Часть 19. Шамбара. (1/2)

Мальчик Гарри чертовски проебался.

Мальчику Гарри завтра тридцать четыре, а его бросает то в жар, то в холод, и это совсем не от ожидания праздника.

Мальчик Гарри пытается отмахнуться от воспоминаний, но они, как очень трудолюбивые пауки, быстро оплетают его сознание паутиной.

***

9 лет и 364 дня назад

– Мой маленький мальчик Гарри, с днём рождения тебя. Я хочу, чтобы у тебя сбылись все желания, все мечты. Скушай за меня большой кусок торта, какой только найдёшь.

Гарри тянет лыбу и всеми силами сдерживает смех, клокочущий в горле. Шелби рядом не выдерживает – прыскает в кулак и, отсмеявшись, округляет глаза: ?Маленький мальчик Гарри, да??

?Заткнись? – одними губами произносит он и возвращается к голосу тётушки Тины, рассуждающей о вкусе тортов.

– А где ты празднуешь? С родителями, да?

Шелби кусает его за плечо, чтобы не заржать в голос.

– Нет, Тина, с друзьями.

– Ой какой молодец. И много у тебя друзей, мой маленький мальчик?

Ему исполнилось двадцать четыре, у него хуева куча друзей из колледжа и соседнего общежития.

– Да нет, человек пять.

– Веселитесь?

В стакане, зажатом в руке, плескается какое-то пойло (спустя с десяток таких стаканчиков уже и не разберёшь), за стеной от громкости звука разрываются колонки, полуголая Шелби Рабара, которую Гарри успел выдернуть из объятий её очередного парня, оторвалась от попыток забросить чёрные кожаные стринги на люстру только для того, чтобы прижаться ухом к телефону с другой стороны и вслушиваться в щебетание его тётушки на другом конце провода.

– Ну, не перегибаем палку.

– Я всегда говорила, что ты замечательный ребёнок. Твоим родителям так повезло! Ладно, Гарри, я побежала. Ещё раз с днём рождения тебя. Я послала твоей маме подарок, как раз закончила его вязать. Думаю, тебе понравится новый свитер. С кисами.

?С кисами? – и трубка погружается в тишину.

?С кисами? – и Шелби валится на подушку, прикусывая губу от смеха.

?С кисами? – и Гарри протяжно стонет, потому что, если он не станет надевать этот свитер на все ближайшие семейные праздники, ему не поздоровится.

– Мальчик Гарри? – между приступами смеха бормочет Шелби, и только многолетняя практика помогает Гарри понять, что именно она имеет ввиду. – Эх, знала бы бедная тётя Тина, чем занимается её мальчик по ночам…

– Отстань, я танцор, а не жиголо, – провожает грустным взглядом отправившийся в полёт к люстре рабочий костюм. – На себя бы посмотрела, ты когда проводила хотя бы две ночи подряд с одним парнем?

Шелби прекращает хихикать, поднимается на постели и складывает руки на груди. Ох, и зачем только напомнил?

– Гарри Шам, я с тобой провожу свои ночи уже сколько… Восемь лет?

– Ровно. Мы познакомились на моём дне рождении. И, во-первых, ночи со мной не считаются, а во-вторых, даже учитывая, что мы живём вместе, не припомню, чтобы ты проводила здесь каждую ночь.

– Какие хорошие у тебя дни рождения, но я не об этом. Просто… Я же не то что бы не ищу свою любовь, просто она не находится.

Гарри повторяет позу Шелби.

– Так может не те методы используешь?

– Заткнись. Вот почему ты – мой лучший друг? Ты весёлый, умеешь отрываться, но в то же время в твоей голове не только Микки Маус в барабаны стучит, как у некоторых. А ещё ты прекрасно танцуешь, и иногда я мечтаю, чтобы ты станцевал для меня…

– Так, – Гарри резко поднимает руки перед собой. – Много алкоголя, много лишней информации.

– Бу-бу-бу, – вместо того, чтобы замолчать, Шелби вырывает стаканчик из его рук и опустошает его. – Я просто к тому, что я бы сто процентов хотела бы провести с тобой остаток жизни. Лет в тридцать пять, если никого не найду к тому времени…

Гарри тоже выпил немало, ничем другим его слова не объяснить.