Унаследовать звезды Глава 2 (1/2)

В последний раз, когда Занзас был в Железном форте, он должен был нанести удар своему старику и захватить власть над Вонголой. Теперь… то же самое, только Тсуна был прав, и он не будет чертовски глупым по этому поводу. У Занзаса все еще есть семейный ключ, но для этого он собирается войти через парадную дверь. В полной варийской форме, со Скуало под боком — они оба ухмылялись, переступая порог. Пламя Тсуны уже пронзило здание. И вот он спускается по парадной лестнице, держа на буксире Правую и Левую Руки.

— Занзас, Скуало, вы как раз вовремя.

— Я ни за что не пропустил бы это, Аники, — он ждал этого момента с тех пор, как выбрался из льда. — Этот осел уже здесь?

— Он привез с собой Лар, — Тсуна кивнул.

Старики в гребаном меньшинстве. Занзас и его небо бок о бок вошли в кабинет Дона, сопровождаемые своими хранителями.

Тимотео встал, чтобы поприветствовать их — он показывая себя как любезный хозяин, хорошо; у Емитсу на лице дурацкая ухмылка.

— Ах, мой маленькая Рыбка-Тсуна! …Что ты здесь делаешь? — крикнул он Занзасу.

— Я же говорил тебе, что это встреча всех небес, — сказал Тимотео. На его лице снисходительная улыбка, означавшая: «пожалуйста, продолжай выставлять себя дураком ради моего развлечения». — Занзас, добро пожаловать.

— Старик, — и черт возьми, он выглядел старым; последние десять лет не были добры к нему. Койот и Висконти были так же измучены. Будь у него хоть капля здравого смысла, он не стал бы сопротивляться.

Занзас сел лицом к ослу, а Тсуна лицом к старику. Было всего четыре стула; их Хранители находили места, чтобы опереться или взгромоздиться, так как они там, чтобы их видели, а не слышали. Налили напитки — три чашки кофе и одну порцию виски со льдом. — Цель этой встречи - обсудить переход между девятым и десятым поколениями, а также урегулирование претензий.

— Я знаю, что ты собираешься публично представить меня как своего наследника на следующей неделе, но нам нужно решить, что произойдет на самом деле, — кивнул Тсуна.

— Конечно, я останусь внешним советником. Для сына вполне естественно обращаться за советом к отцу… — Емитсу просто пришлось открыть свой гребаный рот. Тсуна пригвоздил его ровным взглядом.

— Савада-сан, — Ай, словесная гребаная точка нуля. — Я не могу доверять вашей честности. На самом деле, я вообще не могу доверять вам общаться со мной.

***</p>

Тсуна вздохнул, услышав бормотание Емитсу. Его «отец» мог подождать, у него есть более важные дела на этой встрече. Кольцо неба пульсировало на его пальце.

— Начнем с нынешнего состояния Вонголы? — спросил он. — Было короткое время, когда у Вонглолы было восемь небес из восьмидесяти семи. Теперь это число сократилось вдвое, и двое из нас были недееспособны в течение некоторого времени. — Даниэлла умерла от старости, но все остальное было на руках Тимотео; Вонгола не мог позволить себе долго держать его при себе.

— Я знаю, что мои действия по отношению к вам обоим являются основанием для возмездия, и я готов принять его, — Тимотео тоже это знал.

— Заткнись на хрен, — сказал Занзас. Тимотео писал в своих письмах, что ожидал, что Занзас убьет его в отместку. Это глупо; они могли решить эту проблему без чьей-либо смерти. Тсуна согласно покачал головой.

— Ты сохранил нам обоим жизнь, хотя по некоторым меркам не должен был. Это кое-что значит.

— Я предпочитаю по возможности подстраховаться, — сказал Тимотео. — Кроме того, это оттолкнуло бы моего Внешнего советника. — Чего бы это ни стоило.

— Во всяком случае, ты не убил нас тогда, так что я не убью тебя сейчас. Однако твоя репутация умрет смертью героя.

— А, — брови Тимотео приподнялись, когда он начал складывать воедино намерения Тсуны. — Я так понимаю, я должен планировать уединенную пенсию?

— Это будет не слишком обременительно, обещаю. Вонгола владеют всеми видами недвижимости по всему миру; одна из них обязательно подойдет вам.

— Это очень великодушно с вашей стороны, — поза Тимотео расслабилась, как и у его хранителей. — Благодарю.

— Возможно, мне лично не нравится то, что ты сделал, но я, по крайней мере, могу понять причины, — Тсуна глубоко вздохнул. — Чего я не понимаю, так это ваших мотивов, Савада-сан. Почему ты попросил Ноно запечатать мое пламя?

***</p>

Тимотео напряженно подался вперед. Он хотел сам выслушать объяснения Емитсу; тогда он не усомнился в его просьбе, поскольку это была прекрасная возможность нейтрализовать соперника его оставшихся сыновей. Однако, оглядываясь назад, он понимает, что эта просьба не имела никакого смысла.

— Я хотел, чтобы моя Рыбка-Тсуна жил мирной жизнью, чтобы тебе не понадобилось твое пламя, — Емитсу ответил со своей обычной небрежной улыбкой.

— Не понадобилось? — воскликнул Тсуна. — Ты говоришь о моей душе!

— Да ладно тебе, ты же не всерьез в это веришь, — Емитсу сцепил пальцы за головой. — Любой разумный человек знает, что пламя — это всего лишь инструмент; все, что говорят о душах — чистое суеверие.

Остальные три Неба уставились на него, как будто он сошел с ума. Занзас первым обрел дар речи.

— Я знал, что у тебя не все в порядке с головой, мусор, но, черт возьми.

— Язык, Занзас, — Тимотео ущипнул себя за нос: неужели он должен быть таким грубым? — Тем не менее я согласен с этим мнением. Это вопиющее пренебрежение самой основой нашего общества вызывает тревогу.

— И все же это многое объясняет, — пробормотала Лар.

— Уверен, что мой невинный Рыбка-Тсуна понимает, верно?

— Я не твоий «Рыбка-Тсуна» с пяти лет, — Тсуна бросил на отца равнодушный взгляд. — И я не был невинным с тех пор, как учитель сказал мне в лицо, что я бесполезен.

Тимотео постарался не съежиться; Емитсу усмехнулся.

— Они же гражданские, что они могут…

— В какую сторону ты хочешь его разрезать, Тсуна? — левая рука Тсуны изменила позу, привлекая всеобщее внимание.

— Ты ведь не станешь пытаться убить отца своего неба? — ухмыльнулся Емитсу.

— Если бы Тсуна попросил, я бы убил собственного отца, — весело ответил Ямамото. Тсуна улыбнулся ему.

— Я бы этого не сделал, Такеши, мне нравится твой отец.

Они серьезны. А за непринужденной улыбкой Ямамото скрывалось холодное мрачное лицо прирожденного убийцы.

— Где ты нашел этих людей? — Тимотео задумался.

— Кто, Такеши? Я целую вечность ходил с ним в школу, — Тсуна почесал шею. — На чем мы остановились?

— Печать, я полагаю, — Тимотео уставился в свою чашку. — Можно ли сохранить это дело в тайне?

— Даже если бы мы могли, риск того, что кто-то узнает, всегда будет висеть над нашими головами, — Тсуна очень мило улыбнулся. — Кроме того, слишком многие уже знают.

— Понимаю. - сказал Тимотео чтобы дать себе время подумать. Прекрасный образец шантажа, как эмоционального, так и традиционного. Положение вонголы на вершине мафии и без того шаткое. Разоблачение его злодеяний могло бы полностью разрушить их…

— Конечно, есть мои Хранители, несколько человек в Намимори, все Аркобалено, Занзас и его Хранители, а также главы клана Юнке.

Разумеется, Тсуна не только наследник Вонголы, но и его Босс. Из-за вреда, нанесенного их небу, у Юнке будет достаточно причин, чтобы начать войну с Вонголой. Если не…

Если только Вонгола не сумеет доказать, что правосудие уже свершилось. Если только они не смогут выплатить пострадавшей стороне достаточную компенсацию. Если только у них нет козла отпущения.

Действительно, смерть героя. Его репутация небольшая платой за его жизнь, жизнь его Хранителей и выживание Вонголы в целом.

— В таком случае, я полагаю, что у меня есть только один выход. Тсунаеши, не мог бы ты встать?

Тсуна так и сделал; Тимотео поднялся со своего места, а затем с некоторым трудом из-за скрипучих суставов опустился перед ним на одно колено.

— В возмещение причиненного вреда я, Тимотео Вонгола, безоговорочно отдаю Семью Вонгола в руки Инь Тяня, — и он поцеловал кольцо Тсуны.

***</p>

Занзас едва мог поверить, что наблюдает за этим. Он едва мог дышать; он знал, что Тсуна собирается потребовать титул Дона, но старик сделал еще один гребаный шаг. Пламя в комнате сместилось.