Унаследовать звезды Глава 6 (2/2)

— Что мы будем делать дальше, Джудайме? — спросил Хаято.

— Мы тихо уйдем, пока Витторио-кун не догадался, что я только что нанял его.

***</p>

Стакан для виски у Занзаса был почти пуст, и он не мог дотянуться до бутылки, потому что его придавило это чертово животное. Лигр растянулся по большей части дивана, включая его гребаные колени; Луссурия взгромоздилась на подлокотник, вплетая в его гриву перья и енотовый хвост.

— Разве ты не прекрасен? Да, это так! Босс, дорогой, у этого славного парня уже есть имя?

— Я все еще пытаюсь подобрать. Дерзкий принц, теперь твоя очередь рисовать.

Бельфегор выудил из коробки черную карточку.

— Мне не нужны наркотики, чтобы получить кайф, я под кайфом, бланк, — прочитал он.

Занзас обдумал свои карты, выбрал ”Естественное мужское усиление» и бросил его. Вайпер наполнил детский бассейн новым сто евровыми купюрами и зарылся в них с карточками в одной руке и клубничным молоком в другой. У Леви под локтем лежала раскрытая книга о клинописных табличках. Скуало дремал, а Бел, маленький засранец, подкрался к нему, чтобы пощекотать кончиком косы его нос.

— Вооой! — он бросился на Бела, который отскочил в сторону, хихикая.

— Принц требует, чтобы ты принял участие в игре, крестьянин.

— Какая-то версия мильора, — сказал Занзас бросив в них свой бокал. — Mieux? Пархаат? Лучший, бестер, лучший?

— Самый лучший? Вои, английский не работает таким образом.

— Это хорошо засвидетельствованное разговорное употребление, — сказал Леви. Он выбрал карточку и передал ее Белу. — Если ты хочешь быть грамматически правильным, то Бестер на немецком языке.

— Значит, Бестер, комок шерсти, — Занзас почесал лигера за ушами. Бел перетасовал карты и выбрал «Сладкую, сладкую месть» как лучший ответ. Его телефон зазвонил; он вытащил его из кармана и положил на бок Бестера, подняв бровь на звонившего. — Фиорино, какого хрена?

— И вам добрый вечер, сэр. У меня есть несколько небольших вопросов для вашего внимания, если это удобное время.

— Давай, блядь, выкладывай.

— Во-первых, могу ли я подтвердить присутствие вас и ваших Хранителей на балу наследования?

— Ни хрена бы не пропустил.

— А во-вторых, Дечимо распорядился выделить вам комнату в семейном крыле; у вас есть какие-нибудь предпочтения?

Да, он мог представить, как будет чаще оставаться в Железном форте, когда старики уйдут из поля зрения.

— Моя старая комната свободна?

— Да, сэр, хотя, возможно, недостаточно для полного Небесного круга…

Конечно. Комната на четвертом этаже огромная для восьмилетнего ребенка, а когда он нашел Скуало, все еще огромной для двух двенадцатилетних.

— Просто поставь самую большую гребаную кровать, какую только сможешь найти.

***</p>

— Хозяин обязан подавать чай своим гостям, Фонг.

— Кузен, вспомни, что я слуга Инь Тяня во всем, включая чай.

— В то время как я глава Клана и отвечаю за гостеприимство… — Бейлонг щиплет себя за нос. — Почему мы спорим об этом? Один из нас нальет чай, а другой принесет ему.

— Согласен, кузен, — говорит Фонг безмятежно и, без сомнения, очень весело. Всю последнюю неделю он тренировал сыновей Клана — они будут изображать свиту Бейлонга на балу Вонголы, но их истинный долг — служить Небу. Байлонг обдумывает приглашение, лежащее перед ним на столе. Он редко выезжал за пределы Азии; у юнке на Сицилии не больше владений, чем маленькая конспиративная квартира в Сиракузах. И все же он приходит, когда Инь Тянь зовет.

— Хозяин здесь, — Фонг резко встает. Он открывает дверь в сад, и Инь Тянь оказывается снаружи, окруженный своими Хранителями и скрытый Туманом. Фонг склоняет голову в знак почтения. — Господин, приветствуем вас.

— Привет, Фонг. Байлонг-сан, рад снова тебя видеть, — он переступает порог и позволяет своему Пламени развернуться. Теперь, когда оно полностью раскрыто, оно стала глубже, богаче. Байлонг склоняет голову под его тяжестью.

— Для меня большая честь принимать вас в своем доме, Господин, — пока Фонг отвлекается, Байлун хватает чайник и наливает чашку Инь Тяню. Его почетный караул врывается в комнату, чтобы поклониться, затем выстраивается у стены в парадном поклоне. Хранитель молнии корчит им рожи, но они не дергаются.

Фонг сухо смотрит на Байлонга, забирает чашку и подает своему Небу. Инь Тянь принимает его и заключает Фонга в объятия.

— Я хочу рассказать вам, чего ожидать на балу. С Тимотео я все уладил к своему удовлетворению; Емитсу все еще думает, что он не сделал ничего плохого, — огненная печать — это ничтожный шаг. Или шаг за его пределы, по мнению некоторых. Навлечь это на собственного сына, оставить его одного, беззащитного, отрезанного от своей души. И Инь Тянь вышел не только целым, но и торжествующим. — Пожалуйста, пока не распространяйтесь об этом, но если кто-нибудь спросит, вы можете подтвердить, что это правда. Хару, у тебя есть карта?

— Прямо здесь, босс! — она достает большой цветной документ. — О том что в красном мы не должны говорить, желтый можно ответить, если кто-то спросит, и зеленый можно говорить столько, сколько хотим.

— А синее?

— Хахи, это ложь.

Первый пункт — глупая история о космических пришельцах, к его большому удовольствию. Второй, Тсунаеши теперь наследник Вонгола. Он перескакивает обратно в красную секцию; там есть заметка, что Тсунаеши уже взял титул Дона. Инь Тянь подмигивает ему.

— Это было напряженное лето.

— Я вижу, Господин. Поздравляю с новыми владениями, — Байлонг обдумывает, как сделать подобающую дань для самого могущественного человека в теневом мире. Он снова читает карту и записывает ее в память. — Можно ли сделать вывод, что вы продолжите разделение между вашими двумя титулами? — Инь Тянь кивает.

— На самом деле, во время бала я хочу, чтобы ты передал привет от Инь Тянь Вонголе Дечимо.

Немного озорства; Бейлонг будет ждать этого с нетерпением.