще немного повозился, чтобы убедиться наверняка — желающий его. Как же он скучал! Как сильно ему не хватало этих обжигающих касаний. И как же отчаянно хотелось забыться, раствориться в столь прекрасных ощущениях. — Как по мне, уже нет никакого смысла их беречь. Все равно до утра лучше не спать, и я знаю отличный способ скоротать время до рассвета, — хрипло шепнул Роберт, наблюдая, как Билл судорожно пытается выпутаться из рубашки. — Не переживай по пустякам. У нас есть влажные салфетки — этого хватит. И столько уверенности было в его словах, что последние сомнения мгновенно растаяли. Билл выгнулся, довольно жмурясь и подставляясь под ласкающие прикосновения. Невыносимо приятно было ощущать, как ладони Роба скользили по коже так медленно, плавно, нежно, а кончики его пальцев уверенно находили и дразнили самые чувствительные участки, от которых по всему телу мгновенно разбегались будто бы меленькие электрические разряды. Когда Роберт успел избавиться от верхней части одежды, Билл так и не отследил. Просто в какой-то момент ощутил, что она больше не чувствуется под руками, словно попросту впиталась в кожу. Впрочем, именно в этот момент Роб легонько прикусил кожу на его шее как раз в том месте, где отчаянно бился пульс, и в голове в один миг стало восхитительно пусто. Билл закусил губу, не сдержав негромкого довольного стона. Желание туманило разум и горячей пульсацией отдавалось в паху. Казалось, еще немного — и он попросту рехнется. Но каким же сладким будет это помешательство, каким долгожданным! — Чего хочет мой Билли? — шепот Роба раздался около самого уха, заставив невольно задрожать. — Я... я хочу... — Билл набрал в грудь побольше воздуха и быстро произнес, дурея от собственной наглости и смелости. — Хочу тебя трахнуть. Прямо сейчас. — В таком случае тебе стоит проявить больше инициативы, Билли, — Роб отстранился, а потом и вовсе откинулся на кровать. — Не сдерживайся — отпусти себя. — Но... разве можно вот так, совсем без подготовки? — Билл тяжело сглотнул, не в силах оторвать взгляд от того, как Роберт слегка выгибается, явно красуясь перед ним, как дразняще поглаживает себя по шее и груди, словно без слов призывая присоединиться. — И у нас нет смазки. Я не хочу навредить тебе... — Билли, с чего ты взял, что ее нет? — голос Роба слегка подрагивал, но в нем явственно проскользнули самодовольные нотки. — Мой рюкзак, боковой карман справа. А насчет остального не заморачивайся. Никаких проблем не возникнет, поверь. И Билл поверил. Без колебаний отбросил последние крохи сомнений и неуверенности, отпустил себя, позволил желанию вырваться наружу. Во всем мире не осталось больше ничего, кроме Роберта: его губ, слегка отдающего кофе дыхания, восхитительно упругой кожи, того, как он охотно подставлялся под ласку, как часто, глубоко дышал и едва заметно вздрагивал, когда удовольствие накатывало особенно сильной волной. Билл аккуратно обхватил его член и медленно провел от основания до самой головки, наслаждаясь тем, как хорошо он ощущался в ладони, чувствуя кожей каждую венку. А услышав, как Роб тихо протяжно застонал на выдохе, понял, что больше уже попросту не выдержит. Билл отстранился и потянулся к рюкзаку, одновременно пытаясь избавиться от собственной, мешающей ему, одежды. Получалось не очень хорошо. По крайней мере, Роберт успел быстрее. — Мне подготовить себя для тебя, Билли? Или ты хочешь сам? Небольшой тюбик смазки едва не выпал из враз ослабевших пальцев Билла, когда Роб совершенно бесстыдно развел перед ним ноги и призывно подался навстречу. — Я... я с-сам, — с третьего раза тюбик все же получилось открыть. — И лежи так. Хочу в-в-видеть твое лицо. Роберт лишь кивнул, и от этой покорности пульсирующее напряжение в паху, казалось, достигло некоего предела. Билл выдавил смазку на пальцы, согревая и одновременно ощущая ее запах, несколько необычный — то ли карамель, то ли сладкая вата — но без сомнения приятный. Мягко коснулся, бережно лаская, проникая внутрь осторожно, постепенно все больше дурея от того, каким же Роб был горячим, податливым и в то же время восхитительно узким. Билл был готов кончить только лишь от ощущения, как тот сильно и чувственно сжимается на его пальцах. Хотелось отпустить себя, отбросить все разумное и человеческое, и отдаться всепоглощающей животной похоти. И все-таки Билл с огромным трудом заставил себя не спешить. Выдавил еще смазки и провел скользкими пальцами по собственному едва ли не болезненно пульсирующему члену. Он не был опытен в подобных делах, а потому не уверен, что его подготовки окажется достаточно, чтобы хорошо было им обоим. Лучше перестраховаться. — Билли, не тяни уже, — негромко проскулил Роберт и сильнее выгнулся, почувствовав, как Билл нерешительно прижимается к нему, — я вовсе не хрустальный. — Не хрустальный, — прошептал Билл не выдохе и, больше не сдерживая себя, плавно толкнулся вперед. И замер, не в силах оторвать взгляда от того, как Роберт довольно жмурится, как подрагивают его ресницы, как он хватает воздух быстрыми короткими рваными вдохами, то и дело кусая губы. Такой открытый и беззащитный. Добровольно покорившийся. Лишь когда Роб сам качнул бедрами, принимая глубже, Билл позволил себе двинуться, тягуче заполняя его полностью. И вновь остановился с негромким стоном, сходя с ума от этой пульсирующей тесноты. — Все хорошо? — Билл чувствовал, что вот-вот начнет задыхаться. — Горячо... Очень горячо... — едва слышно выдохнул Роберт и слегка расфокусировано глянул на Билла. — Долго еще будешь статую изображать, тормоз? Вместо ответа Билл, поддавшись порыву, сомкнул зубы на его шее — ощутимо сильно, но не прокусив до крови — и начал двигаться. Поначалу медленно и осторожно, наслаждаясь каждым мгновением, а затем —все быстрее, плавно набирая темп и все больше теряя контроль. Роберт охотно запрокинул голову, подставляя шею под новые укусы и поцелуи, и с такой силой вцепился в ткань спальника, что та затрещала, грозя вот-вот разорваться. Он так хорошо и правильно сжимался на члене, подавался на движения, вздрагивал и хрипло, рычаще постанывал на особенно чувственных проникновениях, что выдержки Биллу хватило совсем ненадолго. Он брал Роберта быстро и жадно, словно никак не мог насытиться им, то и дело сбиваясь с ритма, время от времени срываясь на сильные, глубокие, размашистые движения. В глазах все плыло, пульс гремел в ушах, воздуха едва хватало на короткие гортанные стоны. Биллу казалось, что на коже Роберта вспыхивали причудливые алые узоры — они извивались и переплетались между собой, словно жили собственной жизнью и пульсировали в такт бешено бьющемуся сердцу.И ему нравилось касаться их губами и языком, пусть это и был всего лишь плод его перегревшегося рассудка. Нравилось, как изгибался в такие моменты Роб, судорожно хватал его за плечи и едва ли не отчаянно скулил, словно и правда алый рисунок на коже был настоящим и настолько чувствительным, что даже такие легкие касания сводили от удовольствия с ума. И когда Роберт особенно громко и протяжно застонал на грани крика, одновременно вздрагивая и сжимаясь на его члене так сильно, оргазм накрыл Билла настолько яркой и ослепительной вспышкой, что тот на несколько бесконечных мгновений забыл, как дышать, видеть, шевелиться, жить. Казалось, прошла вечность, прежде чем Билл снова начал ощущать собственное тело. Он осторожно скатился с Роберта и лег так, чтобы видеть того, но на большее сил попросту не хватило. — Все... все хорошо, Роб? Поначалу никакой реакции на его слова не последовало. Роберт лежал неподвижно, по-прежнему часто дыша слегка приоткрытым ртом, то и дело судорожно сглатывая и изредка легонько вздрагивая. На одну краткую секунду Биллу показалось, что из-под его век пробилось странное свечение, но оно исчезло так же быстро, как и появилось. — Ты себе не представляешь, насколько хорошо, — наконец выдохнул Роб, повернул голову и взглянул на Билла совершенно нормальными, без всякого сияния или странных отблесков, глазами. — Не думал, что будет так... ярко. Очень непривычные ощущения. Поверить не могу, что испытал нечто подобное именно с тобой. — Жизнь полна сюрпризов, — невольно ухмыльнулся Билл. Все же приятно было узнать, что он превзошел чьи-то ожидания. — Погоди, так это был твой первый раз? — Нет, но первый опыт был совсем другим, — Роберт завозился, дотянулся одной рукой до рюкзака и принялся увлеченно там копаться. — Это каким же? Билл отстраненно наблюдал, как Роб извлек упаковку влажных салфеток, а после принялся приводить себя в порядок. Шевелиться все так же не хотелось, но, превозмогая себя, он все же протянул руку и сцапал одну из них. — Не думаю, что это настолько важно. Там все было иначе, — Роберт покосился на лениво орудующего салфеткой Билла и тяжело вздохнул. — Холодно, склизко, дискомфортно до тошноты, но, к счастью, быстро. Все добровольно, но повторять больше не хочу. С тобой куда приятнее. — Рад слышать. Билл смущенно замер, не зная, что еще сказать. Слова Роба вызвали смутную тревогу, но развивать тему и портить им обоим настроение совершенно не хотелось. Куда приятнее было вот так лежать рядом, обнявшись, и расслабленно наслаждаться теплом друг друга. Спать Билл не собирался, пусть глаза и норовили закрыться. Нет уж, не нужен ему еще один ночной кошмар после такого хорошего секса. Он удобно устроился рядом с Робом, положив голову тому на плечо, и принялся лениво переводить взгляд с одного ХИСа на другой.Их контуры постепенно расплывались, отчего казалось, что оранжевый свет внутри них неравномерно пульсирует, словно живой. В какой-то момент показалось, что он и вовсе излился наружу, окружив их мягким, плотным и теплым коконом. Где-то далеко за пределами этого кокона бесновались и выли неестественно изломанные тени, но никак не могли проникнуть внутрь. Страха, тем не менее, не было. Наоборот — внутри разлилось невиданное умиротворение. Они неисчислимы, но одиноки в своем множестве. Нас только двое, но мы сильны своим единством. И эта странная, словно пришедшая извне мысль оказалась последней мелькнувшей в сознании, прежде чем веки окончательно сомкнулись. Когда Билл снова открыл глаза, уже вовсю светило солнце, наполняя комнату ярким светом. В воздухе разливался аромат кофе и тушеного мяса, от чего желудок мгновенно заурчал. Роберт возился недалеко от кровати, чем-то изредка гремел и негромко мурлыкал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. Кажется, он был абсолютно доволен жизнью. Несколько раз сонно моргнув, Билл принялся лениво выпутываться из спального мешка. Не шевелиться и продолжать наслаждаться теплом и приятной расслабленностью хотелось сильно, но еще сильнее — что-нибудь съесть. — Солнечный свет воистину творит чудеса. Стоило ветру за ночь разогнать тучи, как карета Золушки превратилась обратно в тыкву, а мрачный дом с привидениями — в приветливый отель, — Роб отсалютовал кружкой с кофе. Выглядел он уставшим, но голос его оставался бодрым. — Кое-кому очень повезло жить около звезды с таким приятным спектром. — Да, я понял: чтобы ты был милым и пушистым, мне нужно почаще тебя трахать, — Билл зевнул, спустил ноги с кровати и потянулся к своей кружке. — Вот уж не думал, что все-таки засну. Да еще и высплюсь. — Я тоже так не думал, но жизнь полна сюрпризов, верно? — Роберт беззлобно фыркнул. — Хотел все же растолкать тебя и отвести в машину, да ты так мило сопел у меня на плече, что рука не поднялась. Зато смотри, что я нашел. — Это консервы? — Билл внимательно уставился на две открытые и дымящиеся банки тушенки. — Нет, Билли, это апельсины. — Я серьезно! Роберт ехидно улыбнулся, вновь походя на себя самого, и явно не испытывал ни малейшего раскаяния. Зато он рассказал, что пока Билл спал, он внимательно обследовал самое главное и стратегически значимое помещение ?Оверлука? — кухню. И, о чудо, нашел там настоящие залежи еды. Вероятно, когда отель забросили, то денег вывезти из него имущество уже не хватило, и почти все осталось на своих местах на веки вечные, включая некоторые особенно тяжелые съестные припасы.Билл, правда, опасался, что у консервов вышел срок годности, но глядя на уверенно уплетающего их за обе щеки Роберта, все же не удержался от соблазна присоединиться. На вкус они и правда оказались замечательными. После сытного завтрака Билл решил, что пришла пора начать подготовку к съемкам. Собственно, мысль остаться в отеле подольше, питаясь консервами и проводя горячие ночи с Робертом, казалась все более заманчивой. К черту все кошмары — пока Роб с ним рядом, они ему больше не страшны. Он тщательно зарядил аккумуляторы, проверил работоспособность всей аппаратуры и мысленно уже набросал примерный план действий. И пока Роберт отправился к машине за новым портативным газовым баллоном — выскользнул из номера. Нет, Билл, конечно, понимал, что нарывается. Роб очень просил — хотя больше это походило на требование — никуда без него не ходить. Но ведь Роберт Грей не его мамочка, чтобы слушаться его, не так ли? Просто Биллу очень сильно хотелось ощутить атмосферу отеля, когда рядом нет совершенно никого. Представить, что он тут совсем один, полностью отрезанный от внешнего мира. И доказать самому себе, что эти ощущения не будут иметь ничего общего с тем кошмаром, который так ярко привиделся ему не так давно. Со страхами нужно бороться, а не поддаваться им, в эту истину Билл Денбро верил все сердцем. Залитый ярким солнечным светом отель стал приветливее, но все равно слишком уж походил на затаившуюся змею, которая в любой момент может наброситься на свою жертву. И все-таки ощущения того иррационального ужаса не вернулись, чему Билл был несказанно рад. Окрыленный этим, он зашел на кухню, которую так нахваливал утром Роб, в поисках чего-нибудь съестного. В конце концов нужно же будет как-то загладить вину сегодня вечером? Толкнув дверь кладовой, которая размером оказалась больше, чем его съемная квартира, Билл принялся с интересом рассматривать составленные вдоль стены консервы. — На твоем месте я бы брал исключительно мясо, и только те банки, у которых ровное дно, малыш. Билл резко обернулся, невольно сжав руки в кулаки, готовый драться за свою жизнь до конца, и одновременно обругал себя последними словами. Ну как он мог быть столь беспечным? Поверил, что никто не заберется в такую глушь, решил, что ничего страшнее дурного сна уже не случится. Роб же предупреждал его! И не важно, что перед ним сейчас стоял темнокожий старик в потрепанной светлой куртке с замысловатым алым узором, простенькой красной вязаной шапке и с широкой открытой улыбкой на лице. Такие вот с виду совершенно безобидные стариканы как раз и могут быть самыми жуткими маньяками. — Сдаюсь, приятель, сдаюсь! — старик поднял руки в шутливом жесте и улыбнулся еще шире. — Прости, что напугал, но очень уж мне не хотелось, чтобы ты умер от кишечного расстройства. Вряд ли за этим ты ехал в такую даль, да? Билл продолжал сверлить незнакомца недоверчивым взглядом. Ни его дружелюбный тон, ни миролюбивая, во все зубы, улыбка не вызвала у него ни капли доверия. Вдруг тут поблизости ходят дружки этого старикашки? — А вам-то какое до меня дело, мистер? — Холлоран. Дик Холлоран к твоим услугам, приятель, — Холлоран повел рукой над головой, словно бы снимая невидимую шляпу. — И мне нет до тебя совершенно никакого дела, поверь. Ты сам по себе, я сам по себе, сойдемся на этом. Думаю, ни одному из нас не нужны лишние неприятности, так? — Да, полагаю да, — Билл позволил себе слегка расслабиться, но полностью бдительности решил не терять. — Я Билл Денбро. Фотограф. Снимаю заброшенные здания. Монтирую видео и все такое. — О, теперь понятно, что ты тут забыл, Большой Билл, — задумчиво кивнул сам себе Холлоран. — А я работал тут поваром когда-то давно, и, стоит сказать, получалось у меня стояще. По крайней мере так говаривали большие шишки, которые тут останавливались. Ну как, понравился тебе ?Оверлук?? — Он жуткий, — честно ответил Билл, постепенно все больше успокаиваясь и даже позволив себе тоже приветливо улыбнуться. — Иногда кажется, что здесь непрерывно творится всякая чертовщина. Вы не слышали ничего такого, мистер Холлоран? — Дик, просто Дик, — Холлоран продолжал лучезарно улыбаться, но только теперь Билл заметил, что улыбка эта так и не дошла до глаз. — И я много чего слышал во время работы тут. Да только многое зависит от нашего воображения, оно играет с ними злые шутки порой. Поэтому, если видишь что-то пугающее — не спеши присматриваться. Лучше отвернись и сосчитай до десяти. Спорить могу, как только повернешься обратно — все исчезнет. Билл слегка насупился. Слова Холлорана ему не нравились: что-то в них было тревожное, искаженное. Будто некая обманка. Отчего-то спорить с ним на тему паранормального не хотелось от слова совсем. Вместо этого Билл спросил с легким любопытством: — А как вы тут очутились, Дик? Я думал, мы с Робом тут одни.— Как очутился? — Холлоран несколько замешкался, словно не был уверен, что стоит давать ответ. — Да я уже давно тут, как мне кажется. Целую вечность... — Он приехал этим утром, Билли, — раздавшийся от самого входа на кухню обманчиво спокойный голос Роберта заставил подпрыгнуть от неожиданности и Билла, и Холлорана. — Оставил машину чуть ниже по дороге, я заметил ее, когда забирал газовый баллон. — Да, я люблю прогуляться пешком и вспомнить старые добрые времена, - Холлоран облегченно выдохнул, вновь лучезарно улыбаясь Биллу. — Не волнуйся, я тут не задержусь надолго. Поброжу по отелю, может, прихвачу парочку сувениров с кухни, да и буду таков. Чего и тебе желаю. — Конечно, Дик, — Билл взглянул на сверлящего его злым взглядом Роба и тут же виновато опустил глаза. — Думаю, мы вам мешать не будем. Погуляем пока по окрестностям. — Буду очень благодарен, —в голосе Холлорана явно угадывалось некое напряжение. — Скорее уходите отсюда, ребятки. В таких местах лучше не задерживаться надолго. Слишком пусто, слишком одиноко. В голову мигом начинают лезть дурные мысли, которые приведут к дурным делам. Лучше побереги себя для иных свершений, Большой Билл. — Не раньше, чем я сниму все, что задумал, — Билл двинулся к выходу, упрямо стиснув кулаки. Сначала Роберт, а теперь и этот старик. Они что — сговорились? Ну нет, поддаваться на такое он вовсе не собирался. Он отснимет все, что хотел и даже больше, и точка. И никто, никто ему не помешает. — Иди к машине Билли, я догоню, — голос Роба, все такой же безэмоциональный, заставил Билла невольно втянуть голову в плечи и зашагать быстрее. — Шустрый пацан, напоминает мне одного точно такого же, — улыбка мгновенно слетела с лица Холлорана, как только они с Робом остались одни. — Мой шустрый пацан, — голос Роберта больше походил на шипение, а глаза сверкнули расплавленным янтарем. — Да я и не претендую, — алый узор на крутке Холлорана медленно пришел в движение. — Вижу же, какой знатный вокруг него сплетен кокон, не скоро к нему получиться пробиться. А вот у тебя защиты нет. — Уверен? — Роберт презрительно скривился, из-под его верхней губы показались клыки. — Вот уж за что не люблю людей — стоит вам сдохнуть, как вы тут же начинаете считать себя вправе говорить что угодно и кому угодно без оглядки. Он молча смотрел, как белая куртка бывшего повара ?Оверлука? пропитывается кровью, как та медленно начинает капать на пол, а в районе груди открывается глубокая рана. Нанести такую можно, скажем, топором, если ударить со всей силы и хорошенько размахнувшись. — Да, я смотрю вы друг друга стоите, такие боевые оба, — неожиданно искренне рассмеялся Холлоран, с губ его при этом слетали мелкие алые капли. — Вам повезло, ?Оверлук? уже не тот, что прежде. Многие от голода отправились по сияющему следу, да так и провалились. Но многие остались. Я передам, что если вас отпустить, то видеозаписи этого сияющего мальчика привлекут сюда людей. Много вкусных людей. Быть может, его тогда не тронут. — Я тебя помню, — чуть прищурился Роб, явно нисколько не впечатленный. — Ты один из немногих, кто спасся из ?Черного пятна?. Планируешь увязаться за нами? — Я тоже тебя помню. Ты — Дерри. Нет, не собираюсь я менять шило на мыло. Я теперь часть ?Оверлука? и видел ужасы недоступные людям, мне хватило этого за глаза, а за еще большими впечатлениями я не гонюсь, уж спасибо. — А ты не слабак, как я погляжу. Для человека, — Роберт надменно хмыкнул. — Даже можешь сопротивляться их влиянию. Меня не боишься. Да и Билли ты понравился... Неожиданно из-за спины Роберта вылетел большой красный воздушный шарик. Он медленно проплыл через кухню и остановился рядом с Холлораном. Тот попытался было отступить, но серебряная нить шарика качнулась и в одно мгновение обвила его запястье подобно змее. На секунду на лице Дика промелькнул ужас, глаза вспыхнули серебром, а плоть опала, обнажив кости черепа. Воздушный шарик внезапно с громким хлопком лопнул, его нить ярко засветилась и буквально впиталась в темную кожу запястья. В ту же секунду лицо Холлорана стало совершенно обычным, кровь на куртке растворилась, а страх в глазах сменился потрясением. Не веря самому себе, он коснулся того места, где только что была нить. Роберт же устало привалился к косяку, переводя дыхание, и с досадой взглянул на собственную руку. Пальцы свело судорогой, кисть мелко дрожала. — Милая, да ты совсем на пределе, — в голосе Холлорана сквозило искреннее беспокойство. — Забирай своего человека и уходи. Еще одну ночь ты, может быть, и переживешь, но третья точно тебя добьет. — Как только передашь свое послание — сам уходи, — Роберт раздраженно развернулся к двери и шагнул в коридор, давая понять, что разговор окончен. — За тобой? — Куда захочешь — туда и катись. Этот гребаный отель тебя больше не удержит. Ты свободен. Но за мной ходить не нужно. Мне более чем достаточно одного старого зануды, вечно говорящего очевидное. Второго не требуется.