Часть 19. Шамбара. (2/2)

– Так давай сделаем это? Если к тридцати пяти не найдём никого, то поженимся, заведём маленькую собачку и купим домик в квартале совершенно одинаковых домиков.

*** Вот в тот момент Гарри и проебался. Когда тебе 25, возраст ?за 30? кажется концом жизни, а алкоголь и лучшая подруга рядом – не лучшие советники…

Но это было его предложение.

И это он проебался в тот момент, когда Шелби в ответ захлопала в ладоши и полезла целоваться, пьяно и напористо, но так, что у Гарри выбило воздух из лёгких. Блять, они никогда до этого не целовались. И не стоило, потому что вот уже десять лет как при встрече с Шелбс Гарри ни о чём не может думать, кроме этих губ.

Ему тридцать пять завтра, и у него никого нет. Да и не было, если честно. Всегда как-то не серьёзно, просто чтобы развлечься или не прослыть одиночкой. Девушек для секса ему хватало, а бросаться с головой в отношения, когда всё чаще начинаешь думать о своей подруге не как о подруге – не лучший план.

Зато у Шелби романы были постоянно. Короткие, длинные, бурные и спокойные, она светила ярче любых звёзд Голливуда, и мужчины не могли оторвать от неё взгляд, даже если она просто шла по улице.

Но никогда она не говорила ?Это серьёзно?. Никогда не заговаривала о любви.

Гарри бьёт по ни в чём неповинному подлокотнику дивана и закрывает глаза, но избавиться от ненужных мыслей всё равно не выходит.

Пять с половиной часов до тридцати пяти.

Пять с половиной часов до ?прошло десять лет?.

Они никогда не упоминали о том договоре вслух, и Гарри даже не был уверен, что Шелби об этом помнит. А если и помнит, то не захочет воплощать в жизнь, потому что… Не то что бы он совсем не пытался сблизиться за эти десять лет. Боясь потерять самую крепкую дружбу и самого близкого человека, действовал аккуратно, не напористо и очень редко. Шелби всегда парировала его ухаживания с неизменной улыбкой и шутками.

Телефон в руке начинает вибрировать, и хочется поклониться старушке-судьбе, потому что никто другой в этот момент позвонить и не мог.

– Шелбс?

– Гарри, привет. Ты представляешь… Я уже выезжала с работы и меня подрезал какой-то мудак на перекрёстке. Ну, тогда я подумала, что он – мудак. Меня чуть не занесло, а он… Он вышел из машины, извинился, сказал, что спешил, и просто Гарри… Он – моя мечта. Кажется, я нашла его. Представляешь? Я думала, что нельзя влюбиться с первого взгляда, но ошибалась.

В голове Гарри как будто падает коробка со старинными ёлочными игрушками, которые принадлежали ещё его бабушке. Родные, любимые, всегда дарящие тепло.

Они разбиваются все, одна за другой.

*** Шелби сбрасывает звонок и поднимает голову, сдерживая стон. Она совсем не то хотела сказать, но…

Лив, сидящая напротив неё, молчит (очень многозначительно) и с шумом тянет в трубочку апельсиновый сок (ещё многозначительнее).

– Да говори уже. – Я молчу, не лезу, как и предыдущие восемнадцать грёбаных лет.

Комната погружается в молчание на пять… шесть…десять минут. Лив не выдерживает.

– Ты такая дура.

Шелби всё же стонет.

– Знаю я, знаю.

*** Ровно двенадцать. Ветер такой сильный, что закладывает уши. Липкий холод напоминает, что надо думать головой и куртку с собой брать, даже если решил сорваться за час до полуночи на другой конец города. Но он лишь ускоряет шаг.

00:01

Стучит, барабанит в знакомую дверь. В дверь квартиры, где когда-то они жили с Шелби, пока Гарри не начал работать у чёрта на куличиках.

Шелби открывает после десятого удара.

– Гарри? Ты в курсе…

– Да, уже полночь, ты спишь, завтра рано вставать, я в курсе.

– Да нет. Ты в курсе, что тебе уже целую минуту как тридцать пять? Как раз тебе собиралась звонить, – в её руке мигает айфон. – Зайдёшь?

– Ты одна?

?Ты не притащила любовь своей жизни на ночь??

– Одна. И… Гарри? Десять лет прошло. Она подаётся вперёд и накрывает его губы быстрее, чем он успевает моргнуть.