Часть 3. Глава 3. (1/2)
Крепко затянув ремень на бедре, чтобы не дать ножнам спасть при беге, я вышел из машины, намереваясь покинуть подворотню ровно в момент, когда моя цель окажется в месте назначения. Да, мне 19. Но это не значит, что я был всецело в себе уверен, чтобы ходить на задания одному, отсюда - меньше внимания на окружение. Мне кажется, вы, как и я, устали считать мои ошибки - значит, и не будем. Стал бы я обращать внимания на стоящего в похожей форме человека, что так по глупости пялился: то ли наблюдая, то ли желая, чтобы его обнаружили. Меня могло бесить и выводить подобное поведение… Могло бы. Если бы не сегодняшняя миссия. Мне уже надоело постоянно говорить ”если”, казалось, день только начался, а во всей истории, наполненной знакам вопроса и сослагательными наклонениями я уже исчерпал свой лимит. Задача: встретить курьера, улыбнуться, забрать чемодан, если будет сопротивляться - ”устроить дипломатические переговоры с пулей у виска”… в моем случае, у сердца. Наши вкусы с Диди сильно различались, особенно когда это касалось “опрятности” работы. В его понимании роль играют устрашение, поддержание контроля - для этого никакими действиями брезговать не стоит, я же… был деликатнее, скажем так. Слова ”грязно” и ”кроваво” - не входили в словарь моих методов. Места смерти не должны портить их лица - единственное, что передаст их последние чувства. Разве у кого-то поднимется рука превратить эти полотна в куски ободранной кожи? Точно не моя. Мои кисти созданы для сотворения шедевров, навеянных чужой волей. И уж точно судить о ней придется другим - оставлять на их рассмотрение кровавое месиво мне не хотелось. И сколько бы я ни размышлял о способах приведения тел в эстетический вид неэстетического момента их смерти, я раз за разом могу убеждать себя, что “смертоубийство”, как таковое, не идет в сравнение с расправой или хладнокровным уничтожением. И вот тогда, когда цели смешиваются с желаниями и наружу вылезает животная ярость, никто о красоте и не думает - и я стал жертвой таких фантазий ровно благодаря Этому моменту и Этому человеку. Мне даже, пожалуй, стыдно перед Вами, мой дорогой слушатель. Я потерял тогда ценность и возвышенность над остальными убийцами, из-за того, что погрузился в омут этих отвратительных слов: “расправа” и “хладнокровное уничтожение”, отойдя от “смертоубийства” - того единственного благородного, что во мне было. Я словно растаял под жаром пылающих во мне чувств и эмоций, забывая… и о себе, в том числе.
Все прошло замечательно. Звуки ударов и выстрелы сливались в музыку моей обыденности на работе. За ширмой моего экстаза от доверия и пользы - что я, наконец, начал приносить, от уважения и страха, что я чувствовал в свою сторону от каждого из них - Я готов был расплыться, раствориться во всем. Отчего даже мимо моего внимания проскочил тот факт, что один из Моих людей прячется, как крыса, за каким-то баками в те короткие мгновения потасовки, что закончилась, едва начавшись. Либо их было меньше, либо я был необычайно хорош - все меркло на фоне моей уверенности во втором. Стоило мне, на пике моего триумфа, обернуться, как один взгляд выбил из меня весь воздух. Страх в его серо-зеленых глазах, трясущиеся ноги, на которых тот пятился, напряжение и снова… страх. Дэниел в одно лишь мгновение своего появления вызвал во мне невыносимую бурю эмоций, вызвал настолько удушающее чувство, что… хотелось бежать. Но…что? А что я мог сделать? Крикнуть, оправдаться и выдать себя еще больше? По закону - “смерть на месте”, но моя рука не дернулась к крючку. Родственные связи? Привязанность? Чувство ответственности? Что заставило мою руку дрогнуть в намерении устранить угрозу? Угрозу. Настоящую угрозу. Девять лет моей жизни я искусно врал, я обустроил свой мир невероятно правдоподобную для абсолютно всех матрицу, чтобы… она оказалась под угрозой разрушения из-за одного наглого жука, возомнившего себя тигром. Да только тигр глуп настолько же, насколько и храбр.
Мои ноги несли меня дальше, чем мог Дэниел убежать сам от страха. Мной же движело чувство, выработанное годами кочевой жизни: я чувствовал опасность. Рефлекс “бежать” снова заставил меня скрыться с того места, ускользая через самые потайные хода. Да, я бросил своих людей. Но Я выполнил Свою работу - на остальное им ума хватит. Как и мне дыхалки залезть в вентиляцию, которая не выдержала моего веса: падать с высоты потолка было больно, я даже не успел сгруппироваться.
Кальянная. Она работала. Так поздно? Моё падение да и грохот металлического пласта о пол подняли такой шум, что мигом вскочили все посетители - она была одна. Перепуганная девушка тряслась, готовая потянуться к телефону в ту же секунду, как отойдёт от шока. Опасно. Второй раз за сегодня нарушаю правила.
Пистолет был быстрее моих мыслей, не осталось времени на обдумывание и взвешивание всех опасений:
- Не двигайся, - она резко вскинула руки, готовая расплакаться. - Сядь за стол.
Она повиновалась, все время нервно опуская голову, будто что-то клевала носом. Вырубить её оказалось легче, чем бесшумно опустить тело на стол.
Свидетель устранен. Больше никого нет. Выбраться. Бежать.
Моя голова была наполнена в тот момент инстинктами, эмоциями - ”сплошной яд”, как сказал бы Диди. Оно притупляет здравый рассудок, мешает действовать рационально. А в моем случае от моей рациональности зависит моя жизнь. Мало когда я был достаточно умен следовать его советам.
Мое сорванное дыхание отдавалось болью в груди, когда я распахнул заднюю дверь и вылетел в какой-то глухой угол. Только один выход - быстрее. Капюшон закрывал мне обзор, маска сдавливала лицо - все было до жути неудобным, но жизненно необходимым. Хотя бы чтобы ткань подавила крик, который я издал, стоило чужой руке схватить меня за ворот и втащить силком в машину.
Темнота.
И снова та же сильная хватка привела меня в чувство:
- Ты хоть представляешь, сколько ты наследил? Мне по всему городу убираться! - Диди не сдерживал гнева и презрения в голосе. Если бы я видел - то же самое было бы и в его глазах.