Глава 4. Наказание (1/1)

Радио звучало приглушенно, велся прогноз погоды, в городе обещали кратковременные дожди и усиление ветра. Пеннивайзу нравилось радио, он мог часами издеваться над ушами пленницы, ища нужную для себя волну. Но как бы ни было интересно крутить передатчик, с девушки золотого взгляда он не сводил. Он не просто избил ее тело, он подготавливал ее к следующей стадии готовки. Ведь Танцующий клоун все уже решил. Это будет забавно.—?Вот же дерь… мо… —?Сплюнув густую кровь на пол, где уже образовались небольшие озерца жирной субстанции, Аннет смотрела на себя в красном отражении, не в силах привести дыхание в норму. Нос горел адски, как и все лицо. Этот ублюдок избил ее не хуже гребанного папаши. Все лицо?— налившаяся слива, нажми, и лопнет. Голова гудела, как чертово радио, над коим издевался маньяк. Она пыталась не кричать, не хотелось дарить наслаждение этому монстру. Но, казалось, что это будет последнее, что она почувствует в своей жизни. Боль. Страх. Ненависть. Сожаление о несделанном и несказанном. Теплым и светлым чувствам лучше купить билет в обратную сторону, потому что поезд, на который она села, едет лишь на одну станцию. Ее смерть стояла рядом, и перчатки были измазаны ее же кровью. Что ж, это штампик на проверенный билет. Остановок не будет до самого конца. Клоун улыбался и, пожалуй, был в прекрасном расположении духа. Просто бить не доставляло такого удовольствия, как разрывать хрупкие тела, вгрызаясь в свежее и еще пульсирующее жизнью мясо, но в таком ?человеческом? насилии есть толика прекрасного. Пеннивайз закусил нижнюю губу, она отчего-то начала дрожать. Возможно, от нетерпения продолжать. Но, если не сдержаться, девчонка умрет, не дождавшись ночи. А это совершенно не входило в планы монстра. Он должен выжать все эмоции, которые скрыты в ее теле. Довести до абсолютного безумия, чтобы эта стерва начала путать стороны света. Она должна быть слепой, оставаясь с глазами, глухой с ушами, и живой с разорванной душой. Клоун спрыгнул со столешницы, таким способом давая человеку минуту передышки. Она, похоже, для себя все решила. Радио замолчало. Из-под заплывших век Аннет злобно и со страхом смотрела, как клоун подходит к ней все ближе. Зловеще звенят эти сраные до безумных мурашек бубенцы, демоны смеются над ней. Обреченной.—?Может, выберешь? А то я никак не определюсь. —?Он протянул ей на раскрытой ладони два небольших предмета. Один?— какая-та хрень с лезвием, вроде ею овощи чистят, второй же?— молоточек для отбивки мяса. Она отчего-то усмехнулась. Как в долбанном кино про психов. Пусть жертва выберет то, чем ее пришьют.—?За… сунь их прямо в се… бе в очко, убл… людок. Она вновь закрыла глаза, этот ужас набухал в сознании, Аннет боялась, что сорвется. Начнет просить о пощаде. Ее Душа кричала о спасении. Но она никогда не попросит спасения у демона. Не глубоко верующая, она как никогда молилась сейчас всем святым, что видела на фресках в храмах, о коих читала в книгах в далеком детстве. Умирать не входило в ее планы. Не сейчас, когда Том лежит в отключке в ее квартирке, вновь переборщив с дозой, не сейчас, когда нужно спасть Билла, быть ему другом и опорой. У него тоже никого нет, и дураку понятно, что Роберта Грея не существует, что это монстр в обличии человека, выбравший в жертву ребенка. Она не хочет отдавать Билла.—?Учту, но сейчас ты откроешь свой поганый ротик, детка. —?Она резко открыла глаза. Картинка плыла, силы утекают. —?Живо! —?Рявкнул клоун, отчего бубенцы на манжетах заиграли загробной музыкой. Аннет дышала через рот, ведь из-за сломанного носа оставалось лишь захлебнуться кровью, испоганив клоуну все планы, что было бы несомненно верным решением. Но псих с силой надавил ей на скулы, чуть ли не выдавливая нижнюю челюсть со своего законного места. Как только стал виден язык, клоун тут же его схватил. Мокрая и холодная перчатка коснулась кончика, большой палец провел по поверхности шершавым круговым движением, будто изучая, нет ли костей в ее языке. В какую-то секунду Аннет поняла. И в этот же миг, пальцы сжали ее язык так крепко, как только можно.—?Хочу сделать все красиво, так что не дергайся, мелкая дрянь. —?Первым, что коснулось, и непременно вызвало у девушки жгучую боль в дальнейшем, было лезвие. Сей предмет был почти у каждого на кухне, облегчая хозяйке работу по очистке кожуры. Теперь же кожуру счищать будут с Аннет. Лезвие легло на мягкую поверхность, своим холодом заставив девушку вздрогнуть. Казалось, кровь заледенела в ее жилах, отказываясь и дальше переносить кислород по ее телу. Какой прок, если она уже живой мертвец? У Аннет предательски задрожали ноги.—?Да… Чувствую. Твой. Страх. —?Низко прохрипел монстр, подарив жертве свою зубастую улыбку. Пеннивайз провел первый надрез. Лезвие, что лишь одним касанием заточил клоун, входило в мышцу, отделяя от основания мясную пластинку, что последовала следом за рукой. Тяжело дыша и постоянно смаргивая слезы с опухших глаз, Аннет замычала, усиливая звук, рвущийся из горла. Ее режут на тонкие лоскуты! Такую дикость с телом мозг никак не хотел воспринимать, поэтому послал волну судорог, чем только усугубил положение жертвы, утроив ее боль.—?Чертовы перчатки! —?Клоун раздраженно фыркнул. Отойдя от жертвы, он остервенело сбросил с рук испорченную ткань. Он был недоволен. Срезать получилось неровно. Если сначала все шло как по маслу, то в конце линия изогнулась, и получился не слой, а уродство. Плюс, эта стерва не вовремя дернулась… Может, прибить ее к стулу? Девушка, заливаясь слезами, непроизвольно дергалась на стуле. Она вся?— сгусток боли и оголенных нервов. Ее можно к генератору подключать?— вмиг обеспечит электричеством весь город. Пока псих возился с лезвием и своими гребанными перчатками, Аннет опустила глаза вниз, туда, где раньше торчал нож, а сейчас сквозило. Из раны вытекло так много крови, что ее джинсы пропитались почти до задницы. От духовки уже нещадно палило. Разогретый ящик ужасал девушку и опьянял монстра.—?Пожалуй, нужно сначала избавиться от всего лишнего. —?Схватив Аннет за волосы, клоун потащил ее вон из кухни, вместе со стулом. Девушка, крича, одичало оглядывалась по сторонам, ища хоть что-нибудь, что бы могло ее спасти. Нервы сдали, оставив лишь разрушающую пустоту и страх.—?Сейчас, сейчас… —?Мурлыча себе под нос, Пеннивайз остановился у дивана в гостиной. Стул вновь стоял на всех четырех ножках, а пятки девушки снова почувствовали под собой пол. Она заливалась потом, внутри горело и палило не хуже открытой духовки. Ее время уходило.—?Билл пошел в гости к своему новому другу, ты знала? —?Присев перед ней, Пеннивайз решил начать с блузки. Медленно освобождая пуговицы от ткани, и оголяя сначала ключицы, а затем и грудь, клоун продолжил говорить с Аннет. —?Эта сучка пригласила его на пирог,?— последняя пуговица никак не давалась, поэтому клоун просто разорвал ткань снизу,?— я вот думаю, что не только в пироге дело, может, она хочет показать ему свой пирожок? —?Пальцы без перчаток мягко обвели нетронутую раной кожу, у девушек она шелковистая и бархатная?— это Пеннивайз вынес еще тогда, в поезде.—?В это время дети стали такими раскрепощенными, мне это безумно нравится. Так можно извратить их страхи, ты не представляешь. —?Клоун коротко хохотнул, вероятно, вспомнил ?забавный? случай с каким-нибудь малышом, что уже давно переварился внутри монстра, а то, что от него осталось, уже скрыла либо вода, либо земля.—?Почему не разговариваешь со мной? Язык проглотила? —?Клоун вглядывался в лицо Аннет. У нее пустые глаза, потеряла сознание? Руки в перчатках очертили изгиб ее талии, клоун ущипнул ее, девушка дернулась. Еще в сознании, но мозги, похоже, отключились.—?Билл… не такой… —?Выдавив из себя какие-то три слова, Аннет получила порцию острой боли от раненного языка.—?А я думал, что ты не хочешь со мной разговаривать,?— хитро прищурившись, клоун продолжил раздевать девушку. Он знал о ее жизни все, возможно, даже больше, чем она сама. Но проникнуться ее историей Пеннивайз-Танцующий клоун не мог, и не хотел. Ведь наказанием для Билла будет ее смерть. Лифчик полетел за спину, как и блузка. Кожа жертвы покрылась гусиной кожей, ей холодно снаружи, но безумно жарко внутри.—?Билли слишком наивен, он думает, если живешь с монстром под одной крышей, то сможешь приучить его. Но, все будет наоборот. —?Руки легли на бедра Аннет, а Пеннивайз даже слегка привстал, чтобы быть максимально близко к ее лицу.—?Как, не убивая сопляка, убить в нем этот огонь, что иногда слепит меня? Его жажду борьбы со мной, его бесстрашие передо мной? Его схожесть с… —?Тут клоун решил заткнуться. Нечего какой-то суке знать то, в чем сам Пеннивайз не уверен. Аннет уже находилась под водой. Ее тело было легким, а голос маньяка?— приглушенным, пробивавшимся сквозь толщу. Она не видела уже ничего, лишь чувствовала на себе его касание. Он говорил про Билла. Но что именно скрывала от нее тяжелая пелена? Она звала ее, унося девушку своим потоком куда-то очень далеко. ?Нет, прошу, я должна победить дракона!? Откуда такие мысли, из какой сказки? Там все хорошо, там добро живо, а зло повержено, но в жизни все не так. ?Я не могу уступить ему, пожалуйста!?.—?Я накажу его, он заслужил.Джинсы с нижним бельем полетели в ту же сторону, что и остальные вещи. Теперь можно было оценить повреждения. Ее бока налились синевой?— сломаны ребра, а рана на животе и не собиралась останавливать свой кровавый поток. И, похоже, Пеннивайз выбил ей плечо. Прекрасно. Трансформировав руку в длинное лезвие, клоун перешел ко второй стадии очистки. Девчонка уже не подавала таких ярких признаков жизни, зато страх стал второй одеждой вокруг нее. Она все понимает.—?Милочка, у тебя просто отвратительная прическа, ужасный вкус! Пеннивайз слегка подравняет. Кривляясь и хохоча, клоун одной рукой схватился за ее волосы и вздрогнул, всего на мгновение. Ее глаза вполне осознано смотрели в его. И, казалось, она уже не боится. В ней была отчаянная решимость с ноткой безумия. Она пошла против Оно! Злость огненными змеями окутала существо.—?Ты не испортишь мне веселье! Голос достиг самой высокой ноты. Первое движение, скальп начал сниматься, а девчонка?— истошно орать.—?Поэтому я ненавижу взрослых. Вы думаете, что хуже быть не может, что ваши страхи находятся в рамках, заложенных вашим сознанием, но это не так. Страх безграничен, ужас реален, а смерть ощутима. Ты чувствуешь ее, Аннет? —?В руках клоуна был лоскут ее кожи, волосы, пропитавшись кровью, висели словно грязная тряпка. Клоун злобно откинул их на диван. —?Дети не построили себе этих рамок, они открыты для всего нового, и неважно, страшно это или весело. Поэтому с ними так весело! А ты умрешь, как умирали до тебя тысячи других. Пеннивайз отвязал девушку от стула, не заботясь о том, что она тут же с него свалилась, ударившись об пол с глухим стуком, чем создала просто фейерверк алых брызг вокруг себя. Клоун вновь прошел на кухню, закрыл духовку и взял с собой глубокую чашу. Аннет обессиленно лежала на полу. В пока еще ярких и живых глазах девушки отражался силуэт монстра, что шел к ней, окутанный темнотой. ?Прощай, Билл?. Время для начинки. Билл судорожно дышал, глотая слезы. Голос клоуна проникал в его голову, причиняя чуть ли не реальную боль. Он не мог поверить в смерть Аннет.—?Я недостаточно кровожаден, Билли? —?Повернув мальчика к себе и крутанув стул, на котором совсем недавно сидела Аннет?— это было видно по пятнам крови, что впитало тонкое дерево,?— Пеннивайз впился расплавленным желтым в глаза Билла. —?Ты думаешь, я добрый? А Билла внутри убивали. Его голос твердил, как мантру: ?Это все твоя вина, ты никого не спасешь?. Как он мог оставить беззащитную, хрупкую девушку наедине с тысячелетним злом? Как он в мыслях мог допустить, что все будет хорошо? Как он мог забыть о сущности Пеннивайза?—?Ты привык ко мне. —?За него ответил Пеннивайз. —?Ты глуп, если думаешь, что что-то могло измениться. —?Рука клоуна легла на подбородок мальчика, заставляя посмотреть в глаза. —?Мне нужен новый вкус, Билли. Так подари мне его, пока я не убил всех твоих друзей снова. Ребенок на грани срыва. Красные глаза, и все еще льющиеся из них слезы. И Пеннивайз на языке ощущает всю ненависть мальчишки, все те не сказанные им сейчас слова.—?Но пирог ты все равно доешь, не зря же я так старался,?— издевательская улыбка, что лишь усилила состояние Билла. Тот, дернувшись на стуле, метил кулаком в челюсть клоуна. Билл готов был убить его голыми руками, он сердцем верил, что сможет.—?С-сука! —?Рука перехвачена, а лицо вновь познакомилось с прочностью стола, нос взорвался острой болью. Почему он даже отомстить не может?!—?Я у-убью тебя! —?Загнанно пыхтя, сплевывая кровавую слюну, Билл злобно зарычал, вымазываясь в своей крови. Ужасная смерть Аннет вернула Биллу тот разрушающий огонь ненависти. За Джорджа, за Эдди, за Стэна, за всех тех детей. —?Убью… Рука клоуна, что прижала его, словно котенка, все еще давила на шею. И Билл остро осознал простую истину. Эти руки убили всех его любимых, они убили в нем самого Билла. Что, вашу мать, за ?подстроиться? с ним жить? Это война, и она жаждет увидеть на троне лишь одного победителя, второй сдохнет!—?Вау, не хватает оркестра к твоим мыслям! Захохотав, Пеннивайз и правда изобразил звуки труб и громко стучащих барабанов. Билл в животном бешенстве забился еще сильнее, тут клоун уже решил отпустить. Довести мальчишку то еще удовольствие, столько противоречивых мыслей возникает в этой маленькой голове. Почему противоречивых? Билл не забыл вспомнить, что эти самые руки-убийцы как-то лечили его… Билл, почувствовав свободу, тут же слетел со стула, несясь наверх, желудок начал отторгать пирог. А блевать перед этим ублюдком Билл не будет. Клоун этим мыслям лишь хитро и предвкушающее улыбнулся. Веселье не заканчивается. Через минуту клоун услышал ожидаемый вопль. А как же по-другому? Только так и развлекается Пеннивайз: дарит ложную надежду на спасение, а после жестко ее убивает. В раковине лежала голова Аннет. Лишенная волос, и покрывшись темно-кровавой раной, она взирала на мальчика, что извергнул содержимое организма себе под ноги. Пеннивайз специально не тронул ее глаза, чтобы Билл увидел последнюю эмоцию в них. Она проиграла и она прощалась.