11. (1/2)
О чем ветер поет в пустом сердце моём?О том поёт, что огонь сжег все в сердце моем.
О чем ветер поет в пустом сердце моём?О том, что вечный лёд сковал сердце моё...О чём ветер поет в пустом сердце моём?О том что пламя и лед вместе в сердце моём.Макс Фрай, "Книга огненных страниц" Сбиться с дороги —это слиться с метелью,а слиться с метелью —это двадцать столетий пасти могильные травы.Сбиться с дороги —это встретиться с женщиной,которая режет по два петуха в секундуи не боится света,а свет – петушиного крика,задушенного метелью.А когда метель задохнется —пробудится южный ветер,но и ветры стонов не слышат —и поэтому снова пасти нам могильные травы.Я видел, как два колоска воскового цвета,мертвые, хоронили гряду вулканов,и видел, как два обезумевших ребенкаотталкивали, рыдая, зрачки убийцы.И я знаю, что два – не числои числом не станет,это только тоска вдвоем со своею тенью,это только гитара, где любовь хоронит надежду,это две бесконечности, недоступныедруг для друга.И еще это стены мертвыхи напрасная боль воскрешенья.Цифра два ненавистна мертвым,но она баюкает женщин,и они пугаются света,а свет – петушиного крика,петухам же в метели не спится,и поэтому вечно пасти нам могильные травы.Федерико Гарсия Лорка, "Маленькая бесконечная поэма" Чарльз видит Даркуотер в первый раз - и всё же вид мрачного острова знаком до покалывания в груди: свинцовая хмарь грозящего похоронить под своей тяжестью неба; зловещее молчание опустевших улиц, по которым гуляет стылый ветер; пустые глазницы выбитых окон, слепо таращащихся на вновь прибывших. Рид невольно тянется к Пирсу, и тот ласково сжимает руку:- Да. Не самое уютное место в Соединенных Штатах.
- Не думал, что найдётся город мокрее Окмонта, - ёжится Рид. - Ну и сырость.
- Зато алкоголь неплох.
- И на том спасибо. А это кто? - Чарльз замечает одиноко стоящую фигуру на причале.
Эдвард вглядывается - и вздрагивает (и Рид уверен: это вовсе не от холода).- Это она, - едва слышно шепчет Пирс, - Сара Хокинс. Оракул.
- Она знала, когда нас встречать?
- Нет. Она видела.
Чарльз нервно прикусывает губу, но отступать некуда. Рид слегка притормаживает Пирса, и они терпеливо ждут, пока вся команда не спустится на берег и не рассеется по городу - только тогда, сопровождаемые Фицроем, мужчины покидают корабль.
От женщины их отделяет несколько шагов, когда Чарльз наконец видит красивое лицо - и вспоминает: Пирс, стоящий на коленях, неведомые жрецы... странная хрупкая девушка с застывшими тёмными глазами, держащая окровавленный кинжал необычной формы.
Я видел её во сне.
- Я видела тебя во сне, - ровно говорит Сара Хокинс, - добро пожаловать на Даркуотер, Провидец.
- И вы... тоже? - слегка запинаясь, спрашивает Рид. - Или?..
- Или, Провидец. Ты знаешь это и сам, не так ли?
Рид хочет ответить: нет.
Рид смотрит в тёмные глаза, и кто-то шепчет, шепчет в голове: прошлое и будущее встретились на перекрёстке душ; тот, кто смотрит вглубь, та, кто видит вдаль... Скоро всё станет единым, и больше не будет ни той, ни другого.Рид говорит:- Да. Я знаю.
Он вздрагивает, когда Сара неожиданно мягко - понимающе - улыбается.
- Хорошо. Следуйте за мной.
Все трое подходят к машине, за рулём которой - темноволосый, крепко сбитый мужчина средних лет со страшным шрамом на лице: будто кто-то пытался нарисовать улыбку ножом, но ему это удалось лишь наполовину. Чарльз не может не отметить, с какой печалью Пирс смотрит на водителя:- Эдвард? - шепчет Рид на ухо, пользуясь тем, что рокот мотора заглушает для остальных разговор. - Всё в порядке?
- И да, и нет, - едва слышно отвечает Пирс, - я виноват перед Брэдли. Раньше он был здешним констеблем... и моим другом. Он не хотел этой судьбы, на которую я обрёк весь остров. Умолял о смерти. А я... не смог выстрелить. Не хватило духу.
- Ты хотел дать ему возможность выбрать самому.
- Может быть, и так.
- Не кори себя. Ты не мог знать, что выйдет в итоге.
- Нет, - Пирс устало смотрит на Чарльза, - я знал. А даже если бы и нет - это не оправдание. Незнание не освобождает от ответственности.
- Всё равно. Ты хотел, как лучше. Кому, как не мне, это знать? - хмыкает Рид. - Считай, что я отпускаю тебе твой грех.
- Ты... много на себя берёшь, - медленно произносит Пирс.
- Достаточно для Провидца, - парирует Чарльз, и глаза Эдварда потухают.
Помедлив, Рид извиняюще берет того за руку, переплетая пальцы; Пирс слабо улыбается, слегка сжимая их в ответ. Сара никак не комментирует обмен репликами - только молча ведёт через заброшенный сад в дом, уверенно шагая к кабинету, где у потайной двери их ждёт капитан Фицрой:- Наконец все в сборе, - басит Джеймс, - можно начинать.
- Начинать что? - подозрительно щурится Рид, краем глаза видя, как напрягается Эдвард, принимая защитную стойку. - Не слишком-то вы гостеприимны, ребята. Сразу переходите к делу.
- Ритуал, Провидец. То, для чего нас всех свёл здесь фатум. То, для чего мы вообще появились на свет.
- Нет, - вырывается у Пирса быстрее, чем он успевает осознать произнесённое, - не сейчас.
- Ты снова упрямишься, Искатель истины, - раздаётся мелодичный голос Сары, - ты знаешь, что ваши пути сходятся здесь, на перекрёстке всех человеческих судеб. Что ваши жизни обрываются здесь. Подчинись.
- Нет, Сара, - шипит Пирс разъярённой коброй (во тьме этих глаз слишком много человеческого), - я на это не куплюсь. Не смей лишать Провидца - нас обоих - выбора...Всё существо Эдварда восстаёт против услышанного: нет. Нет. Чарльз не может умереть. Не должен умереть. Не сейчас. Не по чужой указке...
- Эдвард, - шепчет Левиафан на ухо.
- Нет. Нет.- Я говорил: чувства - это яд, - взволнованно копошится Истина на задворках сознания, - я предупреждал. Но ты, как всегда, не слушал. Пожинай плоды своего упрямства.
- Неподчинением, Эдвард, ты делаешь только хуже себе. И ему, - бесстрастно говорит Сара, скрещивая руки на груди. - Ты обязан выполнить свой долг до конца.- Ну же. Прислушайся. Подчинись...
- Нет. Вы не заберёте нас. Не сейчас.
- Довольно.
Эдвард, коротко вскрикнув, падает на пол - точно невидимый кукловод перерезал марионетке держащие нити. Чарльз бросается к нему, дрожащими руками пытаясь нащупать пульс:
- Эдвард, ты слышишь меня? Эдвард! Господи, у него сердце не бьётся!
Нет. Не смей меня покидать.
- Ты ему не поможешь, и мы ничего не сделаем, - качает головой Фицрой. - На всё воля моря... и Левиафана.
- Ну уж нет, - рычит Чарльз, скаля зубы и обнимая безжизненное тело Пирса, - я не оставлю этого придурка. И без него никуда не пойду.
Рид вызывает истинное зрение - и испуганно дёргается: Пирса почти не видно за клубящимися щупальцами. Те не пускают дальше, обжигая ледяным огнём - так что Чарльз шипит от боли, возвращая себе привычный взгляд на вещи:
- Эдвард, только не глупи, - бормочет Рид, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в пахнущее дрянным табаком пальто, - пожалуйста. Где бы ты ни был.