Кровь на песке: Генеральская дочка (1/1)

Несколько недель Аристомаха провела в упорной работе: она читала конспекты Честера, написанные нечётким скачущим почерком, выписывала обряды, которые, по её расчётам, могли сработать, искала по лавкам необходимые травы, тренировала новобранцев, делающих кое-какие успехи, а ещё выполняла обычные обязанности городского волшебника: зачаровывала телеги на удачу, снимала порчу и сглаз с людей и животных, проводила Чародейные крестины. В конце дня у неё едва хватало сил, чтобы доползти до дома и рухнуть на кровать. С Фелицией они сблизились неожиданно легко и скоро, и во многом это была заслуга генеральской дочери: она терпеливо выслушивала жалобы Аристомахи, делилась с ней собственными заботами, рассказывала о форте и его жителях и приносила с собой книги, которые охотно давала Аристомахе почитать. Аристомаха была благодарна ей, хоть и не рассталась со своими подозрениями и сомнениями. Она видела, как почти каждую ночь Фелиция покидала крепость и спустя несколько часов возвращалась обратно; Аристомаха думала, какие секреты хранит генеральская дочка и чем они грозят ей и тому, с кем она встречается за стенами. Следует ли обо всём поведать Тиберию Крассу? Аристомаха решила повременить и самой посмотреть, что будет дальше. Она умела хранить чужие тайны.Иногда по вечерам они с Патриком собирались за чашкой чая, но бывало это редко: он тоже крутился как белка в колесе. Единственному доктору в форте приходилось нелегко: к Патрику то и дело приходили пациенты, многих из которых, как по секрету шепнула Аристомахе госпожа Полетти, он лечил бесплатно; сам Патрик тоже постоянно отправлялся навещать больных, так что дома он появлялся редко. Свободных минут почти не выдавалось: нельзя было предугадать, когда на пороге гостеприимно распахнутых дверей вырастет очередной нуждающийся в помощи.—?Вы отдыхаете хотя бы иногда? —?спросила Аристомаха как-то вечером, наблюдая за поправляющим мундир Патриком, которого вновь вызвали к больному бронхитом на противоположный конец города. Патрик захлопнул саквояж и пожал плечами с лёгкой улыбкой.—?Помощь другим?— лучший отдых. А вы разве отдыхаете?Она повела плечами и фыркнула. Патрик взъерошил пушистые светлые волосы.—?Вот и ответ. Не скучайте и не ждите меня?— вероятно, я буду поздно. Доброй ночи.И он скрылся за дверью. Аристомаха проводила его глазами и, вздохнув, поднялась и вышла из его комнаты, перебравшись к себе. Ей тоже надо было поработать. Она выбрала один обряд, который хотела опробовать сегодня; проводить его советовали в полночь, и у неё оставалось не так много времени, чтобы всё подготовить. Аристомаха взмахом палочки потушила три керосиновых светильника и, опустившись на корточки около комода, принялась рыться в его ящичках и раскладывать на столе нужные для обряда предметы: длинную чёрную свечу (она три дня бегала по форту, чтобы отыскать именно такую), клочки бумаги, тонкую иглу и чашку. Аристомаха подрагивающими руками установила свечу в чашке и зажгла её; она чуточку?— совсем немного! —?нервничала: всё же словесные обряды?— не её профиль, ими занимались те, кто учился в Доме всеобщей магии. Аристомаха и Честер специализировались на боевом колдовстве, использующем в основном жесты.Всё в порядке. У неё получится. Аристомаху очень хвалили в школе и Ведомстве как усердную и умную ученицу и ответственную сотрудницу?— она шаг за шагом складывала себе репутацию, и какому-то жалкому заклятью её не одолеть! Она перевела дыхание и тихо забормотала заклинание на одном из древних утерянных языков?— тех истинных наречий, на которых говорили первые колдуны. Пламя свечи дрогнуло и вытянулось. По стенам комнаты расплескались красноватые длинные тени, смешиваясь с двойным лунным светом, льющимся из приоткрытого окна. Аристомаха, прикусив губу, молниеносно проколола себе палец иголкой и капнула кровью на разбросанные по столу клочки бумаги, не переставая читать заклинание. Затем она один за другим взяла кусочки желтоватого пергамента и подожгла их. В её каре-зелёных глазах плясали искры магии; на лицо падал жаркий полусвет.—?Что знает огонь?— то известно и мне. Я зову вас, духи пустыни. Откройте правду. Откройте правду.Последние слова она произнесла на родном языке, громко и чётко, и провела по воздуху рукой, скрепляя заклятье. Огонь свечи взметнулся почти до самого потолка и угас, слабо затрепетав. Аристомаха придвинулась ближе, сощурилась, всматриваясь в пламя и размётанные кругом бумажки, тлеющие, почерневшие и сморщившиеся; воск свечи полыхал алым и плавился, сползая в чашку жидкими тёмными каплями. Аристомаха поймала одну и поняла, что это кровь. Но обряд был ещё не окончен. Вдруг бумажки зашуршали, поднялись в воздух и, очертив над свечой круг, слиплись в комок и расстелились на столе длинной полосой абсолютно чистого пергамента. На нём стали проявляться слова, словно кто-то невидимый быстро водил по нему пером; Аристомаха склонилась, шевеля губами, и прочла: ?Ищи убийцу в крепости?. Свеча потухла, и комната погрузилась во мрак.—?Значит, я не ошиблась… —?пробормотала она, зажигая керосиновые лампы. —?Смерть и кровь… кровь и смерть… что ж, спасибо за наводку.И всё же духи пустыни выразились слишком расплывчато, как это вообще было принято у существ, связанных с миром за Чертой, и потому Аристомаха решилась на ещё один обряд, старинный, очень сильный и полузапрещённый. Он отменял любую враждебную магию, хоть и требовал много сил и волшебной энергии?— Аристомаха нашла его в конспектах Честера и была уверена, что в школе они его не проходили. Значит, её неуёмный друг раскопал этот обряд сам. Вполне в его духе?— опасно и интересно. До нового обряда оставалось ещё достаточно времени, потому что магическому полю города нужно было дать успокоиться после первого чародейного действа, и Аристомаха с головой ушла в подготовку новобранцев. Скоро ей предстояло дать показательное занятие для генерала и офицерского состава Канта.Солдаты оказались приятными ребятами, не без способностей; один из них, Герберт Халлс, особенно нравился Аристомахе: он охотно учился и жадно впитывал новые знания. Она немногое могла им дать, лишь то, что успела выучить сама за пять лет учёбы на Мальгафаре и трёх года практики в Ведомстве, но солдатам хватало и этого. Аристомаха уже начала надеяться, что ей вправду удастся сделать из них боеспособные единицы.На сегодня ей была назначена тренировка с новобранцами в присутствии капрала Малкольма. Он по-прежнему не нравился Аристомахе и не делал ничего, чтобы изменить её мнение о себе; как она успела заметить, его интересовали лишь красивые женщины, породистые лошади и азартные игры. Она не могла его уважать за развязность, легкомыслие и грубость в обращении с подчинёнными, а он не упускал случая насмешливо поддеть её из-за отсутствия прозвища, неопытности или хотя бы просто потому, что она?— женщина. Аристомаха терпела, стиснув зубы. Ей не хотелось ссориться. В конце концов, она?— всего лишь городская волшебница, она должна делать свою работу и не более.Она и десять солдат уже собрались на поле за замком; не хватало лишь капрала Малкольма. Аристомаха нервно покусывала губы, вышагивая влево-вправо, новобранцы шептались, и чем больше проходило времени, тем громче и недовольнее становился их шёпот. Она понимала их раздражение и сама была донельзя взвинчена. Где носит этого… этого… У него имеется хотя бы малейшее понятие об ответственности? Как можно так безалаберно подходить к собственным обязанностям? Аристомаха поймала вопросительный взгляд Герберта и, сдунув со лба тёмную кудрявую прядь, притопнула ногой и решительно откинула синюю накидку.—?Ждите здесь,?— отрывисто произнесла она. —?Я скоро вернусь.Будь она проклята, если стерпит это оскорбление. Она никому не позволит так обращаться с собой и своими солдатами.Аристомаха знала, где находился Малкольм. Конечно, в бильярдной?— там частенько собирались офицеры и пили, играли и беседовали днями напролёт, ничуть, казалось, не обеспокоенные тем фактом, что кругом форта бродили племена оборотней, опустошающих окрестности. В самом деле, если бы генерал был чуть больше озабочен защитой Канта и его жителей… если бы… Она дёрнула щекой. Потом, всё потом?— сейчас надо разыскать Малкольма. Уже входя в бильярдную, она пожалела, что взяла с собой пистолет и палочку: слишком велико было желание пустить их в ход. Внутри было шумно и душно. Аристомаха закашлялась, поперхнувшись запахом пота и сигарет; в углу тонко смеялись две ярко размалёванные женщины, обнимая за шею какого-то офицера в расстёгнутом мундире, за столиками пили мужчины, кто-то играл в бильярд поодаль. Аристомаха зорким взглядом отыскала Малкольма?— он играл в кости с младшим лейтенантом. Какая крайняя степень неуважения! Она резко втянула воздух и, подойдя к Малкольму, встала прямо перед ним, выпрямившись и тряхнув волосами.—?Капрал, день добрый.—?А, госпожа волшебница,?— откликнулся он, осклабившись. —?Добрый. С чего вдруг вы соизволили снизойти до нас?—?С того, что вы никак не изволите снизойти до выполнения своих прямых обязанностей,?— процедила Аристомаха сквозь зубы. —?Я и солдаты уже почти час ожидаем вас на поле.Малкольм с деланным удивлением взглянул на карманные часы.—?Неужели? Ах, надо же, как летит время! Подумать только!Напыщенный грубиян. Аристомаха облизнула губы и произнесла с плохо сдерживаемой холодной злостью:—?Именно. Надеюсь, вы всё же присоединитесь к нам, иначе мне придётся доложить генералу о вашей неявке.—?Какие мы грозные! —?улыбнулся Малкольм, покачав головой. —?Вам стоит назваться Нетерпеливой, госпожа волшебница. Сдаётся мне, это единственное прозвище, которое вы в силах заслужить.Аристомаха подавила ярость, вскипевшую в жилах, круто развернулась на каблуках и направилась прочь из бильярдной. Ей казалось, что на неё смотрят все присутствующие. Смех капрала звенел в ушах. О, если бы она… но нет, нет, надо держать себя в руках, ей ссоры ни к чему. Вдох-выдох. Она справится.Малкольм появился через пятнадцать минут, невозмутимый и лениво-безразличный, точно сытый кот. Аристомаха подождала, пока он устроится за барьером?— а он явно не торопился?— и наложила защитные чары. Сегодняшнее занятие будет не таким, как обычно: она покажет этому нахальному капралу, кто из них двоих здесь?— волшебник. Терпеть его оскорбления она больше не намерена.—?Итак, господа,?— громко произнесла она. —?Я полагаю, пришло время продемонстрировать то, чему вы успели обучиться. Расклад простой: вы вдесятером?— против одной меня.Аристомаха краем глаза заметила, как саркастически изогнулись брови Малкольма. Солдаты зашушукались.—?Да, господа, вы не ослышались. Не думаю, что задача слишком сложна для вас. Обещаю, я поддамся, если вы хорошенько постараетесь. Ну, палочки к бою!Она скинула накидку, осевшую грудой мягкой ткани у ног, закатала рукава, сцепила волосы в узел на затылке и размяла плечи. Солдаты не двигались. В глазах Герберта застыла нерешительность. Аристомаха услышала недоверчивый смешок Малкольма за спиной и, повертев между пальцев палочку, поманила солдат к себе.—?Давайте. Ну же. Это приказ.Они бросились на неё все сразу, сплошной толпой, спотыкаясь и налетая друг на друга, и Аристомаха поняла, что задача действительно оказалась не сложной. Для неё, по крайней мере. Она перекинула палочку из правой руки в левую, заткнула её обратно за пояс и увернулась от удара, перекатившись по земле. Осталось подождать, пока эти гении вспомнят, что они, на минуточку, чародеи. Солдаты попытались взять количеством, но окружить Аристомаху у них не получилось: она выныривала из-под атак, отскакивала в сторону, увёртывалась и не давалась им. Кто-то попытался схватить её сзади?— она почувствовала чужие руки на своём горле и талии. Аристомаха рывком вывернула ему запястья и перебросила через себя. В груди торопливо колотилось сердце, щёки и шея горели; Аристомаха смахнула со лба пот и отвела слипшиеся выбившиеся пряди. Обыкновенная разминка в Ведомстве. Ничего особенного. Ещё один солдат напал сбоку; она нырнула вниз, сбила его с ног и тут же вскочила, встретив двух следующих нападающих ударами локтем в подбородок и ладонью?— по горлу.О, они наконец вспомнили, что умеют колдовать. Неужели. Аристомаха сжала в руке палочку и несколько раз рассекла воздух прямо и наискосок; синие ленты магии взвились, точно змеи, и закружились по полю. Солдаты неловко пытались парировать, но без особого успеха. Разноцветные всполохи волшебства вспыхивали то тут, то там; кто-то ещё пробовал застать Аристомаху врасплох лобовой атакой, но все очень быстро осознали, что это бесполезно, и начали держаться на расстоянии. Она действовала уверенно и хладнокровно. Инстинктивно Аристомаха ощутила шаги за спиной ещё раньше, чем услышала их, и резко развернулась?— остриё её палочки упёрлось в горло Малкольма. На его лице было написано плохо скрытое удивление пополам с раздражением.—?Капрал,?— сказала она и, отведя руку, поправила узел на затылке. —?Полагаю, наше занятие окончено.—?Полагаю, да,?— откликнулся он, пристально рассматривая её. Аристомаха кивнула солдатам.—?Ребята, можете быть свободны.Она свернула защитные чары, ловко заткнула палочку за пояс и направилась прочь с поля, по пути подобрав синюю накидку и перекинув её через плечо. Ей вслед смотрели одиннадцать пар глаз: десять?— с уважением, одна?— с неприязнью.Через несколько дней Фелиция пригласила Аристомаху на прогулку по городу. Аристомаха согласилась с некоторым сомнением: она никогда не считала себя любительницей бессмысленных променадов и гораздо охотнее потратила бы время, готовясь к обряду или тренируя солдат, да и потом, она плохо представляла, о чём можно говорить с генеральской дочерью не в компании Патрика. В те редкие разы, когда они собирались по вечерам втроём, Патрик в основном занимал Фелицию беседой, глядя на неё голубыми влюблёнными глазами, а Аристомаха просто была где-то рядом и вставляла два-три замечания, чувствуя себя не одинокой. Ей этого хватало. Фелиция нравилась ей, но тайна, которую дочь Тиберия Красса скрывала ото всех, мешала Аристомахе полностью ей доверять. Конечно, и у неё самой были свои секреты?— зелёное эльфийское колдовство, струящееся в венах,?— но… Чутьё волшебника подсказывало: секрет Фелиции никому не принесёт добра.Тем не менее Аристомаха согласилась: отчасти из вежливости, отчасти из приязни к Фелиции. Та провела её по узким пыльным улицам Канта от главной площади до рынка и от замка до ворот; Аристомаха полубессознательно, по привычке, которой рано или поздно обзаводится каждый волшебник, рассматривала прохожих и ловила отголоски озлобленной магии, гнездившейся в камнях, сухих чинарах и черепице крыш. Через неделю-две она проведёт обряд… он должен получиться. Наверно. Вряд ли горожане подозревают, какая опасность нависла над ними; конечно, они видят, как умирают люди и скот, но проклятье поразило само сердце форта, саму его суть. Много лет назад кто-то совершил преступление, и теперь за его грех расплачиваются все обитатели крепости.Они остановились у пересохшего фонтана, чтобы передохнуть; вернее, передохнуть потребовалось нежной Фелиции, страдающей от духоты и жары. Аристомаха, как полевой агент, была более приспособлена к неблагоприятным погодным условиям. С пустыни дул сухой ветер с мелкими песчинками, солнце палило немилосердно, и от красноватой земли шёл густой жар; Аристомаха сощурилась, ероша тёмные кудрявые волосы, и взглянула на присевшую на плиты фонтана Фелицию.—?Как вы? Быть может, закончим прогулку?—?О, нет-нет, не беспокойтесь, я в полном порядке. —?Она перевела дух, стиснув ткань платья на груди, и лучезарно улыбнулась. —?Слегка запыхалась, только и всего.Аристомаха понимающе промолчала. Мимо проехала скрипучая телега; где-то раздались знакомые голоса солдат… кажется, это были Герберт и Михаэль. Фелиция отвела с шеи волосы, бросила задумчивый взгляд в сторону и приоткрыла аккуратный рот, собираясь что-то сказать, как вдруг послышался странный далёкий гул. Город замер. Аристомаха рывком вытащила палочку и заслонила собой перепуганную Фелицию, напряжённо вглядываясь в небо: если сама генеральская дочь себя не защитит, должен хоть кто-то… В полуденной синеве показалась растущая крылатая тень, отдалённо похожая на летучую мышь. Аристомаха выругалась.Дракон.Она знала, что они иногда появляются в этих местах; в конце концов, форт стоял недалеко от Узкого пролива, за которым находились Острова, государство наездников, и дикие неприрученные драконы изредка залетали на Рубиновые Земли. Аристомаха никогда раньше не видела дракона вживую. Да, она слышала рассказы бывалых волшебников?— например, о том, что дракон позволит оседлать себя лишь истинному храбрецу?— читала книги, записывала лекции, даже выбрала в школе драконий язык?— дааракманд?— и всё же ощущала себя сейчас очень неуютно. Кто знает, что взбредёт этой громадной ящерице на ум. Не решит ли она испепелить город? Аристомаха прикусила губу, стараясь почти не дышать; дракон, взмахивая огромными перепончатыми крыльями, пролетел в вышине над Кантом и скрылся на западе, там, где виднелись наросты пещер в скалах. Пронесло. Аристомаха опустила палочку. Конечно, расслабляться не стоит: если дракон поселился где-то поблизости, он может начать опустошать окрестности форта, воровать скот и людей. Как будто этой крепости оборотней и старинной магии было мало… нет, она точно проклята.—?Вы в порядке? —?спросила она и осторожно приподняла дрожащую Фелицию за локоть. Та беспомощно вцепилась в её руку и едва не повисла на ней.—?Да… да… спасибо.Через несколько дней Аристомаха возвращалась в форт после очередной встречи с Честером, Элвой и её внуками. Она задумчиво поглаживала Гвоздику по крупу и думала. Над пустыней раскинулась южная шёлковая ночь, дышащая зябким холодком; сияли звёзды, рассыпанные по далёкому небу мелкой солью, ласково светили две луны, зелёная и голубая, и единственным звуком, рождающимся в этом первозданном безмолвии, был слабый шелест песка под копытами Гвоздики. Был. Был, пока до слуха Аристомахи не долетели рык, возня и вой; она вскинула голову и тревожно нахмурилась, вслушиваясь. Так и есть. Свора оборотней на кого-то напала. Конечно, это не её дело, и спасать неудачливую газель или антилопу она не намерена, но вдруг они грызут лошадь или корову из форта? Или?..По барабанным перепонкам ударил женский отчаянный крик, и Аристомаха узнала его. О нет. О, магия, нет, не надо.—?Фелиция,?— выдавила она побледневшими губами и грубо рванула поводья. Гвоздика захрапела, прядая ушами и пятясь: ей не хотелось во тьму, в лапы оборотням. Аристомаха хорошо понимала её?— она сама не горела желанием отправляться туда, в артериях колотился страх, но выбора не оставалось. Она волшебник. Она не бросит человека в беде. Никогда, пока жива.—?Давай, девочка, ну пожалуйста… давай…Она пустила Гвоздику галопом, и кобыла понеслась, взрывая копытами песок. Впереди стали видны тени, штук двадцать или тридцать: они с рычанием и повизгиванием носились около Фелиции, которая кричала и звала на помощь. Около неё вился красный поджарый волк с вздыбленной шерстью и горящими глазами?— он яростно отражал нападения прочих оборотней, но численный перевес был явно не на его стороне и долго бы он не выдержал. Времени терять было нельзя. Аристомаха не стала ждать, пока Гвоздика остановится?— высвободила ноги из стремян, приподнялась в седле и на скаку спрыгнула на мягкий шуршащий песок. Часть волков метнулась к ней. Она вытащила из-за пояса пистолет, взвела курок и прицелилась?— при неверном ночном свете это оказалось достаточно трудно. Прозвучало шесть чётких выстрелов, каждый?— в лоб, наповал.—?Бегите! —?крикнула она Фелиции, стиснув в руке палочку. —?Возьмите мою лошадь и уезжайте!—?Но я… —?попробовала робко возразить та. Аристомаха зарычала.—?Делайте, что я говорю!Фелиция не осмелилась ослушаться: она бросила прощальный взгляд куда-то в сторону, забралась на Гвоздику и бросилась на ней прочь, к форту. Несколько волков попытались пуститься в погоню, но Аристомаха уложила их двумя взмахами палочки. Её окружила голодная разъярённая свора; она читала предвкушение и животную злобу в их глазах. Они выбрали не ту добычу. Сегодня им поужинать не удастся. Она завела пряди за уши и облизнула губы?— в зрачках разгорелся колдовской огонь, в каждой клетке тела затрепетала живая горячая магия. Аристомаха больше не боялась. Она знала своё дело.Она не помнила, как долго дралась, только чувствовала, что затекла рука, что всё тяжелее даётся каждое новое движение, что в голове гудит, что дышать трудно. Оборотни теснили со всех сторон. Рядом с ней крутился тот самый волк, не подпуская к Аристомахе своих собратьев?— он рвал глотки, кусал лапы и терзал загривки. Волшебство резало череп: так густо сплелись вокруг магические нити. От синих вспышек рябило в глазах. Аристомаха в последний раз взмахнула палочкой и без сил рухнула на четвереньки?— всё тело ломило, к горлу подкатила тошнота, руки беспомощно дрожали. Она сипло выдохнула, размазывая по лбу чужую кровь, и осмотрелась. Всё закончилось. В стороне волк догрыз последнего оборотня; Аристомаха встретилась с ним глазами, ничего не говоря. В его взгляде читались понимание?— и разум. Человеческий разум. Они молча смотрели друг на друга и не двигались, и Аристомаха слышала лишь биение собственного сердца.И стук копыт по песку. Что?..Свистнула в воздухе верёвка, и волк повалился на песок, скуля и задыхаясь; Малкольм, остановив лошадь, туже затянул аркан. Остальные офицеры во главе с генералом Крассом рассматривали трупы оборотней.—?Неплохо сработано, госпожа волшебница,?— кисло улыбнулся Малкольм. Аристомаха встала, пошатываясь и отряхивая песок с окровавленных ладоней. Тиберий Красс слез с лошади и, поджав губы, пнул носком сапога мёртвого оборотня.—?Моя дочь рассказала, в чём дело,?— холодно сказал он. —?Она будет наказана за свои ночные вылазки. Благодарю вас за помощь. А это животное… уведите.—?Что вы собираетесь с ним делать? —?спросила она, покосившись на тяжело дышащего оборотня. —?Он помог мне.—?С ним? Заставим обратиться и раскрыть всё, что он знает о таких, как он. А затем избавимся от него.—?Но это ведь неправильно! —?возразила Аристомаха. По спине пробежали мурашки. —?Он спас не только меня, но и… но и вашу собственную дочь! Если бы не он, Фелиция, возможно, была бы мертва!Тиберий быстро шагнул к ней и высокомерно процедил сквозь зубы:—?Попридержи язык, волшебница, и не лезь, куда тебя не просят. Знай своё место.Аристомаха выпрямилась, глядя ему в глаза, и промолчала. Правое веко подёргивалось. Она заметила, как перешёптываются за спиной Красса офицеры, и порозовела, прикусив изнутри щеку, чтобы сдержаться и ничего не сказать в ответ. Она чувствовала себя оплёванной. Малкольм ухмылялся, и Аристомахе хотелось пристрелить его на месте. Она сжала до хруста кулаки. Генерал смерил её непроницаемым взглядом и отошёл, кивнув офицерам:—?Уведите его.