Скрытое небо Глава 3 (1/2)
С утра Цуёши созвал собрание персонала. У него два помощника, которые, как и он, бывшие киллеры: солнце и дождь. Их ждёт сюрприз.
— Пойдёмте в заднюю комнату, — небесное пламя, тёплое и чистое, всё ещё ощущалось в комнате.
— Он был здесь, — выдохнул Таро. — Вы с ним встречались.
— Да. Садитесь, я расскажу всё, что смогу, — легче сказать, чем сделать что-либо с возбужденым солнцем: Широ подпрыгивал на месте.
— Какой он? Были наши догадки верны?
— Нет, — Цуеши перевёл дыхание. — Он молод, очень молод и воспитан как гражданский. Он был здесь, потому что Такеши стал его хранителем.
На мгновение они замирают, обдумывая полученную информацию.
— Если они ровесники, — говорит Таро. — У Интен-сама активно пламя с тех пор, как…
— С тех пор, как ему исполнилось пять, — подтвердил Цуёши. Приманки с небесным пламенем появились, когда Тсуна-сама исполнилось шесть, что делает его контроль над пламенем ещё более удивительным. — Он прятался инстинктивно, он застенчив. И… пушистый.
— Пушистый? — недоверчиво повторяет Таро. Цуёши только улыбается: скоро они сами все увидят.
— Это еще не всё. Интен-сама сделал дымовую бомбу Хаято своим хранителем урагана, и Реборн обучает его. Так что ни один из них не является угрозой, — Цуёши также был рад, что ему не придется избавляться от величайшего в мире киллера: он был бы более сложной задачей, чем обычные убийцы, которые время от времени пробирались в город. Намимори - мирный город, и некоторые его жители следят за тем, чтобы он таким и оставался.
— Погодите, — говорит Широ. — Если у Интен-сама есть наставник, а вы сказали, что его воспитывали как штатского, у него где-то есть семья? Где, чёрт возьми, они были?
— Я ничего не знаю напрямую, но у меня есть подозрения, — и этих подозрений достаточно, чтобы руки сами тянулись к мечу, хотя это ничего не исправит. Семья Тсуны-сама не заслуживает его, но они думают, что имеют право указывать ему. Цуёши вздыхает и напоминает себе, что это выше его полномочий. — В любом случае, их здесь нет, а мы есть. Интен-сама был удивлён поддержкой сообщества; он дал мне это, чтобы разместить в ресторане.
Он достаёт большой лист бумаги, исписанный рядами иероглифов, написанных рукой Тсуна-сама. Простое письмо: «Всем спасибо за вашу осмотрительность. Я надеюсь, что в будущем мы ещё встретимся. Скрытое небо Намимори».
Небесное пламя вливается в чернила и только чернила; это впечатляющая демонстрация контроля.
Глаза Широ подозрительно блестят, когда он читает его.
— Так просто? — Он шепчет.
Цуёши понимает его потрясение. Небеса отличаются от других боссов; одно дело, когда тебя этому учат, и совсем другое — встретиться с одним из них и узнать, что это значит. Тсуна-сама не хвастается и не выставляет напоказ свою силу, отмахивается от формальностей ранга. Они ему не нужны.
— Он принял наше имя, — говорит Цуёши, и если его голос звучит грубо, что ж, ему самому небезразлично. Интен-сама принял их; они больше не просто гости на его территории. У них есть Небо. — Как только я поставлю это, нас, скорее всего, попросят передать сообщения. Я принесу ящик с замком, чтобы поставить его рядом с кассой. Такеши будет в некотором смысле представлять Интен-сама, поэтому я ожидаю профессионального поведения от вас обоих.
***
После обеда Хаято растянулся на крыше школы, наблюдая, как Десятый — Тсуна-сама — упражняется в каллиграфии. Он не набрался смелости вслух назвать свое Небо по имени, но возможно, если он привыкнет мысленно называть его так, то сможет сказать это. Это первая просьба Тсуны-сама, которую он не выполнил, и он должен быть лучше.
У бейсбольного придурка нет с этим никаких проблем, нет, его проблемы совершенно другие. Как и его привычка притворяться, что ничего не замечает, или эта отвратительная фальшивая улыбка. Такеши не был воспитан как гражданский, так что если бы он просто расслабился достаточно, чтобы показать своё превосходство, он мог бы даже стать приличной левой рукой. Теперь Хаято просто должен помнить, что это не соревнование, что у Такеши есть своё место в семье Тсуна-сама, и, возможно, он сможет смотреть на идиота, не желая ударить его.
Это помогло увидеть тихую радость Тсуны-сама по отношению к ним обоим. Его Небо рисовал на карточке шестилепестковый цветок. Он окрасил центр в оранжевый цвет, затем передал карточку Хаято вместе с красным карандашом. Было понятно, что хочет Тсуна-сама; Хаято заполнил лепесток цветом своего пламени. Тсуна-сама передал голубой карандаш Такеши, который сделал то же самое. Тсуна-сама улыбнулся — а Хаято никогда не мог ненавидеть того, кто заставлял его Небо улыбаться, сколько бы он ни ругал бейсбольного придурка — и потянулся за карточкой.
Хибари выхватил её у него из рук вместе с пеналом. Хаято вскочил на ноги. Облако или нет, но Хибари не имел права проявлять такое неуважение.
Хибари бросил на него равнодушный взгляд и достал фиолетовый карандаш. Он раскрасил лепесток и протянул рисунок, его рука была объята пламенем.
— Если ты уверен, — Тсуна-сама послал своё собственное пламя, образуя третью связь с хранителем, холодную и острую с оттенком крови. И снова Хаято был поражен тем, что его Небо получил такое сильное Облако.
— Великолепно, Десятый! Ваша семья растёт с каждым днём!
— Громкий, — Хибари ударил его тонфа, но Хаято было всё равно. Не тогда, когда Тсуна-сама повернулся к нему с улыбкой и твердо сказал:
— Наша семья.
Слезы радости наполнили глаза Хаято.
— Десятый...
— Добро пожаловать на борт, Хибари-кун, — прощебетал Такеши и умчался прочь, а Хибари погнался за ним по крыше. Теперь Хаято видел это: не соперники, а семья, они для него, а он для них, и все для их Неба.
***
Хаято подпёр подбородок рукой, изучая игровую доску перед собой. Это было тренировочное упражнение, которое Реборн организовал для Тсуна-сама, с Хаято и бейсбольным придурком в качестве дополнительных игроков.
— Но почему именно Парчези? — спросил Небо. — Разве шахматы не более традиционны?
— Выяснение смысла обучения также является частью обучения, — мудро заметил Реборн.