Саманта. 1987 (1/1)

До выхода на сцену?— пять минут.Саманта?— Святая Сэм?— одергивает короткий подол своего платья, сшитого под женскую монашескую рясу, осторожно прикасается ладонью к простому крестику между ключицами, единственному, что не играет на её образ. Она понимает, что Бог отвернулся от неё давно, и она сама виновата в этом. Путь Дьявола привёл её в стриптиз-клуб ?Венера? на Сансет-стрип. Хозяйка клуба, Джастис Чарлир, приняла её под свое крыло, сначала как официантку, а потом?— как танцовщицу.К вечно пьяным, наглым мужикам Сэм давно привыкла. Их оскорбления и приставания не задевают её сердца, потому что сложно разбить то, что уже было разбито и давно мертво. Сэм лишь думает, что её бабушка, которую она знала только со слов родителей, расстроилась бы, если бы узнала, что внучка, вместо престижной работы и диплома Гарварда, зарабатывает себе на жизнь в стриптиз-клубе. И, возможно, она смотрит на свою внучку с небес. И, возможно, бабушка разочарована?— в двадцать четыре года её внучка добилась только того, что ей аплодируют мужики, пока она сверкает перед ними задницей. Впрочем, бабушка должна понимать: выбора у Сэм не было.Минута до выхода. Сэм надевает черную маску. Она не лелеет глупой надежды, что кто-то узнает её или не узнает, потому что ей наплевать. Но маска?— часть образа, который они с Джастис придумали три года назад, и маска сохраняет подобие загадки, тогда как почти всё другие части её тела мужчины прекрасно видят.Она выходит на сцену под первые аккорды ?Sweet Child O’Mine?, и эта песня кажется жестокой насмешкой над тем, что с ней сделала жизнь, но Сэм помнит, как Джастис предложила ей поставить номер под M?tley Crüe, и как пришла в ужас, заметив, что Саманта едва в обморок не грохнулась. Песня новомодных Guns’n’Roses показалась неплохой альтернативой… после того, как Сэм отплакалась на плече у Джастис и заодно рассказала ей, что именно?— кто именно?— привело её в клуб.Под высокий, забирающийся прямо под кожу голос Эксла Роуза?— он, кстати, довольно часто заглядывал в ?Венеру?, вместе со своими дружками из группы, ведь после выхода альбома они проснулись знаменитыми,?— Сэм извивается вокруг шеста, стараясь не смотреть в зал. Ей лучше, если лица зрителей превращаются в плохо различимый калейдоскоп. Лучше, когда в зале нет никого знакомого, а если и есть, то Сэм предпочитает об этом не знать. Сцена ужасно скользкая, хотя она уже привыкла к этому, и каблуки в любой момент могут заставить её ногу подвернуться; она должна смотреть перед собой и на свои ноги, а не в осоловевшие от алкоголя и похоти глаза зрителей. К счастью, она?— неприкасаема, и они не могут безнаказанно её лапать. Придется довольствоваться официантками.?— Черт, Винни, это же Саманта! Твоя Саманта! —?кто-то из зрителей сидит так близко, что Сэм различает его крик даже сквозь музыку и грохот крови в ушах, и, нарушая все свои принципы, смотрит вниз.Чтобы столкнуться взглядом с огромными, распахнувшимися от удивления глазами Винса Нила.