Глава 28. На круги своя (1/1)

В животе словно образовалась воздушная яма, когда они буквально перелетели через препятствие. Ей казалось, что еще немного, и Дымка точно оторвется от земли, чтобы ворваться на территорию небес, отбив копытами ватные облака. Наверняка, тогда Дымка будет напоминать большую птицу. Атанасия, на инстинктах уклонившись от внезапных веток, подалась вперед, чуть привстав на стременах и лихо натянув поводья. В последнее время, натренировавшись, она сама себе удивлялась. Раньше конные прогулки никогда не приводили ее в такой искренний восторг! На миг она почувствовала мельчайшими оттенками напряжения бедер взлет, скоротечный полет, подобный пущенной стреле, и приземление. Копыта отбивали ритм, звучащий гармонично со стуком сердца маленькой наездницы. Они с Дымкой словно стали единым целым, преодолев препятствие, помчавшись дальше, навстречу вольному ветру и бескрайним солнечным просторам. Дорожка была убрана и казалась бесконечной. Сколько не скачи, конца и края не увидишь. Деревья летели с ними, растянувшись зеленой линией. Ветер кусал ее за щеки и кисти рук, в кожаных перчатках, трепал одежду, и наполнял легкие сосновой свежестью леса. Наконец, она сорвала с ветки красную ленту, и победно взмахнула ей, закинув на плечо, будто пламенной вспышкой. Атанасия не сдержалась и оглянулась назад, потянув за поводья. Посмеиваясь, остаток пути она преодолела галопом. Спутники, в лице господина Анастасиуса, Гарриет и Адама, отстали, а она, преодолев условный финиш,?— поваленный старый дуб,?— стала победителем небольшого состязания. Впервые за день.—?Девочка, неужели я отдал тебе первенство? —?беззаботно улыбнулся ей господин Анастасиус, когда подогнал своего Слейпнира ближе. Гарцевал он с благородством представителя голубой крови, всего-то немного вспотев и обветрив губы.—?Да! Теперь я победила! —?Атанасия, верхом на Дымке, объезжала своего покровителя кругами, словно красуясь своим умением управляться с лошадью. Ей очень хотелось, чтобы родитель похвалил ее, и отметил искусство ее умения держаться в седле. Дымка покорно исполняла каждую ее прихоть, пофыркивая, и изредка издавая негромкое ржание. —?Значит награда полагается мне!—?Неужели? У тебя ведь одна победа. А у меня уже восемнадцать,?— состроил задумчивое выражение экс-Император, словно раздумывал над загадкой бытия, как минимум.—?Это были тренировки. Настоящее соревнование прошло сейчас! —?нахмурив тонкие брови, нашла решение Атанасия. Очень уж она не хотела признавать предыдущие поражения, ведь на кону стояло нечто важное…Гарриет легко пригнала своего коня ближе, а за ней, тенью, промчался Адам. Атанасия могла сказать, что двигались они куда искуснее и нее самой, и даже господина. Словно рождены для скачек, как птица для полета. Господин Анастасиус махнул им рукой, и те поскакали большими кругами, явно устроив еще одно состязание, но уже между собой. Судя по недовольному выражению на лице Адама, Гарриет в очередной раз забрала первенство.—?Хитрая лисица,?— покачал головой Анастасиус, со снисходительной нежностью и довольством. Однозначно, успехи воспитанницы и ее попытки отстаивать свое его только радовали,?— О, боги, кажется я воспитал настоящую дьяволицу… Жаль, что до меня тебе все еще далеко… —?Добавил он, словно сообщая о некой незначительной мелочи.—?А?! —?Атанасия оглянулась, и заметила что ленточка, которую должен был сорвать победитель, теперь покоилась на плече ее приемного отца. И когда этот кусок ткани успел сменить дислокацию? Атанасия определенно проморгала этот момент. Лицо ее вытянулось, а рот беззвучно приоткрылся. Мгновение Анастасиус любовался смятением, непониманием, и осознанием, что молнией проносились друг за другом на личике девочки, и только потом раздался его раскатистый смех и недовольный вскрик Ати.—?Но…! Но так нечестно, отец! —?Атанасия попыталась выхватить ленточку, едва не выскочив из седла. Анастасиус поднял руку, не позволяя Ати сцапать желанную цель. Одновременно, другой рукой он придержал маленькую наездницу за талию, чтобы та не свалилась под ноги своей лошади. —?Не честно, не честно!—?Победа не всегда достается чистым путем. Чаще всего приходится играть грязно, девочка. Будь готова, что против тебя используют любые грязные методы, и не стесняйся, в случае нужды, использовать их сама, —?посоветовал Анастасиус, довольно улыбаясь. Он потрепал ее по голове, растрепав локоны, что ранее были собраны в безупречную высокую прическу, —?на сегодня хватит. Дай лошадям отдохнуть. Жду тебя на веранде, через час. Лилиан сама подготовит тебя к ужину.Гарриет шутливо хихикала, подгоняя лошадь, а Адам, едва не лопаясь от гнева, пытался ее догнать. Он казался похожим на переполненный теплой водой воздушный шар, и, видимо, колкости Гарриет стали подходящим гвоздём, с которым встретилась тонкая резина. Со стороны они напоминали скорее резвящихся детишек, но уж точно не самых доверенных людей экс-Императора. Свои игрища слуги прекратили сразу же, как Господин Анастасиус обратил на них свой взор. Он подозвал к себе их двоих, и начал что-то многозначительно вещать, да только Атанасия и слова из-за расстояния не расслышала. Гарриет спокойно улыбалась, а Адам же сморщился, словно господин приказал ему оперативно сожрать кусок мыла.Атанасия обиженно засопела, аки недовольный еж, но ничего поделать не могла. Родитель сказал, родитель сделал. Камелот крутилась у ног ее лошадки, и как только Атанасии помогли спуститься, волчица, особо радостная возвращению хозяйки на бренную землю, с разбегу прыгнула ей на руки. Атанасия обхватила мохнатые бока питомицы, чуть не охнув. Камелот явно не помешало бы перестать так прыгать ей на руки каждый раз, ведь точно еще пара месяцев, и худенькая Ати точно не сможет удержать ее тяжелую тушку.—?Камелот! —?засмеялась Атанасия, вертя головой, и проворно уворачиваясь от шершавого язычка волчицы. Она имела привычку вылизывать Атанасию, будто собственного щенка, и, вероятно, зализала бы до смерти, дай ей кто такую возможность.—?Вот же Камелот,?— покачала головой Лили, пока вытирала пот со лба, шеи и спины Атанасии мохнатым полотенцем,?— Выросла, отъелась, но до сих пор ведет себя как домашняя кошка…—?Я учила ее командам! —?заявила Атанасия, опустившись на колени, чтобы снять с себя питомецу. Раньше Ати постоянно носила маленькую волчицу на руках, вот та и привыкла. Да только затем Камелот сильно прибавила в росте и весе, и теперь долго держать ее на себе было чревато возможностью свалиться в объятия трав и грязного чернозема. —?Лотта, давай покажем Лили, чего мы достигли!Почесав питомецу за мохнатыми ушками, Атанасия быстро чмокнула ее в мокренький носик, и взмахом руки указала в сторону кустов:—?Белка! Ищи! —?выдала Атанасия с самым грозным видом, на который была способна, но Камелот продолжила миролюбиво сидеть на своем месте, повиливая хвостом, и доверчиво заглядывать в глаза хозяйки, видимо, ни черта не понимая, чего той от нее надо. —?Камелот! Белка, Белка! Ищи!На этот раз команду Камелот услышала, да только интерпретировала по своему. Перевернулась на спину, розовым пузом к верху, радостно высунув язык. Лили умилительно принялась почесывать пузико волчицы, пока Атанасия обиженно пыталась возвать питомецу к совести:—?Не так, Камелот! Не та команда! Я говорю: Белка! Белка, Камелот!—?Не ругай девочку, смотри, какая она хорошенькая,?— улыбчиво отозвалась Лили, завладев вниманием Камелот безраздельно,?— Она так любит ласку. Какая милая…!—?Камелот! Предательница! —?вскричала Атанасия недовольно. Ведь этим утром все было прекрасно! Камелот гонялась за белками по ее приказу, и даже задрала кролика! Она подавала хозяйке лапу, кувыркалась, и выполняла любую команду. Наедине. Но как только Атанасия пыталась показать результаты своей дрессировки кому-либо, Камелот совершенно не желала ее слушать, пытаясь притворяться неразумным детенышем. —?Команды Адама она выполняет сразу…—?Не будь к ней так строга,?— ласково отозвалась Лили, подав Атанасии стакан воды с лимоном. Камелот теперь хвостом вилась за Лили, найдя в ее лице союзника и источник получения различных вкусностей. —?Она уже делает успехи.Жадно осушив стакан, Атанасия почувствовала, как пробежалась по ее горлу холодная жидкость, освежая и утоляя жажду. Она и думать забыла, в своих попытках вырвать победу из рук отца, как же сильно у нее пересохло во рту, как ноют мышцы, и как горят легкие. В расписании остался только ужин в компании отца, а затем она сможет сесть за стол, взять перо в руки, и наконец закончить ответные послания. Благо, на одиннадцатый день рождения Октавиан преподнес ей великолепные изумрудные чернила, запас пергамента отличного качества и длинные дорогие перья экзотических птиц. Довершая, господин Анастасиус вручил ей восковую печать дома Ди Андерсон. Поэтому теперь Леди Адель могла спокойно отправлять ручных воронов в столицу, и вести переписку.С возвращением в Черную усадьбу все вернулось на привычную давно изведанную колею. Разве что с небольшим изменением, в лице писем от Флориана, Елены и, что неожиданно, Эвридики. Уже вскрытые кем-то, и явно тщательно проверенные, они попадали в руки Атанасии. Но она,?— девочка, что ранее не имеющая опыта в подобном,?— совершенно не замечала странностей, вероятно решив, что конверты с восковой печатью сами собой вскрываются по пути.Фло и Елена писали по первости мало, и причина была Атанасии до слез понятна. Зато за них отыгрывалась Эвридика, вероятно решившая впредь исправно выполнять долг старшей сестры. Почерк у нее был беглым, но аккуратным, с явным оттенком ?старинного?. Что-то подобное Ати видела в рукописных рунических письменах на старых свитках. Наверное, благодаря этому Атанасия не забывала, что имеет дело не с обычной девочкой, а избранной юной жрицей, которая, вероятно, проходила и продолжает проходить особенное обучение. Эвридика блюла неповторимый стиль священных писаний, так похожих на официальные заявления церкви. Однако, смысл написанного был совершенно далек от официальных заявлений.Сперва письма Эви несли в себе какой-то панический характер. Она слышала о покушении, но, вероятно, надумала все в куда более ярких красках, или слухи так исказили историю. Бедная Эви, до того как получила ответ сестрицы, строила самые разные теории?— одна другой страшнее. Говорили, что леди Адель покалечили, поэтому отец увез ее в фамильное поместье, или что маленькая девочка от стресса тронулась умом. Первое послание от Эви было заляпано кляксами, похожими на капли слез. Но когда она поняла, что с Атанасией все хорошо, что ее не убили, не покалечили, и даже не тронули, то вроде как успокоилась. По крайней мере перестала через слово спрашивать сестренку о самочувствии, в каждом послании вымаливая у Ати целые сочинения на тему: ?У меня все точно, железно, абсолютно (!!!) хорошо, не нужно переживать?.Она писала о всяком разном, любой забавной несуразице, глупости, или комичном происшествии. В основном о том, как продвигается ?одомашнивание? кота, как часто ее навещает Юдифь, и за что же ее на этот раз отругала мама. Эвридика была отходчива, и все мимолетные обиды забывала вероятно сразу же, после уведомления о них младшенькой. Так же, она активно расспрашивала Атанасию о ее жизни, и пыталась строго поучать о том, как жить правильно, и как ей?— старшей,?— в виду жизненного опыта (!),?— виднее. Атанасия только хихикала, но подыгрывала, в каждом ответном письме не забывая отчитываться в исполнении наставлений старшей сестры, чем приводила Эвридику в неописуемый восторг. Вероятно ее как раз таки не воспринимали всерьез что мать, что Юдифь и Алехандро, от чего почувствовать себя ?умной и взрослой? она пыталась за счет младшенькой сестрицы, которая, вероятно, еще многого не знает и не понимает. Маленькая ведь!Атанасия так же не забыла расспросить Эвридику о Юдифь и ее отце.?…Ты много расспрашивала меня о Юфи. Почему же? Такими темпами я начну ревновать! В конце концов я твоя единственная старшенькая, за советом можешь всегда обратиться ко мне, ха-ха…!??…Юдифь много работает. В основном помогает отцу. Я спрашивала ее, как ты и просила, но она отмалчивается даже лучше тебя! Вы обе чем-то похожи, думаю в следующий раз тебе обязательно нужно побольше с ней пообщаться! Она хорошая, просто очень серьезная. Пытается подражать отцу и раздражается, когда у нее это не получается… ах, прости, меня опять занесло. Отец у нее тоже хороший, хоть с виду он и похож на большущего медведя. Он хоть и главный инквизитор, но на самом деле доброй души человек. А еще поет он недурным басом, и даже управляется с волынкой…!?Через несколько месяцев начали приходить письма от Фло и Елены. Елена писала, в отличие от Эвридики, по всем канонам типичной аристократки, соблюдая формальности, но сохраняя сердечность. Она пересказывала Атанасии последние любовные сплетни столицы, а также уведомляла о новейших сокровищах дамского литературного мира, но о значимых вещах не писала вовсе. У Фло почерк был более детский и корявый, но от него, как раз таки, она узнавала то, что было ей действительно важно. Вперемешку с его неумелыми попытками шутить. Что его и Елену отправили к родственникам матери, до выяснения всех обстоятельств. О возникшем подозрении, что в покушении виновны те же монстры, что несколько лет назад убили молодого лорда Самсона. Что он и Елена держатся, а отца приводит в чувство леди Валери. Она очень высоко взлетела по службе, вероятно от личного желания самолично наказать всех виновных. Атанасия могла лишь восхищаться ее решительностью.?Дорогая Леди Адель, я сожалею, что мы расстались при таких ужасных обстоятельствах. Надеюсь, однажды ваш отец вновь отважится отпустить вас в мир за пределами стен фамильного поместья. Разумеется, я могу понять его беспокойство за жизнь своей единственной наследницы, но ведь вы, помимо прочего,?— юная леди, которой нужно показывать себя с лучшей стороны в светских кругах и заводить знакомства…??…леди Адель, сестренке уже лучше. Первое время она много плакала, но тетушка сумела отвлечь ее от плохих мыслей. Сожалею, что она узнала правду таким образом, но кажется, на этот раз горе сблизило нас, а не отдалило…. Я пытаюсь читать с сестрицей ее ?любовные глупости?, но совершенно не понимаю, почему они ей так нравятся. Там же одна героиня глупее другой, а вокруг бегают безмозглые накаченные кавалеры, толпами, за одной тупенькой девицей! Я совершенно не понимаю, почему вам это нравится! Но я не против, лишь бы сестренка не грустила. Думаю, вы сумели бы поддержать ее увлечение куда лучше меня… Поэтому я рад, что вы поддерживаете переписку. В такие тяжелые времена сестренке нужен хороший собеседник… Я надеюсь, что вы до сих пор считаете меня и сестрицу дорогими друзьями? Мы любим леди Адель, и хотели бы поддерживать эту дружбу, что заложили еще наши матери…?—?Эвридика, значит… —?тихо улыбнулась Лили,?— Я могла только мечтать о том, что у принцессы появятся друзья. Словами не передать, как я счастлива за вас, моя принцесса.—?Эви?— очень хорошая,?— в ответ улыбнулась Атанасия, вспоминая гиперактивную рыженькую девочку,?— Она такая энергичная, добрая, но очень наивная. Постоянно пытается изображать старшую, хотя сама будто ребенок… Это… очень мило…!Атанасия покраснела. Сложно было признать, но ей нравилась такая связь со старшей сестрой. Раньше она могла лишь мечтать о подобном, ведь понимала, что ей, как принцессе, все братья и сестры будут врагами. Однако, Эвридика показала, что это не так. Она сломала образ жестокого врага-ребенка, какой создали в голове Атанасии все рассказы Октавиана и Саары. Ей не нужен был трон, не нужна была слава. Ведь она была счастлива и без таких грязных вещей. Ее любят все, и она любит всех вокруг, включая даже какую-то сестру по отцу, с которой ее связывает только кровь да драгоценный глаз. Но для Эви таких условностей словно не существовало. Это подкупало и окрыляло.—?Я рада, что вы поладили с сестренкой. Она ведь ваша семья,?— Лили потрепала Камелот по шерстке, подгоняя волчицу на обед. Той тоже следовало подкрепиться и отдохнуть, после забега вместе с хозяйкой,?— Возможно, она вам ближе многих других людей на этом свете. Не только ближе, но и надежнее. Поэтому вы должны держаться друг за друга, и защищать.—?Я буду ее защищать. Ведь она такая …добрая и светлая. Не хочу чтобы однажды она испачкалась…?…совсем как я?,?— мысленно закончила Атанасия, помрачнев.Разумеется, она и слова не сказала Лили о темном комке маны в своем теле. Ведь няню это могло испугать до смерти, а Атанасия вовсе не хотела, чтобы любимый человек переживал из-за нее. Она лишь сказала, что ее познакомили с Эвридикой и ее матерью, которые оказались очень хорошими людьми, далекими от Императорского дворца и грязных игр. Лили очень слабо помнила Гестию, ведь в свое время наложниц у Клода было уж слишком много, и менялись они часто, но она поверила Атанасии на слово.—?…Елена на днях прислала мне новую часть ?Солнечной принцессы?. Я тоже хочу отправить ей что-нибудь, чего она еще точно-точно не читала… —?обеспокоенно суетилась Атанасия вокруг любимой няни,?— Но я совершенно не знаю, чем ее можно удивить. Она ведь книги щелкает как орешки! А ее комната больше похожа на настоящий лабиринт! Что бы я ей не отправила, уже находилось у нее в коллекции…!Атанасия не надеялась, что Лили предложит ей верное решение. Но не сетовать на судьбу она не могла. Как же ей хотелось чем-нибудь удивить леди Ирейн…!—?Тогда я могу кое-что одолжить тебе. Елена с гарантией такое еще не читала,?— хитро сощурилась Лили, глядя на восторженную подопечную.—?Точно-точно?! Но откуда у тебя такая книжка? Елена читала все, что уже читала я!—?Она всегда была со мной. Я перечитывала ее, когда мне становилось грустно. И сразу на сердце словно распускались цветы, —?Мечтательно посмотрела на небо Лилиан,?— Я так часто ее читала, что запомнила наизусть, и переписала уже здесь, вручную. Может вы тоже захотите ознакомиться с ней, принцесса?Атанасия несмело кивнула. Она все еще слабо понимала, зачем Лили самостоятельно переписала уже существующую книгу, если можно было попросить господина Анастасиуса заказать ее, и прислать прямиком в усадьбу. Однако, спрашивать она не стала. Ей самой очень захотелось почитать нечто особенное, и явно дорогое сердцу ее драгоценной Лили.***Спор, начатый неделю назад, продолжался с переменным успехом. Атанасии казалось, что все ее окружение было решительно настроено оградить ?неразумное дитя? от взбалмошной затеи. Лилиан, как отрезала, вновь и вновь повторяла строгое ?нет?. Адам, в ответ на робкую просьбу, окатил ее ледяным взглядом, и сказал, что для юной леди это слишком опасное занятие. Только в глазах Гарриет она увидела толику понимания и жалости, но разумеется, служанка была бессильна. Раз за разом Ати пыталась получить разрешение у господина Анастасиуса, зная, что он свое слово не нарушит. Но раз за разом, он выкручивал все так, что в последствии Атанасия оставалась в дураках. Сегодня она превратила конную прогулку в конное состязание, пытаясь хотя бы так выторговать у отца разрешение. Однако, все закончилось его девятнадцатой победой.—?Но женщина должна уметь защитить себя,?— вознегодовала Атанасия который раз за вечер, проглотив разочарование вместе с воздушной массой десерта. Ложечка звякнула о дно хрустального блюдца. Сладость оказалась густой и нежной, из особого орехового крема и молочного шоколада. Невероятный вкус немного отвлек девочку от обиды, поэтому Анастасиус приказал чашнице принести ей еще. Чем бы дитя не тешилось… Только бы не просило уйти в рыцари!Шоколадные розочки с серединками в форме вишенок на мгновение сумели отвлечь внимание Атанасии, но не на долго, и она вновь, с сожалением отложив измазанную в креме ложечку, принялась за свое:—?Пожалуйста, отец! Я хочу быть как Гарриет! Управляться с мечом…!—?Гарриет?— слуга. А ты?— леди. Тем более, принцесса Обелийская.—?Но ведь отец сам водил меня на охоту…—?Охота на зверей?— это одно. У некоторых аристократов подобное занятие сродни хобби. Настоящие сражения?— совершенно другое. Это не дело для леди, особенно принцессы.—?Но как мне тогда защитить себя? —?Атанасия попыталась скрыть разочарование. Она ведь думала, что господин Анастасиус отличается от других лордов Империи. В Обелии, как и в любой другой стране их времени, за редким исключением, преобладало мнение: ?Дело леди?— рожать наследников и вязать?. Даже несмотря на довольно смелые реформы леди Валери, все равно, последнее слово оставалось за мужчиной. Ту же леди Валери безусловно поддерживал ее брат?— влиятельный лорд,?— и без его защиты вряд-ли она смогла бы добиться таких высот… На что вообще Атанасия надеялась? Господин Анастасиус?— первенец Императорской семьи, Кронпринц, который, вероятно, к женщинам относился схожим образом. Гарриет?— скорее исключение в его глазах, нежели правило… Но Ати так надеялась, что он ее поддержит. От того было обиднее вдвойне.—?У леди для таких случаев есть мужчина?— отец, брат, или любой другой старший родственник. А так же домашняя гвардия, эскорт и слуги, чей долг оберегать леди, —?наставительно изрек покровитель Атанасии,?— Разве Гарриет не сумела защитить тебя? Она всегда рядом, чтобы уберечь твою жизнь и честь. Она и Адам. Я думал, что ты довольна их работой…—?Я довольна! —?живо отозвалась Ати. Она вовсе не хотела обесценивать их труд,?— Но если однажды их не окажется рядом? Если рядом не окажется никого, кто смог бы меня защитить? Вы сами говорили, отец… Тактическая ошибка?— сесть в лодку, не умея при этом плавать. Разве войти в стан врага, не умея защитить себя?— не тот же случай? —?совсем расстроилась Атанасия, вяло круша ложкой цветочные башенки из молочного шоколада. Вязкая шоколадная масса медленно заполняла ямки, взрытые ложкой, пока Атанасия без интереса слизывала крем.Чашница подлила травяного чая Атанасии и вина господину Анастасиусу. Он внимательно осмотрел притихшую девочку, что опустила взгляд, ссутулив плечи. Оказывается, так на нее повлияло эпичное представление в исполнении Гарриет? Когда он узнал о покушении, думал о том, что теперь Атанасия в жизни даже арбалет в руки не возьмет. В конце концов, такая сцена могла непоправимо покалечить детскую психику… Но нет, напротив, девочка последнее время только и делает, что слезно умоляет включить в ее образовательную программу фехтование. Сам Анастасиус был против таких развлечений у леди, и в свое время был солидарен с отцом, что пресек поползновения Корнелии на их тренировки с братом. Но Корнелия… он думал, что она всегда будет рядом, всегда под крылом мужчин их Дома. Тень сожаления пролегла на его лице мимолетной грустью, которой он сам от себя не ожидал. Он рассчитывал найти ей хорошего мужа, что носил бы Корни на руках, и баловал всегда так же, как баловал он сам. Он думал, что Корнелии не придется страдать, ведь она родилась женщиной, без императорской магии, а значит была в безопасности…Но судьба оказалась жестока. И сидевшая напротив девочка, что временами уносила его воспоминания в те теплые дни рядом с Корнелией, была права. Однажды Корнелия осталась одна, и даже он?— ее старший брат,?— не смог ничего сделать для нее. Он сам был отчасти виновен в ее падении, ведь она всегда была на его стороне. От начала и до конца. Поэтому и воспоминания о сестре он хранил бережно, словно старинный антиквариат, дорогой сердцу.Атанасия редко о чем-то так просила. Обычно она была тиха, зажата, и немногословна. Понадобилось два года, чтобы девочка начала открывать ему камеры своего сердца. Дерзость в ее исполнении даже приветствовалась, ведь она указывала на результаты воспитания, которых он добился. Забитый волчонок скоро станет смелой волчицей. Она расцветала с каждым днем, и, насколько он уже слышал от Гарриет?— пережила первую кровавую луну. Значит она уже не ребенок. В таком возрасте девочек можно было выдать замуж, заключив помолвку. Взрослея, она приближалась к тому заветному дню, когда он начнет свою важнейшую партию, а значит… действительно могла оказаться совершенно беззащитной в стане врага.Он ранее задумывался что помимо ментальной защиты истинной сути своего магического ядра, и развития способностей, она должна заниматься и физическими тренировками. Но отвергал такие мысли, как не имеющие под собой реальной перспективы. Куда леди до фехтования? Анастасиусу совсем не хотелось, чтобы его девочка, в своей жажде силы, уподобилась тем, кто обделен женственностью, и вынужден отвоёвывать свое место в жизни с мечом в руке. Он и Корнелии такого не желал. ?Женщины-рыцари??— жалкое зрелище. Он видел таких: сильные мускулистые руки, широкие плечи, потемневшая кожа, и огрубевшие черты. Хрупкие леди не были созданы для такой жизни. Но его Атанасия должна уметь постоять за себя и таким образом. Девочка была права, и с ее аргументами было сложно поспорить, но оружие женщин?— не кулаки и мечи, а ум, язык и яд. Этому ее и учили. Он взращивал эту девочку по своему образу, но только сейчас осознал, что она может оказаться похожей на него даже больше, чем он сам предполагал… Все-таки она?— результат его творения. А значит и его начало есть в ней, словно взяв ее воспитание в свои руки, он постепенно вкладывал в нее свои ценности, свою мораль, и свои приоритеты. Легко внушаемая, доверчивая, наивная… Совсем как Корнелия в детстве, но разве захотел бы он использовать Корнелию как оружие?Нет. Он был вынужден, но вовсе не хотел. Способен ли он использовать этого ребенка, как оружие? Изначально он и подумать не мог, что однажды задумается над тем, не как взрастить верную ему марионетку, а как… вырастить ребенка. Счастливого ребенка. Его ребенка. Девочка стала ему дочерью больше, чем родной ребенок. Стала ему дочерью больше, чем его брату. Она ведь была счастлива здесь, и Анастасиус это знал. Он этого и добивался, ради ее полной зависимости от него. И уже сейчас она была готова сделать все и еще немного, лишь бы угодить ему, лишь бы остаться подле него…?Неужели ты стал настолько сентиментален???—?шипением раздалось в голове, холодной трезвостью. Анастасиуса словно окатило холодной водой. О чем он вообще думает?Верно. Чувства лишь мешали ему. Именно поэтому он пал. Доверился, открылся, и пал. И даже думал отвергнуть цель, ради средства, так глупо и недальновидно. Он использует Атанасию, поэтому любые зачатки нежности к ней он должен задушить в себе, пока все не вышло из-под контроля. Поэтому и защищать себя она должна научиться, исключительно для пользы дела. Идеальное оружие должно быть идеально во всем. Никогда она не сможет стоять подле него, если будет хоть немного слаба. Никогда не сможет стать его самой великой фигурой.?Если придется пожертвовать каким-то ребенком, разумеется я это сделаю. Она?— средство?,?— рассудительно повторил он самому себе.—?Не обязательно ради желания защитить себя идти в рыцари. Женщина и драться должна как женщина, глупо тягаться в физической силе с теми, кто заведомо тебя сильнее. —?Ответил Анастасиус, взяв из корзинки со свежими фруктами виноград. Раскусил и проглотил, облизнув губы, что испачкались в соке. С удивлением он заметил и то, что девочка зеркально повторила его жест, неосознанно язычком проведя по губе с точностью до мельчайшего сходства.—?Но как же так? Я должна царапаться, кусаться, и обороняться спицами от своей вышивки? —?пошутила Атанасия скептически.—?Девочка, умерь фантазию, ты же не твоя Камелот,?— рассмеялся Анастасиус вместе с Атанасией. Стоило больших трудов выкинуть из головы картинку гипотетического врага Атанасии: искусанного, исцарапанного и забитого спицами.—?Что же мне тогда делать? —?хихикнула Атанасия, отправив в рот еще одну ложечку со сладким кремом.—?Военное дело слишком тяжело физически для женщины. Но не только рукопашным боем стили заканчиваются,?— Анастасиус вспомнил яды, что хранила в складках платья Пенелопа, кинжалы в сапогах Гарриет… —?Будет тебе искусство женского боя. Ты сумела меня убедить, девочка.Атанасия радостно вскричала, и обежав столик, кинулась ему на шею. Золотистые кудряшки щекотали его лицо, а девочка все повторяла слова благодарности. Он провел рукой по ее непокорным вихрам, по ленточкам на маленьких косичках, и сжал зубы. Ее привязанность к нему понятна. Но тепло в его душе нерационально от слова совсем.