Саманта. 1981 (1/1)

Саманте шестнадцать. Родители в очередной деловой поездке в Европу, которая затянется на месяц. Католическая школа и количество домашних заданий не дают продохнуть. Вечерами она возвращается в огромный для неё, богато обставленный родительский дом, в котором экономка уже давно ей почти вторая мать, и садится за уроки, чтобы утром снова отправиться в школу. Саманта знает, что должна быть гордостью родителей, гордостью учителей, должна учиться так, чтобы ни одна B не промелькнула в её табеле. Ей удается успевать и по точным наукам, и в американской литературе, но отец и мать лишь бросают взгляд на её отметки и выделяют ещё немного карманных денег.Она собирает тетради, чтобы положить их в шкафчик.?— Пойдешь сегодня с нами на концерт? —?Шейла Вудли присаживается на соседнюю парту, и её юбка, и без того коротковатая, подскакивает ещё выше. —?В Whiskey-a-Go-Go играет новая группа, и они отпадные!Родители бы посадили Саманту под домашний арест, если бы узнали, что она хотя бы проходила мимо ?гнезда разврата? в Западном Голливуде. А если бы поняли, что она с интересом прислушивается к рок-музыке, звучащей из каждого утюга, то заперли бы её дома до конца её дней.В школе ей постоянно внушают, что рок-музыка?— это путь разврата и падения во тьму. Мать считает так же, и отец с ней согласен. Рок-музыка смущает девичьи души и уводит их на дорогу, ведущую в Ад. Саманта могла бы всё это выдать Шейле, заработать себе клеймо дурочки и блаженной и навсегда избавиться от подобных приглашений. Она всего лишь качает головой:?— Но мне совсем нечего надеть…?— Это не беда,?— смеется Шейла. —?Мы с тобой явно носим один размер!Родители в Европе, а слуги в шесть вечера уходят домой, и Саманта соглашается. Ей хочется почувствовать свободу, но в одиночестве она побоялась бы и нос на улицу высунуть, а не то что рядом с печально известным ?Сансет стрип Виски? показаться. Но с ней будет Шейла, а, значит, всё не так уж и страшно, правда?В семь вечера она выбирается через черный вход, а на улице её уже ловит Шейла. В отличие от Сэм, у неё уже есть своя машина и свобода делать всё, что ей захочется, если она обещает закончить престижную школу. Собственно, их вроде как дружба с Самантой и строится на том, что Сэм пишет за Шейлу эссе по литературе и помогает с контрольными.Возможно, сейчас Вудли пытается её своеобразно отблагодарить.Гардеробная у Шейлы заполнена всяческой одеждой, у Саманты, несмотря на богатство её родителей, столько и нет. Она теряется, глядя на всё великолепие?— от джинсовых шорт, больше похожих на трусы, до длинных платьев в пол, которые, казалось бы, школьницам носить не положено. Шейла снова смеется, заметив её смятение, и подходит к вешалкам. Не глядя, снимает оттуда черные леггинсы и алую блузку без рукавов, зато с глубоким вырезом, сует Саманте в руки.?— В мини ты не оденешься, но вот это подойдет. И тяжелые ботинки… какой у тебя, говоришь, размер?Обувь Шейлы оказывается чуть великовата, но это не пугает Сэм. У неё не получается соотнести обычную и скромную себя с той девчонкой, которую она видит в зеркале. Шейла завила и начесала ей волосы, подвела ей глаза и губы, и, Боже святый, Саманта не узнает себя совершенно.?— Я выгляжу, как шлюха,?— выдает она, сглатывая. Одно хорошо: если кто-то из знакомых увидит её на улице, нипочем не узнает.Зачем она согласилась? Зачем позволила вырядить себя, как девчонку легкого поведения? Саманта знает ответ: ей втайне хочется быть как все. Втайне она хочет, чтобы на неё не смотрели, как на дурочку, цитирующую Библию и учащуюся в католической школе, а, значит, с ней каши не сваришь. И в глубине души ей хочется узнать, от чего её так оберегают родители.Они ведь не узнают. Не узнают, правда? Один разочек.?— Не дури,?— фыркает Шейла и забрасывает в рот подушечку жвачки. —?Там все будут так выглядеть, ты ещё как скромница. Пошли, а то опоздаем! —?она хватает Сэм за руку, оттягивает от зеркала. —?Девчонки наверняка уже там. У M?tley Crüe офигенный басист, я хочу его трахнуть сегодня! Ну да ты его увидишь.У Саманты уши в трубочку сворачиваются от того, что говорит Шейла, но той явно наплевать, она просто рассказывает, как отсасывала у какого-то парня на прошлом концерте и напилась так, что не помнит, как до дома добралась. В клуб очередь змеится аж до следующего перекрестка, но Шейла тянет Сэм к самому её началу.?— Шейла Вудли,?— представляется она. —?Томми должен был добавить меня в список.Сэм думает, что описалась бы от ужаса, просто стоя рядом с таким громилой, но Вудли разговаривает с ним, как со своим шофером, и тот просматривает неровным почерком накорябанные списки, затем кивает лысой, как бильярдный шар, головой:?— Да, Шейла Вудли плюс один. Проходите,?— никаких тебе билетов или чего-то ещё. Шейла тянет Сэм в клуб, с непривычки тёмный, пропахший потом, алкоголем и сигаретами.?— Ты что-нибудь будешь? —?она указывает в сторону бара. —?Да, нахрен, кому я предлагаю,?— Шейла фыркает, заметив ступор Саманты, закатывает глаза. —?Я куплю тебе пиво.Алкоголь?— тоже грех. Родители так говорят. Саманта и без того чувствует себя не в своей тарелке, смущается, хочет сбежать, но остается, потому что Шейла пихает ей в руки бокал с пенящимся и холодным пивом, а музыка гремит из колонок, и под неё хочется притаптывать ногой…. двигаться, в общем.?— Выходите, чуваки! —?кричит какой-то парень в толпе. Клуб заполняется людьми, Шейла тащит Сэм к бару и усаживает на один из свободных стульев.?— Незачем торчать среди всех этих,?— она ухмыляется. —?Кого надо, музыканты и так заметят.Вероятно, Шейла напялила короткие джинсовые шорты и шелковый топ с вырезом именно для того, чтобы заметили. Тёмные волосы она тоже начесала, но завивать не стала, а накрасилась куда агрессивнее, чем Саманта. В какой-то степени Сэм это успокаивает. На фоне Вудли она смотрится почти пуританкой.Первым, кого Сэм видит?— это невысокий мужчина в кожаных штанах, он подключает свою гитару. На лице?— несколько полос, нарисованных то ли черной краской, то ли сажей, и толпа приветствует его воплями. Следующим за барабаны садится высоченный тощий парень с огромным начесом темных волос на голове.Шейла толкает Саманту в бок.?— Вот там,?— шипит она Сэм на ухо,?— Никки Сикс!На сцене ещё один высокий и довольно крепкий с виду парень возится со шнурами от ещё одной гитары. Шейла на него слюной капает настолько открыто, что Саманте становится неловко, она утыкается в свой стакан с пивом, но отпить так и не решается. Пиво пахнет как-то странно, даже неприятно, и пить его не очень-то хочется.Парень, за которого зацепилась Шейла, поворачивается к публике лицом: черные волосы, падающие на глаза, те же нарисованные полосы на щеках, что и у гитариста, и ухмылка человека, который знает, чего стоит. Не то чтобы Саманта разбиралась в мужчинах, она ведь учится в католической школе для девочек, и она?— хорошая дочь, на свидания не ходит, но какое-то внутреннее смутное ощущение, что этому?— Никки? —?палец в рот не клади, откусит не только его, но и руку по самое плечо, ворочается за ребрами. Зато, кажется, девчонкам в первом ряду наплевать, они радостно визжат, перекрывая играющую в баре музыку. Никки ухмыляется, смотрит поверх их голов на бар, и Шейла выпрямляется так, что её грудь едва из топика не вываливается. С таким же успехом она просто могла в белье прийти; Саманте за неё даже стыдно.Никки подмигивает, то ли Шейле, то ли кому-то ещё, то ли вообще просто так, и Вудли улыбается.?— Сегодня будет моим,?— кричит она Сэм на ухо. —?Зря я, что ли, его окучиваю уже третий концерт?Сэм думает, что в шестнадцать Шейле не стоило бы вообще?— как она выразилась? —??окучивать? парня, а стоило бы подумать об учебе и о будущем, но молчит, потому что не привыкла высказываться, если её не спрашивают. Просто что-то в этом ей кажется неправильным. Так же, как она сама кажется чужой в этом клубе, пусть Шейла и вырядила её так же, как здесь одеты другие девчонки.Музыку выключают, когда музыканты уходят куда-то за сцену; свет гаснет, чтобы вновь разгореться цветными пятнами. Сэм, никогда прежде не бывавшая в барах и на рок-концертах, приоткрывает от удивления рот: ей всё это вдруг кажется безумно красивым и зрелищным, хоть и странным.Под громкие вопли зрителей на сцену вылетает тот самый высоченный лохматый парень, голый по пояс и в черно-белых кожаных штанах, обтягивающих тощие ноги. Сэм вообще не представляет, как он может двигаться в такой узкой одежде, а он садится за барабаны и выдает короткую и настолько громкую дробь, что ей хочется зажать уши.?— Это Томми! —?Шейла орет ей в самое ухо, и Саманта думает, что домой точно вернется глухой. —?Я его сто лет знаю!Девичий визг при виде Никки перекрывает её какие-то последние слова, а потом децибелы и вовсе почти рвут барабанные перепонки, стоит из-за кулис на сцену выскочить невысокому худощавому блондину в обтягивающих кожаных брюках и полосатой жилетке на голое тело. Девчонки в первых рядах тянутся к нему, как загипнотизированные, как змеи тянутся на мелодию факирской дудочки, а он облизывает губы и поворачивается так, что свет падает ему на лицо.Саманта вздрагивает, сжимает в ладонях стакан. В горле пересыхает, и, кажется, что воздух проходит по разгоряченному нёбу наждачкой. У парня на сцене светлые, падающие на плечи волосы и лицо ангела, но в глазах таится нечто тёмное. Сэм таращится на него, как таращилась бы на посланника Дьявола, вздумай он явиться ей, и ей хочется… она понятия не имеет, чего ей хочется. Она только и может, что продолжать по-глупому пялиться на вокалиста; он усмехается, растягивая губы. В том, как он двигается, есть что-то глубоко порочное, низменное. Что-то, что наверняка не понравилось бы Сэм, если бы она была по-настоящему приличной девушкой.Ей кажется, что в груди становится тесно, и сердце бьется загнанной птицей. Шейла, наконец, отрывает взгляд от Никки, поворачивается к Сэм, прослеживает, куда Саманта смотрит, и хохочет, пока кричит ей в самое ухо:?— Да ты на Винни запала, детка! Мне тебя жаль!Саманте и самой себя жаль, потому что она чувствует себя какой-то дурочкой. Внутри всё будто в мясорубке переворачивается, смешивается, и хочется то ли бежать прочь, то ли остаться, а бездна приглашающее распахивает пасть.Она с трудом помнит, как пережила концерт, как слезла с барного стула?— стакан с пивом так и остался нетронутым?— и собралась к выходу, часы показывали одиннадцать вечера. Инстинкт самосохранения отчаянно сигналил, что нужно уходить, пока вся толпа тянется на улицу, но Шейла перехватывает Сэм за руку.?— Куда это ты? —?она выпила достаточно и, кажется, готова к приключениям. —?Бросишь меня тут? —?она пьяно хихикает. —?Томми позвал меня на бэкстейдж, ты приглашена по умолчанию.?— Уже поздно,?— Саманта протестует, потому что чувствует, как всё в её жизни переворачивается с ног на голову, и она этого не хочет, она бы сейчас всё отдала, чтобы отказаться от этого похода и остаться дома, но способа вернуть сделанное ещё не придумали.?— Завтра суббота,?— фыркает Вудли,?— а твои родители в отъезде. Они к тебе, что, охрану приставили?Саманта мотает головой: родители доверяют ей, они знают, что она не сделает ничего противозаконного, но ей шестнадцать, и она в рок-клубе, а, значит, она уже что-то сделала, и, значит, хотя мама и папа об этом не знают, она?— уже не хорошая дочь. Мутное чувство стыда поднимается в груди, и Сэм аж подташнивает.?— Мне нужно идти.?— Скажешь предкам, что оставалась ночевать у меня,?— ухмыляется Шейла. —?Ты и останешься, только нам с Никки не мешай, ладно?Сэм затравленно озирается. Видит, как гитаристы сматывают шнуры и убирают инструменты, и как к Сиксу липнет сразу несколько девчонок, и как Томми, заметив Шейлу, машет ей рукой. Интуитивно Саманта понимает, что происходит что-то, что изменит весь её мир, и она этого не хочет.?— Пошли,?— Шейла тащит её за руку, и Сэм проклинает своё безволие, когда оказывается на бэкстейдже.Вудли с объятиями бросается тощему барабанщику на шею. Вокруг полно каких-то странных парней, девчонок в мини-юбках и топах, похожих на лифчики. Саманта прячет руки за спину. Со сцены возвращается Никки, он широко улыбается, отпивает долгий глоток из бутылки, которую подхватывает с пола, и протягивает руки к какой-то девчонке с длинными черными волосами, собранными в небрежный хвост. Девчонка улыбается так же радостно и запрыгивает на него; они оба теряют равновесие и падают на продавленный диванчик, занимающий большую часть гримерки.Кажется, у Шейлы только что в тартарары полетели все её планы. Вудли явно и сама это понимает, потому что кривится, глядя на девчонку на коленях у Никки?— они даже не целуются, а просто сидят, прислонившись друг к другу лбами, как сидели бы друзья, но даже Саманта смутно чувствует, что здесь Шейле места нет.Шейла не теряется, флиртует с Томми, а Сэм отступает назад, намереваясь исчезнуть, выбраться на улицу, а там… поймать такси, наверное? Просто поехать домой. Она делает ещё шаг…И спиной наталкивается на кого-то, подскакивает в испуге, оборачивается.?— Уже уходишь? —?у блондина-вокалиста улыбка лисья и лукавая, и от того, как он с головы до ног её оглядывает, у Сэм начинают гореть щеки и уши.Потому что приличный молодой человек не будет смотреть так на девушку. Так, будто он уже мысленно раздел её, и…?— Я туалет искала,?— предлог так себе, но другого нет.?— Так тебя проводить? —?вокалист как-то совсем уж неприлично вскидывает бровь.?— Н-нет… —?Боже, помоги ей. Саманта чувствует себя настолько не в своей тарелке, что, кажется, заливается краской до самого лба. В животе робко вспыхивает незнакомое прежде тепло. —?Я думаю, я как-нибудь сама…?— Я?— Винс, кстати,?— он не протягивает ей руку, как делают при знакомстве, а ещё он стоит слишком близко, и Саманте приходится сделать шаг назад, чтобы не стоять с ним нос к носу. Он в жизни такой же невысокий, каким кажется на сцене, и худощавый, ребра пересчитать можно, но не тощий, как их барабанщик, совсем нет. Сэм кажется, разглядывать его некрасиво, но ничего не может с собой поделать. —?А ты кто, малышка??— С-Саманта… —?вряд ли хоть одна из девчонок, что тут с музыкантами находятся, так же глупо заикается, как она. —?Мне правда пора идти…Как ошпаренная, Саманта выскакивает обратно в пустынный клуб, сердце колотится о грудную клетку. Она вообще понятия не имеет, что с ней происходит, она просто спешит на улицу и ловит первое попавшееся такси, называет домашний адрес. Она точно знает, что совершила что-то очень плохое. Что-то, за что на неё будут гневаться и Бог, и родители. Сэм не думает, что рок-музыка?— это музыка Дьявола, но она думает, что девушки, которые так и вились вокруг M?tley Crüe, явно продают свою душу. Добровольно швыряют её в котел с кипящим маслом ради пары благосклонных взглядов и быстрого секса. И даже Шейла, которая, вообще-то, в католической школе учится, наплевала на всё, потому что один из смертных грехов?— похоть?— ей застилает глаза.Дома Сэм находит свои четки и молится, но молитва не приносит успокоения. Раньше общение с Господом, пусть и такое одностороннее, дарило мир её душе, но сейчас, в ?Сансет стрип Виски? она видела тех, с кем окружающие обращались, как с богами, на которых молились, которым были готовы отдать всё, от последней сигареты до девственности. И это, определенно, грех ещё больший, ибо нельзя творить себе кумира. Нельзя смотреть на кого-то, как смотрел бы на Бога. Но, пока Сэм добиралась в такси домой, ощущение странного тепла в животе успело превратиться в тонкую, но неприятную боль, а сердце никак не хотело успокаиваться. Она вспоминает лисью усмешку Винса и молится ещё усерднее?— она всё ещё понятия не имеет, что значат эти чувства, но это что-то плохое.Молитва не помогает.