Сердце Луны: Вызов принят (1/1)

—?Уитфорд, это самая безумная идея, которая только могла прийти тебе в голову! —?раздражённо отрезала Аристомаха. Пиршество уже окончилось, костры затушили, и поселение начало готовиться ко сну; две луны тихо сияли на тёмном высоком небосводе, усеянном мелкими звёздами. Горные отроги укутала тишина. Аксель стоял около обрыва, глядя вдаль и покуривая; Аристомаха и Честер сидели на бревне около отведённой им тростниковой хижины и спорили.—?Но согласись, в этом есть смысл! —?возразил Честер. —?Она молодая женщина, она часто пропадает в последнее время, и мы видели, как она ночью покидала дворец! Чем не доказательства?Аристомаха фыркнула.—?Их слишком мало, и это всего лишь наши домыслы. Их недостаточно. Мы не можем ничего утверждать наверняка.Честер недовольно цокнул языком и поднялся.—?Как пожелаешь. Надеюсь, тебя посетят более удачные мысли.Он запахнул пальто и, сдвинув цилиндр набок, подошёл к Акселю. Тот невозмутимо покосился на него; ночной ветер шевелил спутанные тёмные волосы, холщовую рубашку и штаны. Честер, недовольно ворча, зажёг трубку, набитую сушёными горными травами. В воздухе поплыл терпкий душистый запах.—?Иногда я не понимаю её,?— первым не выдержал Честер после пяти минут молчания. Аристомаха уже скрылась в хижине. —?Она порой бывает такая… такая…—?Невыносимая? —?хрипло спросил Аксель с лёгкой насмешкой. Честер не ответил. —?Ты выбрал своей женщиной Каа’тэ дракари, волшебник. Чего ты ждал?Честер протестующе мотнул головой.—?Я не выбирал её! Мы всего лишь… мы друзья. И не больше.Аксель издал невнятный звук, напоминающий гавкающее хмыканье, развернулся и направился в свой плетеный шалаш, прилепившийся к белой скале неподалёку. Честер ещё покурил немного и в одиночестве и, затушив трубку и спрятав её в карман, вернулся в хижину. Аристомаха уже спала, свернувшись клубком на тростниковой жёсткой подстилке и слегка посапывая; Честер снял цилиндр и пальто и осторожно улегся рядом, чтобы не разбудить её. Волшебники засыпали быстро и спали очень чутко.Честер, поворочавшись, кое-как устроился, как вдруг заметил, что Аристомаха мелко дрожит: ночи в горах оказались холодными, и она замёрзла. Честер плотно укрыл её своим пальто и, приобняв за талию, поцеловал в плечо и закрыл глаза. Аристомаха проснулась. Она проморгалась, вглядываясь в темноту, осторожно покосилась на притихшего сзади Честера, но ничего не сказала?— придвинулась поближе и, нашарив его руку, переплела их пальцы.Проснулась она на рассвете. Из приоткрытой двери острыми струйками наползал холодок, ломкие лучики света лежали на низком пороге, и ничто не нарушало первозданный покой только что сотворённого утра. Аристомаха приподнялась на локтях, чувствуя, как затекло и замёрзло всё тело: лежать на простом плетёном коврике было неудобно. Честер зашевелился, что-то бормоча во сне, и Аристомаха аккуратно высвободилась из его тёплых объятий. Стараясь не шуметь, она обулась и, не удержавшись, ласково отвела посеребренную кудрявую прядь с ровного лба Честера. Он поморщился. Аристомаха усмехнулась и на цыпочках вышла из хижины.Поселение спало или, по крайней мере, казалось спящим; белые отроги гор окрасились в нежно-розовый, оранжевый и желтоватый, чистый воздух звенел. Она размяла спину и зевнула, тряхнув тёмными длинными волосами. Сегодня предстоит тяжёлый день. Последний тур Скачек, бал… оборотень. Аксель сказал, он наберёт силу в двойное полнолуние, то есть этой ночью. Медлить больше нельзя. Она подошла к краю пропасти; мелкие камни раскрошились под сапогами и канули в небесную бездну. Внизу зелёным морем колыхались Бесконечные Равнины; в лицо светило высокое солнце, золотя белые хребты гор, шаловливый ветер шевелил складки синей колдовской накидки. Аристомаха прищурилась и приставила ладонь козырьком ко лбу, вглядываясь в горизонт.—?Здравствуй, дорогая. —?Честер пристукнул тростью, становясь рядом.—?Доброе утро,?— кивнула она. —?Нужно скорее возвращаться в Крылатый город. Следует покончить с этим делом как можно скорее… у меня нехорошее предчувствие, Уитфорд.Он поправил цилиндр.—?У меня тоже. Думаю, надо поговорить с Гарри и Альвой и совместно выработать план. Если поторопимся, ещё успеем перехватить их перед скачками.Аристомаха решительно перебросила через плечо край накидки.—?Отправляемся сейчас же. Найди хайну, пусть приведут наших пегасов. Я попрощаюсь с Акселем.Аксель сидел на белых камнях около своего шалаша и строгал палки перочинным ножом; Аристомаха остановилась в отдалении, украдкой разглядывая его спутанные волосы, обветренное осунувшееся лицо и исхудавшую фигуру. Не таким она запомнила его пятнадцать лет назад. Он стал другим, да и она сама, наверно, изменилась. Аксель учуял её приближение: вскинул голову, принюхался и двинул ушами, как собака. Аристомаха вышла из-за скалы.—?Ты, Каа’тэ дракари? —?Он отложил палки и нож. Чёрные блестящие глаза с усталым интересом смотрели из-под длинных ресниц. —?Улетаешь?—?Да. —?Она оглянулась на Честера, седлавшего пегасов, и вздохнула. —?Работа… долг зовёт.—?Я знаю.Его рот порезала старческая улыбка, больно толкнувшая Аристомаху в сердце.—?Что они сделали с тобой? —?против воли спросила она. Улыбка Акселя померкла, и он вновь взялся за нож.—?Ничего такого, чего они не делают с тысячами моих братьев и сестёр. Ты здесь бессильна, Каа’тэ дракари. Тебе ни к чему об этом знать.Она стиснула кулаки и скрипнула зубами, перекатываясь с пятки на носок. Кровь тяжело стучала в ушах.—?Я могу тебе помочь,?— наконец произнесла Аристомаха. Аксель приподнял голову. —?Могу помочь вернуться домой, к твоей стае. У меня есть знакомые, которые тайно повезут тебя в Рубиновые Земли…—?Не нужно. —?Аксель горько усмехнулся и встал, оказавшись выше Аристомахи на целую голову. —?Я сам найду способ вернуться домой. Позаботься о себе, Каа’тэ дракари… тебе это нужно больше.Аристомаха потупила взгляд и ничего не ответила.До столицы они добрались без приключений, хотя Честер, непрестанно жаловавшийся на недостатки путешествия верхом, раза два или три отпускал поводья и картинно делал вид, что сейчас вывалится из седла. Аристомаха очень красноречиво фыркала. Вернув пегасов в общественные конюшни, они поспешили в Пернатый дворец: на скачки они все равно уже опоздали, нужно было привести себя в надлежащий для бала вид прежде, чем вернутся гости. Они умылись водой из фонтана в королевском парке; Аристомаха оперлась одним коленом на белый мрамор, черпая ладонями прозрачную воду и старательно моя запыленное лицо и шею. Внезапно её обдали брызгами; Аристомаха повернулась, отфыркиваясь и тряся влажными волосами, и уставилась на невинно улыбающегося Честера.—?Ты что… что делаешь? —?возмутилась она. Он подмигнул.—?Ничего, дорогая.И, наклонившись к фонтану, снова окатил водой Аристомаху, ошеломленную и не знающую, сердиться ей или пока не стоит. Она по-эльфийски отряхнулась и, многозначительно покачав головой, отцепила пропитавшуюся влагой накидку, оставшись в одних брюках, сапогах и белой рубашке.—?Уитфорд, ты сам напросился.По его лицу скользнула довольная усмешка.—?Я знаю.Больше он ничего сказать не успел: Аристомаха столкнула его в фонтан. Но Честер успел схватить её за руку, и они вдвоем упали в воду под упругие светлые струи, барахтаясь, отплевываясь и елозя по мраморному скользкому дну. Аристомахе было неловко и весело, но весело все-таки больше, и она чувствовала себя оскорбленной этим.—?Уитфорд, ты меня когда-нибудь доведешь,?— ворчала она, полулежа на нём и вслепую шаря руками, пытаясь отыскать выпавшую палочку. —?А если кто-то увидит? Ты подрываешь наш авторитет! Мы ведь серьёзные волшебники!—?Ой, да ладно тебе, милая,?— рассмеялся он, заводя ей за ухо мокрую тёмную прядь. —?Мы никогда не были серьёзными волшебниками.Аристомаха вспыхнула; под кожей разлился жаркий румянец, и она приподнялась, но Честер слегка сжал её бёдра коленями и притянул к себе.—?Говори за себя, Уитфорд,?— выдохнула она, все ещё стараясь изображать праведный гнев. Но получалось плохо. Пальцы нашли палочку и стиснули её до боли; Честер, заговорщицки улыбаясь, провел ладонью по её животу снизу вверх, коснулся груди и тронул раскрасневшееся лицо Аристомахи, погладив большим пальцем щеку. Гулко журчал фонтан, отдаваясь набатом в ушах. Покрикивали павлины, и солнце играло в вытянутых танцующих струях, льющихся из клювов каменных лебедей. Аристомаха внутренне прокляла себя и сдалась: выпустила палочку и поцеловала Честера, уйдя вместе с ним под воду. Перед глазами поплыли круги, сердце полоумно забилось где-то в горле; Аристомаха вжала Честера в мраморное дно, ощущая, как его руки шарят по её спине. В нос и рот заливалась вода. Лёгкие натужно трещали. Наконец Аристомаха высунулась наружу, кашляя, и подобралась к бортику фонтана, тяжело и глубоко дыша. Рядом привалился Честер, мокрый и до безобразия счастливый. Аристомаха легонько ущипнула его.—?Ещё раз… —?с нажимом произнесла она, пытаясь отдышаться,?— ты, Уитфорд… втянешь меня… во что-то подобное… я тебя…Она запнулась, подумала и, ничего не придумав, внушительно добавила:—?До смерти.—?Ну, если ты собираешься зацеловать меня до смерти,?— невозмутимо сказал он, выловив плавающий по поверхности фонтана цилиндр и выливая из него воду,?— то я, пожалуй, предпочту эту смерть всяческой иной.Аристомаха закатила глаза и, процедив сквозь зубы: ?Уитфорд!?, вылезла из фонтана.Во дворце они разделились, направившись каждый в свои покои: до бала оставалось меньше часа, а они ещё не подготовили себе подобающего наряда. Аристомаха была на грани отчаяния. Платья у неё сроду не водилось, а на приём такого масштаба явиться в брюках и рубашке было сродни преступлению. Подарок Гарольда она, разумеется, надевать на собиралась и даже не развернула его; значит, надо действовать старым добрым способом: применить магию. Аристомаха в подобных случаях прибегала к ней неохотно, потому что волшебство?— материя ненадёжная, могут возникнуть конфузы, но она ведь опытная чародейка, она справится. Нужно лишь напрячь воображение и побыть собственной феей-крестной.Аристомаха выпросила у дворцовых служанок лишние обрезки ткани и, набрав целых ворох, разложила их на кровати и придирчиво осмотрела. У неё уже была пара-тройка идей, оставалось лишь грамотно реализовать их. Аристомаха размяла пальцы и взмахнула палочкой, оставляя в воздухе искрящийся синий след: лоскутки взлетели и закружились в пестром хороводе, постепенно меняя цвет и соединяясь в некое подобие балахона. Аристомаха прикусила губу и сделала замысловатый жест рукой. У балахона появилась талия, вырез и струящиеся рукава; очертив круг под потолком, платье мягко легло на постель перед Аристомахой. Она, быстро скинув одежду, облачилась в него, проверяя, удобно ли оно сидит, и придирчиво осмотрела себя в зеркале. Аристомаха всегда считала себя некрасивой и к своему отражению относилась весьма настороженно; она поджала губы, нахмурилась и покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Результат вышел сносным. Тремя взмахами палочки Аристомаха наколдовала себе туфли из двух створок мыльницы, а из вьющегося плюща под окном?— незамысловатое украшение на голову и снова посмотрела в зеркало.—?Чучело, а не волшебница,?— пробормотала она и вышла из комнаты.Честер с подготовкой не особенно заморачивался: он считал, что от магии, раз уж она без спроса свалилась на его голову, надо брать всё. Он быстро преобразил свой повседневный костюм и облачился в строгий фрак, чёрный бархатный цилиндр, рубашку с накрахмаленным воротником и хрустящими манжетами и вызывающий алый галстук-бабочку. Покрутившись перед зеркалом и оставшись весьма довольным собой, Честер с гордо поднятой головой спустился в бальную залу, где уже собирались гости, взбудораженные окончанием Летучих Скачек. В стороне стоял король Эндион в окружении свиты?— он, на правах победителя, вместе с Сириной задавал тон празднества. Сама принцесса, в роскошном платье и тяжёлой короне, натужно хохотала в противоположном углу зала. Вокруг неё толпились фрейлины. Честер ещё пооглядывался, пытаясь отыскать знакомые лица; в толпе мелькнуло бледное лицо Эласара и тут же исчезло; Честер успел заметить и вытянутую морду Гарольда, его чёрные волосы и нос с горбинкой, и презрительно фыркнул. А где же Альва? Честеру было стыдно перед ней за свое малодушное бегство; хотелось объясниться и как можно мягче растолковать, что, как бы сильно он её ни уважал, принять её чувства он не может. Она ему нравится… но как младшая сестра или племянница. Как Джилл или Лили. Его сердце уже занято.Уже занято? Кем же?По толпе пронёсся шепоток, и Честер обернулся, застыв в изумлении: в зал вошла Аристомаха. Легкое бежевое платье, подхваченное кожаным пояском под грудью, чутко обволакивало её гибкую стройную фигуру; струились длинные летящие рукава с золотыми застёжками; на ногах виднелись атласные аккуратные туфли, а тёмные кудри украшала небольшая изящная диадема из розового золота. Аристомаха явно не привыкла к платьям и чувствовала себя неуютно: она шагала размашисто и чётко, с затравленным вызовом озираясь по сторонам, наступая на собственный подол и то и дело спотыкаясь. Честер смотрел и не мог оторваться. Он не видел её в платье с… с… их выпускного бала? Аристомаха предпочитала брюки и рубашки?— обыкновенную рабочую одежду. Мужскую одежду. А сегодня она была непривычно женщиной в лучшем смысле этого слова.—?Где Гарольд и Альва? —?первым делом спросила она, отыскав его в толпе, и хозяйским резким движением поправила ему перекосившуюся алую бабочку. Честер поцеловал ей руку.—?Милая, ты… ты бесподобна,?— невпопад ответил он. Ему, так охотно раздававшему комплименты направо и налево, не удавалось подобрать слов, поэтому он просто смотрел и смотрел на Аристомаху, надеясь, что она прочтёт восхищение в его глазах и восторженной улыбке и поверит. Но она, естественно, не поверила. В этом была вся Аристомаха.—?Оставь свои шуточки на потом,?— покраснев, сказала она и высвободила ладонь. —?Нам надо поговорить с ними, помнишь?—?Помню,?— сказал Честер. Дирижёр подал знак музыкантам, и зала наполнилась светлыми переливами скрипки и торжественным басом медных труб. —?Можно пригласить тебя на танец?Аристомаха рассерженно нахмурилась.—?О чем ты? Мы должны найти Альву и Гарольда! И я… я очень плохо танцую.—?Это неважно,?— покачал головой Честер. —?Ты быстро учишься, дорогая.Он опустил руку ей на талию и увлек в ровные ряды танцоров. Аристомаха нервно оглядывалась и покусывала губу; зазвучали первые ноты нежной плясовой мелодии, и гости закружились в танце. Застучали каблуки по полу, зашуршали тяжёлые платья. Аристомаха, неловко спотыкаясь и постоянно смотря под ноги, топталась рядом с Честером, аккуратно её направлявшим.—?Меня учили пользоваться пистолетом и палочкой, а не кривляться на публике,?— пробурчала она. Честер сжал её ладонь и улыбнулся.—?Ну-ну, милая. Тебе просто стоит чаще выбираться в свет.Она выгнула бровь и фыркнула.—?Скажем им о твоих… подозрениях относительно принцессы?—?Почему нет? —?пожал плечами Честер и опустился на одно колено, позволяя Аристомахе описать вокруг него круг. —?Я придерживаюсь всё той же точки зрения. Нам не помешает проверить Сирину.—?Всё равно это глупо.—?Осторожность не бывает лишней, милая.Она цокнула языком.—?От кого я это слышу, подумать только…Честер ощущал, как плавится шёлк под его пальцами. Дыхание Аристомахи шевелило его кудрявые волосы на висках. Он видел её каре-зелёные глаза, в которых отражался рябистый дневной свет, чувствовал тепло её тела, дрожь и волнение, и её запах, свежий, мятный, от которого кружилась голова. Честер вслепую нашёл глубокий вырез на её спине и коснулся пальцами горячей обнажённой кожи. Аристомаха облизнула нижнюю губу. Она была здесь, в его объятиях, не хладнокровным полевым агентом, не бесстрастной, знающей свое дело волшебницей, а обычной женщиной. И осознание этого пьянило.Им не так уж часто выдавался шанс побыть обычными людьми.Настала пора меняться партнёрами. Честер не без сожаления отпустил руку Аристомахи и, притопнув и повернувшись, встретился взглядами с новой партнёршей. Это была Альва. Честер сглотнул, но, верный этикету, не забыл раскланяться; Альва смущённо сжала его плечо. Её блеклые голубые глаза с опущенными ресницами трепетали, грудь под белой тканью платья часто вздымалась. Честер ощущал, какая она странно горячая. Они неловко молчали, глядя себе под ноги и не зная, как завязать разговор, необходимый им обоим; Честер чувствовал свою вину перед Альвой и решил, что должен начать первым. Он тихо кашлянул и поднял на неё виноватые серые глаза.—?Я… полагаю, я должен попросить прощения за…—?Нет, капитан,?— едва слышно перебила его она, вся вспыхнув,?— просить прощения стоит мне за свою глупую и неуместную выходку. Мне очень стыдно.—?Но позвольте,?— запротестовал Честер, отпуская её в свободное кружение,?— я, как благовоспитанный человек, не должен был…—?Позвольте, это я не должна была…—?Нет, я старше и я несу ответственность…—?За свои действия я отвечаю сама…Они остановились посреди зала, выжидая следующую волну музыки. Альва закусила бледную тонкую губу.—?Давайте просто забудем о том, что произошло,?— мягко предложил Честер и подмигнул, сжимая её локоть. —?Согласны?—?Более чем,?— выдохнула она. —?Благодарю, капитан.Вновь полилась лёгкая кружевная музыка, пары закружились в танце; Честер завертел головой, отыскивая взглядом Аристомаху, и наконец увидел её. Она танцевала с Гарольдом. Сердце Честера оборвалось; он скрипнул зубами, наблюдая, как уверенно Гарольд поглаживает талию Аристомахи и что-то шепчет ей на ухо, а она хмурится, но ничего не отвечает. Внутри зашевелилась душная обида. Честер не понимал. Не понимал, почему Аристомаха после всего того, через что они прошли вместе, выбирает Гарольда? Этого высокомерного зазнайку Гарри Элсингена? Бастарда северного лорда? Честер сдвинул брови. С ним она провела ночь в гостинице, с ним делится секретами, которые не раскрывает даже своему лучшему другу… и что Гарри около неё вьется, как привязанный? Что он так поглядывает на неё?Ревность. Вот как называлось это чувство. Честер отчаянно и безнадёжно ревновал.Альва заметила его пристальный напряжённый взгляд, прикипевший к Аристомахе, и помрачнела.—?Вы любите друг друга, да? —?тихо спросила она. Честер посмотрел на неё, и по его губам разлилась легкомысленная полуулыбка.—?Что за чушь вы говорите,?— пожал плечами он и добавил с неожиданной горечью, вновь взглянув на Аристомаху:—?Она не любит меня. Она слишком умна для этого.Аристомаха между тем чувствовала себя не намного лучше. Гарольд, скосив синие ледяные глаза, высокомерно принёс ей извинения, и она приняла их, потому что не хотела с ним ссориться. Да, он жутко бесил её в школе, но это было давно; они оба выросли, оба повзрослели, и Аристомаха больше не желала ненавидеть его. Надо уметь оставлять обиды в прошлом. А Честер… Честер этого не понимает. Что бы там ни было между ними и Гарольдом в прошлом или сейчас, работа превыше всего. Они ещё не нашли ни оборотня, ни Сердце. И потому Аристомаха терпела настойчивые объятия Гарольда, переходившие границы приличия. Она могла бы сломать ему руку и разбить нос, но что это даст? Ничего, кроме новых ссор и размолвок, а у них и без того дел невпроворот. Пора бы Честеру это уяснить. Аристомаха проследила взглядом, как он нежно кружит Альву и, улыбаясь, что-то говорит ей, и внутри вспыхнуло пламя. Она раздражённо выдохнула. Что он там ей нашептывает? Какой-нибудь изысканный мадригал?Она скрипнул зубами и отвернулась, показывая, что это её нисколько не интересует: её совсем не касается, с кем там Честеру вздумалось… Ах, проклятье! Нет, её это очень интересовало. Гораздо больше, чем требуется.Эта девчонка с ним целовалась.Первый тур танцев окончился, гости, неспешно переговариваясь, направились к столикам с угощениями, и четвёрка волшебников вышла на балкон. Честер и Гарольд обменялись враждебными взглядами. Аристомаха, опершись локтями на мраморные широкие перила, так посмотрела на Альву, что та смущённо потупилась и отступила на шаг.—?Итак, господа,?— начала Аристомаха после наложения чар неслышимости,?— пришло время обменяться новостями. Увы, не все из них приятные. Нам с Уитфордом удалось выяснить, что оборотень?— молодая женщина. Разумеется, это даёт нам совсем немного, однако…—?Однако,?— подхватил Честер,?— у меня есть идея относительно того, кто это может быть.Бледная и дрожащая Альва подняла на него горящие диким огнём глаза; Гарольд скептически изогнул бровь. Честер выждал театральную паузу и произнёс:—?Принцесса Сирина.Гарольд нарочито громко рассмеялся.—?Чушь! Чушь собачья! Впрочем, я не удивлён, Уитти: на толковые идеи ты никогда не был способен. Её Высочество в этом не замешана, можешь мне поверить. Моя интуиция, в отличие от твоей, работает исправно.—?О, правда? —?протянул Честер, и ни его взгляд, ни его тон Аристомахе не понравились. —?Но что-то ты при всем этом не спешил проявить свою профессиональную компетентность и пустить в ход телепатию, Гарри.—?Я дожидался письменного разрешения! —?мгновенно вскинулся Гарольд. Честер сделал шаг вперёд.—?Неужели? А может, ты знаешь оборотня и покрываешь его? А, Гарри?Альва вся вжалась в стену, затравленно наблюдая за разгоравшейся ссорой. Аристомаха прикусила изнутри щеку. Ветер колыхал подол бежевого платья и шевелил тёмные кудри.—?Как ты смеешь! —?ощетинился Гарольд, откинув синий плащ. —?Такими обвинениями не бросаются на пустом месте.Честер сощурил чёрные глаза.—?У нас достаточно причин не доверять тебе.—?Помимо твоей зависти?Гарольд высокомерно выпрямился и улыбнулся с холодной надменностью. Честер замер. Его веко подёргивалось.—?Это всем давно очевидно, Уитти. Ты завидуешь мне. Ещё со времен школы. Я всегда был лучше тебя во всем.Честер облизнул пересохшие губы и натянуто и сухо улыбнулся, ничего не отвечая.—?Ты ничтожество, Уитти. Ничтожеством родился, ничтожеством и подохнешь,?— со смаком продолжал Гарольд. —?Ты никто. Даже собственной семье ты оказался не нужен: отец выгнал тебя из дома, а родная мать бросила…В воздухе спущенной стрелой зазвенело предчувствие беды. Аристомаха подалась вперёд, но было поздно: Честер все с той же страшной конвульсивной улыбкой вынул из рукава перчатку и наотмашь ударил ею Гарольда по лицу.—?Я вызываю тебя,?— сказал он звенящим от ярости голосом. —?Не смей трогать мою семью, трус. Прими вызов, если осмелишься, и посмотрим, кто из нас на что способен. Но предупреждаю: если ты откажешься, я всё равно пристрелю тебя, как собаку.Гарольд смерил Честера высокомерным долгим взглядом и с холодной усмешкой поднял чёрную перчатку, зажав её в ладони.—?Будь по-твоему, Уитти. —?Он посмотрел на побледневшую Аристомаху. —?Я беру А…—?Я беру Аристомаху в секунданты,?— громко перебил Честер, мельком взглянув на подругу. По её губам он прочёл: ?Придурок?. Гарольд презрительно хмыкнул.—?Я беру в секунданты… Альву.Альва вздрогнула всем телом и испуганно прижала руки к груди. С её лица схлынули краски. Блеклые глаза расширились.—?Я не… —?пролепетала она обескровленными губами. —?Я не смогу…—?Да как ты смеешь отказываться, девочка?! —?искренне изумился Гарольд. —?Ты хоть понимаешь, что покроешь себя позором до конца жизни?Альва смолчала, плаксиво моргая жиденькими ресницами. Гарольд намотал плащ на руку.—?Вот и отлично. Жду твоего секунданта в восемь, Уитти. Приятного дня.Он развернулся и зашагал обратно в бальную залу. Альва засеменила следом; Честеру показалось, что она сдерживает рыдания. Он взглянул на подругу. Её хмурый вид не предвещал ничего хорошего. Аристомаха отшатнулась, когда он попытался взять её за руку, и оправила длинное бежевое платье; каре-зелёные глаза метали молнии.—?Болван,?— коротко сказала она. —?Если тебе так уж хотелось поквитаться с ним, мог бы подстроить так, чтобы это он тебя вызвал. Так ты хотя бы имел право выбирать время и место.—?Я и так справлюсь,?— пробормотал Честер. Аристомаха фыркнула.—?Не сомневаюсь. Удачи.И она ушла с балкона.