Неправильная молитва (1/1)

После лекции по истории искусств нас ждет серьезный экзамен, но я не вникаю в монотонную речь профессора. Лишь однажды слух улавливает пару фраз из анализа ?Божественной комедии? Данте.—?Буквальный смысл поэмы?— изображение судеб людей после смерти. Человек, наделенный свободой воли, будет наказан за совершенные грехи и вознагражден за добродетель.Интересно, а что бы Данте написал о страданиях при жизни? О муках, в которые мы погружаем себя сами, когда не можем преодолеть потерю, боль или страх. Когда испытываем желание отомстить за смерть близкого человека и знаем виновника, но не имеем ни единого доказательства его вины.Я до сих пор вспоминала европейскую поездку урывками, но чувство, что именно бармен подтолкнул Глорию к аварии, не отпускало ни на секунду. Я думала о ней каждый день. Снова и снова перечитывала полицейский рапорт и заключение о смерти, и не могла отделаться от ощущения, что они поддельные.—?В поэме Люцифер?— страж пути к Чистилищу,?— продолжает вещать профессор, щелкая пультом и перелистывая слайды. —?Шестикрылый и триликий демон. Среднее лицо?— красное?— символизирует ненависть. Правое?— желтое?— бессилие. И левое?— черное?— неведение. Давайте посмотрим, как его изображали современники Данте.Кадры с картинами сменяют друг друга, отвлекая меня от размышлений. Рога, копыта, оскаленные морды, крылья как у летучих мышей?— каждый художник старался показать зло отталкивающим.—?И, наконец, с появлением кинематографа демонические образы романтизировали.Вместо темных репродукций на экране появляются скриншоты из фильмов и сериалов. Аудитория наполняется довольным шепотом?— однокурсницы обсуждают лощеных голливудских красавчиков и парней из братства, похожих на актеров.—?Нашли время,?— фыркаю я себе под нос.С некоторых пор меня мало волнует жизнь кампуса. Плевать на вечеринки, сплетни и свидания?— я с радостью обменяю их все на возможность докопаться до правды.Кто-то еще находился в баре в тот вечер? Что помешало нам с Глорией уйти оттуда вдвоем? Я сотни раз спрашивала себя об этом, но мне по-прежнему мешала избирательная амнезия. Еще один вопрос прибавился к списку загадок позавчера?— почему я потеряла сознание после похорон Глории и очнулась в часовне в противоположной стороне кладбища?Лекция заканчивается, и профессор оставляет несвернутым последний слайд с темным фоном, сквозь который проступают налитые кровью глаза. Пока все записывают задание, я неотрывно смотрю на них. И воображение против моей воли дорисовывает знакомое лицо.Церемония прощания затягивается. В церкви мало народа?— не занята и половина скамеек?— но каждый стремится поделиться воспоминаниями о Глории, начиная с бывших одноклассников и заканчивая коллегами по работе. Говорят долго, с паузами и еле слышным всхлипыванием. Стараются сдерживать эмоции, чтобы не делать больнее родителям, но эти невыплаканные слезы лишь обостряют их страдание.—?Глория всегда была душой компании,?— с трудом выдавливаю я, когда подходит моя очередь.Господи, как же это избито. И как же сложно подобрать слова! Я бормочу еще что-то, но речь заглушают рыдания миссис Робертсон. Только теперь она начинает осознавать происходящее.Стушевавшись, я занимаю место на дальней скамье. К гробу выходит пастор и начинает проповедь. С четверть часа он упоенно читает псалмы, умело чередуя их с рассказами о Глории?— о пении в церковном хоре в детстве, об участии в благотворительных сборах, о помощи приютам. Оказывается, я многого о ней не знала.Мой взгляд рассеянно блуждает по потолку церкви. Я чувствую себя неуютно и выхожу первой, когда пастор заканчивает прощальную речь. Идти к месту захоронения необязательно, но я все-таки бреду с толпой и, как и все остальные, получаю розу из рук сотрудника похоронной службы*. Надо подождать еще десять минут, положить цветок на лакированную крышку, и тогда можно будет уезжать с кладбища без угрызений совести.На соседнее надгробие садится бабочка. Я взмахиваю рукой, чтобы рассмотреть узор на ее сложенных крыльях, когда она взлетит, и замечаю движение?— за ближайшими деревьями мелькает чья-то фигура. Мужчина стремительно удаляется, и я не вижу лица, но знакомый темный ореол за его спиной не дает мне покоя.—?Эми,?— дернув сестру Глории за рукав, я показываю нужное направление. —?Заметила того типа?—?Старика, который обходит лавочку? —?уточняет она.—?Нет же, мужчину в костюме. Брюнета с…—?…тростью,?— перебивает Эми. —?Вижу, только он седой.Не продолжая спор, я кидаюсь вслед за мужчиной. Никакой он не старик. Я еще не ослепла, чтобы перепутать цвет волос, и у меня нет галлюцинаций.Петляя вокруг могил, я постепенно сокращаю расстояние между нами. Не замечая меня, он удаляется на католическую половину кладбища. За склепами легче прятаться, и я почти его догоняю, как вдруг проход передо мной резко пустеет. Я кидаюсь то вправо, то влево?— никого. Он исчез!—?Вот же гад! —?раздраженно пнув столб ближайшей ограды, я разворачиваюсь… и впечатываюсь лицом в чью-то грудь.В расстегнутом вороте рубашки мелькает знакомый узор?— череп и розы. Предчувствие не обмануло, это снова бармен! И он не просто следил за мной в аэропорту, но и отыскал в городе.—?Ты… —?я машинально отступаю назад.—?Все-таки узнала,?— красные глаза знакомо прищуриваются?— бармен взбешен.Я тоже не могу унять вспыхнувший гнев:—?Я вызову полицию, извращенец. И расскажу им про преследование.Одним своим существованием он пробуждает во мне ярость, хотя обычно я себя контролирую.—?Это ты бежала за мной,?— его губы изгибаются в циничной улыбке.—?Но не я прилетела за тобой из Брюсселя,?— хочется не просто язвить, а вцепиться в ухмыляющееся лицо и хорошенько расцарапать.—?Даже не пытайся,?— предостережение не дает мне замахнуться. Он говорит тихо, но и в шепоте я слышу едва сдерживаемую злость. —?Не смей поднимать руку на…—?На кого? Кто ты, черт побери?—?А каким ты меня видишь?В темнеющих глазах мелькает интерес?— теперь они почти бордовые?— а я озадаченно замираю. Какая разница? И почему его это вообще волнует?—?А что, возможны варианты?Бармен игнорирует нервный смешок:—?Отвечай.—?Наглым, самоуверенным и опасным. Способным уничтожить человека, как ты сделал с Глорией,?— я осторожно шарю в кармане, чтобы включить в смартфоне режим диктофона. —?Признайся, это ты подмешал нам что-то в выпивку.Манипуляции остаются незамеченными. Может быть, мне все-таки удастся сделать запись.—?Коктейль был чист, как слеза девственницы,?— ухмыляется он.—?Тогда почему я видела Глорию уже после ее смерти? —?правда срывается с моих губ до того, как я успеваю обдумать последствия.Бармен меняется в лице:—?Повтори.—?Вики! —?зовет кто-то издалека. —?Вики, ты где?Кажется, меня разыскивает Эми. Господи, как неловко. Вместо прощания с сестрой она вынуждена бегать по кладбищу. Я разворачиваюсь, чтобы откликнуться, и в ту же секунду широкая ладонь затыкает рот. Вторая рука обвивается вокруг талии.—?Ни звука,?— шипит бармен, затаскивая меня в ближайшую часовню.Я отбиваюсь, но он отпускает меня, лишь когда за нами захлопывается массивная дверь. Внутри полумрак?— солнечные лучи пробиваются сквозь узкие стеклянные вставки под потолком?— но и в тусклом свете я могу рассмотреть очертания надгробной плиты и статуэтку ангела.—?Это склеп? —?лоб покрывается испариной, руки леденеют, но даже дикий страх не позволяет мне двинуться с места.—?Боишься нарушить покой мертвых? —?крутанув колесико зажигалки, бармен подносит пламя к фитилю лампадки, и на стенах оживают причудливые тени. —?Тогда вынужден огорчить?— им все равно.Неужели мне снова снится кошмар? На всякий случай я щиплю себя за руку?— больно! —?но не могу проснуться. Наверное, я все-таки схожу с ума, если стою посреди склепа и разговариваю с этим психом, вместо того, чтобы бежать прочь.—?Когда ты ее видела? И что она сказала? —?убирая зажигалку, он случайно задевает меня плечом.Я чувствую, что сумрак за его спиной осязаем.—?С чего ты взял, что я расскажу?—?Расскажешь,?— усмехается он, протягивая ко мне руку и проводя пальцем от ямочки за ухом к ложбинке. Медленно и легко?— так, что волоски на спине становятся дыбом. —?Все, что знаешь, потому что я прикажу тебе. Но я могу и попросить, и тогда понравится нам обоим.Горячая ладонь, дразня, сжимает мою грудь, и тело отзывается на ласку. От прикосновения сосок твердеет, а с губ срывается умоляющий шепот:—?Не… делай этого.Я лгу?— мне хочется, чтобы он продолжал. Настроение кидает из стороны в сторону, как ветер флюгер. Я только что желала ему смерти, а теперь закусываю губы и мечтаю о поцелуе. Хотя бы об одном!—?Я мог бы взять тебя сейчас,?— бармен кивает в сторону мраморного алтаря с распятием. —?Прямо на нем.—?Не… не надо…Я почти готова умолять об обратном. От желания холодеет каждый позвонок, но я держусь.—?Я предупреждал, что распознаю ложь,?— дыхание щекочет шею, а ключицу обжигает поцелуй.—?Боже,?— шепчу я, запрокидывая голову.—?Ты не тому молишься,?— хмыкает он. —?А теперь рассказывай. Как я уже говорил, ты сделаешь это добровольно.Да, я сделаю все, лишь бы продлить его интерес. Лишь бы он не останавливался…—?Эй, Вики,?— из оцепенения меня выводит голос однокурсницы.Я удивленно озираюсь. Оказывается, аудитория пуста, все давно разошлись. О лекции напоминает лишь слайд с кровавыми глазами.—?Так ты пойдешь на вечеринку?—?Нет,?— я качаю головой, отгоняя кошмары. —?Буду готовиться к экзаменам.Не оборачиваясь, я бегу в коридор, но даже спиной чувствую взгляд с экрана.* В большинстве случаев организацией похорон занимается специализированная компания, сотрудники которой курируют процесс от и до, начиная с логистики и заканчивая раздачей цветов участникам церемонии прощания непосредственно перед ее началом (чтобы тем не пришлось половину дня носить цветы с собой).