Книга 4. Глава 9. Теория личных интересов II. Часть 1 (1/2)

- ФЕВРАЛЬ 2005, ТРЕТИЙ КУРС -

Honda Fireblade притормозила и свернула направо на подъезд к красивому загородному дому. Ким остановилась на подъездной дорожке и нашла в рюкзаке пульт, нажав на него, чтобы открыть дверь гаража.

На улице было много парковочных места, так что я припарковал «Мустанг» и вышел. Глубоко вздохнув, я пошёл по подъездной дорожке, заглянул в гараж и увидел две машины, уже находящиеся внутри, и Ким, припарковавшую свой мотоцикл прямо посередине рядом с другим спортбайком Honda. Она сняла шлем, положила его на сиденье и вышла на подъездную дорожку, чтобы встретить меня.

«Думаю, они дома», сказал я, указывая на гараж.

Ким кивнула и указала на две машины, потрепанную Acura и более старый двухдверный Accord с хромированными дисками. «Это означает, что мой отец дома вместе со старшим братом Ником. Майка еще нет».

«Ник на пять лет старше тебя, а Майк на два?»

Ким кивнула. «Верно. И Джон, старший, но он живет с женой и сыном в Редвуд-Сити».

«Хорошо, хорошо». Я пытался все запомнить. У меня не было много времени, чтобы погрузиться в подробности. В конце концов, я решил приехать в дом Ким только сегодня утром.

После вчерашнего «траха в четверг» у меня осталось больше вопросов, чем ответов, о психике Ким. Я знал, что она чувствовала себя покорной всю свою жизнь, но она почти впала в кататонию после признания в том, что скучала по отцу. Я мало что знал о Домах и Сабах, и я не был уверен, насколько я доверяю подростковой самодиагностике Ким. Мне просто нужно было узнать больше.

Аврора вернулась домой со своего кулинарного класса всего несколько минут спустя, и я решил, что просто должен докопаться до сути. Поскольку Ким, как обычно, собиралась домой на выходные, я пошел в офис Виктории утром перед ее первым занятием и попросил разрешения сопровождать Ким до дома. Я объяснил свои причины, и, хотя она немного колебалась, Виктория дала мне свое благословение.

Рассказать Ким было намного проще. Я просто сообщил ей, что Виктория одобрила мои действия, и она сразу же позвонила домой, чтобы сообщить отцу, что она приведёт домой своего парня, чтобы встретиться с ним.

«Парень?» спросила она, когда я посоветовал ей называть меня таковым.

«Ты приводишь домой мальчика, чтобы он познакомился со своей семьей», объяснил я. «Или лучше называть меня твоим господином, доминирующим в сексе?»

Ким согласилась, что «парень» лучший подход. Так что теперь, как хорошая девушка, она взяла меня за руку и повела к входной двери.

«Ты нервничаешь?» Я спросил.

Ким с безмятежным взглядом покачала головой. «Вовсе нет. На самом деле, папа всегда с подозрением относился к тому, сколько времени я провожу с Грейс. В течение нескольких месяцев он задавал мне вопросы о том, встречаюсь ли я с парнями в колледже. Я думаю, он боится, что я окажусь лесбиянкой. И я даже рассказала ему о Берте в прошлом семестре, чтобы он был счастлив».

«Ты сказала ему, что встречаешься с Бертом?»

Ким засмеялась и покачала головой. «Нет, не встречаюсь. Просто Берт бегал за мной. Я же говорила тебе... у меня нет с ним будущего».

Во рту пересохло, и я не мог не спросить: «Но ты думаешь, что у тебя есть будущее со мной?»

Ким загадочно улыбнулась и сжала мою руку. Затем она протянула руку и нажала на дверной звонок.

Получив предупреждение об открытии гаража, отец Ким довольно быстро открыл дверь. Он сказал что-то формально по-японски, чего я не понял, за исключением того, что он использовал полное имя Ким, Кимико. Затем повернувшись ко мне, он протянул руку в знак приветствия. «Я ждал встречи с тобой, Бен», сказал он с сильным акцентом.

«Рад познакомиться, мистер Фукузаки», ответил я, пожимая ему руку.

«Заходите внутрь», несколько холодно пригласил он, махнув нам рукой. Он провел нас в гостиную и жестом указал на диваны. Я сел туда, куда он указал, но, прежде чем он сел напротив меня, он повернулся к Ким и строго приказал: «Кимико. Принеси нам чаю».

«Хай», официально ответила Ким, склонив голову. Затем она отступила с почти военной точностью и направилась к кухне.

Не задумываясь, я приподнял бровь, глядя на ее поведение. Несмотря на то, что мы были среди других людей, и Ким была почти игривой на подходе к дому, она сразу же превратилась в «покорную Ким», войдя внутрь.

Пока Ким варила нам чай, мы с ее отцом болтали. Мы с Ким разобрали основы, поэтому я знал, что сказать. Не говоря о том, что у меня уже была другая девушка, мы придерживались реальных фактов. Ким и я познакомились на первом курсе, мы вместе проходили стажировку прошлым летом, и она переехала в мой дом, чтобы иметь место, где можно остановиться без поездок на работу. Мы встречались с начала учебного года, но Ким не хотела приводить меня домой, пока отношения не установились.

Ким пришла с чаем, обслужила нас обоих и села рядом со мной. Мы не держались за руки, соблюдая азиатский протокол, запрещающий публичные проявления. И мы продолжили стандартный допрос отца девушки(с).

Мистер Фукузаки был исключительно отстраненным. В нем царила старая японская атмосфера, в которой все было формально и ритуально. Несколько раз он говорил с Ким короткими, прямыми командами, без всякой теплоты. Он был холодным и отстраненным, и я поймал себя на том, что удивляюсь, почему Ким вчера вечером пробормотала, что скучает по отцу.

В детстве я несколько раз скучал по родителям. Обычно это были времена сильного стресса, времена, когда я тосковал по их утешительным прикосновениям и нежным объятиям. Я не мог представить, что стоический мужчина передо мной утешает или нежно относится к Ким. Более того, он даже не обнял ее в знак приветствия, когда мы приехали.

Но, может быть, дело было именно в этом. Ким сказала, что чувствовала себя покорной всю свою жизнь, даже когда была ребенком. Мне было интересно, что Мастер появился в какой-то момент, вероятно, примерно в том 15-летнем возрасте, возрасте, когда, как Ким сказала мне, что поняла, что это ее природа. Но, возможно, не было никакого внешнего влияния «Мастера». Может быть, собственный отец Ким просто имел такое контролирующее влияние, что получать команды это все, что она когда-либо знала.

Конечно, всё это было всего лишь предположением. Единственный набор данных, который мне пришлось проанализировать, это формальная встреча отца с самым первым парнем его дочери. КОНЕЧНО, никто не ждал, что он будет теплым и пушистым. Но я пришел сюда с явным намерением попытаться понять прошлое Ким. Заставлять ее объяснять мне было похоже на вырывание зубов в последние несколько недель, но, вместо того, чтобы позволить вещам просто происходить, меня поглотила потребность понять ее.

Разговор отвлекся от моих отношений с Ким и, в частности, обо мне. Мистер Фукузаки спросил о моих основных и карьерных целях, вежливо, но твердо вызнавая все, что он мог использовать для оценки моего потенциала в качестве кормильца для его единственной дочери. Я только начал рассказывать о своей семье в округе Ориндж и о том, что я вырос с четырьмя сестрами, когда красивый молодой человек вбежал в коридор, и звук закрывающейся двери гаража эхом разнесся из коридора позади него.

«Ким, привет! Ты рано дома!» воскликнул он без всякого акцента. Я предполагал, что все дети могут прекрасно говорить по-калифорнийски.

«Масаюки!» строго заявил мистер Фукузаки. «У нас гость».

Майк, брат Ким старше её на два года, взглянул на меня и сразу же остановился. «Мои извинения, сэр», официально сказал он отцу, склонив голову, прежде чем повернуться ко мне с растерянным выражением лица. «Привет, я Майк».

Я встала, когда он подошел ко мне с протянутой рукой, пожимая ее. «Я Бен. Парень Ким».

«Парень? Уууаа...» протянул Майк, как серфер, и бросил взгляд на свою младшую сестру. Он выглядел одновременно впечатленным и довольным, с широкой улыбкой на лице.

Ким покраснела и посмотрела на свои руки. Внезапно мне стало не по себе из-за моей маленькой уловки, чтобы прийти сюда. Семья Ким приветствовала меня как своего, как парня их дочери и сестры, хотя на самом деле я не был. Я имею в виду, мы были близки ... даже интимны. Но во что я ввязывался?

«Полагаю, это означает, что ты получишь неделю отпуска, если позволишь мне учить тебя», усмехнулся Майк сестре, протянув руку и хлопнув ее по руке.

Не задумываясь об этом, Ким автоматически отреагировала, ударив брата по руке.

«Масаюки! Кимико!» их отец снова сурово залаял, явно недовольный тем, что сын нарушил правила приличия.

Майк покраснел, явно огорченный. Ким покорно смотрела себе под ноги.

Пытаясь поднять настроение, я пожал плечами и спросил: «Я прерываю семейный ритуал?»

Ким хранила молчание, стоя напряженно.

«Это просто баскетбол», объяснил Майк. «Ким и я обычно играем один на один, когда она возвращается домой по выходным».

«Ты играешь в баскетбол???» недоверчиво спросил я Ким.

Майк нахмурился, глядя на меня. «Ты не знал? Девочка ХОРОША. Скажи ему, папа».

Несмотря на его стоицизм, на лице мистера Фукузаки промелькнула гордость. «Все мои дети отличные спортсмены», мягко сказал он. «Я убедился в этом».

Я расплылся в улыбке и посмотрел на Ким. «Ну, может, после ужина вы двое все еще сможете сыграть. Я ДОЛЖЕН это увидеть».

***

Ужин был восхитительным. Возможно, из-за того, что двадцать лет назад он потерял жену, мистер Фукузаки был отличным поваром. Ник вышел из своей комнаты, оказавшись виртуальной копией своего младшего брата, только с короткой бородкой и волосами, доходившими почти до плеч. Мы пятеро сели за приятную трапезу.

За едой мистер Фукузаки начал светлеть. Он все еще вел себя формально, но не так жестко, и беседа протекала без неловкости. Мальчики повторили многие вопросы, которые их отец уже задавал мне, и, похоже, все они оценили мою похвалу академическим успехам Ким.

Однако, несмотря на болтливость своих братьев, Ким оставалась почти немой на протяжении всей трапезы, говоря только тогда, когда к ней обращались напрямую. Более того, никого из членов ее семьи такое поведение не удивило. По большей части разговор продолжался без нее, за исключением случаев, когда кто-то задавал ей прямой вопрос о жизни в Кэле, как это касалось меня, или когда я сознательно старался изо всех сил включить ее в беседу.

У меня сложилось отчетливое впечатление, что та «приватная» Ким, которую я знал, была единственной Ким, которую знала ее семья: тихой и сдержанной. О, она была не против ударить одного из своих братьев или бросить на них резкий взгляд, когда они шутили над ней, но на этом все. Она была похожа на маленькую сестру, которая просто торчала на периферии действия, наблюдая, но не являясь его частью. Они относились к ней не просто как к младшей сестре, они относились к ней как к младшему брату. И, полагаю, никого не удивило, что Ким удалось так долго хранить меня в секрете.

Когда мы закончили, мистер Фукузаки приказал своим сыновьям вымыть посуду. Он также пошел с ними, оставив на Ким провести мини-экскурсию по дому, включая ее спальню.

Оказавшись за закрытой дверью, я обнял ее и быстро поцеловал. Она дрожала в моих руках, и когда я взглянул на нее, я снова спросил: «Ты нервничаешь?»

«Немного, сейчас», ответила она. «Не нервничаю. Просто ... чувствую себя странно».

«Почему?»

«Это...», начала она, не зная, как закончить. «Я не понимала, насколько это будет неловко. Я привыкла находиться рядом с тобой в школе, и быть с тобой здесь это совсем другое. Моя семейная жизнь никогда не была для меня полностью комфортной. Братья и отец говорящие о... свиданиях... Это... Я просто не привыкла к этому».

«Что ты имеешь в виду?»

Ким пожала плечами. «Это дом мальчиков. Ни матери, ни женщин. Жизнь всегда была связана со спортом, автомобилями и мотоциклами. Конечно, они говорили о девочках друг с другом, но не со мной. Все знают, что я девочка, но они не знают, как обращаться со мной как с девушкой. Сегодня вечером, я думаю, они впервые увидели во мне женщину, и все чувствуют себя немного странно».

«Правда? Никакой неловкости я не заметил».

«Возможно. Но я знаю своих братьев, и я знаю, что они очень удивлены, что у меня есть парень. В прошлом году Майк спросил меня, лесбиянка ли я, и он пытался сказать мне, что поддержит меня, если это так».

Я усмехнулся и наклонился. «Ну... он наполовину прав, не так ли?»

Ким подумала об этом и захихикала. «Возможно».

Мы вместе засмеялись, и на наших лицах появились радостные улыбки. Затем ее глаза обратились ко мне, большие карие радужки были полны тепла, когда она посмотрела на меня. Ее руки крепче обвились вокруг моей спины, и со вздохом она добавила: «Но я думаю, что мне гораздо больше нравится быть здесь с мужчиной».

В словах Ким было больше смысла, чем действительно прозвучало. Она сказала, что ей нравится быть здесь с мужчиной, но на самом деле она имела в виду, что ей нравится быть здесь со мной. И, держа ее вот так, видя радость на ее лице, я обнаружил, что мне очень нравится быть здесь с ней. Может быть, было бы не так уж плохо быть по-настоящему парнем Ким.

В дверь раздался стук, напугавший нас обоих. Ким быстро отошла от меня примерно на шесть дюймов и ответила: «Войдите».

Ник медленно открыл дверь, словно боялся, что найдет нас с Ким в интимных объятиях. Как только он огляделся, он, казалось, с облегчением обнаружил, что мы были полностью одеты и стоим посреди комнаты. «Папа сказал переодеться, чтобы играть. Ты в деле, Бен?»

«Конечно», сразу же ответил я, а затем посмотрел на свои джинсы.

«Не беспокойся. Думаю, у меня есть кое-что, что тебе подойдет. Может, даже старая пара обуви».

Я кивнул. «Звучит отлично».

«А, пойдем со мной», сказал он, показывая большим пальцем в коридор.

Я снова посмотрел на свою «девушку». «Увидимся на корте».

Ким покраснела и улыбнулась, в глазах ее блеснули почти дерзкие искры.

***

Ник нашел мне свободные спортивные шорты и несколько пар кроссовок AirJordan, которые были меньше моих собственных. Они могут показаться тесными, если я буду играть в них слишком долго, но для игры на заднем дворе они подойдут.

Мы пришли и обнаружили, что мистер Фукузаки и Майк разминаются, одетые в свои спортивные шорты и футболки. Там был забетонированный внутренний дворик, достаточно большой, чтобы вместить половину корта, с нарисованными линиями и всем, что было вокруг портативного 10-футового обруча.

Я взял мяч в руки и начал разминаться, так как последние пару лет не очень часто играл в баскетбол. Моя команда из старшей школы собиралась на корте ровно один раз во время зимних каникул, но это было пределом моей практики за долгое время.

Ким прибыла через две минуты в мешковатых мужских шортах и потрепанной футболке. Братья приветствовали ее ударами кулаков, и она начала разминку.

Но затем папа вмешался и сказал: «Кимико? Во что ты одета? Иди наверх и надень какую-нибудь красивую одежду».

Ким нахмурилась, и Майк вслух задумался: «А?»

«Ты красивая девушка», объяснил мистер Фукузаки. «Тебе следует одеваться соответственно».

«Да, сэр», кротко ответила Ким, сразу же повернувшись и направившись обратно в дом.

Братья в замешательстве посмотрели на свою одежду, почти идентичную одежде Ким, а затем посмотрели друг на друга. Я подошел к Майку и тихо спросил: «А в другие выходные она носит что-нибудь другое?»

Он покачал головой. «Нет, такое же старье. Но это когда только мы. С тех пор, как она просто пропустила выпускной бал, потому что не интересовалась свиданиями или даже нарядами, папа пытается заставить ее быть более женственной: макияж, свидания, все это. Это не ее вина. Она выросла, когда мы, обезьяны, водили машины и учились кататься на байках. Папа просто не знал, как вырастить девочку. Но я думаю, он понимал, что ей нужно знать, как быть женщиной, так что он подталкивал ее в этом направлении некоторое время, особенно всякий раз, когда мы были на людях. Думаю, твоё пребывание здесь квалифицируется как «выход на люди».

«Он всегда говорил ей, что делать? Я заметил, что Ким очень быстро выполняет приказы».

«Ты говоришь так, будто это плохо». Майк глубоко вздохнул и прижал мяч к бедру, глядя на дом. «Папа очень осмотрительный и упрямый человек, и он как бы чересчур опекает Ким. Я знаю, что она напоминает ему маму. Ему нужно много времени, чтобы подумать о том, что, по его мнению, лучше для нее, а затем он изо всех сил старается убедиться, что она понимает, чего он хочет. В детстве она немного бунтовала. Но я думаю, она поняла, что ее жизнь легче, когда она делает именно то, что он ей говорит».

Мы продолжили кидать мяч, но еще через минуту мистер Фукузаки подошел ко мне и оттащил в сторону. Положив руку мне на спину, он мягко толкнул меня, так что у меня возникла идея продолжать идти и идти, пока мы не окажемся вне пределов слышимости мальчиков. И после того, как вытер потные руки и нервно посмотрел вниз, он снова посмотрел на меня и сказал немного неуверенно: «Эээ, Бен ... Я не знаю, как спросить об этом. Но я думал об этом всю ночь и Я не могу молчать». Он остановился и сделал глубокий вдох. «Ты занимаешься сексом с моей дочерью?»

Мои брови приподнялись, и я дернулся назад, совершенно потрясенный прямотой его вопроса. Но в то же время меня мгновенно обезоружило искреннее беспокойство на лице мистера Фукузаки. Он не пытался шпионить или запугивать. На самом деле он просто выглядел нервным.

Тем не менее, это не означало, что я должен был ему ответить. «Э-э, при всем уважении, сэр», начал я. «Думаю, вам стоит обсудить это вместе с Ким, а не со мной».

«Пожалуйста». Он протянул руку и коснулся моего предплечья. Говоря медленно, старательно формулируя английские слова, несмотря на сильный акцент, он объяснил: «Я просто старик, который хочет знать, девственница ли его единственная дочь».

Я сглотнул, не зная, как реагировать. Для начала, я был почти уверен, что мой отказ был достаточным ответом. Если бы мы не спали вместе, разве я не сказал бы ему об этом? Но он не угрожал мне и не выглядел так, будто обвинял меня в чем-либо. Я думал, что он просто искренне никогда не рассматривал возможность того, что его маленькая девочка может быть сексуально активной, несмотря на то, что её двадцать лет и она учится в колледже, и только мое прибытие сегодня заставило его задуматься об этом.

К счастью, Ким прибыла как раз тогда, одетая в желтый костюм Adidas, сочетающийся с майкой и короткими шортами. Она добавила желтую повязку на волосы с хвостиком. А ее белые носки теперь были гольфами, которые были одновременно сочетали стиль ретро и сексуальность. Действительно, теперь Ким выглядела спортивной девчушкой, а не андрогинным сорванцом, которым впервые пришла на корт.

Ник удивленно присвистнул.

Майк протянул: «Чувааак».

Похоже, ни один из братьев никогда не видел свою сестру в таком наряде.

«Где ты взяла этот наряд?» спросил Ник.

Ким покраснела и посмотрела вниз. «Он всегда у меня был», пробормотала она. «Просто никогда не думала надеть это здесь».

«Не надо. Никогда». Майк пробормотал еще тише, повернув голову. «Не могу поверить, что у моей сестры есть сиськи».

Ник тут же ударил брата по руке, как будто Майк даже с отвращением заговорил об этом. «Сосредоточься. Не отвлекайся».

«Точно-точно».

Мистер Фукузаки выпрямился и повернулся к своим мальчикам. «Два на два. Майк и Ким против Ника и Бена», приказал он. «Проигравший должен сыграть свою следующую игру со МНОЙ».

***

Все еще одетый в взятую одолженную спортивную одежду и неся на плече рубашку поло и джинсы, я попрощался с Фукузаки. Ник хлопнул меня по плечу и сказал, что любой парень, который умеет играть так же хорошо, как я, достаточно хорош, чтобы встречаться с его младшей сестрой. Майк все еще жаловался, что я, должно быть, зафолил его через спину, чтобы отобрать мяч на последнем сбросе мяча. А мистер Фукузаки просто пожал мне руку и поблагодарил за то, что я пришел.

Все еще одетая в милый желтый наряд, Ким повела меня к двери. Я обнял ее за талию и прижал к себе.

«Они все еще смотрят», тихо сказала она.

«Пусть смотрят», ровно заявил я, а затем наклонился, нежно поцеловав ее в губы, хотя держал рот закрытым.

Она радостно задрожала и поцеловала меня в ответ, прежде чем вспомнить, где она, и качнулась на пятки после того, как поднялась на цыпочки, чтобы встретить меня.

«Едь осторожно, парень», сказала Ким с легкой улыбкой на лице и блестящими глазами.

«Увидимся в воскресенье, подруга», тепло ответил я. А затем, помахав в последний раз троим мужчинам, стоявшим дальше в коридоре, я вышел за дверь и направился к «Мустангу».

Только когда я сел на водительское сиденье и включил зажигание, я задумался обо всем, что произошло этой ночью. Теперь я знал три вещи, которых не знал раньше:

Первое: Причина, по которой Ким скучала по отцу, заключалась в том, что он невольно был ее Мастером, когда она росла, давая ей команды все время, отчасти потому, что он делал это со всеми своими детьми, но больше потому, что он всегда был очень жестким и опекающим с ней, как с единственной дочерью, с которой он просто не знал, как себя ещё вести. Она стала зависеть от его наставлений, чтобы жить своей жизнью, и была потеряна без него, когда выросла и уехала.

Второе: Ким была потрясающей спортсменкой с лучшей зрительно-моторной координацией и спортивными способностями, чем я думал.

И третье: Без сомнения, Ким Фукузаки была полностью влюблена в меня.

***

«Что мне делать?» Я вздохнул, опустив голову.

Аврора ободряюще погладила мою руку. Мы сидели бок о бок на диване в гостиной, дом был пуст, если не считать нас двоих. Я вернулся домой от семейства Фукузаки и обнаружил, что она ждала, и сразу же рассказал ей все, включая свою уверенность в чувствах Ким ко мне.

Она глубоко вздохнула и пожала плечами. «Зависит от того, как ты к ней относишься?»

Я нахмурился: «Ты спрашиваешь, люблю ли я ее тоже?»

«А ты?»

«Нет». Я покачал головой, не расстроенный, но озадаченный тем, что моя девушка может подумать, что я могу влюбиться в нашу соседку по комнате. «Я сделал что-нибудь, чтобы ты думала, что это так?»

«Нет, не специально. Но ведь за последние несколько недель было много раз, когда меня не было рядом, а ты был с ней наедине».

«Тем не менее».

«Хорошо. И действительно, это не значит, что это будет первый раз, когда у тебя будет две подруги или ты влюбишься более чем в одну женщину».

«Аврора», серьезно сказал я. «Ты моя единственная настоящая любовь».