7. Причудливый, воображение, фантазия (Fancy) (1/1)

Пыль, копившаяся десятилетиями, радостно взвилась вверх, потревоженная потоком ворвавшегося с улицы воздуха. Она кружилась в свете переносной лампы, создавая причудливые узоры. Вообще, внутри особняка оказалось интересно. Дальние комнаты были закрыты, а некоторые двери и вовсе заперты, окна же в большинстве своем целы — задний двор, как выяснилось, сплошь зарос колючим кустарником, который сильно мешал подобраться к дому с той стороны. Из-за этого все внутри покрывал толстый слой пыли и паутины. Билл звонко чихнул, чертыхнулся про себя, в который раз пожалев, что повелся на комплименты Роба и перестал носить маску, и спешно вернулся в ту часть особняка, где легче дышалось. Окна фасада не были заколочены, стекла отсутствовали — вероятно их выбили камнями местные мальчишки. Поэтому здесь в комнатах и коридорах, в отличии от дальних помещений, гулял сквозняк, заставляя рамы подрагивать, а некоторые двери приоткрываться самостоятельно. Вот и сейчас прямо перед носом Билла высокая, массивная дверь с потаскавшейся, частично облупившейся краской, с неприятным скрипом открылась и с глухим стуком врезалась в стену. — Офигеть, — Билл принялся старательно снимать дверь с разных ракурсов.Нет, он прекрасно понимал, отчего та открылась, ему даже не требовались очередные полные ехидства возражения Роберта. И все же очень хотелось поверить, что это не просто так происходит. Даже возникла мысль умолчать о сквозняке и напустить на себя испуганный вид. — Билли, не надо, — Роберт как ни в чем ни бывало уселся на подоконник, предварительно небрежно смахнув с него мусор. — Я, конечно, понимаю, что на твой канал подписана аудитория весьма... специфическая. Но на одних ушибленных на голову далеко не уедешь. — Не оскорбляй моих подписчиков, — тут же насупился Билл, нарочно посветив Робу прямо в глаза, отчего тот недовольно зашипел и прикрыл их рукой. — Ты не знаешь для чего именно они на меня подписались. Может, им просто голос мой нравится? Да и нет ничего плохого в том, чтобы верить во что-то. Со вздохом Билл потушил лампу. Нужно беречь аккумуляторы, еще целая ночь съемок впереди, как-никак. А особняк такой огромный. Да и Роберт, с недовольным неразборчивым бурчанием пытающийся проморгаться, отлично смотрелся в льющемся из окна лунном свете. Словно враз обретал некую изящную, хищную грацию. Казался опасным, способным сделать все, что угодно, и в то же время таким привлекательным. В очередной раз Билл поймал себя на заманчивой мысли подойти и коснуться его щеки, провести кончиками пальцев по губам, ощутить, как бьется пульс под нежной кожей шеи. Безо всякой причины дотронуться, просто потому, что он может это сделать. А потом губами повторить путь пальцев. Даже его слова обижали уже не так сильно, хотя совсем равнодушным Билл не остался. Все-таки он тоже верил. Зато это помогло отвлечься от неуместных фантазий. — Ну что ты, в искренней вере нет ничего плохого, — Роб запустил руку в карман куртки и, судя по шуршанию, извлек оттуда шоколадный батончик. — Для того, кто верит то, во что он верит становится реальным. Мне очень-очень нравятся такие люди. С ярким-ярким воображением. Вкусно. — Ты так самоутверждаешься что ли? Пытаешься своей типа рациональностью показать, что умнее и лучше их? — Билл чуть склонил голову, наблюдая, за меланхолично жующим Робертом. — А батончики и правда вкусные, тут я согласен. — Если тебе так легче, то можешь продолжать думать обо мне подобным образом. Но на самом деле мне нравится следить за полетом чужой фантазии, он порой бывает таким причудливым. Даже красивым. Или горячим. Роберт взглянул на Билла, и на лице его на миг застыло странное выражение, которые трудно было прочитать в лунном свете. Что-то сродни недоумению, словно он не ожидал от себя последних слов. Мелькнуло — и тут же исчезло. Впрочем, могло и показаться, верно? В любом случае Билл вовсе не хотел выставлять себя дураком и сходу принимать желаемое за действительное. Он сильно сомневался, что Роб мог тоже начать испытывать нечто особенное по отношению к нему, выходящее за рамки дружеского общения. — Тогда почему тебе не нравятся мои подписчики? — в животе вдруг негромко заурчало, и Билл смутился. И только благодарно улыбнулся, когда Роберт достал из кармана второй батончик и протянул ему. Билл тут же взял угощение и без лишних церемоний устроился на том же подоконнике, предварительно выключив камеру. — Скажем так, не все из них нравятся. Некоторые очень даже ничего. Но многие — откровенные глупцы и любители видеть то, чего нет. В них нет настоящей веры. Лишь желание выделиться граничащее с полным отсутствием адекватности. Если ты хочешь, чтобы только такие и остались — твое право. Их не мало, но не уверен, что результат тебя порадует. — Мне нравится, когда ребята в комментариях начинают строить различные теории. Это порой наталкивает на интересные мысли. И так же позволяет увидеть крайности. Даже мне некоторые высказывания кажутся дикими, — Билл в какой-то момент нагло положил голову на плечо Роба, продолжая при этом не спеша жевать батончик. А что, может, ему так удобнее? Спешить-то все равно некуда. Особняк этот, несмотря на кажущуюся таинственность, на деле оказался вовсе не страшным. И Билл сомневался, что в этот раз ему удастся заснять что-то жуткое. — Если ты будешь делать вид, что и сам слепо веришь во все подряд — в итоге останешься только вот с такими отбитыми, — Роберт покосился на Билла, но не стал возмущаться. — Думаешь, мне стоит брать с тебя пример и ставить все под сомнение? — Не обязательно все. Просто пытайся найти происходящему рациональное объяснение. Не важно, получится найти в итоге или нет. Просто пытайся. Тогда к тебе придут те, кто тоже пытается это делать и, как и ты, на самом деле хочет найти доказательство всей этой мистике, отсекая все рациональные объяснения. И ты как раз получишь те самые дискуссии, в ходе которых будет рождаться некая истина. — Роб, я уже говорил, что ты просто душка? — Билл доел батончик и теперь задумчиво смотрел в темные глубины дома. Ему очень нравилось ощущать чужое тепло и крепкое плечо под щекой, а еще говорить так неспешно, словно у них вся вечность впереди. Кажется, пришла пора посмотреть правде в глаза – Роб нравился ему не только как друг. Вот ведь влип, так влип.— Нет, не говорил, — судя по тону Роберт сейчас улыбался, — но очень часто так думал. — Знаешь, я когда-нибудь мечтаю написать книгу. Про таинственные места, жуткие ритуалы, кровавые и жестокие преступления. Мы с тобой были бы отчаянными детективами. Или храбрыми учеными. — Скорее ты был бы отбитым на всю голову психом-экстрасенсом, а я твоей галлюцинаций, — тут же издевательски фыркнул Роб.— Нет, это не так интересно, — Билл, ни капли не обидевшись, включил лампу и нарочно с силой качнул ей, заставляя пыль вновь взвиться с пола в причудливом танце. — Лучше пусть будет писатель с богатой фантазией, который мечется между ангелом и демоном. Ты будешь демоном, тебе пойдет. Кто будет ангелом, правда, я не знаю. И каким он будет.— Всенепременно глупым занудой, — Роб завозился, и Билл с грустным вздохом отстранился от него. — Тогда я точно выберу демона. — Скорее, это демон выберет тебя, раз уж на то пошло. Уже выбрал, — Роберт легко спрыгнул на пол. — Ну что ж, раз мы выяснили, что с воображением у тебя все в порядке, думаю тебе стоит еще немного поснимать дом. — А ты что будешь делать?— Как всегда, Билли. Таскаться за тобой, чихать от пыли и страдать.