Глава 30. Особенная девочка (1/1)

Отец отправил ее учиться к Гестии, дабы обуздать тот темный комок маны, что она имела в себе. Раз в неделю она вместе с Гарриет или Адамом отправлялась в Монастырь Святой Марии, где Гестия провожала ее в катакомбы Сестер Молчания, и раз за разом помогала высвобождать чужеродную материю. В отличие от первого раза, все выходило не так уж болезненно. Видимо та сила тоже чувствовала чужой страх и слабость, поэтому на отвращение отвечала агрессией. Каждое занятие Гестия пыталась научить ее владению противозаконной сущностью, используя любые (доступные Сестре Молчания) методы. Но все выходило довольно посредственно?— магия совершенно не желала подчиняться своему ?сосуду?, через раз пытаясь взять власть над телом, или уничтожить решительно все вокруг. Гестия давила ману, загоняя ее назад в тело, стоило Атанасии в очередной раз потерять контроль.?Если уж ты пожираешь мою душу, то подчиняйся мне! Мне нужна сила, много силы, чтобы быть полезной отцу!??—?Атанасия подняла ладонь, представив черные корни буйных лотосов, из глубин своей души, но вышел лишь разряд слизкого серого тумана. Она разочарованно стукнула кулачком каменную стену.?Бесполезно, это все бесполезно??—?через раз впадала в уныние принцесса, в очередной раз провалив свою практику.Первая стадия?— принятие. И темный элемент в себе она приняла. Но сжиться с ним так и не смогла. Негатив, гнев, агрессия?— все, что рождала темная материя, было Атанасии чуждо. Гестия говорила, что оно тоже чувствует ее отторжение, и именно поэтому не может признать владельцем.—?Для меня это тоже выгода,?— сказала как-то раз Гестия,?— Никому ранее не удавалось изучить темную материю в полной мере. Она всегда была запрещенным разделом магии. Остались лишь редкие хроники у сестер молчания, Императора и Верховного Жреца.—?Гестия, а Императорская магия? С ней все так же сложно? —?Решила уточнить Атанасия. —?Как Эви справляется с ней?—?Императорская магия является строго семейным даром. Эвридика владеет ей, хоть и не в полной мере. На один глазок,?— Атанасия помнила, что глаза?— это зеркало особенной королевской магии,?— У тебя драгоценные глаза, Принцесса, а значит благодатная почва для развития потенциала. Если бы магический носитель однажды вернулся в твое тело, то Империя получила бы воистину достойную наследницу.Атанасия почувствовала жгучую обиду и чувство гадкой несправедливости?— почему ее магического носителя съели, без ее ведома? Быть может она вовсе не хотела расставаться со своей магией. То, что сейчас по миру ходил маг, что без всякой жалости откусил часть ее маны?— довольно угнетало. И темный ком в груди больно сдавливал сознание, заставляя испытывать омерзительные чувства: зависть к Эвридике, обиду на Императора, что не защитил, и страх перед приемным отцом, из-за собственной никчемности. Больше чем ненависти к другим, в такие моменты у нее было злости на саму себя. Но от ужасных чувств становилось вовсе не легче?— темная материя, словно дикая гончая, срывалась с поводка и была готова уничтожать все и вся, включая своего же носителя. Словно сосуд оно пользовалось Атанасией, питалось ей, но ничего не давало взамен.—?Оно?— часть тебя. Возможно паразит, но этот паразит сделает все, чтобы защитить своего носителя. Пока ты в гармонии с тьмой внутри тебя, тьма будет на твоей стороне. —?Внушала Гестия, вновь и вновь, вынуждая Атанасию ?освобождать? мерзкого выродка?— ее темную ману.Но как найти эту гармонию? Где та самая грань, где заканчивается безумие, и не имеет значение эго? Почему так сложно быть в союзе с тем, что является твоей неотрывной частью?—?Словно яд бежит по венам. От этой силы больше вреда, чем пользы,?— после очередного провала выдавила из себя Атанасия, откашливая в платок черную кровь. Гестия в такие моменты с сожалением гладила ученицу по голове, и пыталась утешить:—?Это яд, а не лекарство. Но если яд использовать по назначению, в правильных дозах, то даже от него будет польза. Ты выжила, несмотря на воздействие темной силы в теле, а значит что-то в тебе есть. То, что позволило тебе принять тьму. Постарайся отыскать это в себе, и тогда будешь на шаг ближе к успеху. Подумай, почему темный элемент так гармонично вступил в союз с тобой, а не сжег заживо, как многих до тебя?Эвридика тоже владела магией. В ее руках распускались завядшие цветы, она могла создавать золотые монеты из воздуха, и выпускать снопы искр. Правда монеты исчезали, а искры тухли, но все равно. Ее магия была слаба, но настолько прекрасна, что залюбуешься. Атанасия раз спросила у Гестии, что же является магическим носителем Эви, и была очень удивлена ответом.—?Юдифь забрала часть ее маны. —?Заметив непонимание ученицы, Гестия пояснила, с легкой улыбкой,?— Эви не может сдерживать в своем теле даже ту часть императорской магии, что была дарована ей богами. Если бы не Юдифь, рано или поздно мана приняла бы вид магического носителя, вроде зверюшки, или еще кого… Но тогда эта живность была бы очень опасна. Думаю, священнослужители не оставили бы такое без внимания. Еще бы, магический зверь, что несет в себе след маны Императора! Мне пришлось бы или скормить его магу,?— только где такого мага найти,?— или, рано или поздно, та мана бы вернулась в тело Эви, что тоже не могло бы оставаться незамеченным.Атанасия слушала, раскрыв рот. То, что Юдифь в курсе истинной личности Эвридики Дэ Эльджео Обелия, Ати подозревала давно. Но то, что дочь Великого Имперского Инквизитора согласилась стать магическим носителем тайной принцессы? Это было удивительно. Почему Юфи помогает Гестии и Эви? Почему не открыла их истинные личности властям, как и велит ей долг?—?Поэтому часть маны Эви находится в теле Юдифь. Она сама предложила такой вариант, за что я ей очень благодарна. Юфи очень много сделала для моей девочки… —?Гестия улыбнулась, с материнской мягкостью коснувшись недавнего рисунка Эви новой акварелью. Рисовала Эви действительно очень хорошо?— Юфи на пергаменте очень напоминала Юфи настоящую.Атанасии, после уроков Гестии, было даровано время побыть вместе с сестрой. Анастасиус был вовсе не против их совместного времяпровождения, приказав лишь во всем слушаться Гарриет и не уходить с территории комплекса. Эвридика в такие моменты была счастлива, просто до невозможности. Каждую возможность побыть вместе с Атанасией она воспринимала словно божественный дар небес, и очень дорожила драгоценным временем, что могла провести со своей младшей сестрой. Вместе они обсуждали Македонского, обедали в доме Гестии, а затем бежали играться с другими воспитанниками церкви.Эвридика, что очень любила покомандовать, отчего-то детям очень нравилась. Она знала, как завлечь вялых мальчиков и девочек в свои суматошные игры, заставляя плясать под свою дудку с азартом Гамельнского крысолова. Атанасия заметила, что многие дети помладше были почти фанатично преданы юной жрице, а многие взрослые служители церкви даже кланялись ей при встрече. Эвридику очень уважали, и Атанасия подозревала почему. Стать избранной жрицей?— это большая честь.Они постоянно играли то в крестоносцев, то в последователей Македонского (Гефестионом обязательно становилась Эвридика, когда как роль самого Александра доставалась Атанасии, из-за желания Эви), а особенно дети любили разыгрывать сценки из Нового Завета. По команде Эви кучка детей напяливала на себя простыни, и усаживалась кругом,?— словно в Леонардовской фреске,?— разыгрывая ?Тайную вечере?.—?Один из вас предаст меня,?— холодно оповещала детишек Атанасия, которую неугомонная Эви силой затолкала в Иисусы. Эвридика очень расстраивалась, когда Атанасия без азарта подходила к своим ролям, так что приходилось серьезно выкладываться в каждой своей роли. И у нее это даже выходило?— у многих мурашки бежали по коже, от ее веских комментариев. В ответ дети каждый раз начинали слезно уверять ?Иисуса?, что в жизни его не предадут. И Эсма, что была Лукой, и Саммер, в ипостаси Иоанна, и даже Алехандро, что временами становился Симоном Петром. Молчала одна только Юдифь, которой всякий раз выпадала роль Иуды.Затем следовало шествие в Гефсиманский сад, где Атанасию-Иисуса за руки хватали римские воины и тащили к старому дереву, что играло роль ?креста?. Почти скучающе, безэмоциональная Юдифь продавала Атанасию за тридцать орешков в маленьком мешочке, вяло проговаривая заученный текст. Эвридика тогда гневно скакала кругами, уверяя Юдифь, что она не может так спокойно продать спасителя, на что Юфи выдавала железное: ?Могу?. Одним словом, из Юдифь Иуда получался даже хуже, чем Иисус из Атанасии, но раз за разом они все шли на поводу у Эвридики, без всяких возражений. Однако, худшее ждало Атанасию там, где она этого уж точно не ожидала.—?Попробуй! —?Эви подцепила пальчиками нечто, отвратительное даже на вид. Все остальные мгновенно сморщились, а Атанасия застыла с потаенным ужасом где-то внутри сжавшегося в ком желудка. На лице же она старалась держать самую благовоспитанную маску радости.?Юфи же ест это. Возможно на вкус лучше, чем кажется???— потешила себя надеждой Атанасия.Она открыла рот, крепко зажмурив глаза, и тогда Эви, едва не попискивая от удовольствия, отправила ?вкусность? сестренке на язык.?На вкус это еще ужаснее, чем на запах??—?натянуто улыбаясь, подумала Атанасия, проглотив явно самую настоящую отраву, стараясь не жевать. Она подавила рвотный позыв, позеленев от отвратительного горько-приторного вкуса, подгоревшее местами. Она почувствовала это на языке, помимо неуместной сладости. От рьяных объятий Эвридики, перекрывшей доступ Атанасии к спасительному кислороду, ее замутило, и еда вероятно полезла бы наружу, если бы Юдифь не попросила Эви хоть немного сдерживать эмоции.Очередное угощение Атанасия принимала заранее готовая давить рвотный рефлекс, а последующие даже глотала с трудом. Улыбка ее дрогнула, на лбу выступили капельки пота, а глаза увлажнились от невероятно мерзкого крема. Она была удивлена, что Юфи ела ?творения? Эвридики со спокойствием, лишь иногда платком утирая губы. Это проходило на мастерство, отработанное годами. Видя сие действо, Атанасия ясно поняла, что Юдифь действительно дорожит Эвридикой, иначе и быть не могло.Эвридика, покраснев от смущения, следила с замиранием сердца за тем, как девочки кушают ее ?домашние сладости?. То и дело она спрашивала у Атанасии, а нравится ли ей ?вишневый кекс с медом?, или ?рассыпчатый тортик?? Юдифь в такие мгновения почти не моргая пялилась на Ати взглядом раздраженной собаки, что только ждет повода напасть и покусать, за лишнее слово. Но когда Атанасия в очередной раз заверяла Эвридику, что ей ?определенно точно все-все понравилось?, ледяная маска Юфи таяла, и в глазах сияло мягкое одобрение.Однако, Атанасия успела проклясть себя, за опрометчивое ?Да? на вопрос Эвридики: ?А любит ли сестренка сладости??. Если бы Атанасия знала, что за этим последуют попытки Эвридики готовить что-то самостоятельно, то в жизни бы не заикнулась о своей любви к вкусностям. Теперь же приходилось давиться, но есть, лишь бы не расстроить старшенькую, что так старалась.—?Ай! —?Атанасия шикнула и подула на укушенные пальцы. Домашний кот Эвридики?— Лютик* (Эви назвала его так, почему-то решив что шерсть у него золотистая, а не цвета умбры), на дух не переносил Атанасию. Тот самый котенок, которого Эви подобрала, признал хозяйкой исключительно милую рыжую девочку. Остальные же в его кошачьей ранговой системе не сдвинулись со звания ?холопы?. Даже Гестию этот комок грязно-бурого меха не сказать чтобы любил.—?Лютик, пущу на котлеты! —?прикрикнула на кота женщина, когда заметила, что тот опять принялся терроризировать гостей.—?Все в порядке! —?Атанасию смутила нежная забота со стороны Эвридики. Сестра тут же принялась бинтовать ее миниатюрную ранку, словно то была не царапина, а смертельное ранение не совместимое с жизнью.—?Он пока не очень воспитанный… просто не знает, что сестренка?— самый добрый человек, которого я знаю,?— уверяла Атанасию Эви, подув на ее ранение. —?Теперь сестренке лучше?—?Д…да… не стоило утруждаться… так… —?в смятении пролепетала Атанасия.Лодка чуть покачивалась на волнах, преодолевая озерную гладь, что блестела зеркальной поверхностью в лучах солнца. Эвридика, после очередного урока Атанасии, и поедания ?кулинарных изысков? собственного приготовления, на этот раз решила покататься с сестренкой на лодочке. Тот самый омут, в котором, по рассказам Флориана, живет ?страшная ужасная русалка?, оказался вполне пригоден для прогулок по воде. Однако, места были предназначены только для троих, так что Гарриет на время выбыла из сопровождающих Атанасии, оставшись караулить на берегу.—?Ати, тебя же на людях нельзя называть ?Ати?? Тогда можно называть тебя ?Адди?, как сокращение от ?Адель?? —?Рыжие локоны Эвридики на солнце отливали старым золотом, а движения были резки и неугомонны. Атанасия с улыбкой поймала сходство малышки Эви и ее матери?— широкие, почти театральные жесты явно были у них семейными.—?Думаю, не стоит… —?Атанасия, которая привыкла к ?Адди? в исполнении Гарриет, в качестве обращения к Адаму, сразу отсекла эту идею.—?Тогда ?Аде?? Или ?Эль?? Что тебе нравится больше, сестренка? —?Не унималась упертая Эвридика. Она всю прогулку что-то щебетала, а Юдифь нахмурено следила за ней, не сводя стального серого взгляда. Ни молчаливая Атанасия, ни угрюмая Юдифь не смогли бы поддержать более менее живую атмосферу. За них двоих старалась Эвридика, в упор не замечая тягостного молчания со стороны сестренки и лучшей подруги. Венок на ее голове чуть покосился, и Юдифь тут же заботливо поправила его на рыженькой головке Эви.—?Ви,?— тихо отозвалась Юдифь. Атанасия впервые услышала такое личное, почти интимное сокращение имени Эвридики. Ненадолго она почувствовала себя третьей лишней,?— У тебя плохой цветочек в волосах…—?Ой! И правда! —?Эвридика накрыла цветочек ладонью, и сжав завядшую ромашку в кулачок, хитро усмехнулась, будто лиса. Наверняка задумала очередную игру.—?Сестренка, смотри! —?Эвридика раскрыла ладошку, и увядшая ромашка распустилась вновь, раскрывая тоненькие лепестки. Цветок парил над ее ладонью, управляемый Эвридикой, и девочка буквально светилась от радости: щечки заалели миленьким румянцем, ресницы трепетали от восторга, искры в глазах лучились, а с рыжими волосами играл легкий ветерок. Атанасия, что неотрывно следила за этим великолепием, сама протянула ладонь к цветку, коснувшись пальчиками бутона… И тот почернел практически мгновенно, иссохнув, скукожившись до последнего лепестка, и полетел в воду, оставляя за собой редкие круги. Сердце Атанасии екнуло. Она побелела, словно полотно.?Я разрушила что-то настолько невинное и прекрасное???—?пронеслось у нее в голове. И здесь чертова проклятая сила, от которой не было ни капли пользы. Зато проблем?— сколько пожелаешь.Эвридика, едва сама избавилась от шока, поспешила успокоить сестренку. Уверяла, что это случайность, и что младшенькая уж точно не виновата. Она обнимала Атанасию, теплой щекой прижимаясь к ее плечу, но Ати не слышала ее. Словно находилась под внушительным слоем темных вод. Осталось только чувство разочарования и отчужденности.—?Я достану! —?вызвалась Атанасия, что на эмоциях просто не могла упустить этот цветочек. Неужели она правда несет одну лишь боль? Неужели темный элемент в ее душе?— это клеймо, от которого более спасения нет? Атанасия опасно наклонилась, ладонью шаря по водной глади, намочив рукава платья. Еще немного, и она сможет зацепить цветочек пальцами. И тогда она точно все исправит! Он расцветет таким, как был, потому что она вовсе не желала его уничтожить! Верно, она вовсе не хотела! Слезы подступили к горлу Атанасии, она едва могла их сдерживать.—?Сестренка! Не надо, пожалуйста! Ты же упадешь…! —?Испуганно, Эвридика попыталась оттащить Атанасию, но не успела?— налетел ветер, лодочку на волнах качнуло в сторону, и принцесса камнем упала в воду.—?Сестренка! —?В панике закричала Эвридика, но Атанасия едва ли услышала ее дикие вопли под водой. Падение вышло неожиданным, но отрезвляющим. Многослойное пышное платье стало очень тяжелым, и грузом потянуло ко дну. Все кругом погрузилось в темноту?— не разобрать, где же поверхность. Но Атанасия уже умела плавать?— уроки Адама и Гарриет на озере вовсе не прошли даром. Она, разобравшись, куда всплывают пузыри, последовала за их же направлением, разгребая тяжелые воды руками. Нижнюю юбку она утеряла в озере, что немного облегчило ее путь на поверхность. Но едва она вынырнула из-под вод, глотнув кислорода, случилось непредвиденное. Эвридика, без капли страха, без всяких раздумий, тоже бросилась в воду, вылавливать свою младшую.Но что-то пошло не так. Эвридика, в отличие от Атанасии, видимо совершенно не умела держаться на воде, поэтому вместо того, чтобы спасти сестру, девочку, что пыталась по собачьи барахтаться на поверхности, неотвратимо затянуло на дно. В ужасе, Атанасия, отплевываясь от озерной воды, что попала в горло, погребла к Эви, и постаралась перехватить ее поперек туловища?— чтобы та уперелась на нее и сумела наполнить легкие хоть немного. На инстинктах, Эви, сама того не желая, начала Атанасию топить, хватаясь за нее в панике. Легкие обожгло горечью?— вода заструилась по стенкам. Уши болезненно заложило?— раздался отвратительный писк.На мгновение она приоткрыла мутные глаза, ощущая то, как болезненно свело ребра, как медленно стучит сердце под самым горлом. Как распускается ярким цветом один единственный цветок, который она так и не смогла достать… Но тогда, кажется, она и плавать не умела. Тогда в лодке определенно точно не было Эви и Юдифь, а был кто-то еще, кто-то знакомый… Солнечный оттенок плавленого золота сменился истинным светом, не искаженным слоем воды. Холодноватым прикосновением сфера прошла под воду, окутав тела двух принцесс, и в следующее мгновение их двоих вынесло на поверхность. Юдифь устало опустилась на колени?— сфера высосала из нее все силы. Атанасия, отхаркивая воду, устало прислонилась к бортику лодки, смотря только на кровь, что бежала из аккуратного носика Юфи. Дочь Инквизитора с испугом прижимала к себе мокрую Эвридику.?Нет, тогда все было по другому. Ведь было…??***Их двоих закутали в полотенца, оставив сохнуть под лучами яркого жаркого солнца. Гарриет чахла над своей госпожой, протирая ей волосы и уши?— только бы не простыла. Эви же вновь и вновь повторяла слова извинения, но Атанасия так же уверяла сестру, что в произошедшем не было ее вины. Ати сама совершила глупость, сама упала под воду, а старшая сестренка без всяких раздумий прыгнула за ней, забыв, что не умеет плавать. Чувство страха за сестру пересилило даже банальный инстинкт самосохранения.—?В следующий раз думай о себе в первую очередь, Ви,?— поучительно наставляла грустную и явно виноватую девочку Юфи,?— Я уже была готова вытащить леди Адель из воды, но тут ты прыгнула за ней, и одной сферы уже не хватало для вас двоих. А если бы это стоило тебе жизни…?—?Меня научили плавать, Эви,?— пролепетала неловко Атанасия, опустив голову. Гарриет повязала на уже подсохших локонах Ати милый голубой бантик. Временное платье ей отдала Эвридика из своего гардероба, и теперь Атанасия напоминала очередную монашку их закрытого комплекса.Эви же, укутанная в полотенце, покорно принимала недовольство Юдифь.—?Мне жаль… Я… Я просто… Когда я увидела, что сестренка ушла под воду, то что-то само потянуло меня?— и я прыгнула, не подумав… —?Все тише бормотала девочка дрожащим голосом, окончательно смутившись. —?А в итоге я стала лишь помехой для сестренки…—?Вовсе не помеха, Эви. —?Уверила девочку Атанасия, что была тронута заботой сестры. Но и действительно испугалась, когда та безрассудно прыгнула за ней, не думая о последствиях. —?Но никогда больше так не делай…!Эвридика, закивав, стерла мокрые следы с щек рукавом, и тут же постаралась радостно улыбнуться. Она все это время, словно ласковое солнышко, освещала их тусклую беседу, поэтому и Атанасия сразу почувствовала себя лучше, когда на губах сестры расцвела самая прелестная в мире улыбка.—?У меня еще остался тортик! Гарриет, поможешь мне? Нужно заварить чай с липовым медом, а еще в мисочке остались карамельные конфеты…! —?Эви, взяв служанку за ручку, потащила ее за собой. Если Адама маленькая Ви явно боялась, то с Гарриет она довольно легко нашла общий язык, что не вызвало у Атанасии удивления. Эвридика была очень доброжелательной девочкой.—?Конечно, леди Эвридика,?— ответила служанка, сперва кинув на Атанасию быстрый взгляд и получив ее кивок-разрешение.Когда две девушки удалились в дом за тортиком, Атанасия почувствовала, как на место радости и теплу пришел легкий холодок по коже. И исходил он от того, кто ранее не обращал на Атанасию особого внимания. Сердце пропустило удар, когда она поймала на себе леденящий кровь в венах взгляд Юдифь. Это не предвещало ничего хорошего, ведь Атанасия слишком плохо ее знала, чтобы чего-либо ожидать. Неизвестность всегда пугает сильнее всего.—?Ви прыгнула за тобой в воду, даже не умея плавать,?— сказала Юдифь, не нарушая спокойствия, но Ати было уже не обмануть?— Юфи явно злилась. Она говорила ровно, будто безразлично, с налетом холода. Но где-то за слоем ледяной глыбы горело пламя, что было посвящено целиком и полностью одному человеку на всем этом свете?— Эвридике. —?Ви любит тебя, и мне это не нравится. Ты слишком опасна,?— жестокая личина вскрылась под внешней коркой безмятежной флегматичности, и глаза у нее вспыхнули ярким цветом хищника в ночи. Атанасия поняла, что ?железной леди? Юдифь называли вовсе не просто так. Ати, даже не обладая чувствительностью к магии, поняла, что возможно Юдифь оказалась куда опаснее, чем она могла себе представить. Что изначально недооценила ее, воспринимая скорее как дополнение к старшей сестре. И что в будущем, если уж она хочет жить и играть, в первую очередь придется оглядываться даже не на Императора, а на Священную Инквизицию, и будущего ее представителя?— Юдифь, самого близкого человека принцессы Эвридики.—?Ты хочешь… избавиться от меня? —?Чуть отпрянула от Юфи Атанасия. Гарриет, скоро вернется, а значит сможет что-то сделать с дочерью Инквизитора? Ведь сможет…? Атанасия не знала, поэтому решила потянуть время, и постараться найти спасительные ниточки, за которые сможет ухватиться. Проблема возникла?— ее нужно уладить, иначе рано или поздно вопрос встанет боком.—?Сперва хотела. —?Не стала врать Юдифь, вызвав у Атанасии нервный смешок,?— Но потом… потом я увидела слезы Эвридики… А она ведь так редко плачет.Юдифь крепко сжала ладошку в золотой перчатке. Атанасия совершенно не понимала, к чему же ведет Юфи, но решила не влезать раньше времени с вопросами. Ведь была уверена, что ответы могут очень дорого ей стоить.—?Я подумала, что она испугалась тебя. Испугалась той червоточины, что ты несешь в себе, словно гниющее изнутри яблоко. Эта тьма внутри тебя так густа и отвратительна, что любая Карающая Сестра уничтожила бы тебя на месте… Но я ошибалась. Испугалась тебя только я. Ви плакала потому что испугалась за тебя. Ей была невыносима одна мысль, что ее сестра может пострадать. Что ее сестра, в ходе политических игр, может быть убита Императором или Инквизицией. Впечатляет, да? —?Юдифь сжала губы в тонкую полоску, и выдавила из себя горькую полуулыбку. Атанасию словно пронзили тысячей морозных иголок?— волоски на руках встали дыбом,?— Думаешь почему она стала жрицей? Неужели ты думала, что такой как Ви нужна всеобщая любовь, почитание, и влияние церкви?Юдифь ткнула пальцем прямиком в грудную клетку Атанасии, наверняка оставив небольшой синяк меж ребер. Она была меньше Ати, но тяжелый волчий взгляд приковал все ее существо к земле. Юдифь морально возвысилась над ней, и этому не помешала даже разница в росте.—?Она стала жрицей из-за тебя. Она хочет стать кем-то значимым, чтобы прикрыть тебя собой. Хочет не стать тебе обузой. Хочет стать достойной старшей сестрой, что способна защитить свою младшую. Думаешь она не понимает, как ты к ней относишься? Думаешь, что она не чувствует снисходительности в твоих словах, и покровительства в жестах? Ви чувствует. И Ви стала жрицей только для того, чтобы получить как можно больше влияния церкви. Она ночами не спит, заучивает старые свитки. Она постоянно посещает высшие духовные собрания со мной, или матерью, хоть раньше никогда таким не занималась. Все для того, чтобы однажды ты признала ее своей защитницей. —?Юдифь говорила с сожалением, словно искренне не понимала, почему Эвридика выбрала именно Атанасию. Ати почувствовала долю почти детской обиды и… ревности? —?Признала старшей сестрой, что может уберечь младшую от боли. Даже зная, что ты?— угроза ее спокойной жизни, что твой отец шантажирует ее мать, Эвридика все равно в первую очередь думает о тебе, и том, как же ?сестренке тяжело?.—?Я… я не просила этого. И не просила ее любви. —?Внутренне сжалась Атанасия, похолодев. Откровение Юдифь выбило ее из колеи, ведь ранее она и подумать не могла, что для Эви она действительно значит так много. Что она может быть дорога кому-то помимо Лили и Гарриет. Что кто-то так старается и изводит себя ради нее.—?Но эта любовь у тебя есть,?— пожала плечами Юдифь, улыбнувшись неуместно открыто, и от того жутко.—?Но почему ты думаешь об этом, Юдифь? Тебя лично ничего не сдерживает. Ты можешь столкнуться с проблемами в будущем, если и дальше будешь покрывать нас. Твоя карьера, твой отец, и вся церковь попадет под удар, если вскроется правда. —?Шептала Атанасия, не отводя взгляд, едва взяла себя в руки. Не осознавая, она отчетливо копировала манеру речи приемного отца. Говорила шипяще, словно змей искуситель, и одновременно прощупывала своего возможного врага?— Юдифь, пытаясь найти точки, на которые можно будет надавить. Раны, которые можно будет вскрыть, и напомнить, что такое душевная боль.Угрозы не пройдут. Юдифь?— тоже угроза. Шантаж?— грязно и грубо, особенно если имеешь дело с дочерью Великого Инквизитора. Она это заметит. Тогда остается только одно?— компромисс. То, что объединит их двоих, что убережет ставки Атанасии и ее покровителя, что исключит возможность угрозы Юдифь. Хотя бы на какое-то время, что позволит подумать над тем, как эту угрозу устранить.Атанасия уже подозревала. Еще не до конца, но чувствовала, как акула чует теплую человеческую кровь. Даже у ?железной леди? найдется своя Ахилесова пята. И пята Юдифь находилась как никогда близко. Самое драгоценное, ради чего она была готова пренебречь своими же догмами и моралью. Самое важное, ради чего она вообще заговорила с Атанасией, а не молча задушила, без лишних действий. Самое дорогое, что у нее есть.Эвридика.—?У тебя будут большие проблемы, если однажды Император узнает о том, кто именно скрывал от него принцессу с императорской магией. —?Подбирала слова Атанасия, так, чтобы каждый аргумент имел вес,?— Тебя повесят, за то, что не только знала,?— что само по себе преступление,?— но и помогала. Что стала носителем маны Эви. Ты столкнешься с большими проблемами, если когда-нибудь правда вскроется.Нужно было вывести Юдифь на нужную, давно протоптанную дорожку. И понять, что для Юдифь вообще значит Эвридика?—?Даже… даже если я столкнусь с проблемами… мне все равно,?— Юдифь опустила взгляд, и обжигающие огни потухли, сменившись флегматичным туманом, словно лунным светом по дну озера. —?Потому что я люблю ее.Атанасия выдохнула напряжение вместе с тяжелым удивлением. Хотя, крупицы подозрений у нее уже имелись, что чувства, которые питала Юдифь к Эви были далеко не дружескими. Внутренне она уцепилась за данный ключ, понимая, что именно он отпирает замок холодного сердца Юфи. Эвридика?— та самая, единственная слабость. Их общая слабость. Наконец она нашла то, что может объединить их на годы вперед. Нашла возможного великого врага, что способен стать не менее великим союзником.—?Я люблю ее. Поэтому хочу, чтобы она была счастлива. —?Юдифь говорила прямо, потому что не умела по другому. Налет румянца лепестками алых роз украсил ее бледные щеки. Атанасия вспомнила саму себя, всего два года назад. Социально неловкая, безгранично одинокая, и совершенно не понимающая людей… Юдифь показалась до ужаса похожей. И та злость, что была направлена на Атанасию, была связана лишь с глубоким страхом потерять нечто важное?— Эвридику. Эви, что так легко принимала чужие пороки. Что умела найти хорошее в каждом. Даже в ?железной леди? Юдифь. Даже в чужой марионетке Атанасии. Она была бесконечно дорога им обеим.?Действительно, особенная девочка?.Атанасия набрала побольше воздуха в легкие, стараясь правильно подбирать слова. Страх, напоминание и решение проблемы, путем совместных усилий?— очередная формула Саары.—?Император никогда не пощадит Эвридику. Он запрет ее в золотой клетке, а затем насильно выдаст замуж, лишь бы получить потомков, для династии,?— жестко отсекла Атанасия, безжалостно всковырнув ранку Юдифь. Счастье Эвридики ей так дорого? Так нужно раз и навсегда показать ей, что с Императором счастья Эви не будет никогда. Юфи побелела до молочного цвета, даже намек на румянец пропал, проявляя смертельную бледность. —?Мать Эвридики казнят, за укрывательство. Тебя казнят тоже, за помощь. А если из-за твоих слов вскроется правда обо мне и отце, то нас казнят вместе с вами. Думаешь, тогда Эвридика будет счастлива? Сможет ли она улыбаться, сидя на жердочке в золотой клетке, проливая слезы по самым дорогим ей людям? Она ведь птица вольная, и умрет в клетке.—?Тогда что… что ты предлагаешь, Атанасия Дэ Эльджео Обелия? —?тяжело вопросила Юфи. Атанасия была готова дать ей решение. То решение, что станет началом их сотрудничества.—?Когда мой отец получит трон?— Эвридика не пострадает. Она получит свой шанс на счастливое будущее. Захочет?— станет принцессой при дворе, не обремененная ничем, и вольная выбирать кого любить. Захочет?— останется в церкви, и тогда Гестия более никогда не испытает страха, за ее жизнь и сохранность тайны. Я сделаю все, чтобы защитить свою старшую сестру. И раз уж ты любишь ее, то я смею рассчитывать на твою помощь. Готова ли ты и дальше покрывать нас, ради счастливого будущего для Эви?Разумеется, Юдифь уже была готова. Атанасия понимала?— это и есть сила любви. Влюбленные?— самые настоящие безумцы. И с Юдифь, в любых других обстоятельствах, договориться она бы уж точно не смогла. Но с влюбленной Юдифь,?— а значит легко управляемой,?— можно было найти общий язык.—?Ради ее улыбки я готова лгать и дальше. Я сделаю все, и даже более, чтобы уберечь ее.—?Значит у нас одна цель?— защитить невинную улыбку Эвридики. —?Атанасия протянула руку Юдифь, словно для рукопожатия. Та пораженно уставилась на младшую сестру Эви. Сейчас Атанасия Дэ Эльджео Обелия впервые показала, чья же она дочь, и чья кровь течет в ее венах. Юдифь мимолетно вспомнила самого Императора Клода. —?Она дорога мне так же сильно, и я не позволю ей пострадать в грядущих переменах. Мы можем объединить силы, чтобы достичь успеха. Стать союзниками.Атанасия задумалась. Как бы ей растопить ту корку льда, которой покрылась Юфи?—?Можем стать… друзьями.—?Друзьями? —?Наконец Юдифь натурально удивилась. Она покраснела, смущенно отведя взгляд в сторону. —?У… У меня никогда не было… Друзей… Только Ви…—?На самом деле все детство я провела в одиночестве. —?Поделилась Атанасия, растеряв весь свой воинственный пыл, но не отступая. Она не могла отпустить Юдифь сейчас, ведь иначе может подвести своего покровителя. —?Я совершенно не умею заводить друзей. Но может стоит попробовать? Эвридика объединила нас. Теперь у нас есть общая цель, а значит мы?— союзники. А от союзников до друзей один шаг.Юдифь задумалась, но не спешила отвергать предложение?— а это самое главное. Значит аргументы Атанасии возымели действие на ?железную леди?.—?Но если когда-нибудь ты станешь угрозой для Эвридики, я пойду против тебя. Я убью тебя, если потребуется. —?Сказала Юфи абсолютно честно, без лишней шелухи и брождений около. Но затем, подойдя ближе, неловко дополнила речь,?— Поклянись, что никогда не разобьешь наши сердца предательством.—?Я обещаю!?— пылко ответила Атанасия, не задумываясь.?— Я никогда не подвергну Эви опасности. Мы вместе защитим ее счастливую улыбку.С какой-то стороны, то была манипуляция чувствами Юдифь, ради защиты своего прикрытия. Но с другой… с другой же стороны, Атанасия искренне хотела обезопасить Эвридику, и ради этого была готова выстроить союз с бущим Имперским Инквизитором.Юдифь еще мгновение колебалась, но в следующий миг сжала ручку Атанасии в своей. Перчатка холодила нежную кожу. Пожав руки самым официальным образом, они наконец пришли к общему соглашению.—?Хорошо… мой дорогой союзник. И… мой первый друг.Атанасия совершенно не заметила, как сильно вспотела. Юдифь?— это не Елена. Лишь иногда Юдифь напоминала несоциализированного ребенка. В основном она была серьезна до ужаса, и явно опасна. Адам однажды сказал ей обходить стороной ?высшую лигу?, если она хочет оставаться живой. Атанасия не сомневалась, что Юдифь?— и есть почетный член ?высшей лиги?. И что при желании, ей не составит труда пойти хоть против Императора, хоть против Атанасии?— церковь,?— мощный аппарат управления чужими умами,?— будет на ее стороне.Если бы Эвридика стала принцессой, то ее рыцарем, разумеется, была бы Юдифь. Если бы не отец, что стоял за спиной Ати, нависая черной тенью, Атанасия бы хотела увидеть именно такую Императрицу. Бесконечно добрую ко всем, любимую народом. Ведь действительно, первая Принцесса Эвридика стала бы истинной Императрицей Обелии, а не фальшивкой, вроде самой Атанасии. Самой прекрасной, доброй и милосердной. А если бы потребовалось уничтожить врагов, за дело взялась бы сама Юдифь?— Священный Инквизитор. Эви была бы Императрицей, восхождение которой желала бы сама церковь. В абсолютной гармонии с аппаратом управления людской веры, Эвридика смогла бы многое дать своим подданным. Образование для детей простолюдинов, финансы на развитие культуры… Она бы смогла многое изменить. Сделать этот мир немного лучше.Если бы не отец, Атанасия хотела бы увидеть на троне свою старшую сестру. Но понимала, что такое возможно только в совершенно другой реальности. Только в том случае, если бы сама вселенная повернулась другим углом, и породила бы на свет совершенно другого Анастасиуса Дэ Эльджео Обелия. Что не желает власти больше всего на свете, что не готов идти по головам ради своей цели, сметая с пути любого.Что не имеет в своих козырях Принцессы Атанасии.Мир, где Император Анастасиус не был бы собой. Атанасия посвятила бы этот мир Эвридике?— единственной и дорогой сестре.Но раз уж Эвридике не стать Императрицей, то Атанасия сделает все, чтобы защитить ее в будущем переворотном пожарище. Отец взойдет на престол, убив Императора Клода, и тогда Атанасия, что станет в его глазах достаточно значимой фигурой, сумеет повлиять на будущее Эви. Впервые, помимо безграничной преданности целям отца, у нее появился еще один приоритет?— Эвридика, и ее счастливое будущее в мире, который создаст для нее Атанасия.?Прости, сестрица. Но именно я буду защищать тебя! Потому что могу, а не потому, что считаю тебя слабой...??— подумала Атанасия, увидев, как Гарриет и Эви направляются в их сторону, с домашним тортиком Гестии в руках. Внутренне Атанасия выдохнула?— слава небесам, не придется есть очередную отраву сестрицы.—?Почему ты так любишь ее, Юфи? —?спросила Атанасия, смотря на то, как Эвридика выпускает из рук искры драгоценно-голубого цвета, под восторженные аплодисменты Гарриет. Вихри взметались ввысь, обрастали листьями и распускались яркими радужными бутонами.—?Она… Увидела во мне человека.?Человека…??—?отдалось в голове Атанасии, словно кругом на воде. А видела ли она сама в Юдифь человека? Угрозу?— да. Рыцаря Эвридики?— да. Будущего Инквизитора?— да. Но она ни разу не попыталась рассмотреть в ней чувства, пока то не понадобилось для выявления компромисса. Эвридика же всегда писала о своей Юфи очень тепло, ни разу не уколов пальчики о внешнюю ?колючесть?.—?Ви умеет видеть красоту в душах других,?— неожиданно сказала Юфи,?— Даже если человек сам в себе этого не видит.***—?О, Всевышний, Эви! —?Гестия чуть на поседела на глазах, когда оглядела представшее перед ней безобразие,?— Что, бога ради, ты делаешь?!Эвридика, перепачканная в шоколаде, колдовала на кухне, явно намереваясь превратить сие место в истинный тартар.—?Я хочу угостить мою младшенькую домашними вкусностями! —?воодушевленно прощебетала Эви, чуть покраснев,?— В прошлый раз ей так понравилось, что она захотела еще! Как я могу отказать моей сестричке?—?Чем ты ее накормила…? —?С ужасом вопросила Гестия, боясь даже представить, что могла сотворить ее дочка.Эви открыла симпатичную коробочку, и продемонстрировала нечто совершенно непригодное к употреблению. Гестия с ужасом узрела приготовленные самолично Эвридикой угольки, которые, по задумке девочки, наверняка должны были стать домашними кексами.—?Только не говори мне, что Атанасия съела то, что ты ей принесла!—?Сестренка скушала,?— непонимающе отозвалась Эви, глядя на свои ?домашние сладости? с наивностью ребенка. Гестия прижала ладонь ко лбу, явно моля всех известных богов пожалеть желудок бедной Атанасии, что явно не был готов к кулинарным ?изыскам? Эвридики. —?Я сама ее кормила! Я спрашивала у Эсмы, она сказала, что так делает ее старшая сестра…!—?Почему ты не обратилась с этим ко мне? —?Устало уселась в кресло Гестия. Ну не ругать же ее такую. Вероятно она сама не понимала, что весело и с песней травила младшенькую чем-то отвратным. И почему Атанасия вообще съела все это? Неужели она не хотела обидеть Эви, или просто не научилась говорить ?нет??—?Я хотела сделать что-то для сестренки сама… —?у Эви подозрительно задрожали губы,?— Ати так понравились сладости, вот я и подумала, что смогу ее обрадовать…—?Эви, солнце, давай попробуем приготовить что-нибудь вместе. И пожалуйста, прежде чем дарить что-то сестренке, пробуй сама…