4. замкнутые пространства (весна 1997, pg-13) (1/1)

Пчёла очень не любил замкнутые пространства. Не то, чтобы страдал клаустрофобией, а просто не нравилось находиться в неких маленьких тесных коробочках, наподобие лифтов или купе в поездах. Меньше всего ему бы хотелось безвылазно застрять в каком-то из вышеупомянутых мест. Но, как это часто по иронии судьбы случается, оказаться именно в такой ситуации ему и довелось. Тогда они с Косом ехали договариваться с очередным крупным поставщиком, хотя было не очень понятно, зачем Саша послал именно их, а не кого-то другого, кому сподручнее выполнять все ?черновую? работу. По дороге туда Витя ещё успел и с Холмогоровым крепко поссориться, так как Кос опять плотно взялся за наркотики, а у них с Пчёлой это всегда было камней преткновения. В итоге, уже разругавшиеся и не в духе, они доехали до нужного дома, зашли в подъезд и вызывали лифт на двенадцатый этаж, где и жил новый поставщик.– Я тебе в последний раз говорю – завязывай. Ещё одна такая выходка, и я всё рассказываю Белому. – А ты меня жить не учи, я сам разобраться могу.– Видел я, как ты разбираешься.Наконец, лифт с характерным скрипящим звуком спустился на первый этаж и не менее мелодичным образом открылся. – Может, по лестнице лучше? – неуверенно пробормотал Пчёла, издавна не любивший подобные ненадежные конструкции.– На двенадцатый этаж? Вперёд! А я на лифте, там встретимся.Пчёла скорбно покачал головой и зашёл вслед за Косом. Дверь с протяжным скрипом закрылась, и лифт медленно тронулся. Вите сразу же стало не по себе: пространства оказалось очень мало, словно площадь всего метр на метр, хотя это, скорее всего, было простым обманом зрения. Зеркал не было, поручней тоже, в углу только панель с потёртыми от времени кнопками и провалившаяся вовнутрь надпись SOS. – В таком доме – и такие лифты, – усмехнулся Витя, стараясь приободриться, но голос его звучал скорее испуганно, чем беззаботно. Кос только отмахнулся. – Вниз пешком спустимся, так уж и быть, – примирительно сказал он, – ты инструкцию помнишь, которую Белый дал?Пчёла кивнул. Как нарочно, ехали они слишком медленно, и, по подсчётам, сейчас только должны были проезжать пятый этаж, – а это ещё даже не половина пути. И чем выше, тем неприятнее становилось саднящее ощущение в груди.– Да что с тобой такое? – взвился Кос, который, видимо, был всё ещё на нервах после эмоциональной ссоры в машине.– Не нравится мне это. И тут, как по законам третьесортных детективов, лифт неуверенно качнулся и встал. Витя оцепенел.– Да ну тебя, – вдруг выпалил Холмогоров, – вот накаркал, я так и знал! – Я тут причём? – повысил голос Пчёла, – говорил же, пойдём по лестнице, так это ты сюда залез, баран! Косу очень захотелось моментально развязать драку, но в последнюю секунду он всё же сообразил, что узкий лифт, подвешенный на высоте нескольких метров над землёй – не лучшее для таких потасовок место. Поэтому он просто отвернулся от Пчёлы, делая вид, что усердно пытается разобраться с панелью управления и вытащить несчастную надпись SOS. Витя усердно молчал.Так прошла пара минут. Кос уже совсем измучился с этой злополучной кнопкой и, превозмогая нарастающую злобу на лифты, Витю и весь мир, повернулся лицом обратно к Пчёлкину. Тут только Холмогоров увидел, что тот уже не стоит рядом, а сполз по стенке вниз и сидит там, обхватив ноги руками и прижав подбородок к коленям.– Ты чего, Вить? На этот вопрос Пчёла лишь отрицательно мотнул головой и снова замер, глядя в одну точку прямо перед собой. Кос опустился рядом с ним на колени и положил свою ладонь на чужой затылок.– Послушай, Пчёл, – тихо начал он, стараясь попасть в поле зрения Вити, – если у тебя клаустрофобия, то так и скажи. Я хоть и не знаю, что делать, но...– Да нет у меня ничего. Просто не люблю ?коробочки?, понимаешь? – он с такой внезапной кротостью и смирением посмотрел на Коса, что тот на секунду оторопел и даже дыхание задержал. – Я могу помочь? – спросил Кос, а самому показалось, что голос не его, а чей-то ещё, посторонний; возникло странное чувство, словно всё это происходит не с ним, а он лишь зритель, наблюдающий ситуацию чужими глазами.– Побудь рядом, ладно? – впервые Холмогоров услышал от Пчёлы столь сентиментальную просьбу. Наверное, в любое другое время он бы не понял подобного, но теперь, когда они безвыходно застряли в таком маленьком пространстве, а у Пчёлы начиналось что-то наподобие небольшой панической атаки, Кос был готов сделать всё что угодно, лишь бы Пчёла был в порядке, а его волнение не переросло в нечто более серьёзное.– Ну, я рядом. Ты только не переживай, – успокаивать людей ему приходилось редко, точнее, обычно Витя успокаивал его самого, потому что из них двоих Холмогоров был намного вспыльчивее и мог завестись по любому поводу и без него, а вот Витя отличался некой трезвостью взгляда, но в этот раз ситуация была диаметрально противоположной. Пчёла и сам сквозь пелену белых точек, отчаянно мечущихся перед глазами, через нарастающий шум в ушах и общее оцепенение понимал, что психолог из Коса так себе, а потому ограничился лишь тем, что сжал его большую тёплую руку в своих ладонях. Холмогоров помог Вите положить голову ему на колени, и Пчёла, кажется, спустя какое-то время уснул. Космос и сам был готов прикорнуть, потому что ничего интересного в этом лифте больше не намечалось.***Холмогорова разбудили чьи-то громкие выкрики и какая-то возня вокруг. Как оказалось, жильцы дома сами забили тревогу и тотчас вызвали механиков. Космос осторожно погладил Витю по голове, словно успокаивая, хотя тот всё ещё спал. Спустя несколько минут дверь лифта спасительно отъехала. Кос никогда ещё не был так рад видеть обшарпанные белые стены чьей-то замызганной лестничной клетки. – Пчёл, приехали. Витя приподнял голову и сам всё понял. Холмогоров помог ему подняться и, оперевшись о него, Пчёла, наконец, вышел из злополучного лифта. Теперь он старался дышать глубже и ровнее, чтобы успокоить биение сердца, привести мысли в порядок. – Знал бы я, что такое с тобой будет... Лучше бы пешком хоть на сотый этаж поднялись.– Стоэтажных домов ещё нет, – Витя даже улыбнулся.– Ну будут, значит! Вон, гляди, Саня сам скоро такой построит.Пчёле стало совсем легко. Страх отступил, и теперь хотелось только поесть и скорее уснуть, забыв эти странные и неприятные минуты (или часы) в лифте, но к поставщику всё ещё надо было подняться. Они медленно шли вверх по лестнице, но Холмогоров до сих пор не выпускал руку Пчёлы. Теперь-то, конечно, он мог это сделать, но вдруг отчётливо поймал себя на простой мысли: ощущать ладонь Вити в своей не только в застрявшем на шестом этаже лифте, но и вообще всегда, пусть даже в последние минуты, под дулами автоматов или на темной аллее с искрящимися фейерверками по обеим сторонам.