Книга 5. Глава 4. Невозвратные затраты. Часть 2 (2/2)

Я поморщился.

Саша вздохнула. «Дело не в том, что мне было наплевать на него. Мне нравился секс с ним. Это заставляло меня чувствовать себя защищенной, утешенной. И я была счастлива, что могу доставить ему удовольствие. Но я думаю, он всегда беспокоился, что, если бы не моя ситуация с родителями я бы вообще никогда не стала встречаться с ним. И я думаю, что он всегда боялся, что я брошу его».

Я проглотил свой ответ и посмотрел в пол.

Саша все равно догадалась. «Я думаю, он был прав».

Когда она снова долго молчала, я глубоко вздохнул и, наконец, сказал: «Ты сама говорила: оставаться вместе после окончания учебы означало бы по-настоящему остепениться с ним. Ты не была готова к этому».

«Я знаю. Но я все еще презренный человек из-за того, что сделала».

«А что ты СДЕЛАЛА? Ты солгала ему, сказав, что любишь его и хочешь быть с ним навсегда?»

Что, как это тебе сказала Аврора?

Замолчи. Сейчас не время.

Саша покачала головой. «Нет, нет. Во всяком случае, я всегда говорила ему, что мы молоды и у нас впереди вся наша жизнь».

«Ты когда-нибудь ГОВОРИЛА ему, что вы вместе только потому, что ты чувствовала, что обязана ему?»

«Нет! И на самом деле это было нечто большее. Есть часть меня, которая чувствовала себя… обязанной. Но он мне действительно нравился. Он один из хороших парней, и я ценила его за это. Я действительно приложила усилия к тому, чтобы быть ему хорошей девушкой, и я никогда не изменяла ему в наших отношениях».

«Итак, судя по всему, что ты мне рассказала, ты делала этого парня очень счастливым более четырех лет. Он всегда хотел тебя, и он, наконец, был с тобой. Было бы намного лучше, если бы он никогда не был с тобой, а? Как ты думаешь, он бы предпочел этот вариант?»

Саша нахмурилась. «Возможно нет».

«Тогда почему ты чувствуешь себя «презренной»? Ты не сделала ничего плохого. Ты просто никогда не чувствовал той любви к нему, которую он испытывал к тебе. Это грустно, но это не преступление».

«Я ЗНАЮ. Это просто… После всего, через что мы прошли… После всего, что его семья сделала для меня…»

«Вы не можете оставаться с кем-то до конца своей жизни из-за обязательств перед его семьей».

«Я ЗНАЮ. Это просто…» — простонала она и закрыла лицо руками. Я дал ей немного времени, а затем, в конце концов, потянулся и успокаивающе потер ее колено.

В конце концов она вздохнула и положила руку на мою, потирая меня. Затем она, наконец, опустила вторую руку и села прямее. С задумчивой улыбкой она покачала головой и сказала: «Знаешь, что в этом самое безумное? Со всем этим и со всей моей виной, это была идея Рода расстаться».

Я вскинул голову. «Действительно?»

Она кивнула. «О, я уверена, что он на самом деле не хотел этого. На самом деле, он, вероятно, поднял это только как… тест… или что-то в этом роде, чтобы заставить меня по-настоящему посвятить себя ему. Но однажды, может быть, за месяц до того, как мы действительно расстались, прямо в начале учёбы, он сказал, что действительно хочет разобраться в природе наших отношений или что-то в этом роде. Он сказал, что устал от попыток принуждения — я точно не помню. Но он сказал, что, если я действительно не люблю его, тогда, может быть, нам было бы лучше расстаться. Он сказал, что лучше покончить с этим, чем затягивать, если бы мы не хотели оставаться вместе вечно».

Я понимающе кивнул.

Саша снова начала обнимать себя, а также немного покачиваться взад и вперед на стуле. Я остался там, где был, позволяя ей пройти через все эмоции и воспоминания, крутящиеся у нее в голове. Я как бы полагал, что в конце концов она успокоится и возобновит свой рассказ с того места, на котором остановилась.

На самом деле она так и сделала, но не так, как я ожидал. В одну минуту она раскачивалась, чтобы успокоиться, в следующую она встала, смеясь, и начала ходить взад и вперед по комнате с глупой ухмылкой на лице.

«Чего?» Я наконец спросил, когда Саша в четвертый раз прикрыла рот, чтобы скрыть тихий смех. Она все пыталась что-то сказать, но смех снова поднимался.

Мой вопрос только заставил ее вздрогнуть и остановиться еще дважды, прежде чем она смогла сдержать приступ смеха. И протяжно вздохнув, она покачала головой и, наконец, заметила: «Я ВСЁ ЕЩЁ не рассказала тебе, как я стала стриптизершей».

Я пожал плечами, как будто это не имело большого значения. Откровения о ее семейной жизни и заброшенности уже были достаточно революционными.

«Это довольно простая история. Я знала, что не смогу остаться с Ванденбергами навсегда. Я стану совершеннолетней, когда мне исполнится 18 лет, и во время зимних каникул в выпускном классе я начала работать официанткой. Они все еще не позволяли мне платить аренду, но я наотрез отказалась позволить им платить за мое образование в колледже. Моя первая работа была в «Чили» в Сан-Бруно. Потом я устроилась на работу в элитное итальянское заведение в Южном Сан-Франциско. И это была моя коллега-официантка, которая начала работать в одном из шикарных стрип-клубов в центре города и пригласила меня присоединиться к ней. Просто официанткой, заметь, а не танцовщицей. Зарплата была чертовски больше, и как только меня приняли в Кэл, я поняла, что мне понадобится гораздо больше денег, чем я зарабатывала в итальянском заведении. В клубе я терпела много дерьма от парней, которые не знали, как держать свои руки при себе, но я зарабатывала на приличную жизнь. Проблема была в том, что я не работала достаточно много часов, так как все еще пыталась закончить свой выпускной год в средней школе. И Роду действительно не нравилась идея, что я буду работать в стрип-клубе, и точка. Знание того, что другие мужчины смотрели на меня, одетую в эту очень короткую униформу официанток, вызывало у него вспышку ревности, с чем, я думаю, ты сталкивался раз или два».

Я кивнул, вспомнив угрозы со стороны тупоголового парня Саши. Что ж, может теперь мне придется переосмыслить оценку его «тупоголовости».

Несмотря на то, что мне исполнилось восемнадцать, прежде чем я закончила учебу, я согласился остаться с ними, пока не закончу. Но затем, как только школа закончилась, я сняла комнату по объявлению и переехала».

«И ты обратилась к стриптизу, чтобы покрыть свои расходы».

«Только в Ноктюрне. В первый раз, когда я туда поехала, я поняла, что это подходящее место для меня. Если бы это было в другом месте, я бы этого не сделала. Работа среди всей порочности бара с выпивкой и обнажённой плотью заставляла меня цепенеть от мысли о том, чтобы снять одежду. Каждый вечер, когда меня щупали во время доставки коктейлей, это не казалось такой уж большой разницей с выступлениями на сцене. По крайней мере, к этому я привыкла».

«Ах, точно. У тебя была танцевальная подготовка, не так ли?»

Саша покраснела. Она все еще ходила по комнате, а теперь остановилась и выполнила изящный пируэт, подняв одну руку в воздух, прямо как балерина. «Влияние моей мамы. Она сама была танцовщицей, и в хорошие времена она следила за тем, чтобы я посещала много занятий. Модерн, джаз, бальные танцы… даже немного хип-хопа». Ее голос сорвался. «Все это, конечно, ушло».

Я пожал плечами. «Такова жизнь».

Она все еще смотрела на то место на полу, что и минуту до этого. «Я все еще плакала перед сном, когда вернулась домой в ту первую ночь. Я приняла действительно долгий, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО горячий душ. Я тёрла себя около часа, пока кожа не начала шелушиться. Не могла избавиться от ощущения, что я… грязная. Я не позволяла Роду прикасаться ко мне в течение недели. Это было, наверное... это был самый близкий момент, когда я подошла к тому, чтобы сдаться и вернуться к его семье. Но было лето, и у меня не было другой работы. Я вернулась работать в следующую ночь, и в следующую, и в следующую, и тем летом я заработала немало денег».

«Так ты к этому привыкла?»

«К чему? К работе?»

Я вздрогнул, чувствуя себя плохо из-за вопроса, но мне было слишком любопытно, чтобы не спрашивать. «Снимать одежду перед платящими незнакомцами».

Саша на мгновение просто смотрела в пространство. Она молчала, и я не собирался ей мешать. И через пять минут она заговорила, не поворачиваясь ко мне. «Я полагаю, «привыкла к этому» — правильное описание для того лета. Сначала я ненавидела это, думаю, как некоторые люди ненавидят свою работу и боятся ходить на нее каждый день. Но я больше ее не ненавижу. Есть тонкая грань между стриптизом и проституцией, но я категорически не переступаю эту грань, и меня это утешает. И, как ни странно, если быть совершенно честной, в работе есть элемент, который мне действительно нравится. Это вдохновляет — манипулировать парнем… или даже девушкой…тем, как ты выглядишь и как ты двигаешься. Это представление, и если девушка не получает хоть какой – то вид кайфа от этого, она долго не протянет. Я видела, как другие девушки приходили и уходили, просто не подходящие для такой работы. Но прошло уже больше трех лет, и я уже не просто «привыкла». Хотя было бы неплохо иметь финансовую безопасность, чтобы заняться чем-то еще, сейчас мне это действительно нравится».

Она снова начала смотреть в окно, и я долго изучал ее, пытаясь совместить свой прежний образ с женщиной, которую я видел перед собой сейчас. Все время, пока я ее знал, Саша была красивой, но сдержанной девушкой, не склонной к привлечению внимания к себе. Когда я думал о ней, у меня в голове возникал образ скромной, прилежной молодой брюнетки, которая преуменьшала свою привлекательность в пользу академической сосредоточенности. Обнаружить, что под мешковатыми свитерами скрывается чувственная экзотическая танцовщица, которая чувствовала себя вдохновлённой своей способностью манипулировать людьми, было, откровенно говоря, сногсшибательно.

Не говоря уже о… немного захватывающе…

Снова опустившись, Саша переплела пальцы и вытянула руки перед собой, прежде чем разделить руки и растянуть их в стороны, снова непреднамеренно выпячивая грудь вперед. Однако она не обратила на меня внимания, так как прижалась к спинке сиденья и подперла лицо рукой, упираясь локтем в подлокотник.

«Однако не все шло гладко», — продолжила она. «Пару раз мне приходилось менять квартиру, один раз я потеряла залог. Потом была авария, которая уничтожила мою машину, когда у меня не было страховки на случай столкновения. И, конечно же, Род и его семья всегда пытались убедить меня переехать обратно, что только сделало меня еще более твердой в моем решении быть независимой. Я думаю, это потому, что я всегда знала, что мы с ним в конце концов расстанемся. Оставаться вместе навсегда никогда не было частью моих долгосрочных планов; я всегда знала, что на самом деле я его не люблю. И если бы я оставалась с ними дольше, чем закончив учебу, как я могла бы расстаться с ним? Насколько МНОГО я была бы им должна? Даже сейчас я продолжаю обещать себе, что я верну им аренду и все остальное, что они мне дали».

Я приподнял брови при этом. Она назвала себя упрямой, но я знал, что когда эта девушка что-то решала, она действительно была одержимой своей целью.

«А теперь это все, что осталось».

Я не смотрел прямо на нее, мои мысли блуждали над всем, что она мне рассказывала. Но сейчас я обратил на нее свой взгляд и обнаружил, что она держала тонкое золотое ожерелье, которое было спрятано под ее свитером, хотя теперь, когда я подумал об этом, я мог видеть его у неё на шее сзади время от времени, когда ее волосы не мешали. И я не мог не задаться вопросом, что Аврора сейчас делает с её браслетом.

«Ничего особенного, просто простая вещь, которую Род купил в JCPenney в первый месяц, когда мы начали встречаться. Вероятно, это просто покрытие, а не настоящее золото. Но оно было от него, и я всегда носила его для него». Закинув пятки на подушку сиденья, она обеими руками внимательно осмотрела ожерелье.

Я позволил ей разглядывать его, символ их отношений и всего, что у них было раньше.

Но теперь это было закончено, и, как если бы её мысли шли в том же направлении, Саша уронила переднюю часть и потянулась за шею, нащупывая пальцами застежку, когда она прокомментировала: «Наверное, пора его снять».

Она поигралась с ним несколько секунд, повернув все ожерелье против часовой стрелки, а затем немного по часовой стрелке. «Тупая застежка. Это крошечный винтик, а не обычный крючок. Я никогда не могу просто нащупать его пальцами. Всегда приходится подходить к зеркалу».

Но я встал, когда она впервые показала, что не может его найти, и я уже стоял на коленях рядом креслом, когда она упомянула зеркало. Поэтому вместо того, чтобы встать, она просто отвернулась от меня и убрала волосы в сторону, чтобы я мог хорошо разглядеть.

Может быть, в том, что я снимал ожерелье, которое подарил ей ее бывший парень, был какой-то символизм. Может, это действительно ничего не значило, и я просто делал одолжение другу.

Что, черт возьми, ты делаешь, и точка?

Я нашел застежку достаточно легко и в считанные секунды открутил ее. Но в тот момент, когда мои пальцы задели ее шею сзади, она напряглась, и я почувствовал, как тот же электрический разряд пробежал по моему предплечью. Вероятно, это была статика, но даже в этом случае ощущение заставило мое сердце биться немного быстрее. И, несмотря на то, что я делал все возможное, чтобы сосредоточиться на текущей задаче, я чувствовал, как моя кожа краснеет от прилива тепла.

Спустя несколько мгновений застежка расстегнулась, и ожерелье ослабло на шее Саши. Она протянула руку и ухватилась за его переднюю часть, а я отпустил оба конца, так что оно соскользнуло по ее плечам и не мешало. Я все еще стоял на коленях там, где был, когда она повернулась ко мне лицом, и, поскольку я не отступил, наши лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Оглядываясь назад, я уверен, что она тоже немного наклонилась вперед, иначе она была бы на пару дюймов дальше, но мы были так близко друг к другу. А потом ее глаза опустились, чтобы посмотреть прямо на мои губы.

Я наклонился. Она наклонилась. И мы оба сморщили губы.

Но в последний момент я напрягся и остался на месте. Саша больше не сокращала разрыв, по крайней мере, до тех пор, пока она не повернула лицо, а затем приблизилась и не поцеловала меня в щеку. Я почувствовал, как дрожь пробежала по моему позвоночнику от прикосновения ее губ, но затем она встала, и я тоже поднялся на ноги, используя подлокотник в качестве рычага.

«Такая вот моя история», — сказала она небрежно, не глядя на меня, отойдя на шаг или два.

«Ты была права: длинная история», — неубедительно ответил я.

Я точно не помню, что было сказано после этого. Саша что-то сказала о том, что ей нужно вернуться домой, так как это был школьный вечер. Я сказал, что мы увидимся завтра в классе, и что она должна придумать, что она хотела бы рассказать Берту и Ким. Саша тут же попыталась попрощаться, но Белый Рыцарь во мне внезапно вспомнил, что на улице темно и станция BART в Беркли не так близко от дома, как мне хотелось бы с точки зрения безопасности. Саша уверяла, что с ней все будет в порядке, и что она знает, как о себе позаботиться. Я настоял на том, чтобы подвезти ее, так как мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы найти место для парковки, когда вернусь. По крайней мере, на этот раз мое рыцарство победило ее упрямство. И я отвез ее на вокзал с минимумом светской беседы.

Когда я вернулся, все девочки были в гостиной и смотрели фильм. Но я все еще думал о Саше и обо всем, что она рассказала мне сегодня вечером. И мои мысли были об Авроре, о том, стоит ли мне двигаться дальше и означает ли это иметь какое-то отношение к этой… путанице… в которой я чувствовал себя по поводу Саши. Например, какого черта я просто пытался поцеловать ее? ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ? Разве она не ясно выразила свои чувства по поводу связи со мной?

Разве она не посылает тебе довольно запутанные сигналы?

Я молча прошел мимо девушек и приступил к вечернему распорядку. Я принял душ и переоделся в пижамные брюки без рубашки, так как вечер был относительно теплым. Сидя на краю кровати, я уставился на свой стол, задаваясь вопросом, следует ли мне отвлечься на учёбу или спуститься вниз, чтобы посмотреть остальную часть фильма, вместо того, чтобы зацикливаться на Саше и ее открывающей глаза предыстории или зацикливаться на Авроре и моих оставшихся чувствах к ней, или зацикливаться на Авроре против Саши, или на том, что вообще происходит с Сашей, или… АРГХ!

Сосредоточься! Учеба или кино! Выбери одно!

Но, прежде чем я смог решить, так или иначе, дверь моей спальни открылась.

DJ проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Она тоже была одета для сна, что означало, что она была без бюстгальтера и в одной из моих мешковатых футболок, которая заканчивалась чуть ниже задницы, и пижамными шортами. Я просто взглянул на нее, когда она подошла прямо ко мне, а затем прижала мою голову к своей груди, и, несмотря на все, что произошло сегодня вечером, я почувствовал, как кровь перенаправляется в мою промежность и заставляет Биг-Бен набухнуть.

«Долгий вечер?» — тихо спросила она.

«Что-то вроде того».

«Хочешь, чтобы я тебя отвлекла?»

Я только задумался об этом на секунду. Затем, подняв голову, я схватил DJ за талию и затащил ее на кровать вместе со мной.