21. Спать, сон (Sleep) (1/1)

— Обалдеть! Ты это видишь? Только взгляни! — Билл выскочил из машины, не дожидаясь, пока Роберт заглушит мотор. Посмотреть и правда было на что: огромное здание величественно высилось около самого подножия покрытой снегом горы, вокруг него шумели разлапистые ели, а тяжелые тучи нависали сверху подобно свинцовой плите. Старинный отель даже сейчас, простояв в запустении многие годы, сумел сохранить свое мрачное великолепие. Билл никак не мог оторвать от него взгляда. Да, фасад ?Оверлука? оставлял желать лучшего, часть окон, особенно на первом этаже, оказалась выбита, а площадку для автомобилей перед самым отелем погода явно не пощадила. Тем не менее от здания буквально веяло некоей незыблемостью и жуткой мощью. Словно сейчас перед ними были не просто каменные стены, а некий живой и грозный зверь, который чутко спал и был готов пробудиться в любую секунду.По спине пробежал холодок, а волоски на руках встали дыбом. Даже просто находиться в тени отеля оказалось страшно, а от перспективы очутиться внутри — и вовсе подгибались ноги. Но в то же время сердце бешено забилось от нетерпеливого предвкушения: уж тут-то точно обитает нечто интересное. В этот раз Роберт ни за что не сможет найти этому никакого рационального объяснения. — А я-то хотел тут две-три ночи провести, — хрипло прошептал Билл, продолжая рассматривать ?Оверлук? в некоем благоговении. — Не уверен, что смогу спать здесь. — Думаю, можно не говорить, что я тебя предупреждал, — Роберт встал рядом, напряженно всматриваясь в темные окна. — Еще не поздно вернуться, Билли. Я прекрасно смогу вести машину даже ночью и даже в такую сучью погоду. — Ну нет! — Билл тут же хмуро покосился на Роба, а потом решительно развернулся к автомобилю, намереваясь достать камеру. — Я же не зря проделал весь этот путь. Наоборот, прямо нутром чую, что тут мы точно поймаем что-нибудь крутое! — Что более вероятно — поймают нас. Роберт сокрушенно вздохнул и покачал головой. Сил, чтобы злиться, уже не осталось. Впрочем, за увлеченной возней с камерой Билл его не расслышал. — Надеюсь, за эти пару дней не начнется сильного снегопада, и нас тут не запрет, — Билл улыбнулся, но голос его невольно дрогнул. — Не хотелось бы тут застрять. Но, насколько знаю, снег по-настоящему основательно выпадет в этой местности где-то через месяц. Роберт ничего не ответил и только с самым мрачным видом принялся доставать их вещи из автомобиля и переносить на крыльцо. Билл же, окончательно вдохновившись на подвиги, принялся с энтузиазмом обходить территорию отеля и снимать все подряд. Постепенно тревога растворялась, сменяясь натуральным восторгом. — Эй, Роб, посмотри, какой тут вид! Тут такие красивые леса! Так классно! — Только в лабиринт не заходи, Билли! Я задолбаюсь тебя оттуда доставать... — В лабиринт? О, тут есть лабиринт! Такой здоровенный! Круто! — Билли!!! В целом, день закончился относительно спокойно. Билл до темноты заснял отель и прилегающие территории, а также успел побродить внутри. Ограничился, правда, только первым этажом. Роберт следовал за ним крайне хмурой молчаливой тенью и в целом был очень похож на кота, у которого шерсть стояла дыбом. Они расположились в одном из номеров, довольно уютном и с целым окном, наскоро перекусили, а после вновь принялись за осмотр. — Он же полностью автономный, да? — Билл старательно снимал коридор, особое внимание уделяя черно-белым фотографиям, висящим на стенах. — Генераторы для подачи электричества, бойлер, радиоточка помимо телефонной линии. Как-то так. Странно, что место забросили. Согласись, это не просто так! — Тут чувак зарезал свою семью, а потом порешил себя. А год спустя еще один такой же двинутый чуть не прикончил жену и сына, а после — замерз нахрен. В том самом лабиринте, который тебе так понравился, кстати, — Роб брезгливо скривился. — Если хочешь, завтра днем туда сходим. Вдруг он там до сих пор торчит, как пенечек? — Да ну тебя, снега же нет пока что, — Билл ухмыльнулся, но быстро прекратил. Отчего-то веселиться совсем не тянуло. — Тогда уж он там валяется. Чем темнее становилось, тем больше нарастало некое внутреннее беспокойство. Казалось, стены ?Оверлука? давили на них со всех сторон, а сам воздух сгустился до состояния киселя. Словно они оказались в утробе какого-то чудовища. — Спорить могу, семья того психа наверняка подняла шум до небес, — Роберт оглянулся, быстро и бесшумно захлопнул одну из дверей, за которой неестественно дергались слишком уж осязаемые тени, и невозмутимо продолжил: — В любом случае, скандал замять не получилось. Дела у отеля пошли по наклонной, поток посетителей упал: все же далеко не все хотели бы отдыхать там, где случилось убийство. И тем более дураков оставаться тут на несколько месяцев отрезанными от цивилизации больше не нашлось. Да и за остаток зимы холода наверняка успели хорошо повредить отелю, и его ремонт влетел бы в копеечку. Все объяснимо на самом деле. — Вот все у тебя так легко объяснимо, — хмуро отозвался Билл, все так же тщательно снимая теперь уже один из просторных залов. — Интересно, почему они не сделали тут круглогодичный горнолыжный курорт? Привозили бы зимой людей на снегоходах или на вертолете. Или бы вообще подъемник организовали. Знаешь, что-то типа канатной дороги. — Это только на словах все настолько просто, умник, — от ехидства в интонации Роберта его захотелось ударить и очень сильно. — А почему обязательно должно быть сложно? — Вот и мне непонятно — почему? Билл развернулся к Роберту и уставился тому прямо в глаза. Они оба сейчас говорили не об отеле и прекрасно это понимали. — Я знаю, что веду себя как дурак, — Билл не выдержал первым и отвел взгляд. Снимать резко расхотелось. — Я бы и рад вести себя как-то иначе, но чувствам не прикажешь. Я попробую справиться, честно. Сделаю все, что ты скажешь. Только не бросай меня... — И из-за этого ты перестанешь принадлежать самому себе, — неожиданно мягко произнес Роб, а после — вдруг обнял Билла и притянул к себе, от чего тот едва не выронил камеру. — Это неправильно. Люди всегда все дико усложняют — как же меня это бесит. В том и смысл, что каждый из нас принадлежит самому себе, и так это и должно оставаться. Давай просто наслаждаться тем, что есть? — Мне кажется, что тебе все равно, — Билл рвано вдохнул, а потом плюнул на все и уткнулся носом в плечо Роберта, жалея, что аппаратура в руках мешает обнять в ответ, — и ты просто меня терпишь. Зачем-то. — Это не так, — Роб зарылся пальцами в волосы Билла, тепло и несколько щекотно перебирая пряди. — Я много чего в тебе терплю и удивляюсь сам себе, но наших отношений это не касается. Мне всегда казалось, что нет смысла озвучивать то, что и так понятно. К чему мне приглашать тебя куда-то, если ты сам этого хочешь куда сильнее моего и все равно сам позовешь? Зачем дергать тебя, если я знаю, что с тобой все хорошо? Я не выношу, когда ограничивают мою свободу, и сам не собираюсь ограничивать твою. Поверь, если бы ты ничего для меня не значил, все было бы ровно наоборот. — То есть ты хочешь сказать, что тот еще мудила, охотно использующий других в своих целях, словно расходный материал, но со мной — белый и пушистый? — Мой Билли не такой уж и глупый, — ухмыльнулся Роберт, а потом отстранился и взглянул разочарованно вздохнувшему Биллу прямо в глаза. — Потому что я не врал, когда говорил, что ты мне нравишься. Что поделать, я жуткий домосед, и все эти кино и рестораны мне не по душе, я таскался туда только ради тебя, тут ты угадал. Хотя нет, пожалуй, лапать тебя на заднем ряду кинотеатра мне очень даже понравилось. — Да ну тебя! — Билл резко отвернулся, ощущая, как запылали щеки. От слов Роба хотелось кричать от радости. Возникло ощущение, словно огромный груз свалился с души, и вмиг стало так легко, словно он может взлететь в любую секунду. Он и представить себе не мог, насколько это приятное ощущение — когда напряжение от недопонимания исчезает, унося с собой боль от прошлых обид. Он продолжил съемку. На сей раз дело пошло куда бодрее. За несколько ночных часов они с Робом обошли все этажи, заглянули во множество комнат и отсняли огромное количество материала. Пусть кроме нескольких хлопающих оконных рам и пары открывшихся безо всякого сквозняка дверей ничего необычного не произошло, Билл не отчаивался. Все же первая ночь была лишь ознакомительной. Вот завтра он расставит камеры, вооружится детектором электромагнитного излучения и поляроидом, будет ходить по отелю в полной темноте, с завязанными глазами и в наушниках. Будет говорить, взывать и пытаться выйти на контакт. А уж если он останется еще и на третью ночь, то можно будет провести какой-нибудь ритуал с зеркалами, а в оставшееся время специально спать, пытаясь привлечь к себе внимание. Что и говорить, планов было просто море. С такими мыслями он и отправился устраиваться на первую ночевку в отеле. Они с Робертом устроились в одном спальнике для большего тепла, и как бы сильно Билл ни истосковался по их близости, они оба прекрасно понимали, что сейчас следовало отдохнуть и поберечь силы для последующих ночей. Потому пришлось ограничиться лишь коротким, но полным нежности поцелуем. Бойлер было решено пока не использовать, так как они оба могли крепко и надолго заснуть после тяжелой дороги, а значит не успели бы вовремя сбросить давление и проснулись бы уже на том свете. Впрочем, в объятьях Роберта оказалось так тепло и спокойно, что Билл на удивление быстро начал проваливаться в сон. За окном пронзительно закричала птица, так отчаянно, словно это был ее предсмертный вопль. Глаза открылись, словно сами по себе. Тело тут же прошибла сильная дрожь, а изо рта вырвались клубы пара. Билл резко сел и принялся судорожно растирать плечи, оглядываясь по сторонам. Роберта не было. Возможно, ушел отлить? Тишина буквально давила на уши. Холод впивался в тело, отчего казалось, что уже никогда в жизни не получится согреться. Горло сдавило, дышать получалось с трудом. Билл окончательно выпутался из спального мешка и спустил ноги на пол. Встал, прошелся из стороны в сторону. И замер, только теперь осознав некую неправильность происходящего, после чего опрометью кинулся к своему рюкзаку, судорожно нащупал фонарик и принялся осматривать комнату. Его опасения подтвердились: вещей Роба не было. Неужели тот попросту сбежал? Но это так не похоже на него. Сглотнув, Билл осторожно выглянул в коридор. — Роберт? Роб, где ты? Свет фонарика выхватывал части стен, коридора, пола... Но ни единого звука не было слышно. — Роб! Это не смешно! Выходи! — Билл медленно двинулся по коридору, все еще надеясь, что это просто такая глупая шутка. Возможно, терпение Роберта лопнуло, и он решил напугать своего непутевого друга по-настоящему. Отчего нет? Но что-то внутри подсказывало, что время шуток закончилось. Билли, Билли, Билли... Билл резко оглянулся, но никого не увидел. Он по-прежнему был совсем один в полной тишине и пустоте, в огромном отеле, где даже крысы — и те давно передохли от голода. Ты совсем один... Малыш Билли один-одинешенек... — Роберт! — Билл уже не верил, что получит ответ. Но ему отчаянно хотелось разбить эту тишину, чтобы не слышать собственные мысли. Или это кто-то шепчет прямо у него в голове? Постепенно холод отступал, и Билл ощутил, как голову и кисти рук буквально пронзают тонкие раскаленные иглы. Страх липкой паутиной все сильнее оплетал сознание. Если Роб сбежал, значит и автомобиль забрал с собой. И теперь отсюда уже не выбраться. Паника медленно поднималась внутри, разгоралась пожаром, и, не в силах ей противится, Билл кинулся вперед, не разбирая дороги. Быстрее, еще быстрее, еще... Музыка ударила по ушам, а свет ослепил, заставив резко затормозить. Билл замер, закрывая руками лицо и отчаянно моргая. Фонарик выпал из ослабевших пальцев. Разум наотрез отказывался воспринимать происходящее, а сознание будто крошилось и распадалось на осколки. Большая зала была залита ярким светом. Играла живая музыка, повсюду слышался смех гостей и звон бокалов. Это было нереально, неправильно, невозможно. И, тем не менее, это было. Билл медленно убрал руки от глаз и потрясенно уставился на танцующие вокруг него пары: женщины в красивых платьях и с вычурными прическами, мужчины в элегантных смокингах. Все в масках, но это как раз было правильно: все же бал-маскарад, как-никак. Осознание этого пришло мгновенно, и разум на сей раз легко принял его. Люди веселятся, вечеринка в самом разгаре — все именно так, как и должно быть. Не стоит удивляться, лучше присоединиться к ней, не так ли? — Это... это не реально... — Билл медленно попятился к выходу, но кружащиеся пары как нарочно мешали ему и медленно теснили обратно к центру зала. — Я сплю? Я же сплю? Пожалуйста…— Мы реальны, ты реален, все реально. Мир без границ, где ты уже никогда не будешь одинок, Билли, — шепот сотен голосов сливался в нечто единое. Голос ?Оверлука?. — Я не одинок, — страх вновь начал подниматься внутри, почти парализуя волю, — у меня есть Роберт. — Его не так зовут. Не так, не так, не так... — от мерзкого хихиканья враз заныли все зубы. — Не он, не он, не он... Не твой, не твой, не твой... Билл зажал руками уши, силясь прогнать наваждение, и рванулся к выходу. Но успел сделать лишь несколько шагов, а в следующее мгновение сразу несколько пар рук, ледяных и твердых, словно камень, вцепились в его плечи. — Останься с нами, Билли... Ты больше никогда не будешь одиноким. Утоли наш голод. Стань нами! В нос ударил отвратительный смрад гниения. С ужасом Билл увидел, что руки, держащие его, стремительно чернеют, и плоть отваливается с них влажными кусками. Пары по-прежнему танцевали, да только теперь платья и смокинги висели на истлевших костях, словно неаккуратная мешковина, а маски сползли со сгнивших лиц, обнажая пустые глазницы и оскаленные в вечной ухмылке рты. Билл зажмурился, так сильно и крепко, как делал, пожалуй, только в раннем детстве, набрал в легкие побольше воздуха и отчаянно закричал, понимая, что еще секунда — и рассудок окончательно оставит его.