17. Ветер перемен (1/1)

Du siehst, der Wind hat sich gedreht,Die falschen Freunde fortgeweht.Und ihre Treu und ihre Versprechen.Auf einmal ist es bitter kalt,Und wieder brauch ich deinen Halt,Um nicht zu zweifeln, um nicht zu zerbrechen!In einer Welt, in einer Zeit,Wo Falschheit und Verlogenheit.Eitel blühn und gedeihn an allen Enden.Wo jeder eilig sein Wort bricht.Im Augenblick da er es spricht,um rasch den Mantel mit dem Wind zu wenden.Hilf, mir grade zu stehn,Hilf mir, die Wahrheit zu sehn,Hilf mir, mich gegen den Strom zu drehnHilf mir den schweren, den graden Weg zu gehen!R.Mey—?Ты все получил? —?Шерлок поднялся с площади перед магазином, где Гарри обычно сидел и просил милостыню, и на котором он почти представлял его последние четверть часа. Большая черная собака, лежавшая рядом с ним на боку и наслаждавшаяся лаской Шерлока, тоже встала, чтобы поприветствовать хозяина.Гарри кивнул.—?Угу. Я также упаковал кое-что поесть. Столько, сколько поместится в сумку. Тебе нужно больше заботиться о себе. Ты медленно становишься похожим на ходячий скелет.Шерлок фыркнул.—?Ты слишком преувеличиваешь.Еда была второстепенной, как и сон. В последние дни у него почти не оставалось времени ни на то, ни на другое.Но Гарри не позволил ввести себя в заблуждение.—?И все же. Ты плохо выглядишь. И не сможешь сделать то, что планируешь, если ты начнешь загибаться от голода, потому что твое тело тебе отслужило.Детектив взял пухлую хозяйственную сумку, которую тот протянул ему, снова кивнул и направился к своему теперешнему убежищу.Время, проведенное в дороге, заставило его буквально развалиться на части. В принципе, это делало его камуфляж идеальным, но, чтобы появиться средь бела дня в компании Мейсона, он должен был что-то изменить. Он уже носил с собой форму транспортной компании. Но сначала он должен был привести себя в порядок, остричь бороду, но прежде всего тщательно вымыться. Душ был бы лучше всего?— он должен был признаться себе, что уже почти жаждет этого достижения цивилизации,?— но так и должно быть. Гарри снабдил его свежим нижним бельем и различными предметами гигиены из ?Теско?.В тайнике не было отопления, но, по крайней мере, была проточная вода, хотя, к сожалению, не теплая. Таким образом, стоять голым и мокрым в комнате было не совсем приятно. Все его тело покрылось мурашками, зато он, наконец, снова почувствовал себя человеком.Он не сможет делать это каждый день. В следующий раз достаточно будет пригоршни воды, чтобы умыть лицо, и немного дезодоранта. Однако ему придется лишь на короткое время войти в контакт с другими людьми, и с той ролью, которую он воплощал, никто не будет возлагать больших надежд на его внешность.Он взглянул на часы. Еще полчаса. Он должен был добраться туда вовремя. В конце концов, к тому времени его волосы наверняка высохнут. Тем не менее ожидание раздражало.Он вздохнул. Половину времени он был вынужден чего-то ждать. Но в этом заключалась охота. Ожидание подходящего момента, к сожалению, было одним из ее самых важных аспектов. Если бы только у него было чем себя занять.Он мрачно улыбнулся. В конце концов, его добыча у него прямо перед носом.***—?Посылка доставлена. Босс должен подписать.Швейцар несколько раздраженно посмотрел на высокого темноволосого мужчину, стоявшего перед ним в курьерской форме, и упрямо отказывался забирать посылку, вернее, тяжелый конверт, который он нес. В конце концов он даже попытался руками и ногами дать понять этому человеку, что сейчас он не сможет ни с кем связаться, так как у всех обеденный перерыв.Босс никогда не уходил из компании на ужин, но все равно никого не ожидал в это время, если только сам не назначил встречу. Это случалось раньше, но в последнее время происходило еще чаще. Затем он обычно либо встречал своих клиентов прямо у ворот, либо ждал у дверей административного здания, которое было пустым, не считая его самого, и запертым.Швейцар попробовал еще раз.—?Все ушли. Босса нет. Давай мне посылку.Почему они не нанимают людей, которые хоть немного говорят по-английски?У него было такое чувство, что человек не понимает ни единого слова из того, что он говорит, а просто перематывает несколько заученных фраз.На самом деле ответ на этот вопрос был очевиден: они не брали никого более квалифицированного, потому что никто больше не хотел иметь эту работу, кроме нескольких очень бедных свиней. Паршивая работа, еще более дерьмово оплачиваемая, и к тому же с условием всегда все делать вовремя, хотя на самом деле это почти никогда не удавалось.—?Дай мне посылку.Мужчина снова покачал головой.—?Босс должен подписать.—?Тогда тебе придется ждать. Долго ждать.Он, казалось, понял это, потому что энергично закивал.—?Я жду босса.Швейцар помахал ему рукой и показал, куда идти.—?Вон тот дом. Дверь закрылась. Подожди.И снова кивок.—?Я жду босса.На этом мужчина закончил.Швейцар отпустил его. Может быть, бедняга даже был вполне доволен этим вынужденным перерывом.***Зажав конверт под мышкой, Шерлок быстро зашагал по двору. Швейцар смотрел ему вслед, но входа в административное здание из его домика не было видно. И поскольку местность была пустынной, никто не заметил, как сыщик осторожно надавил на дверь и, когда та не поддалась, вытащил из куртки ключ, торопливо открыл его, проскользнул в дом, а затем быстро повернул ключ в замке за собой.Шерлок огляделся. Теперь он впервые увидел прихожую при дневном свете.Словно демонстрируя собственное содержимое, просторное окно пропускало свет снаружи. Однако все, кто здесь находился, были отчетливо различимы со стороны.Шерлок поспешил пересечь комнату, чтобы добраться до лестницы.Верхний этаж тоже словно вымер. Дверь в кабинет секретарши была закрыта. На двери не было щеколды?— только круглая неподвижная рукоятка. Осторожно Шерлок сунул в дверную щель свое удостоверение личности, пластиковую карточку, которая выдавала его за Томаса Анкрофта, водителя доставки FedEx. Тихий щелчок, и дверь распахнулась. Незаперто?— это значительно облегчило его дело. Вообще-то он рассчитывал взломать замок.Молча он снова закрыл за собой дверь. Дверь в кабинет Мейсона была полуоткрыта. Доносились приглушенные слова, встревоженные хлопаньем двери, короткие гудки.—?Там что-то было,?— раздался подозрительный голос мужчины. —?Может ли кто-нибудь быть там, в комнате?Шерлок застыл, не смея пошевелиться. Он сразу узнал говорившего: Луи Ла Ротье.—?Не,?— отмахнулся его собеседник. —?Никто не задерживается в этом здании в перерыве. Никто, кроме меня. Это строгое правило, которому все следуют в течение многих лет. Кроме того, Вы сами видели, что я запер дверь внизу. Значит, постороннему войти нельзя. Поэтому здесь не может быть никого. Это здание?— одно из старейших в Ройял Парке, хотя сегодня на него почти не смотрят. Мой прадед построил его в 1911 году. Балки чердака время от времени работают, там может что-то трескать и скрипеть от старости. —?Значит, это был Саймон Мейсон.—?Ну хорошо. Надеюсь, Вы правы,?— продолжал Ла Ротье, возвращаясь к делу. —?Я проконсультировался со своим заказчиком. Он еще раз увеличивает свое предложение на пятьдесят тысяч.Ручка слегка царапнула по бумаге.—?Запишете. Вы снова в гонке, но все равно должны поговорить с ним еще раз, как далеко он хочет зайти, потому что я боюсь, что Ваши конкуренты снова превзойдут Вас.—?Вы действительно хотите продолжать игру таким образом? Каждый день одно предложение только от одного из нас? Вы не боитесь, что время убежит?Ла Ротье не совсем сумел сдержать досаду в своем голосе.Мейсон тихо рассмеялся.—?Не волнуйтесь, мы приближаемся к финишной прямой. По моим сведениям, Майкрофт Холмс будет вне страны еще как минимум три недели. И поскольку его брат исчез с экрана?— вероятно, он тоже находится на другом конце света,?— он больше не может причинить нам вреда.—?Вы действительно в это верите? —?Сомнения Ла Ротье было тяжело скрыть. —?Вы со всей серьезностью утверждаете, что таким образом можете просто убрать с пути кого-то вроде Шерлока Холмса?—?Будьте уверены, что он больше не доставит нам неприятностей. —?Слова Мейсона просто звенели от высокомерной самоуверенности. —?Он больше не может свободно передвигаться по этой стране. То же самое относится и к большинству других государств, в которых цивилизованный человек хотел бы находиться. Как только он хоть кончик своего носа куда-нибудь сунет, полиция во всем мире сядет ему на шею, не говоря уже о британской разведке. Нет, если он осмелится покинуть свое укрытие, он окончательно проиграет. Тогда он исчезнет на всю оставшуюся жизнь за какими-нибудь толстыми стенами. —?Он рассмеялся. —?Это было совершенно смехотворно легко. Несколько крупиц правды между несколькими безапелляционными обвинениями, и никто не ставит их под сомнение. Джеймс Мориати поступил точно так же много лет назад, и тогда он работал так же превосходно, как и сегодня.Ла Ротье не хотел присоединяться к мнению Мейсона.—?Мориарти мертв. Пока Холмс еще жив, он восстановит свою репутацию. До сих пор он не позволил ни одному из их действий помешать ему продолжить расследование этого дела. Как Вы ни старались надавить на него, он только продолжал еще упорнее. Он был со мной вскоре после того, как его избили. Его следы все еще были ясно видны. Но вместо того, чтобы уйти от этого дела, он применил против Вас преимущественное право. Он знал, к кому обратиться. Он посетил нас всех. Всех нас, кто в то время уже был в Лондоне. Конечно, он хотел составить о себе четкое представление, но он также хотел продемонстрировать, что знает, кто находится в этой игре, и что он не сдастся. Вы не должны недооценивать его. Он умнее всех нас. Вы снова и снова повторяли, что заставят его исчезнуть из уравнения. Но я утверждаю, что до сих пор они этого не достигли. Я полагаю, что это нападение перед его домом летом также на Вашем счету? Любительское. Бесполезное. Вы должны были просто устранить его, когда у них была такая возможность. Он, вероятно, залег на дно, но если Вы думаете, что он так легко сдался, то сильно ошибаетесь.—?Да это же просто смешно. Как Вы думаете, чего он еще может добиться сейчас? У него больше нет никаких возможностей. И даже если бы он что-то узнал, его бы засадили за решетку прежде, чем выслушать. Кроме того, кто бы ему сейчас еще поверил? У меня безупречная репутация. Ни один судья не выдаст ордер на обыск, полагаясь только на его показания. Он вышел из игры. Точка. Так что лучше всего просто забыть о том, что он существует.—?Ваши слова да Богу в уши,?— призывно отметил Ла Ротье.—?Вы увидите, что я был прав,?— ободряюще заявил Мейсон. Казалось, он перебирает какие-то бумаги. —?Я думаю, что все сказанное имеет значение. Я могу встретиться… —?Снова короткий шелест бумаги прорезал тишину. — …в следующий вторник. Как всегда, в то же время.Шерлок повернулся и бесшумно вышел из кабинета.Мейсон был высокомерным идиотом. Судя по голосу, он действительно был уверен в том, что сказал. Но детектив должен быть прав только в том случае, если тот укроется в безопасном месте. Ла Ротье был гораздо опаснее противника, но, поскольку он практически не имел влияния в этой игре, он был бессмысленным. Оставалось выяснить, как Уолтер отнесся к этому вопросу. Но ответа на этот вопрос, вероятно, так и не получил.Шерлок поспешил покинуть здание раньше, чем Ла Ротье успел скрыться из виду, прежде чем тот и Мейсон достигли входной двери. С безопасного расстояния Шерлок наблюдал, как Ла Ротье прошел через двор и попрощался со швейцаром. Он сунул конверт под куртку и вскоре последовал за ним на размеренном расстоянии.Швейцар добродушно улыбнулся ему, когда тот снова появился у него.—?Ты нашел шефа?Шерлок нетерпеливо кивнул.—?Босс должен подписать.Мужчина рассмеялся.—?Ну, тогда тебе нужно поторопиться.***Игра повторилась. Обед за обедом он оказывался в вестибюле кабинета Мейсона. Это были огромные усилия в течение этих нескольких минут, а также огромный риск для детектива. Но только так он мог непосредственно следить за развитием событий.Список имен тех, кто все еще предлагал свои планы, стал короче. Александр Майер сдался. Совсем как некий хитрец Наджар. Ла Ротье, казалось, сражался, как Анатолий Орлов в безнадежном положении. Все было так, как сказал Мейсон: они приближались к финишу, и то, как это выглядело до сих пор, вероятно, приведет к гонке с небольшим разрывом между Хайко Оберштейном и Эдуардо Лукасом. Возможно, пройдет всего несколько дней, прежде чем сделка будет совершена. И как только время и место были установлены, детективу все стало ясно.В конце концов, Шерлок не осмеливался долго оставаться на одном месте или дважды подряд пользоваться одним и тем же тайником. В результате ему приходилось постоянно преодолевать большие расстояния. Он также снова и снова навещал своих информаторов. Но учитывая, что другие заинтересованные лица из второго ряда уже покинули Лондон, они не могли сообщить ему ничего важного.По возможности он переодевался только рядом с компанией. Он должен был быть изобретательным, чтобы всегда находить разные места, где мог бы сделать это незаметно.И поэтому он носил с собой форму, аккуратно сложенную в полиэтиленовый пакет, когда шел по улицам в своем старом костюме. Через секунду все остальное, то, что он теперь называл своим собственным, исчезло. Надвинув капюшон посильнее на лицо, опустив голову, сделавшись меньше, чем был на самом деле,?— никто не задержал на нем взгляд. Даже зафиксированный камерой на мгновение, он не вызовет ни у кого подозрений. Несмотря на то, что он старался управлять временем. Но там, где он дольше находился под пристальным взглядом других, существовала опасность, что его узнают. Поэтому он продолжал идти милю за милей, избегая всех видов транспорта, даже если чувствовал усталость.***Измотанный, Шерлок добрался до своего укрытия. Сегодня он не покинет его, даже до полудня. Поэтому он отказался переодеться и только теперь избавился от своей униформы. Дрожа, он снова скользнул взглядом по остальным вещам. Мороз становился все более негостеприимным, так как осень после жаркого лета в этом году наступала очень рано.Сыщик шмыгнул носом, натягивая на голову капюшон. Он слишком долго носил эти вещи. Чистить их было невозможно?— у него не было ничего, что он мог бы надеть вместо этого?— кроме униформы,?— и при царящей в настоящее время погоде потребовалось бы слишком много времени, чтобы одежда снова высохла. К сожалению, в его укрытиях редко была возможность обменяться тем или иным. Правда, он мог попросить Гарри раздобыть ему что-нибудь новенькое, но именно в его отталкивающем состоянии была ценность этого свитера, который был для него маскировкой.В этом тайнике были кресло и стол, так что его уже можно было назвать почти уютным. Однако, как бы ни было удобно кресло, оно все же было немыслимо непригодным для такого высокого мужчины. Ведь предмет мебели, хоть и был мягким, не защищал его от холода пола. Сыщик завернулся в пыльное одеяло, лежавшее на кресле, и, вытянув ноги, попытался найти на нем хоть какое-то полулежачее положение.Он вытащил из сумки, которую оставил на столе, что-то поесть и выпить. Это был последний остаток покупок Гарри. Шерлок усмехнулся. Гарри уже начал его кормить так же, как и Джон. Еще пара сигарет нашлась. Он относился к этому экономно. Но сейчас он зажег одну из них и с закрытыми глазами вдохнул дым.На самом деле ему нужно было что-то другое. Как ни убивался он часто по вечерам, но после этого почти не спал. Даже если у сыщика была возможность сделать это, ему обычно не хватало для этого просто и остроты спокойствия. Тогда, когда она ему действительно была нужна, он понял, что ему не хватает энергии и сил.Он справился. Он уже несколько раз, когда доходило до этого, когда ему необходимо было бодрствовать, высыпал дорожку. Эффект каждый раз был феноменальным, но он слишком хорошо знал, что не должен переусердствовать. В принципе, ему и в самом деле надо было что-то предпринять, чтобы поспать, но было слишком опасно. В крайнем случае наркотик безответственно замедлил бы его реакцию. Но он нашел другой способ хоть немного отдохнуть, которым не раз пользовался в последние дни.Шерлок закрыл глаза и позволил музыке подняться в его мыслях. Он был далек от того, чтобы играть самостоятельно. Тем не менее, он мог слышать ее отрывки прямо в своей голове.Он позволил себе отвлечься от своих мыслей. Он знал, что с Джоном и Рози все в порядке. Его бомжи следили за ними и немедленно сообщили бы ему, если что-то было не так. Но были моменты, когда он жаждал их близости. Шерлок презирал свою слабость, но в некоторые моменты это ощущение с трудом подавлялось.Он видел себя на Бейкер-стрит, горячо обсуждающим дело с Джоном, весело проводящим время с Рози, которая вместо ругани заставила Джона разразиться громким смехом, или играющим на скрипке, пока Джон и Рози слушают его.У него была хорошая жизнь. В последние дни он понял это как никогда и во что бы то ни стало хотел ее вернуть.Еще реже он позволял себе мысли о том, каково было бы Джону оказаться на его стороне в этой охоте. Джон был его проводником света, который вдохновлял его, его солдатом, который помогал ему в столкновениях, его мостом, который преодолевал тупость и непонятливость других людей. Он нуждался в Джоне так же, как и тот?— в нем. Джон остановил его, посадил на землю и дал ему крылья, позволившие подняться над мраком прошлого и однообразием повседневной жизни, которая так часто хотела столкнуть его на землю.Это было праздно. Он не мог и не должен был тащить сюда Джона?— ради Рози, да и ради него самого. Он отбросил эту мысль и снова сосредоточился на мелодии.Иногда Шерлок с удовольствием прислушивался к чужим звукам, а не играл сам. Он даже владел небольшой отборной коллекцией долгоиграющих пластинок с классической музыкой?— полноформатные виниловые, а не компакт-диски. На них глубина звука была во много раз больше. Очень редко он устраивал себе концерт, когда в Лондоне выступал дирижер или музыкант, которого он ценил. Конечно, предложение в этом городе было более чем велико, но он был придирчив.Возможно, однажды ему удастся уговорить Джона сопровождать его. Он выбрал бы что-то, что понравилось бы и Джону. По большей части он мог только качать головой по поводу музыкальных вкусов Джона?— омерзительно, что этот человек пропустил все мимо ушей,?— но ведь он никогда не был против послушать игру Шерлока. Так что наверняка найдется что-нибудь подходящее.Приятная идея поделиться этим с другом. Будет ли такое свидание? Да, наверняка будет…Улыбаясь, Шерлок позволил музыке помочь ему забыться.***Первые дни были адом. Хотя Джон и искал адвоката, но никто не обращал на него внимания. Всего один раз его попросили посетить Скотланд-Ярд, чтобы сделать свое заявление по обвинениям против Шерлока.Однако то, что оставалось,?— это неуверенность в том, все ли в порядке с Шерлоком, и рассеянность Рози, которые очень напрягали Джона.Но как будто всего этого было недостаточно, толпа репортеров почти круглосуточно осаждала входную дверь на 221 б по Бейкер-стрит. Каждый раз, когда Джону приходилось проходить через них с Рози, он пытался спрятать себя и ребенка под своей курткой, держа ее над ними обоими, как зонтик.Они изводили его, едва позволяя сделать хоть шаг, бросались навстречу со своими ?доктор Ватсон, доктор Ватсон, только один вопрос?.Но Джон никогда не удостаивал толпу даже взглядом. В любом случае у него не было для нее ответа. Он не знал, где Шерлок, и не мог объяснить им, как произошло обвинение.В нем горела бессильная ярость. Больше всего он хотел бы встряхнуть каждого из этих навязчивых журналюг и крикнуть, чтобы он поскорее провалился, или, еще лучше, сразу же вырубил его.Но, конечно, он ничего подобного не делал. В любом случае это бы не улучшило, а, наоборот, только ухудшило ситуацию. Кроме того, совершенно не было сомнений в том, что он не позволил себе так поступить перед Рози.Пресса разинула пасть, обрадовавшись сенсации. ?Случай гения? или ?Шерлок Холмс?— его истинное лицо? назывались газетами типа Sun или Daily Mirror. Но даже в таком авторитетном листе, как The Guardian, нашелся серьезный комментарий журналиста о том, как великий детектив все эти годы обманывал мир, и как он мог считаться зеркалом того времени, когда самооценка и стремление к личной выгоде были максимой, а служение всеобщему благу еще более издевательски высмеивалось как добропорядочность.В сети сообщество горячо обсуждало, может ли что-то быть в обвинениях или нет, не понимая, какой стороне стоит больше доверять.Лестрейд только недоверчиво качал головой, пытаясь понять, зачем Джону вообще понадобилось все это читать. Но тот не мог поступить иначе.—?Я хочу знать, что думают люди,?— был его простой ответ. —?Хочу иметь возможность сопротивляться. Потому что люди обращаются ко мне, и я вижу по их взгляду, что они задаются вопросом, что я знал об этом, как глубоко я застрял в нем.На это Лестрейд не знал, что ответить.Это было как тогда, когда Мориати по частям разбирал репутацию Шерлока. И, как ирония истории, Шерлоку сегодня снова пришлось втайне бороться за то, чтобы вернуть свою жизнь. Джон надеялся только на то, что цена, которую ему пришлось за это заплатить, на этот раз была меньше. Однако по опасности и беспринципности сегодняшний случай, вероятно, не уступал тогдашнему.***Тем временем средства массовой информации в значительной степени потеряли свой интерес. Лишь изредка Джон кого-нибудь подстерегал. История просто не давала ничего нового.Шерлок оставался словно поглощенным землей.В полиции не было ни малейшего следа того, как Лестрейд тайком признался Джону, несмотря на призывы в СМИ. Правда, несколько человек хотели узнать о Шерлоке, но каждый раз им это не удавалось. Когда-то, по разным свидетельствам, он даже должен был быть одновременно в Бирмингеме и Онтарио.Джон был благодарен за то, что его друзья были на его стороне в это время, и не сомневался, что обвинения в адрес Шерлока были полностью высосаны из пальца. Особенно Лестрейд выделялся, хотя поначалу он все еще колебался, прежде чем встать на сторону Джона. Вероятно, он был одним из немногих в Ярде, кто поддерживал Шерлока Холмса.—?Невиновен до доказательства обратного,?— не уставал напоминать инспектор. —?И в этом мне до сих пор не удалось убедить себя.Тем не менее, было страшно видеть, как быстро и, главное, как основательно переменилось представление о Шерлоке. В мгновение ока оно опустилось с прославленной звезды на нежелательного и презрительного человека. Люди общественной жизни, прежде превозносящие его в самых высоких тонах за то, что он оказал им услугу лично или публично, разрешив дело, дистанцировались от него и публично признались, что у них всегда были сомнения в его персоне.Джон мог бы рвать на себе волосы, так противно ему было от этого.Это было счастье, что его вообще не узнали, а значит, он мог передвигаться по большей части свободно. Но там, где знали, кто он, в магазинах, где он регулярно делал покупки, и в детском садике он чувствовал взгляды других на себя и их отстраненность. Он также видел, что другие родители не были счастливы, когда их дети играли с Рози. Джон уже ждал, что ему предложат подыскать другое место для ухода за дочерью. Это наполняло его беззвучной яростью, что он не может защитить Рози от всего этого. Правда, он старался поддерживать для нее повседневную жизнь?— забирал ее после работы из сада, ходил с ней в парк, на детскую площадку, читал ей вслух,?— но понимал, что может только потерпеть неудачу. Маленькая девочка заметно пострадала от произошедших событий.Все внутри него призывало сделать что-то осмысленное, и стоило Шерлоку лишь подмигнуть, как он без колебаний бросился бы на любую опасность. Но при этом он был обречен на бездействие.Но что хуже всего грызло его и не давало ему покоя даже ночью, так это то, что он не знал, встречался ли Корвин с Шерлоком или нет. Если бы друг был ранен, как боялся Джон, он, вероятно, отступил бы в одно из своих укрытий, чтобы там скорее плохо, чем как следует лечить свои раны. Ужас, который это представление вызвало в Джоне, почти лишил его рассудка.Шерлок знал бесконечно много уголков, в которых он мог бы спрятаться, и Джон знал меньше всего об этом. Даже если бы он разыскал эту пару, это, возможно, привело бы полицию на след Шерлока или подвергло бы их противников и детектива большой опасности.В любом случае Джон не находил выхода из этой дилеммы.На работе он отвлекался, она стала для него отдушиной.Если тот или иной пациент и бросал на него испытующие взгляды, то, по крайней мере, он не обращал на них внимания.Джон знал, что коллеги настроены нейтрально по отношению ко всему этому делу или поддерживают. В любом случае, Шерлок и обвинения против него на практике не были проблемой. В любом случае они были всего лишь небольшой командой, и когда через несколько дней после побега Шерлока, медиа-кампания против него прямо-таки кипела, Сара отвела Джона на пару слов.—?Мы верим тебе, Джон,?— заявила она ему. —?Я хотела, чтобы ты это знал. Если тебе что-нибудь нужно, мы можем что-нибудь сделать, пожалуйста, только скажи.Джон оценил жест. Он не был уверен, что Сара не догадывается о том, как он и Шерлок стояли друг к другу спиной. Она определенно знала их многолетнюю тесную связь. И, несмотря на или, может быть, именно потому, что Шерлок и Сара никогда особенно хорошо не ладили друг с другом, Джона трогали ее слова.Остальные коллеги почти не знали Шерлока, но чаще всего избегали появляться в больнице. Наедине он оставался только в том случае, если не удавалось избежать другого и он не мог заставить Джона оставить все и броситься к нему на место преступления. В качестве пациента в этом не было необходимости.Джон До сих пор не вернулся к предложению Сары, но ему было хорошо, что здесь, на практике, просто есть адекватные люди.Тем более что он был совершенно не готов к отказу старой миссис Уэзерби. Седовласая дама уже много лет была преданной пациенткой клиники и всегда была довольна, к какому бы врачу ее ни пригласили. Миссис Уэзерби уже сидела в процедурной, когда Джон вошел и поздоровался с ней. Улыбка на лице старой леди застыла, когда она узнала его. Ситуация, очевидно, была для нее более чем неудобной, но она сказала твердым голосом:—?На самом деле я не хотела поднимать шум по этому поводу. Поэтому я заранее попросила, чтобы они не приглашали меня к Вам на прием, чтобы избавить Вас от этой неловкой ситуации. —?Она посмотрела на него с минуту, но затем снова уступила его взгляду. —?Вы хороший врач, я знаю, но… —?она запнулась, —?то, что происходит с этим Шерлоком Холмсом, просто не дает мне покоя. То, что Вы живете вместе с ним, мне совершенно безразлично и совершенно меня не касается. —?Миссис Уэзерби была заядлой читательницей иллюстрированных бульварных газет, которая, конечно же, годами доказывала, что детектив и доктор?— пара. —?Как бы то ни было. Этот человек оказался преступником, даже предателем родины, и Вы не произнесли ни единого слова, чтобы дистанцироваться от него. —?Ее взгляд вернулся к нему, и она строго посмотрела на него. —?В этих обстоятельствах я просто не могу иметь к Вам доверия, какое у пациента должно быть по отношению к своему врачу. Поэтому в дальнейшем я больше не хочу обращаться к Вам, а только к одному из Ваших коллег.Джон кивнул, как оглушенный, и пробормотал что-то вроде ?само собой, разумеется… как пожелаете?. Он подошел к Саре, которая как раз занималась обязательной документацией. Совершенно бесстрастный, он рассказал ей о тревогах миссис Уэзерби и попросил взять на себя заботу о пациенте, пока тот кипел внутри и вот-вот готов был взорваться.Сара долго смотрела на него со смесью жалости, гнева и отвращения. Наконец она рывком разложила перед собой бумаги и сказала:—?Заканчивай, Джон.—?Но я…—?Никаких рассуждений. Это служебное поручение.Редко случалось, чтобы Сара подчеркивала, что она начальник.Тем временем она мягко продолжала:—?Ты все равно не смог бы сделать ничего разумного сегодня. Поезжай домой, постарайся освободить голову и отвлекись, если сможешь. У тебя всегда такие люди…Неохотно Джон признал, что она права. Не обменявшись ни словом с остальными, он застегнул куртку и вышел из больницы.На улице он лишь несколько раз глубоко вздохнул, но это не принесло облегчения. Внутри него все еще бушевало. Как могла эта старая карга осмелиться… Она ничего не знала, они все там ничего не знали и не хотели знать. Они, как стервятники, бросались на любое неверное утверждение, усваивали его и после этого совсем не интересовались истиной. Что бы они все ляпнули, если бы эти дроны стали реальностью и кто-то направил их против населения этого города. ?А почему никто ничего не сделал, пока это было еще возможно??Полный ярости, Джон пнул банку с напитком, которую какой-то неосторожный человек бросил на тротуар. Все в нем было направлено на борьбу и защиту. Но не было ничего и никого, с кем он мог бы сражаться.Наверное, он слишком долго был солдатом. Мешок с песком или груша для битья сейчас пришлись бы ему как раз по душе.Не имея ничего из этого, он начал бежать. Ему нужно было что-то сделать, чтобы выбраться оттуда, как-то абстрагироваться. Он не несся сломя голову?— это был быстрый, контролируемый бег. Он никому не мешал, и все же люди уклонялись от него и не сводили глаз с этого безумца, спешащего по улице.***Он бежал и бежал?— пока не понял, что ему стало не хватать воздуха, и ноги его заметно протестовали. Джон заставил себя медленно идти дальше, пока его дыхание и сердцебиение снова не успокоились. Он огляделся. Он не обращал внимания на то, куда вел его путь. Как будто ноги сами собой несли его до выставочного центра ?Эрлс Корт?.Он колебался. Точнее, у него было все время на свете. Рози не была сегодня в садике, так как он был закрыт, и вместо этого осталась на попечении у миссис Хадсон, которая хотела испечь с ней булочки. Так что было не важно, вернется он домой на час раньше или позже. Его гнев испарился, уступив место довольно тупой безысходности.Но его подсознание не зря привело его сюда. Был кто-то, с кем он непременно хотел поговорить здесь и сейчас. До сих пор он избегал этого, чтобы не привлекать внимания к этому человеку, но теперь ему просто необходимо было воспользоваться представившейся возможностью.Джон знал, что у него неприметная внешность. Кроме того, он был уверен, что никто не следил за ним в его сумасшедшем беге. И действительно, никто в толпе не обратил внимания на довольно маленького человечка в светлой куртке. Даже тогда, когда он остановился перед человеком, который сидел со своей собакой перед небольшим магазином комиксов и ролевых игр и просил милостыню.Тот посмотрел на него и спросил:—?У Вас не будет для меня немного мелочи, сэр?Джон на мгновение покопался в кармане и выгреб все монеты, что смог найти. Он нагнулся, чтобы бросить ее в пластиковый стаканчик, стоявший перед мужчиной.—?Вы видели Шерлока, Гарри? —?тихо пробормотал он.На мгновение он задержался на корточках, ища взглядом другого.Гарри поднял глаза и изучающе посмотрел на его лицо.—?Он не хочет, чтобы я разговаривал с Вами, доктор Ватсон.Слова Гарри поразили Джона. Но в то же время в нем зародилась и надежда, что, возможно, его самое большое беспокойство было необоснованным.Его противоречивые ощущения, вероятно, отразились на его лице, потому что внезапно рука Гарри рванулась вперед и обхватила запястье доктора.—?Он просто хочет защитить Вас, док, ничего больше. Вы ни в коем случае не должны быть втянуты туда.Джон горько рассмеялся.—?Я уже застрял в этом по самую шею, хочу я этого или нет. Я просто хочу знать, все ли с ним в порядке и не нужна ли ему помощь.Гарри покачал головой.—?Если бы это было так, он дал бы знать одному из нас. Мы все еще работаем на него. —?Он колебался. Но потом продолжил. —?Я попросил его передать Вам что-нибудь о нем, хотя бы сообщить, что он в порядке, чтобы Вам не нужно было беспокоиться, но он сказал, что для Вас будет лучше, если я не буду говорить с Вами о нем. —?Гарри покачал головой. —?Вы этого не заслужили, док. Он имеет в виду только хорошее, но…—?Все в порядке, я понимаю.—?Действительно, он…—?Я серьезно. Я понимаю, почему…—?Не беспокойтесь, док. Он, правда, не очень хорошо себя чувствует, но с ним все в порядке. Я пытаюсь хоть немного обратить на него внимание.Джон внутренне скривил лицо. Именно это он пытался сделать в течение многих лет, но Шерлок имел склонность игнорировать это. Он снова выпрямился.—?Спасибо, Гарри.Тот улыбнулся ему.—?Не за что. Ты хороший парень, доктор Ватсон. И, док… по-моему, он сейчас вышел на след.Джон кивнул ему и пошел дальше. Их разговор мог длиться всего несколько мгновений, и, вероятно, никто не обратил на это внимания. Одно беспокойство у доктора все же осталось: Корвину не удалось встретиться с Шерлоком. Кроме того, теперь он знал, что сыщик продолжает расследование и, по-видимому, снова приблизился к своей цели.Погруженный в свои мысли, Джон шел вперед, пока наконец не добрался до Темзы. Он позволил своему взгляду блуждать по воде.Что бы он дал, чтобы помочь Шерлоку в расследовании? Наконец-то с него было достаточно. Наконец-то он захотел увидеть тех, кто сидит за решеткой и делает все возможное, чтобы разрушить свою жизнь?— только из-за этих дурацких планов.Но было и еще кое-что. Теперь, когда страх больше не заглушал в нем этот голос, он вновь попросил слова. Посторонний вряд ли понял бы это?— детектив был слишком высокомерен, властен, слишком легкомыслен в общении с другими,?— и все же именно это чувствовал Джон.?Я скучаю по тебе, сукин сын,?— подумал он. —?Пожалуйста, позаботься о себе?.