29. Мама, мы теперь панки... (1/1)

— Ремингтон, нет!— Но почему?— Потому что. И это не обсуждается.— Но мам… — после этой фразы её лицо отразило микс раздражения и злости. Я уже вижу, что дальнейший разговор просто бесполезен. И это не может не огорчать.— Ремингтон, нет. Что непонятного в слове из трёх букв?— Да почему нет-то!— АХ, ТО ЕСТЬ ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ, ДА?! Хорошо. – мать начинала заводиться всё сильнее. Пассивная агрессия в последней фразе это выдаёт максимально чётко. – С чего же начать, хм. Может с твоей выходки в прошлый вторник? //flashback//Кабинет французского. Перемена перед четвёртым уроком. Эми сидит на парте и спокойно попивает холодный энергетос, купленный мною перед школой в том нашем любимом магазинчике, в котором мы издавна предпочитаем питаться вместо столовой. — Так что делать будем? — Эми поправил свой головной убор и вновь отхлебнул сладкой газированной водички. Слишком эстетичный он… на этой парте свесив ноги и оперевшись на отставленную назад руку. Эстетичный он… в этих красных клетчатых штанах и одной из десятка белых блузок, хранящихся в его гардеробе. Вновь украдкой фотографирую его, сидящего напротив и смотрящего на пасмурное небо за окном. Этот снимок пополнит коллекцию из двух десятков других его фотографий, половина из которых совместные. — Веселиться.Эми поперхнулся, едва не облив фиолетовым энергетиком белоснежную ткань. — ...веселиться? Тебе... не хватило Майами? — мой мальчик искренне недоумевает, с некой толикой опаски глядя на меня. — Веселиться, Эми. Один хуй они от нас не отстанут. Неужели ты не хочешь немного отыграться? Я же знаю, ты умеешь это)— Что ты задумал. – нет, Эми совсем не против. Но некая опаска всё ещё есть. Звонок. Надо же, как быстро пролетела перемена. Оно же и лучше. Остаётся только переждать четвёртый урок и начать.— Тебе понравится, обещаю. Где твоя сумка? ***— Реми, ты ненормальный! — звучит всё ещё немного шокировано, но в хорошем смысле, с эдакими нотками… радости?— Не новость, милый))— Боже мой, как тебе это вообще в голову пришло?! — ты спустил и зажал пальчиками рукав моей спортивной кофты, которую я дал тебе накинуть сверху, чтобы не замёрзнуть за эти несколько опасных минут на улице.— Спонтанно. Собсна, как и всё, что приходит мне в голову.— Но это же незаконно...— Ой, да брось. А избиения законны?— Реми...— Да прекрати)) Давай уже наконец совершим ещё одну безрассудную херню, о которой ни ты, ни я никогда не пожалеем. И не говори, что ты этого не хочешь)). — я же вижу, что ты уже согласен, вижу озорной огонёк, зажёгшийся в твоих изумрудных глазах ещё в школе. "Отбрось все сомнения, моя милая Калифорния" — О боооже, да если кто узнает — да нас же исключат, ахах! — ты закрыл лицо рукой, продолжая нервно хихикать, уже находясь в предвкушении того, что мы сделаем дальше. — Никто не узнает. Мы вышли через чёрный ход из старого корпуса, а камер тут нет. Вернёмся так же и из окна посмотрим на сию картину после 7 урока. Согласен?— Да чёрт с тобой, согласен я, чудик!"Чудик... это так мииило" Мы с Эми стоим на парковке. В руках обоих зажаты черные и серебристые маркеры. Нам даже не жалко тратить столь дорогие художественные принадлежности на это дело. Потому что дело действительно важное. — Что насчёт надписи "Членосос" на весь капот? — я уже открыл серебристый маркер, подходя к чёрной тойоте Дерека. — Ну, тогда мне на боковом стекле придется нарисовать член. Надо же как-то будет оправдать надпись. – в руках Барретта чёрный маркер, и он уже начинает выводить длинный, толстый и жилистый орган, как бы свисающий сверху к тому месту, где приблизительно находится нижняя часть лица водителя. – Ммм, Картер, кто это тебе по губам водит, ммм? – смеётся мой художник. — Думаю, тот же, кто имеет его в зад. Просто представь, — дёргаю бровями, с прищуром и дьявольской улыбкой смотря на Эмерса, — как они остаются вдвоём после тренировки в совершенно пустой раздевалке, а потом…— А потом начинается гачимучи. — с неменьшим огоньком в глазах продолжает мой мальчик.— Oh shit! Put your big white dick in my ass, mmm boss of this gym! Fuck yeah! – пародирую я голос Картера, цитируя бессмертную классику американского гей порно 90-х.— Yep. АХАХА Swallow my cum, АХАХ yeah, take it, boy! ВХАХАХ That’s amazing! – на высокой ноте подыгрывает Шляпник, в конце закрывая лицо руками в попытке сдержать заливистый смех, разносящийся на всю парковку.— Бляахвха! – это так смешно звучит в исполнении его прокуренного и доведённого до высокой ноты голоса, что я чуть ли не в припадке упираю голову в капот, стараясь не включить случайно сигнализацию. — Ремиии! – потребовалось долгих пять минут, чтобы художник немного успокоился.— А? – а у меня слезятся глаза.— Какую хуйню мы творим? – у него тоже.— Сладкая месть. Как Кемы завещали. И не говори, что не нравится. – с дружеской усмешкой смотрю на него.— Нравится. – хитро, по-лисьи, улыбается. Милый. — Если надписей будет две? "Говноед" на заднем бампере? Оценит?— Надпись на бампере не думаю, что сразу заметит, но соответствующий рисунок на водительской двери – вполне. — достаёт второй серебристый маркер. — Хах, а надписью полюбуются другие водители.— Блять, добавь к рисунку ложку ахах. – комментирую я, дописывая длинное слово, которое расположил диагонально, чтобы было крупным и влезло полностью. Эмерс смотрит, как я сосредоточенно расписываю капот тойоты размашистым почерком, обводя каждую букву по несколько раз. Я так аккуратно не пишу даже конспекты… — Реми.— Да? — не отрываясь от работы откликаюсь я.— Бивис и Баттхед блять ахахах. – Эми вновь смеётся, отвлекаясь от увлекательного процесса рисования и отставляя руку с маркером, чтобы нечаянно не черкануть по ещё незаконченному шедевру.— А кто тогда Дарья Моргендорфер? – смотря на по-детски счастливого Эмерса нельзя не улыбнуться в ответ.— Определённо Себас. Лариса тогда, выходит, Джейн?— Клёво! С днём МTV!) Примерно в таком же духе мы расписали и машину Даррела Кингсли. Теперь на капоте тачки экс-капитана футбольной команды красуется ?Даёт в зад?, а на водительской двери – дорисовка карикатурой, где толстый водитель с волосатым брюхом и спущенными штанами как бы садится на член.— Мы придурки.— Мы справедливые придурки.— Нас уроют.— Нас возведут в лик святых.— Ты сегодня такой позитивный, Реми.— Ещё бы. Ждём теперь их реакции.— Заранее звоню в ритуальное агентство... //end of flashback// — ПОЧЕМУ В ТВОЮ НЕУГОМОННУЮ ТУПУЮ БАШКУ ПРИХОДЯТ САМЫЕ ЕБАНУТЫЕ ИДЕИ В ЭТОМ МИРЕ, РЕМИНГТОН? — Но...— ВЫНЬ ШТОПОР ИЗ ЗАДНИЦЫ И ВСТАВЬ ЕГО В ГОЛОВУ, ЧТОБЫ ТАМ БЫЛО ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ ИЗВИЛИСТОЕ!!!— Мам...— ЗАТКНИСЬ!— ...— Почему мой ребенок такой ненормальный?! Почему ты живёшь, как ёбаная рок-звезда, у которой 40 жизней и миллионы долларов на счетах? Кто тебе дал право творить всю эту хуйню?! — Я же уже говорил, никто не знает, что это были мы. Даже если и догадаются, никто ничего не докажет. Этих двоих много кто ненавидит, помимо нас. К тому же, это же просто маркеры, которые они, к слову, смыли на следующий же день. Да и в конце концов они заслужили проехаться пару-тройку кварталов с рисунками членов на машинах.— Ты сейчас серьёзно, Ремингтон Лейт?— Мам...— ТЫ СЕЙЧАС СЕРЬЁЗНО? Кто дал тебе право кого-то судить?! Кто дал тебе право портить чужую собственность?! Кто....— Я САМ ДАЛ СЕБЕ ЭТО ПРАВО, ЯСНО?! — перебил я. Потому что она снова ничерта не слышит, кроме себя самой. — Ты не видела, что они сделали с Эми! — но ты знаешь это. Ты чёрт возьми знаешь. Ты понимаешь, почему и что я делаю.— ДА ПЛЕВАТЬ МНЕ, ЧТО ОНИ ТАМ С НИМ СДЕЛАЛИ! ЯСНО?! — она с яростью грохнула рукой по столу. Моё сердце будто остановилось. — Что... —? ...я только что услышал... Н-нет, это не она говорит, не она... Моя мама не может... — Ремингтон... — Ты... — по моей щеке скатывается первая слеза. Я быстро и нервно её смахиваю. Но они не останавливаются. Я просто не понимаю. Что вообще... как... — Ремингтон, — она уже поняла, что сболтнула лишнего, — я не так много прошу. — продолжила она чуть спокойнее, но всё ещё довольно требовательно, прямо и будто бы бесчувственно глядя на катящиеся по моим щекам слёзы, впитывающиеся в рукав белой водолазки, спрятав ладонь в который я прикрыл рукой рот. — Я всего лишь хочу, чтобы ты НОРМАЛЬНО доучился эти блядские полтора года. БЕЗ влипания в неприятности. БЕЗ создания самому себе проблем. Просто учился и спокойно жил. ДВЕ ВЕЩИ, Ремингтон. Это всё, что я от тебя требую. — начала оправдываться она, прекрасно понимая, что перегнула палку, но не собираясь отступаться. — Не надо. — мой голос стал замогильным и серым. — Ты только что всё обесценила. — грустно улыбаюсь, смотря на неё сквозь пелену слёз, слегка закусив губу. — Ты только что сказала, ч-что тебе плевать что происходит с тем человеком, который мне дороже собственной сука жизни. Значит, что т-тебе плевать на меня. — вновь стираю слезы рукавом, отчего на нём остаются следы косметики. — Я не это сказала. — возражаешь ты. Значит, ты меня не видишь. В упор. Снова. — А что ты блять сказала? — моя улыбка, наверное такая больная, особенно с учётом того, что слёзы перед глазами напрочь закрывают обзор."Ничерта не изменилось" — проносится в мыслях, вызывая волны воспоминаний десятков, сотен подобных ссор. "Отвратительно" — ещё одна мысль, будто бы естественная реакция на всё это. — Так всё. Ты никуда не идёшь и точка. — прозвучало хоть и немного нервно, но явно давало понять, что этот разговор на сегодня окончен."И черта с два она когда-нибудь хотя бы извинится". — эта мысль вызывает очередную вспышку агрессии."Права была Лариса..." — а эта заставляет моё тело похолодеть... — Правильно, Стефи. Нечего поддаваться на провокации этого панка. Только вспомни вчерашний день. — вальяжно спускается со второго этажа Энтони, окидывая меня мерзким высокомерным взглядом."И Себастьян тоже был прав" — Катись к чёрту. — процедил через зубы. Хоть адресовано мужику, но это последнее, что я вам обоим скажу в принципе. "Да пошло оно всё. Нахер."Полностью игнорируя какие-то возмущения, молча обхожу этого увальня и поднимаюсь на второй этаж. "Да гори оно всё. Синим пламенем."Захожу в комнату, громко захлопнув дверь. ***Себастьян вальяжно потянулся, сидя поперёк кровати. — Я их ненавижу.— Жизненно, бро. — Себи зевнул, прикрыв рот рукой, и хлопнул по кровати около себя, приглашая сесть. Привинуюсь, агрессивно плюхаясь рядом и подминая под себя ноги. — Вот скажи мне на милость, — брат взял меня за плечо, — каким хуем каждый раз, когда я возвращаюсь домой, каждый ёбаный раз, вы промываете друг другу мозги? На протяжении почти семнадцати лет. Как это вообще возможно? Вы за это время многотомную книгу скандалов написать успели, а темы всё никак не заканчиваются!— Себа, мне самому эта хуйня остопиздела. Ты бы только знал...— Что на этот раз?— Будто ты не слышал. — огрызнулся я.— Я слышу подобное чуть ли не каждый день, мелкий, и привык абстрагироваться. — он толкнул меня в плечо, давая понять, что все же хочет поговорить. — Мне нужно к Эмерсону... — начал было я.— И ты решил у неё отпроситься? — выражая искреннее удивление перебил меня брат. — С каких пор ты перестал просто уведомлять её звонком, уже находясь в пункте назначения.— С тех пор как мы съебались в Майами, дорогой. — иронизирую в ответ я, грустно улыбаясь и ненадолго вновь выпадая из реальности в мир, лишённый мыслей и чувств. — Так... — решает вернуть меня в этот мир брат, снова слегка толкая в плечо.— Так она упёрлась. Ну нет и всё. И хоть ты тресни. — развёл руками.— А чего ты, извиняюсь, ожидал? В понедельник ты пошёл в школу, а вернулся в 11 ночи и с засосами, и это притом, что ты прогулял половину занятий. Во вторник "некто неизвестный" расписал маркерами машины экс и действующего капитанов футбольной команды. Это ещё притом, что она не в курсе, что в среду ты завалился в школу в блядском платье. Знаешь, со стороны вся картинка выглядит, мягко говоря, не очень... — Но она же знает контекст...— Рем, ты серьёзно?— Да, я чёрт возьми серьезно, Себ. Она знает почему я ушёл в понедельник из школы. Я просто не мог бросить избитого и захлёбывающегося слезами Эми и пойти на эти ебучие уроки, или ещё хуже — потащиться туда с ним. А потом я не мог оставить его одного дома, когда он натурально плакал и спрашивал, почему из всех людей я выбрал его, говорил, что он меня недостоин! Да, такой прекрасный, светлый и добрый человечек говорил о том, что он меня недостоин! Ты можешь представить себе увидеть Ларису в таком состоянии? Ты представляешь, как это больно? Как тебе больно оттого, что она страдает...— Реми... — Себ приобнял меня, прекрасно видя, что я нахожусь на грани. — Рем, если бы она хотела разобраться в ситуации, на самом деле хотела бы, она бы не осудила. Но она не хочет, Рем, ей не до этого... — А потом эти машины. Да плевать я хотел на какой-то там якобы ущерб и прочее. Себ, я сделать что-нибудь им хотел. Как-нибудь поинтереснее. За него, за всю эту хуйню, которую они с ним сотворили. Это они заставили его сомневаться в себе. Это они вбили ему в голову, что от него у меня проблемы. Эти нарисованные члены на машинах — это такая хуйня, которая вот ну просто ни в какое сравнение не идёт. Себ, мы натурально веселились, расписывая всё это. А потом веселились вдвойне, слыша их маты с улицы, сидя на 4 этаже с бутылкой деласи.— Представляю) — усмехается брат, положив голову мне на плечо. — А если её так волнует ответственность за поступки... со стороны преподов там каких-нибудь... справедливости ради, её больше ничто не волнует в этой ситуации.. то пускай успокоится, нихуя нам за это не будет.— Да, я слышал эту часть ваших криков...— Дело даже не совсем в этом. Даже если Кит и захочет нас наказать — он не станет. Потому что в следующий же миг мы с Эми пойдём в полицию снимать побои и писать заявление на так дорогих ему ученичков. Кит не тупой, он понимает. Кстати, Картер и Кингсли скорее всего тоже. И это отчасти развязывает мне руки...— Боже, Рем...— Да что? — нервно оборачиваюсь к нему. — Да, панк! Да, не ебёт!— Именно поэтому ты на следующий же день завалился в школу в платье?— Кстати, мать об этом в курсе. Иначе как ты думаешь она узнала про позавчерашнюю выходку? Ей Кингсли вчера и звонила. И коротко намекнула, что кто-то ещё во вторник расписал непристойностями чужие машины. И всё это тааааак порочит имидж школы, шо ебанёсся. А кто ещё порочит имидж школы? Ммм, не знаю, может тот, кто сейчас расхаживает по её коридорам в женском платье? Но мы обязательно найдём виновника... — усмехаюсь я, вспоминая визги мисс Кингсли. Белая свободная водолазка, чёрные плотные колготки (потому что на улице не май, а, мать его, ноябрь) и надетое поверх всего этого мамино чёрное бельевое платье на лямках буквально произвели фурор. Причем у всех. Начиная от преподавателей, которые разом резко решили вызывать меня к доске и мурыжить там по пол-урока, потом Ларисой, которая спросила, как часто меня роняли во младенчестве, и заканчивая самими учениками, отпускавшими шуточки про минет и... и больше они, признаться, ни на что не способны были. Но больше всего мне понравилась реакция Эми, который, увидев меня, летящего на него с обнимашками и криками чуть ли не через всю рекреацию, пробил фэйспалм со словами "Господи, ты всё-таки это сделал". Да, незабываемый был день...— Это все, конечно, здорово, но как тебе вообще такая хуйня в голову пришла?— Ну, не мне...— О боже! — Себ закатил глаза и театрально закрыл лицо рукой. — Боюсь представить, как мать орала... Как же хорошо, что я был на работе. — Кстати, как там Лариса? Я слышал...— Сегодня её смена. — перебивает брат. — В понедельник пришла, там 2 пробных, а сегодня уже первый рабочий день. У нас 50/50 совпадает график. Хоть что-то хорошее... Но в любом случае, завтра ей придётся вернуться домой. Это уже плохо...— Так вот где она была весь день тогда..— А вы, как погляжу, времени даром не теряли. — с ухмылкой глядит на меня, переводя взгляд на всё ещё тёмные пятна на шее.— Время, проведённое с этим горячим и милым мальчиком, никогда не проходит даром.— В подробности можешь не посвящать. — закатывает глаза с улыбкой глядя на меня. — Как скажешь) — улыбаюсь ему в ответ.— Себи...— Чего? Мы всё так же смотрим друг на друга, как вдруг я резко подрываюсь с места и буквально накидываюсь на него с объятиями.— Спасибо тебе, Себи... Просто спасибо... Спасибо за то... что был со мной... с самого начала... что всегда помогал, прикрывал и выслушивал... — сильнее сжимаю руки. — Спасибо... что сразу принял и меня, и Эми. Спасибо, что поддерживал меня... Спасибо, что выслушал сейчас... Я просто... я не знаю, что я могу взамен тебе сделать... Ты такой прекрасный человек, который всегда в меня верит. Ты просто самый лучший в мире брат. И точка.— Признаться, поначалу я вообще не понял, как так получилось. — он положил руки мне на спину. — Тебя всегда интересовали девчонки. Причём с большооой грудью. А тут внезапно парень...— Признаться, я тоже поначалу не понял... Единственное, что дошло до меня сразу — то, что я к нему испытываю, это однозначно точно не дружба. Это куда больше и куда... страннее... не знаю... Я не понимал как так получилось, но я понимал, что это... влюблённость как минимум. И это оказалось взаимно, представляешь? Какова вероятность, что твои чувства, да ещё и такие, окажутся в итоге взаимны! Это чудо, не иначе... И сам Эмерсон такой милый и застенчивый... Мне с ним и спокойно, и сносит башню одновременно... Он действительно как будто целый мир... Интересный и безумный, тёплый и страстный. Такой странный Эмерсон, который меня полюбил...— Значит, ты самый удачливый мазафакер из всех, кого я знаю. — улыбается, слегка хлопнув меня по спине. — Береги его, Рем.— Мне всё ещё нужно к нему... Очень...