Унаследовать звезды Глава 4 (1/2)
— Еще одна традиция Вонголы? Стоит ли мне волноваться? — Тсуна поправил сумку на плече. Тимотео назвал это пикником на берегу моря, но его Хранители вели себя так, словно собирались на праздник в святилище.
— Только наиболее публичные из них основаны на безумии, — сказал Тимотео. Он выглядел готовым к выходу на море в сандалиях и закатанных брюках. На спине у него висела плетеная корзинка для пикника; персонал приготовил еду, но семья несла все сама.
— Аники! Старик! — Занзас завернул за угол поместья; в своем обычном наряде, но, к удивлению Тсуны, без оружия. По бокам от него стояли офицеры, среди которых был и Базиль.
— Доброе утро, господин брат.
— Базиль-нии, — Тсуна перевел взгляд на нахмуренные брови Тимотео. — Базиль — мой сводный брат и второй Дождь.
— …Вот как. Тогда самое время присоединиться к этой традиции. Действительно, даже если Емитсу думает, что это скучно…
— Благодарю вас, дон Тимотео, — Базиль поклонился и огляделся в поисках Киоко. — Миледи, не хотите ли прогуляться со мной?
— С удовольствием, — она взяла его за локоть.
— Сколько у тебя еще Хранителей-сюрпризов, Тсуна?
— Они будут на балу, может, ты их заметишь, — Тсуна только улыбнулся.
Большая группа прогуливалась по садам и огородам Железного форта, затем спустилась по заросшему кустарником склону холма к берегу. Кроме Базиля и Киоко, Хана шла рядом с Занзасом, а Хром с Хибари. Хару, Луссурия и Шниттен спорили о том, можно ли считать вискозу натуральным волокном. Висконти ворчал себе под нос на лишние Облака на своей территории, а Деймон развалился на плече Мукуро.
Тропинка вела к песчаной бухте, приютившейся между выступами скал. Скалы защищали его от ветра и прибоя, а также скрывали со стороны воды. Реборн потянулся к руке Тсуны.
— Даже я никогда не был здесь раньше, Пушистик-Тсуна. Это действительно только для семьи.
— Слуги тоже избегают этого места, — добавил Тимотео, — говорят, его охраняет дьявол.
— Дьявол или, может быть, Демон? — предположил Тсуна. Спейд чопорно отвернулся.
— Некоторые вещи, — сказал он, — священны.
Бухта казалась территорией святилища, хотя единственными зданиями были пляжная хижина и затопленные руины с греческими колоннами.
***</p>
Занзас не чувствовал, что прошло много времени; этого никогда, блядь, не было. Бухта выглядела такой же, какой он ее помнил.
— Думаешь, добыча будет хорошей, старик?
— Так и должно быть. Никто из нас не бывал здесь с тех пор, как… с тех пор.
А теперь здесь целых три Небесных пламени, раскладывая одеяла и устраивая всякое дерьмо.
— Не хочешь ли ты оказать честь нашим новоприбывшим, Занзас?
— Ты что, блядь, серьезно?
— Я уверен, ты помнишь, как это бывает, — улыбнулся старик.
— Как будто я мог забыть, — Занзас сбросил сапоги и схватил ведро из кучи у хижины. — Все вы, новый мусор, собирайтесь вокруг. И ты тоже, несносный принц, — Его другие Хранители были здесь раньше, но Бел никогда не получал такой возможности. Занзас подошел к воде, чтобы наполнить ведро, затем выбрал подходящее место на берегу. Тсуна и его Хранители образовали вокруг него свободный круг.
— Так. Видишь эту дыру? — он указал на одну из множества крошечных выбоин, разбросанных по пляжу. Если кто-то из них был чопорным, то мог воспользоваться лопатой; Занзас просто погрузил пальцы в песок и вытащил моллюска. — Эти маленькие ублюдки и дали вонголе их имя. Все началось здесь, на этом гребаном пляже, с того, что Джотто и его хранителями собирали моллюсков и собирали дикие овощи, потому что им больше нечего было есть.
— Там, где сейчас пляжная хижина, была рыбацкая лачуга, — вставил Деймон. — Я пришел с деньгами; вы можете себе представить мое лицо, когда я ее увидел.
— Но ты остался, — сказал Тсуна.
— О да. Я остался.
Занзасу было восемь лет, когда Энрико присел на песок и рассказал ему эту историю. Он никогда не должен был сомневаться.
— Не важно, где ты родился — любой, кто приходит сюда копать моллюсков — Вонгола, — он бросил моллюска в ведро. — Так начинай копать! Где угодно на пляже хорошо, только не в храме Посейдона вон там.
***</p>
Тимотео сидел на бревне, поставив у ног ведро с моллюсками, и растирал ноющие колени. Он не сможет долго участвовать в этой традиции, даже без своего надвигающегося изгнания. Рядом с ним сидела фигура; он почти подумал, что это Тсуна, но волосы слишком светлыми — и прозрачные. Ему потребовалось время, чтобы успокоить дыхание.
— Примо? …Я и забыл, что ты умеешь это делать.
— Тсуна подумал, что тебе не помешает сочувственное ухо.
Тимотео задумался над огромными ошибками, которые он совершил, будучи Доном.
— А у меня есть?
— Эй, вспомни, как закончилась моя карьера. Рикардо и вполовину не был так вежлив, как Тсуна.
Даже Дон был расходным материалом для выживания Семьи. На берегу он видел будущее Вонголы. Занзас нашел и Облако, и жену, если он правильно понял знаки; только Бог знает, какими будут их дети. Висконти стоял в дальнем конце пляжа, не обращая на них внимания. Реборн одетый в пиратскую одежду, копал лопатой; Такеши и Скуало гонялись за рыбой на мелководье. В бухте редко бывало так оживленно, даже когда присутствовали все его сыновья — и это не весь круг Тсуны.
— Он совсем не тот, кого мы ожидали, — сказал Тимотео.
— Подожди, пока ты не увидишь их версию покера, это шумно.
За их спинами Койот молчал, бормоча что-то о Огненных призраках и вмешивающихся предках.
— Садись, — сказал ему Тимотео, — ты тоже в этом участвуешь. — Ураган утих, когда Тимотео положил руку ему на плечо. Тимотео понимал его опасения; обычно он не обращал внимания на духов Небесного Кольца, потому что ему не нравилась мысль о том, что его предшественники заглядывали ему через плечо или, что еще хуже, ехали на заднем сиденье. И теперь он стоял перед перспективой присоединиться к ним. — Я благодарен Тсуне, что он не послал мою мать.
— Даниэлла хочет сказать тебе несколько слов.