Глава 7. (1/1)

Рейвен физически чувствовала напряжение в воздухе. Она была уверена - ничего видимого за последние сутки не изменилось, но каждый раз выходя в более-менее людные места, она чувствовала, что ходит по минному полю. Сложно было сказать, связано ли это с отъездом Кларк или нет. Когда та уезжала, она уверяла, что все хорошо. Что все начинает становиться на свои места.От прямых вопросов Рейвен она увиливала – просто отвечала, что расскажет обо всем потом. Несколько дней спустя после того, как лодка отплыла от вышки, а никаких новостей так и не было, во внутренностях Рейвен поселилось постоянное, тянущее и холодное чувство, что все снова катится в ад.Не говоря уже о том, что на детей из сотни снова стали смотреть так, как в первые дни. Недоверчиво. Но в воздухе было что-то еще, что-то, что Рейвен не могла точно охарактеризовать, не говоря уже о том, чтобы озвучить. Хотелось поделиться с кем-то беспокойством, даже дурным предчувствием, которое ее к несчастью никогда не подводило, но все, с кем она могла об этом поговорить, казалось, изо всех сил пытались игнорировать происходящее.Монти и Джаспер безвылазно сидели в оранжерее. Миллер бы не понял ее беспокойств, не до тех пор пока вся ситуация действительно не начнет плохо пахнуть. Харпер может и поймет ее, с ее хорошей интуицией, но вряд ли сможет сделать хоть что-то. Те остатки, которые тоже входили в доверенный круг времен челнока, были заняты приготовлениями к Церемонии, которая, несмотря на всю важность и с которой носились последние несколько месяцев, сейчас казалась сущей мелочью. Оставался один-единственный человек, который мог что-то знать и, если повезет, даже объяснить. Она не рассчитывала на ее помощь, но какой выбор ей еще оставался?Луну она нашла на верхней палубе, пустой с утра. Женщина сидела прямо перед ограждением лицом к морю, скрестив ноги и едва не касаясь коленями сетки. Сосредоточенное, задумчивое лицо, волосы собраны в какое-то подобие косы, которую она делает перед тренировками, но сейчас по какой-то причине забыла распустить.Рейвен присела рядом, поджав здоровую ногу под себя и сложив руки на коленях. Хотелось начать с чего-то отдаленного, чего-то обычного даже, но она чувствовала, что ее выдержки не хватит на светскую беседу, не когда ее дурное предчувствие разрастается на манер ядовитого растения. Последний раз что-то подобное было после того, как сотню отправили на землю. Сейчас все было хуже. Сильнее. Ее предчувствия не давали ей двигаться и дышать спокойно, оно всегда было здесь как зуд под кожей. - Что происходит? – начала она с главного без тени стыда. Она никогда не была известна за уклончивость. - Тебе придется уточнить, - ответила Луна сдержанно. Рейвен знала ее слишком хорошо, чтобы знать – она была напряжена. В тоне проскользнула нотка предостережения.Которая ее, конечно, не остановила.- Почему не было никаких новостей из Полиса последние несколько дней? – начала она. - Почему все люди твоего клана выглядят так, будто…Несмотря на то, что Рейвен могла быть удивительно многословной, она остановилась посреди фразы. Луна, казалось, не обратила на это внимание, продолжая смотреть на волны. Только по тому, как напряглась ее спина, можно было сказать, что она услышала Рейвен. Что поняла ее. - Слухи распространяются быстро, - медленно начала Луна, явно подбирая слова, - но мы стараемся не делать поспешных выводов. Не до того, как все станет точно известно. Тогда я уведомлю тебя первой.- Уведомишь о чем? – Рейвен понимала, что ее голос звучит резче от волнения, грубее, но ничего не могла с этим поделать. - Что за слухи, Луна? Поговори со мной без этих загадок хоть раз!Тогда Луна, наверное, впервые за весь их короткий диалог взглянула на девушку. Отчасти недовольно, будто та нарушила хрупкое спокойствие, которого Луна добивалась, но, по крайней мере, она на нее посмотрела. Так ей будет сложнее врать. Луна сомневалась. Действительно сомневалась, стоит ли говорить Рейвен хоть слово и не послать ее в технический блок починить какую-нибудь мелочь, потому что в этом месте никогда не происходит ничего масштабного. В такие моменты Рейвен искренне скучала по челноку.- Луна, - сказала она напряженным полушепотом, придвинувшись ближе, будто на пустой платформе их мог хоть кто-то услышать, - ты знаешь, что можешь мне доверять. И что я могу помочь, что бы сейчас не происходило. Просто скажи мне, что.Луна окинула ее оценивающим взглядом, таким же, как в их первую встречу, что, возможно, слегка оскорбило Рейвен, поэтому она добавила:- Иначе я могу вслух поделиться своими подозрениями с сотней и мы вместе подумаем над тем, почему нам никто ничего не говорит.В ответ Луна только вскинула брови и мягко усмехнулась. Смешок был больше похож на фырканье, а улыбка – едва заметная, потому что она в тот же момент склонила грудь, завесив лицо волосами, но от этого ноющее чувство слегка утихло. Она посмотрела на свои сложенные руки на коленях, на волны, на Рейвен, снова на волны и вполголоса ответила:- Командующая отправила армию для блокады границ лагеря ваших людей. Кларк отстранили от обязанностей посла от Флоукру в наказание за освобождение пленника, и она должна была прибыть прошлым вечером, но…Луна сделала глубокий вдох, будто выдавливать из себя слова вызывало у нее видимые усилия. - Освобождение какого пленника? – вырвалось у Рейвен прежде, чем Луна успела продолжить. - И почему Кларк еще не…- Я не знаю, - отрезала Луна, - он был кем-то из ваших людей. Не слишком значительный, судя по тому, что мне сказали, но сейчас что угодно может накалить обстановку. Азгеда наверняка накаляет обстановку, а после изменившейся политики Командующей у остальных кланов есть повод для сомнений относительно ее решений. Рейвен задумчиво кивнула. Звучит не слишком обнадеживающе. Сказать честно, звучит ужасно, но они бывали и в ситуациях похуже. Но был еще один вопрос, который ее действительно волновал.- Что случилось с Кларк?Луна шумно выдохнула и отвела взгляд. - Она надеется, что здесь вы в безопасности.И порывисто встала прежде, чем Рейвен задала новые вопросы.- Мне нужно отплывать в Полис. Сейчас. Нужен кто-то на место посла, а переназначать еще одно доверенное лицо слишком поздно, - она подала руку Рейвен, которая со своей больной ногой затруднялась подняться сразу, но та ее проигнорировала. Было слегка непривычно без костылей, с которыми она ходила первое время, но она приспосабливалась. - Тебе нужно проследить за подготовкой к Церемонии. Я доверяю тебе это.Рейвен фыркнула:- Да черта с два. Я пойду с тобой. - Рейвен… - начала Луна устало.- Нет, не надо, - оборвала ее девушка. - Я должна быть там, понятно? Я не могу просто сидеть здесь, перебирать ленточки и смотреть в окошко, пока мои люди и моя подруга в потенциальной опасности и все опять летит к чертям. - Как ты можешь улучшить ситуацию? – пыталась она достучаться до голоса разума Рейвен.- Может, и не могу, но и хуже не сделаю. Повесели меня, - она повернулась к лестнице, уходящей вниз с платформы. - Я соберу вещи, встретимся через десять минут!За главного за подготовку к Церемонии оставили Монти и Миллера. Луна сомневалась, но Рейвен ее убеждала, что на них можно рассчитывать, что она знает это на опыте. В тот же вечер, Миллер пожалел, что вообще согласился, а Монти второй раз в жизни взял в руки пистолет.***Последние два дня в лагере проходили шумно. Конечно, это помогло избежать расспросов о том, где ее, черт возьми, носило, но в то же время заставляло ходить в постоянном напряжении. В этом лагере Октавия знала всего двух человек – Белл и ее лечащий врач, Эбби, которая раз в пару дней проверяет ее раны на плече. Царапины, в самом деле. Но Октавия также попросила подлатать рваную рану на ее икре, оставленную какой-то железкой, на которую Октавия напоролась. Ране уже было минимум два дня, и она уже была зашита. Аккуратно, профессионально – легкое удивление читалось на лице Эбби, но это все. На просьбу Октавии не говорить об этом Беллу она ответила легким кивком. Она выглядела как человек, у которого было что-то свое на уме, и, несмотря на это, она хорошо выполняла свою работу. Октавия смогла ходить, не прихрамывая на левую ногу, уже через пару дней.Беллу она сказала, что она повредила ногу во время Падения Ковчега на землю, но он не выглядел убежденным. Она видела, что он что-то подозревал, но что он мог доказать?Скрестив ноги, Октавия сидела на импровизированном подобии сиденья из нескольких досок и старых одеял. В руках она беспрерывно вертела нетронутое яблоко, наблюдая за людьми в лагере. - Интересное зрелище? – услышала она слева от себя, но даже не подняла взгляд.Белл присел рядом, стряхнув что-то с одеяла. Октавия продолжала смотреть на то, как кучка подростков растаскивает груду железа у западной границы лагеря и пытаются дотащить некоторые детали до того, что предположительно должно стать укреплением для ворот. Те куски забора, что залатаны обычными досками, тоже пытаются заменить на что покрепче. Октавию в силу ее состояния здоровья пока не тревожили с заданиями по лагерю, а она и не была против. Белл сделал пару глубоких вдохов, как всегда, когда собирался с мыслями, и, наклонившись вперед, оперся локтями на колени. Начал постукивать ногой. Октавия взглянула на него, едва повернув голову. Ее брат сейчас был в каком-то другом месте, глубоко ушедший в свои мысли. Он изменился. Октавия знала, что он через многое прошел для своего возраста, через вещи, которые никто не должен встречать, но дело было в чем-то другом. Она знала это в тот день, когда вернулась из камеры домой по особому поручению сержанта, знала в ту секунду, как увидела Белла на своей старой кровати в такой же позе – локти на коленях, взгляд в пустоту. Комната, в которой она выросла, осталась такой же – а ее брат нет. Октавия пыталась узнать, что не так, что произошло за те месяцы, пока ее не было, но он был слишком упрям, чтобы заговорить. Первое время она просила его рассказать, потому что заслуживает знать. Потом умоляла. Потом – злилась. Кричала. Требовала. Он молчал и делал то, что мама делала всегда, когда не могла выносить тяжесть реального мира вокруг нее. Он уходил в себя. Становился настолько отстраненным, что его словно бы и нет здесь.Это злило Октавию и приводило в ужас одновременно. Она остановила эту тему. Ненадолго, думала она. Чтобы дать ему адаптироваться, смириться с чем бы то ни было ему нужно. Но потом случилось падение Ковчега. Потом случилась Земля. Сейчас, наверное, первый раз, когда они действительно остались вдвоем и могут спокойно поговорить.- Все еще не дают записаться в охранники? – спросил он прежде, чем она успела хоть что-то сказать. Как знал, о чем она собиралась начать его спрашивать, и сделал это первым.Ей действительно не давали не только таскать тяжести, но и патрулировать территорию с охранниками, несмотря на то, что в дело вовлекают людей, никогда в жизни не державших оружие. Мера вынужденная – из-за предупреждения Октавии об армии и о том, что рассказал Белл, количество людей в патрулях удвоили, все силы брошены на защиту лагеря. Но пара дней уже прошла, а все ничего не происходило. И несмотря на то, что Октавия должна испытывать облегчение, в ее груди заняла постоянное место тревога. Она была уверена в том, что ей сказали – к Аркадии выдвигался отряд из сотни землян. Недружелюбно настроенный, очевидно. В чем причина того, что ничего не происходит?Она хотела помочь. Хотела сама схватить первый пистолет, до которого может дотянуться, и самостоятельно пойти обыскивать леса, только бы исчезло это чувство беспомощности. Видит бог, она даже уже пыталась пару раз, но заканчивала в импровизированном медпункте и шприцом успокоительного в вене.Вместо этого она с хрустом откусила яблоко и ответила:- Нет. Возможно потому что я только вчера перестала хромать, - попыталась она пошутить. Беллами сдавленно фыркнул.- Ты разве не должна оставаться в медблоке? – неожиданно спросил он, наконец повернув к ней лицо. - Имею я право посидеть на свежем воздухе? – спросила она наигранно оскорбленно.- Тем более мне легче. Твой комплекс защитника не дает тебе рассуждать здраво.- У меня нет комплексов, - возмутился Белл и уголки его губ невольно дрогнули. - Конечно, - бросила она и откусила яблоко. На вкус то было слегка кисловато, но учитывая, что у нее крошки во рту не было весь вечер, ее и это устроило. Она протяжно выдохнула и подставила лицо прохладному вечернему ветру. Почему-то она никак не могла к нему привыкнуть, ни к прохладному ветру, ни к жару солнечных лучей на ее коже. С другой стороны, вес ножа у нее под курткой и напряжения в груди с ней словно были всегда. Оба замолчали, не желая разрушать то хрупкое спокойствие, что у них было и которое последнее время становится так трудно удерживать. Сказать честно, Октавии думалось легче с братом под боком. И судя по тому, что он перестал нервно стучать ногой по земле, он тоже начинал собирать мысли вместе во что-то презентабельное. Сказывались годы молчаливых вечеров, проводимых только в компании друг друга и тишины.В тот момент, как Октавия собиралась забросить огрызок яблоко в ближайший куст, она услышала крик, и оба, она и Белл, вскинули головы на звук.- Движение у восточной стены!Октавия вскочила на ноги прежде, чем успела себя остановить, Белл лишь поднял голову и нахмурился. Не дожидаясь брата, она стремительным шагом направилась к сторожевой башне. Не бегом, но достаточно быстро, чтобы успеть к воротам одной из первых, хотя там уже успела собраться небольшая толпа. Она услышала шаги за собой, и даже не оборачиваясь, поняла – Белл. Она растолкала локтями парочку подростков, чтобы разглядеть, из-за чего все здесь собрались. По нарастающему шуму сзади она поняла, что люди начинают прибывать, несмотря на возмущения охранников и попытки разогнать народ. Вживую она никогда этого не видела, но как только смогла точно разглядеть, на ум сразу пришло слово – лошадь. Животное, которое она видела только в учебниках Белла, и которое считалось вымершим. Из-за замешательства она не сразу заметила человека, держащего поводья.Встав плечом к плечу к сестре, Белл издал невольный смешок, и Октавия не смогла точно определить его оттенок – была слишком сбита с толку и занята тем, что рассматривала прибывшую.С более близкого расстояния можно было сказать, что это девушка. Изнуренная, покрытая грязью и с воинственным выражением на лице и возможно слегка диким, словно она бежала от погони последние двое суток, она подъехала вплотную к воротам лагеря, но не спешила слезать с лошади. Секунду спустя Октавия поняла, что охранники на сторожевых башнях и позади толпы направляют на нее оружие, но не стреляют. Пока. Еще секунду спустя Октавия заметила темные ржавые пятна на светлых волосах, слипшихся то ли от воды, то ли от пота. Землянка?Она повернулась к брату, ожидая обменяться молчаливым вопросом, но вместо этого увидела на его лице полуулыбку, которую она уверена, никогда раньше не видела. Октавия почти готова была поклясться, что он сейчас рассмеется. Девушка остановила взгляд на Беллами и едва заметно нахмурилась прежде, чем снова перевести взгляд на охранников.- Что? – нахмурилась она, совершенно сбитая с толку. - Ты ее знаешь?Только тогда он оторвал взгляд и посмотрел на сестру, собираясь со словами, когда по всему двору пронесся крик, приказ, если быть начистоту:- Руки вверх! Ты кто такая? – Октавия узнала голос, это был кто-то из кадетов, она уверена. Парень стоял у самых ворот и неловко держал табельный пистолет. Девушка не казалась впечатленной, больше обеспокоенная чем-то другим. Октавия не заметила, как Белл отошел от нее и направился к парню.- Прекрати, Шон, - сказал ее брат, пробившись к кадету, и опустил дуло его пистолета. - Я знаю ее.- Как? – Шон смотрел на него, как на умалишенного. - Она… - он запнулся, не зная, как в двух словах сказать то, что было у него на уме. - Я…Октавия с интересом наблюдала, скрестив руки на груди. Возможно, было ошибкой не давить на него с расспросами после ее возвращения. - Беллами? – Октавия впервые услышала голос девушки, охрипший и удивленный.Блондинка слезла с лошади парой выверенных, но рваных движений, и в два шага оказалась около ее брата. Октавия напряглась, потянувшись к ножу, но девушка, кажется, не была враждебно настроена. Скорее, наоборот, на ее лице читалось узнавание и облегчение, даже радость в какой-то степени. Ее лицо смягчилось. Насколько это можно сказать о девушке в грязи и крови, только что появившейся из ниоткуда. Она замерла прямо напротив ее брата, и они оба словно бы не знали, что делать дальше – обняться, пожать руки или просто продолжить смотреть друг на друга. Выбор пал на последнее, но даже из-за этого обстановка, кажется, начала разряжаться – охранники на вышках опустили оружие, напряженный шепот в толпе утих. Ненамного, но утих. А Октавия подобралась поближе, не в силах больше сдерживать интерес.- Моя мама? – спросила блондинка коротко.- В порядке, - ответил Белл убежденно. Девушка кивнула. - Рада, что ты добрался живым, - блондинка сказала с улыбкой, даже искренней.Смазанные красные пятна на ее лице чуть сместились на щеках при движении, но Беллами, казалось, этого и не заметил. Он как будто приходил в себя.- Да, по большей части, - ее брат дернул уголками губ и засунул руки в карманы куртки. Октавия нахмурилась, не уверенная, что сейчас происходит.- Кто ты? – начала Октавия с того, что было у нее на уме, вопрос светился красным неоновым цветом в ее сознании с той секунды, как ее брат подошел уверять какого-то кадета, что знает ее.- Это Кларк, - ответил вместо нее Белл. - Она помогла мне сбежать из Полиса. Из-за нее я…Он прикусил язык. Октавия знала, что он хотел сказать. ?Из-за нее я еще жив?. - У нас проблема, - начала Кларк, будто только вспомнив, зачем она здесь. - Скоро к лагерю…- Подступит отряд из землян, да, мы знаем. Мы готовились к этому последние несколько дней, - оборвала ее Октавия, все еще скептически относящаяся к новой знакомой брата.Кларк нахмурилась.- Не отряд, - настороженно поправила Кларк. - Армия. Триста землян послали на блокаду всего лагеря. Звучит плохо, но проблем быть не должно, если мы…Прозвучали первые выстрелы.