Саманта. 1981. (1/1)

В воскресенье Саманта идёт в церковь, и ей кажется, что она пеплом осыплется прямо на ступеньки за свои греховные мысли, но ничего подобного не происходит. Она молится с таким же жаром, но впервые за долгое время стены церкви кажутся ей просто стенами, и в них нет благодати. Сэм опускает голову на сложенные руки и продолжает молиться. Благодать вернется, ведь она?— в твоем сердце.?— Эй,?— Шейла хватает её за руку, когда они выходят из церкви, и чета Вудли останавливается, чтобы поговорить с пастором. —?Ты почему сбежала? Я видела, что Винс на тебя запал?— облизывался на тебя только так! А ты раз?— и нету!Саманта беспомощно молчит, понятия не имея, что ответить, и только чувствует, как опять полыхают у неё уши и щеки.?— Мне показалось, что тебе и без меня было весело,?— наконец, тихо мямлит она. —?Ты была там с тем парнем, и я…?— Господи, Сэм, Томми бесполезен,?— Шейла фыркает, и Сэм оглядывается на церковь, потому что имя Бога всуе произносить нельзя. Шейле плевать. —?У него не девчонка, а бультерьер, сожрала бы меня не глядя. А Никки был с той шлюшкой, её зовут Джо, я слышала. Повыдирать бы этой сучке её патлы,?— за пять минут Вудли успела несколько раз выругаться, но гнев Господен её так и не поразил, хотя она ругалась прямо в его Доме. Возможно, Бог слишком занят, разбираясь с грехами Саманты? —?Зато они позвали нас на следующий концерт, в будущую пятницу. Я уже сказала предкам, что буду ночевать у тебя.Саманта мотает головой.?— Я не пойду. Даже не уговаривай.?— Трусиха,?— Шейла дергает её за руку. —?Ты просто втрескалась в Винса и боишься этого!Сэм знает, что ни в кого не втрескалась. Она знает, что любовь?— это что-то прекрасное и светлое, любовь возвышает тебя, а не швыряет в геенну огненную. Любовь милосердна и чудесна, а не…?— Да пофиг,?— машет рукой Шейла,?— у тебя времени до пятницы.В понедельник Саманта всё ещё уверена, что не пойдет. В школе Шейла рассказывает всем, как сходила на концерт M?tley Crüe?— к её чести, о Сэм не упоминает,?— и вскользь намекает, что умудрилась закадрить кого-то из группы. Её рейтинг среди одноклассниц растет, как на дрожжах, а Саманта затыкает уши и прячет нос в учебник по литературе. Шейла врет?— ну и пусть, пусть грешит, раз так хочется. Не её дело.Во вторник Саманта пишет эссе по философскому трактату Кьеркегора на ?А?. Шейла получается ?С?, но довольна и этим, она в философии плоха ещё больше, чем в математике, да ей в жизни это и не потребуется.В среду Саманта выходит из школы на улицу и первое, что она видит,?— толпа девчонок, а над ними возвышается лохматая голова барабанщика M?tley Crüe; он раздает им что-то вроде плохо пропечатанных черно-белых листовой и смеется, а, заметив Саманту, машет ей рукой:?— Эй, лови листовку,?— самолетик, сложенный из флаера, приземляется у её ног. Саманта знает, что ей не стоит подбирать его, но она привыкла не оставлять мусор на земле, поэтому поднимает листовку, расправляет в руках. —?Рок-музыка лучше Бога! —?вопит Томми. —?Музыкант, по крайней мере, может тебе отлизать!Он ударяет по рукам с Никки Сиксом, рядом с которым уже ошивается Шейла, а тот позволяет ей вцепиться в него.Саманта просто уходит, и только дома обнаруживает, что спрятала помятую листовку в учебник по математике.В четверг Шейла падает на соседний с ней стул и сообщает:?— Я с ним трахалась!Сэм поднимает взгляд от доклада по литературе, который готовила две недели. Ей кажется, что она ослышалась, но Шейла сияет, как начищенный доллар. На шее у неё, под съехавшим платком, что-то темнеет, и Сэм думает, что ни родители Шейлы, ни Бог бы этого не одобрили. Вудли оттягивает воротник форменной рубашки и показывает ещё один синяк.?— Это было так круто, Сэм! Я у них дома была,?— она откидывается на спинку школьного стула. —?Там, конечно, грязно до ужаса, и холодильник пустой, но наплевать. Я переспала с Никки Сиксом,?— Шейла, похоже, сама себе не верит, и сейчас не напоминает ту нахрапистую соблазнительницу, которую она строила в клубе. Скорее, она просто влюблена и взволнована, или думает, что влюблена. —?И после концерта собираюсь трахаться с ним ещё,?— она усмехается. —?Но ты должна пойти со мной. Я вчера видела Винса, когда уходила, и он спрашивал, придешь ли ты в пятницу в ?Виски?.Саманта поджимает губы. Шейла со своей душой может делать, что угодно?— она, Сэм, не купится на это. Не может купиться. Но она соврала бы сама себе, если бы всю эту неделю не думала о светловолосом вокалисте, чья усмешка напоминала ей о грехе похоти, которые так клеймили их преподавательницы-монахини.?— Ну, давай, Сэм,?— Шейла отставать от неё не собирается. —?Будет весело! Я же знаю, тебе понравилась их музыка,?— и это правда. Музыка Саманте действительно понравилась, отрицать она не собирается. Что-то смутно-первобытное, но притягивающее было в гитарных мелодиях и в ритме, отбиваемом Томми, и уж точно было в голосе Винса, в его манере держать себя на сцене, будто рок-н-ролльный принц, выбившийся из грязи в князи. Но разве недостаточно просто слушать музыку? Разве обязательно общаться с ними??— Это ужасно, Шейла,?— Саманта, наконец, формирует свою мысль в слова. —?То, что они делают, как они себя ведут… ужасно! Они приравнивают себя к богам, а разве это не грех?Шейла закатывает глаза.?— Не они приравнивают, а их приравнивают, это разные вещи. К тому же, если ты не считаешь их богами, то какое тебе дело до других?Саманта открывает рот, чтобы возразить, но не находит слов. Шейла в чем-то права: ты не можешь остановить других от греха. Но почему она должна наблюдать за этим??— Это просто концерт, Сэм,?— та, словно лиса, заглядывает Сэм в глаза. —?И Никки мне нравится. Правда, нравится. Он красивый, он круто трахается, и у него своя группа. Нужно отрываться, пока мы молоды, потом уже не получится!Родители звонят Саманте вечером. Телефонная связь между Америкой и Европой постоянно прерывается, они говорят, что задержатся ещё на неделю, потому что наметилась выгодная сделка. Сэм говорит, что сдала эссе и доклад на лучшие в классе оценки, мать выражает одобрение и говорит, что в качестве награды она может позвать в гости подруг. Саманта хочет сказать, что подруг у неё нет, но молчит, думает про Шейлу, глупую Шейлу, которая потащится в ?Виски? одна, и с ней может случиться что-то ужасное.В пятницу Шейла притаскивается к Сэм с целой сумкой шмоток. Саманта уговаривает себя, что согласилась пойти только чтобы проследить за подругой, которая уже натворила глупостей и собирается натворить ещё, но знает, что это не так.Прости её, Господи. Она цепляет на руку четки, как браслет, и судорожно перебирает бусины, пока Шейла подруливает к клубу. Очередь из девчонок и парней загибается за угол и исчезает в переулке, и, кажется, народу ещё больше, чем в прошлый раз. Кто-то из одноклассниц машет им руками?— листовки, раздаваемые у школы, сделали свое дело.?— В списке тебя нет,?— охранник рассматривает Шейлу со смесью то ли жалости, то ли презрения. —?Придется отстоять общую очередь.?— Никки обещал,?— возмущается Шейла. —?Проверьте ещё раз!Ничего. У Вудли на лице?— полное непонимание, удивление, а нижняя губа начинает дрожать. Она хватает Саманту за руку, но тащит не к машине.?— Ну уж нет,?— шипит она,?— мы не уйдем, мы пойдем на этот чертов концерт, и я узнаю, какого хрена Никки меня не вписал!Сэм кажется, что идея эта?— гиблая. Никки явно получил от неё то, что Шейла могла ему дать, и теперь она ему оказалась не нужна. Им бы поехать домой, смыть косметику и снова стать собой, но Шейла настроена решительно, а Сэм обещала, что проследит за ней. Очередь продвигается медленно, и, когда они снова оказываются у входа, клуб кажется заполненным. Около охранника Саманта замечает знакомую светловолосую шевелюру, и сердце пропускает удар.Винс.Он бросает сигарету себе под ноги. Поднимает взгляд.?— О,?— снова эта лисья усмешка на лице, освещаемом неоновым от вывески ?Whiskey-a-Go-Go?, глаза в свете ярких букв кажутся тёмными. —?Привет, малышка!Саманта растерянно моргает: он её помнит? Винс ухмыляется ещё шире, хлопает охранника по спине:?— Пропусти их, мои гости. Забыл в список внести,?— он исчезает внутри, а Шейла не может поверить своему счастью, тащит Сэм внутрь, задрав подбородок. Она так задирает нос, будто это благодаря ей они попали в клуб.Саманта просто думает, что они совершают ошибку.?— Винни на тебя запал,?— Шейла красит губы в туалете. Толстый слой тональника не скрывает синяка, который через два дня всё ещё меткой сияет у неё на шее. —?Точно тебе говорю!Саманта опускает взгляд в грязный пол.?— Меня это не интересует.?— Как бы то ни было,?— Вудли чмокает губами, бросая последний взгляд на свое отражение в зеркале,?— мы здесь, и я собираюсь выяснить, с какого черта Никки не внёс меня в список.Ответ и так ясен всем, кроме Шейлы. Сэм была бы рада отсидеться в туалете, но плетется в зал обратно за подругой и ругает себя за слабоволие. Туалеты находятся рядом с гримерками, и через приоткрытую дверь Сэм видит Никки. Он обнимает ту черноволосую девушку, с которой был на прошлом концерте, что-то тихо говорит ей, улыбается, и от этой улыбки вся его маска рок-н-ролльного идола падает на пол и разбивается. Саманта ненавидит себя, когда дергает Шейлу за руку.?— Здесь его девушка.Шейла останавливается. Смотрит на Сикса и, разумеется, видит то же, что и Сэм?— как он смеется, откидывая назад голову, как прижимает эту девчонку к себе, как чмокает её в макушку. Как она, приподнимаясь на цыпочки, мажет губами по его подбородку, а он наклоняется и целует её, запуская пальцы в её волосы, и, кажется, скользя языком ей в рот.О, все святые и ангелы. Так разве можно?!?— Это и есть Джо,?— цедит Шейла, отпихивает Сэм куда-то прочь, когда дверь в гримерку кто-то захлопывает изнутри. —?Томми говорит, они друзья.Но её самоуверенность идёт трещинами, как расколотая маска комедии.?— Может, домой? —?Сэм кивает в сторону выхода.?Пожалуйста, поедем домой??— Нет,?— Шейла поджимает губы. —?Плевать. Музыка у них классная. И Винс на тебя запал. Мы остаемся.Народу набивается под завязку, они едва устраиваются у бара; Шейла заказывает какой-то коктейль с алкоголем, бармен косится на неё, но ничего не говорит. Видимо, здесь всем плевать, есть ли тебе двадцать один. Сэм чувствует себя не в своей тарелке: слишком шумно, слишком пьяно, слишком неуютно, слишком… грязно, и дело не только в липкой барной стойке, которую явно давно не вытирали. Саманте кажется, что всё вокруг?— липкое, грязное, неприятное. За последнюю неделю она нарушила один из самых строгих родительских запретов: отправилась на рок-концерт. И что случится, если родители узнают, она не представляет.M?tley Crüe творят с залом что-то невообразимое: Саманта думает, что своими глазами видит шабаш. Девчонки стаскивают майки и бросают на сцену?— вместе с бельем. Парни колотят о сцену кулаками, ладонями, трясут головами так, что они едва ли не отваливаются от шей. Сэм думает, что все они попадут в Ад, и она?— вместе с ними. Перебирает четки, висящие на руке, но слова молитвы не приходят на ум. Можно ли оказаться в самом эпицентре греха и остаться чистой?И возможно ли вообще не смотреть на Винса, в его черных кожаных штанах и белой куртке на голое тело, свободно передвигающегося по сцене так, что сила, исходящая от него, волнами окатывала весь зал от каждого движения его бедер и каждого взмаха блондинистой шевелюры. В этом было что-то невероятно пошлое, гадкое, но Сэм чувствовала, что и на неё действует эта тёмная магия, и, вцепившись в четки, она просила Бога спасти её бессмертную душу, пока это возможно.?— Чертов Сикс,?— Шейла всё ещё зла, даже когда группа уходит со сцены, хотя её злость не мешала ей снова исходить на Никки слюной, особенно когда он разделся прямо перед зрителями. —?Чертов гребаный Сикс!У гримерок уже тусуются несколько девчонок разной степени раздетости, но захлопнутая дверь намекает, что пускать внутрь никого пока что не собираются.?— Сейчас впустят,?— одна девица отпивает глоток пива из своего стакана. —?Впрочем, они всё равно в Рэйнбоу собираются, как и всегда.?— Все? —?цепляется за её фразу Шейла. Та мерит её взглядом.?— А кто тебе нужен?Шейла фыркает.?— Никки, разумеется.Девчонка хрипло хохочет.?— Не сегодня, детка. Если он с Джо?— он будет трахать Джо, а тебе придется занять очередь. Вон за ней,?— она ткнула пальцем в сторону какой-то блондинки в коротких леопардовых шортах. —?Уже недели две пытается к нему на хуй запрыгнуть. Может, на следующей неделе в Старвуде повезет больше.?— Да кто такая эта Джо? —?Шейла скрещивает руки на груди. —?Томми говорил, они друзья.?— А я?— английская королева,?— брюнетка сует ей в руки стакан. —?Держи, выпей, тебе понадобится. Нервы успокоишь. Там пиво с водкой, тебе полегчает.Сэм вообще не представляет, как можно пить пиво с крепким алкоголем, но молчит и не отсвечивает, потому что не хочет, чтобы на неё обращали внимание, запоминали. Она чувствует себя странно, будто ведет двойную жизнь, и это ощущение ядом отравляет разум. Она была цельной, пока не встретила M?tley Crüe, и хочет быть цельной снова.От разговора у неё уши в трубочку сворачиваются. Мужчин здесь обсуждают, как кусок мяса или ценный приз, который нужно успеть перехватить, пока не подсуетился кто-то ещё.?— Джо с группой ещё с тех пор, как они только начали,?— поясняет тем временем новая знакомая. Если она и представлялась, то Саманта её имени не запомнила. —?M?tley Crüe её все обожают. А легенда о её дружбе с Никки посыпалась, когда кто-то из наших их в туалете Рейнбоу застукал?— помню, что рассказывали, там можно было порно снимать. Но и хрен бы с этим, друзья тоже могут трахаться,?— словоохотливая девица пожимает плечами. —?Ничего такого. Только знаешь, когда Винс попытался к ней яйца подкатить, а это у меня на глазах было, он был пьян в хлам,?— Никки поставил ему синяк под глаз и посоветовал держать хер подальше от Джо, если хочет, чтобы этот хер у него вообще остался. До Винса дошло сразу, как и до всех остальных. Джо?— неприкасаемая, и если будешь говорить о ней плохо, про Сикса можешь забыть, да и остальные тебя не похвалят. Тебя как зовут-то, крошка?—?Шейла,?— Вудли возвращает стакан и вновь надевает маску непроницаемости. —?И мне плевать, с кем встречается Сикс, если он всё ещё может меня трахать.?— О, в этом не сомневайся,?— хмыкает та. —?Но если он уже однажды с тобой переспал, второго раза не жди.Саманте кажется, будто она попала в какой-то другой мир, в котором женщины не просто отдают первым попавшимся мужчинам свою девственности, но ещё и считают, что переходить из одной постели в другую?— это нормально и даже хорошо. Шейла могла делать со своей жизнь всё, что ей хотелось, но каким ветром сюда занесло Саманту??— Шейла, идем домой,?— просит она. —?Уже поздно.Шейла упрямо качает головой.?— Можешь ехать, раз так хочешь. Я останусь.Сэм?— слишком хорошая подруга; она остается, и послушно тащится вместе со всеми, кто желал примкнуть к тусовке M?tley Crüe, в какой-то бар с радужной вывеской и множеством столиков и диванчиков. Алый антураж кажется Саманте вычурным и пошлым. Она устраивается на краешке диванчика, рядом с Шейлой и ещё несколькими девчонками, которым не повезло занять места на коленях у группы и думает: что она здесь делает? Что бы сказали её родители?Шейла исходит на зависть, глядя, как свободно девушка по имени Джо кладет голову Сиксу на плечо, как он щелкает её по носу или касается губами виска. Никакого особого контакта, как у других с их пассиями, у них не происходит, но даже практически нулевого опыта Саманты в отношениях с парнями хватает, чтобы понять: девицы, подсаживающиеся к музыкантам на колени, забудутся, а эта девушка?— останется. И, наверное, в ней есть что-то особенное, если Никки Сикс даже не обращает внимания на многочисленных девиц, кидающих на него призывные взгляды.Саманта разглядывает остальных: барабанщик по имени Томми держит на коленях какую-то белобрысую девчонку, не особенно красивую с виду, хотя Сэм не любит судить других по внешности, и впивается губами в её рот. Гитарист?— никак не запомнить его имя, да и не нужно, наверное,?— прикладывается к бутылке. А Винс…У Саманты горят щеки, когда она ловит на себе взгляд вокалиста поверх плеча девчонки, обхватывающей ногами его бедра. Винс дергает правой бровью, пока блондинка?— её волосы, тоже светлые и чуть вьющиеся, смешиваются с его волосами, и она… что? Кусает его в шею? Присасывается, как вампир в легендах. Саманта краснеет до самых ушей и отворачивается.Почему она здесь вообще?Шейла уже пьяна, и если она выпьет ещё?— здесь её возраст раскусили быстро и не наливают, но никто не запрещает другим девчонкам покупать алкоголь на её деньги, себе и самой Вудли,?— то ей станет совсем плохо. Сэм осторожно касается её плеча.?— Шей… Может, домой?Та оборачивается. Хмыкает:?— Что ты заладила? —?она ещё не заикается, но взгляд у неё с трудом фокусируется на Саманте. Она икает. —?Никто никуда не… т-торопится!От неё разит алкоголем, и Сэм начинает мутить: от запаха, от ситуации, от самой Шейлы. От того, что всё происходящее попахивает сюрреализмом, которого в её жизни и вовсе быть не должно. Она поднимается: сейчас она сходит в туалет, и, если по её возвращению Шейла не захочет ехать домой, она поедет одна.Это подло, Саманта знает. Это подло, не по-христиански, не по-дружески даже, но ей не нравится в этом баре, не нравится эта компания из девчонок, которые просто хотят занять место одной из других таких же на коленях у группы, и им плевать, если они чем-нибудь заболеют или забеременеют, или просто после смерти попадут в Ад. Сэм пробирается между столиками, между посетителями к дверям с криво болтающейся WC и, оказавшись внутри, прикрывает глаза. Затем отвинчивает кран и плещет себе в лицо холодной водой. Тушь образует в левых уголках глаз потёки, как у Пьеро из детской сказки.Всё это?— не для неё. Саманте хочется оказаться дома, устроиться в кресле с книжкой, а потом лечь спать, и утром проснуться, не зная ничего ни о M?tley Crüe, ни о той грязной жизни, которую они ведут.Дверь хлопает.?— Скрываешься? —?Винс почти мурлычет, появляясь у неё за спиной, и Сэм прекрасно видно его в зеркале. Взъерошенные светлые волосы, измазанные в чужой помаде губы, красные следы от ногтей на шее и прямо под ключицами, едва прикрытыми воротом белой куртки. —?Здесь ни от кого нельзя скрыться, детка.Сэм замирает, как пойманная в клетку птица. Сердце снова пускается вскачь, и жаркие цветы раскрываются в животе от его близости: вкрадчивый голос, запах вишневой жвачки и алкоголя, тёмные глаза. Винс ухмыляется так, будто получил весь мир, заплатив за него пять центов, и теперь готов пообещать им поделиться?— за определенную плату. Делает шаг, подходя совсем близко, опирается руками о раковину так, что замыкает Саманту между умывальником и своим телом, она даже выскользнуть не успевает. Носом проводит по её шее.Приличные девушки не позволяют мужчинам так вести себя. Приличные девушки мужчин осаждают. Но у Сэм подгибаются колени и душа ухает в пятки, и всё, что она может, это пискнуть:?— Выпусти меня… пожалуйста.Винс поддевает кончиком носа мочку её уха.?— А если нет?Саманта знает, что первое ?наедине? с мужчиной должно не так проходить. Она дергается, но её движение имеет обратный эффект: она спиной натыкается на грудь Винса, ощущает, что ей в бедро сзади упирается что-то твердое, и… и…Винс разворачивает её лицом к себе. Ресницы у него темнее волос,?— он что, красится? —?бросают тень на щеки, а расширенные зрачки делают его глаза почти черными.?— Ты мне понравилась,?— без обиняков сообщает он.—?Мне нужно идти,?— пищит Сэм, понимая, что случается что-то, от чего её предостерегала мама и монахини-преподавательницы в школе, и что нужно бежать, пока не поздно, только край раковины впивается в поясницу, чужие руки подтаскивают её к себе, а потом Винс целует её.В книгах пишут, что первый поцелуй?— всегда что-то нежное и волшебное, и он должен принадлежать будущему мужу или хотя бы первой любви, но, кажется, в книгах либо врут, либо Сэм не повезло. У Винса шершавые губы; он ладонью спускается по её пояснице ниже, сжимает бедро; языком толкается Саманте в рот, заставляя разомкнуть губы, и против этого уж точно должна быть какая-то библейская заповедь, только у Сэм из головы улетучивается даже собственное имя. Она вцепляется в его куртку, гладкая кожа скользит под пальцами, и она то ли пытается оттолкнуть его, то ли вообще не знает, что делает, а сердце заходится в бешеном ритме и в низу живота всё горит огнем. Винс прижимает её к раковине, отлипает от её губ, зубами прихватывает за шею. Толкается бедрами вперед, отчего Сэм ощущает между ног то самое, твердое, и, наверное, это приводит её в чувство.Она отталкивает Винса?— получается не очень, но, по крайней мере, это дает ей немного пространства, чтобы рвануть к выходу. Саманта понятия не имеет, как сейчас выглядит, но мама наверняка пришла бы в ужас. Промчавшись мимо Шейлы и её новых подружек, мимо столика M?tley Crüe?— кто-то из них провожает её удивленным взглядом,?— она вылетает на улицу, в захлестывающий жар июньской калифорнийской ночи.Домой. Господи, домой. Только ноги Сэм не очень-то слушаются, и она в итоге останавливается недалеко от бара, тяжело дышит и хватается ладонью за горящий лоб.?— Ты в порядке? —?женский голос у неё за спиной не похож на голос Шейлы, он более хриплый и чуть резче, будто его обладательница только что выкурила сигарету. Сэм никогда не курила, но голос Вудли после курения хорошо знала.Сэм оборачивается: перед ней?— черноволосая спутница Никки Сикса. Её лицо в неоновом свете барных вывесок кажется то белым, то синим, то расцвечивается алыми всполохами. Она красивая, уж точно красивее Шейлы, и у неё под ухом, на шее,?— багровый след. Саманта теперь знает, отчего такие появляются.?— Спасибо,?— отвечает Сэм невпопад, когда Джо?— так ведь её зовут? —?вскидывает бровь в ожидании ответа. —?Я…?— Винни тебя обидел? —?напрямую спрашивает она. —?Я?— Джо,?— и протягивает руку. Саманта нерешительно вкладывает свою ладонь в её, ощущает крепкое, будто мужское пожатие. —?Ты скажи, если обидел, я ему яйца оторву.Что вообще можно ответить на этот вопрос? Обидел ли Винс её? Сэм не знает. Ей кажется, вырядившись в одежду Шейлы и накрасившись, она сама чужое мнение о себе построила. Нечего было выходить на улицу, как женщина легкого поведения. Нужно было оставаться дома. Чувство вины захлестывает Саманту, и она шмыгает носом.?— Эй,?— Джо обнимает её за плечи, тянет к себе. От неё пахнет сигаретами, дешевыми духами и ещё чем-то. Или кем-то. —?Эй, не плачь. Винс?— кретин, но вряд ли он так уж серьезно хотел тебя обидеть. Он просто идиот.Саманта всхлипывает, мотает головой: прислушиваясь к себе, она понимает, что не обижена на Винса, нет, нисколько.?— Это я виновата…?— Да конечно! —?кажется, Джо искренне возмущена её словами. —?Винс не способен отличить нормальную девушку от бляди, потому что в его глазах все девушки от него хотят только перепиха,?— она фыркает. —?Но ты, похоже, вообще не понимаешь, куда попала, да?Не понимает. Саманта снова шмыгает носом.?— Они не такие уж плохие,?— Джо отстраняет её и улыбается. —?Они мало хорошего видели в жизни, поэтому не могут отличить. Давай я поймаю тебе такси?Сэм кивает. Что бы Шейла там ни говорила про эту девушку, именно Джо сейчас торчала тут на улице рядом с ней, хотя в баре её явно ждали. Шейла же даже не побеспокоилась, куда её подруга исчезла, хотя сама умоляла её пойти на концерт, а потом?— сюда. Может быть, Сэм стоит пересмотреть свои взгляды на людей.Или просто принимать их такими, какие они есть.?— Эй, Джо, ты скоро?Сэм быстро вытирает мокрые щеки. Из бара выходит Никки Сикс, останавливается в метре от них, подкуривает сигарету. Джо закатывает глаза.?— Подождешь как-нибудь. Посажу Саманту в машину и вернусь.Сикс затягивается. Выдыхает дым, стряхивает пепел на асфальт.?— Вечно ты всем помогаешь.?— Тебе ли об этом говорить? —?хмыкает Джо, и, наверное, есть за её словами какая-то история, как и у любого человека здесь, на Сансет стрип, есть своя история, и она не похожа на жизнь Сэм или Шейлы. Только Шейла зачем-то сама хочет сунуться в среду рок-музыкантов и тех, кто смотрит им в рот, а Саманта просто хочет вернуться домой и снова стать самой собой.Будто ничего не было.Никки снова выдыхает дым струйкой в загазованный лос-анджелесский воздух.?— Давай быстрее,?— только и говорит он.Джо на его слова не реагирует, ловит такси и подсаживает Сэм.?— Деньги есть? —?деловито интересуется; Саманта кивает. Она взяла немного тех денег, что родители оставили на карманные расходы, и ни доллара из них ещё за вечер не потратила. Ей кажется, что губы всё ещё горят от чужих грубоватых прикосновений, а слёзы жгут глаза. —?Отлично. Береги себя, детка,?— Джо захлопывает дверцу, и водитель трогается с места.Сэм кажется, что вместе с такси трогается и её разум. Она даже едва вспоминает свой домашний адрес. Выглядывает в окно и видит, как Никки тянет к себе Джо, подбородком утыкается в её макушку. Джо смотрит машине вслед, поднимает руку в знак прощания, а потом их силуэты тают вдали.Саманта закрывает глаза. У неё на губах полыхают чужие поцелуи. Ей смутно кажется, что всё должно быть не так, и она хватается за до сих пор болтающиеся на запястье четки, перебирает их, но молитву заглушают собственные ощущения и мысли. От воспоминаний о шершавых губах Винса у неё снова так странно теплеет в животе, жар поднимается по груди к шее, к щекам, и почему-то кажется, что, наверное, это уже сейчас её наказывают за нарушение заповедей и родительских заветов. Саманта жмурится сильнее, под сомкнутыми веками полыхают багровые всполохи, мелькает лицо Винса Нила?— ухмыляющееся и донельзя довольное.Собственные ощущения Сэм смущают. Она знает, что Дьявол умеет приманивать невинные души, чтобы потом швырнуть в бездну. А ещё она знает, что прикосновения Винса были грубыми, но не противными, и ей было не мерзко, а попросту страшно. И ей ещё страшнее от того, что ей, кажется, понравилось. Саманта онемевшими губами шепчет молитву, но Бог, видимо, не слышит её. Он молчит.