6. (1/1)

Магнус был в смятении. Он наполнял бокал коньяком настолько часто, что мог бы уже опьянеть, если бы не сверхъестественный метаболизм. Любимое мартини не подходило по случаю: когда ты видишь, как тебя убивает любовь всей твоей жизни?— лучше выпить чего покрепче.Уже в который раз он осушил ёмкость и со звоном поставил на расписной столик у дивана. Всего слишком много. Противоречивые чувства заполнили его, как вода?— ванную в его лофте. Но он не мог вынырнуть. Магнус задыхался. Страдал. Был в шаге от того, чтобы позволить себе утонуть.Маг резко встал с дивана и быстро вышел на балкон, делая несколько глубоких вдохов. Над горизонтом брюзжал малиновый рассвет. Внизу просыпался Нью-Йорк. Прохладный воздух колол лёгкие и руки, которые сжимали ледяной камень перегородки. Словно плотный плащ, его накрыла безысходность.Едва ли не впервые за сотни лет жизни Магнус Бейн не знал, что делать. Он так отчаянно искал выход, тычась по углам подобно слепому котёнку, но его не было. Глухие стены. Говорят, что когда Бог закрывает дверь, он открывает окно. Но что делать, когда нет ни единой двери?***Боль. Она везде. Каждый нерв натянут как тетива лука, кости ломит, трудно дышать. Тошнота уже в горле, горький привкус желчи на языке. Алек паникует, его тело трясёт, он не понимает, где находится, и что происходит. Из глаз брызнули слёзы, горло свело спазмом.Он едва успел откинуть одеяло и отползти на край кровати. Слабое тело упало на пол, Алек пытался вздохнуть. Охотник бездумно шарил по тумбочке в поисках стило, пока оно не упало к его ногам. Трясущимися руками Алек попытался нарисовать Иратце, но линии руны были как никогда неправильными. Он отбросил его в сторону, свешивая голову между руками и глубоко дыша. Лёгкие горели, было ощущение, что воздух не поступает в организм. Алек застонал, вконец падая на пол. Сердце дико колотилось о рёбра, давление отдавалось на кончиках пальцев рук. Нефилим отчаянно перебирал варианты, что с ним происходит?— астма, эпилепсия, сердечный приступ? Перед глазами потемнело, голова с силой откинулась назад. Череп загудел от силы удара затылком об пол, но это помогло Алеку отрезветь. Он не без труда открыл шуфляду тумбы и вытащил небольшой нож, которым полоснул по предплечью. Янтарная кровь падала на ковёр, создавая уродливое пятно. Алек снова сделал порез, потом ещё один. Буря стихла, осталось только сбитое дыхание и обжигающий пот по всему телу. Было жарко.Охотник потянулся за недалеко лежащим стило и нарисовал Иратце. Порезы тут же исчезли, напоминанием о них служила только лужа крови на дорожке. Всё ещё дрожащими пальцами Алек вытер выступившие слёзы и наконец сел, оперевшись спиной на кровать. Он чувствовал себя так, будто попал в параллельную Вселенную, где боль приносит успокоение. Но разве он настолько сломан, что только кровью может выпросить душевное равновесие? У кого бы Алек что ни просил, это явно не работало.Он поднял голову к потолку и рвано вздохнул. Кожу на руке всё ещё тянуло, но этот дискомфорт был ничем в сравнении с болью в сердце. С болью в разуме. Как он ещё живой? Почему дышит? Алек хмыкнул, вспоминая слова демона. Сломанная кукла. Вот кто он теперь. Но вот незадача?— охотник не знал, поправится ли он когда-нибудь. Излечится ли, останется ли таким до конца своих дней. Но душа металась совсем не потому, как горько было Алеку. Больше всего было обидно за Магнуса. Ведь всё, чего ему хотелось,?— это просто любить. Не зря колдун не связывался с охотниками прежде; посмотрите, как судьба ему отплатила за промах сейчас.Алек пересел на кровать, борясь со слабостью во всём теле. Вот это им жизнь поколотила… Он оделся, вышел из своей спальни и медленно побрёл в тренировочный зал. Надеялся, что сможет выбить происходящее из головы. Но где-то в глубине души нефилим знал, что ему это не удастся. Но стоило хотя бы попытаться.***Джейса тряхнуло на кровати, грубо и беспощадно вырывая из сна. Спящая рядом Клэри едва ли шевельнулась?— лишь перекатилась на другой бок. Руна парабатая горела так, словно её выжигали раскалённым железом. Алек. Снова что-то не так. Джейс попытался тихо встать с постели, но ноги подкосились и он упал наземь. Колени больно ударились о дощатый пол, но парень не обратил на это ни малейшего внимания. Даже если бы его ноги превратились в кровавое месиво?— плевать. Нужно помочь Алеку. Ему сейчас куда хуже.Пока охотник шёл по коридору, то всё думал, почему же сейчас боль Парабатая так сильно резонирует на него? Раньше он мог уловить только призрачные тени, само понятие; как будто показывали табличку с названием эмоции или чувства, которые испытывает Алек. Но теперь… Теперь это было так, словно весь этот спектр ощущений был его собственным?— боль, паника, замешательство, непринятие. Джейс знал, как мучительно для Алека быть беспомощным. Как трудно принять то, что ему больно, что он страдает. Все сумеречные охотники так или иначе проходят через личный Ад хотя бы раз в жизни. Но Лайтвуд, казалось бы, прошёл все девять кругов. Нечему завидовать, но Алек ненавидел жалость. Самый старший из троих, он привык быть сильным, ответственным, независимым. Именно он был тем плечом, на которое опирались они с Изабель. А теперь Алек нуждался в поддержке и понимании. Такая стремительная смена ролей, должно быть, ошарашивает.Когда Джейс наконец открыл дверь в комнату брата, то обнаружил её пустой. Кровать в беспорядке, окно открыто нараспашку, плотные тяжёлые шторы не двигаются из-за отсутствия самого лёгкого ветерка. На ковре уродливым пятном расплылась кровь. Охотник вздрогнул, в груди резко похолодело. Неужели Алек… Нет, не может быть, крови слишком мало. Просто на всякий случай Джейс проверил ванную?— там ни следа недавнего пребывания хоть кого-нибудь. Ещё раз окинув взглядом комнату, нефилим заметил окровавленный нож у ножек тумбочки. И тут же стило. От сердца отлегло?— значит, Алек в порядке. Но разве он мог навредить сам себе?Джейс прислушался к ощущениям?— боль стихла, оставив после себя лёгкое недомогание. И раз всё прошло, а Алека в комнате нет… Значит, он в тренировочном зале. Парень усмехнулся,?— он знал Алека слишком хорошо,?— но тут же снова нахмурился. Он решил оставить всё как есть, доверяя своему Парабатаю. Джейс был уверен, что всему этому найдётся достойное объяснение, что бы здесь ни происходило.Он оказался прав в своём предположении?— Алек обнаружился в просторном зале, кисти рук обмотаны эластичными бинтами, и он с такой яростью избивал грушу, что Джейсу показалось, будто она скоро разорвётся. Его Парабатай был здесь от силы десять минут, но его мятая майка уже насквозь промокла от пота.—?Алек! —?окликнул его Джейс и сделал шаг в зал. Тот едва ли взглянул на него, продолжая ожесточённо бить институтский инвертарь. —?Алек!—?Что ты здесь делаешь, Джейс? —?устало выдохнул Алек, наконец отступив от груши. Он взглянул на Парабатая такими глазами, что у того по коже побежали мурашки?— столько отчаяния и мольбы плескалось в них. —?Оставь меня в покое, прошу. Я не хочу никого видеть.—?Я… Я почувствовал твою боль и сразу же пришёл. Что произошло?Джейс прошёл к стене и сел на низкую лавочку, кивком головы приглашая Алека сделать то же самое. Тот нервно провёл пальцами по влажным волосам и тоже сел, начиная нервно теребить бинты. Джейс положил руку ему на плечо, но он дёрнулся и отодвинулся дальше. Эрондейл поморщился словно от боли, но ничего не сказал, только молча ждал, когда его брат начнёт говорить. Прошло достаточно времени напряжённой тишины, прежде чем Алек хрипло выдохнул:—?Я понятия не имею, что произошло. Я старался уснуть, но начал задыхаться, всё тело болело, я… Я думал, что умираю.—?Алек…—?Я не знаю, что должен делать. Безмолвные братья не могут мне помочь, и я не могу пойти и поговорить об этом с Магнусом потому что… Я ведь убил его. Я имею ввиду, не его, а демона. Но я видел его лицо. Видел, как он рассыпался в пыль.—?Я понимаю,?— с сожалением произнёс Джейс.—?Нет, ты не понимаешь,?— с горечью ответил Алек и подорвался с места, как ужаленный. —?Никто из вас не понимает. И этого никогда не случится. Как ты думаешь, что я чувствую?Джейс опешил от напористости Алека. Тот стоял напротив, сложив руки на груди в защитном жесте, крылья носа активно двигались то ли от гнева, то ли от обиды. Его голубые глаза блестели, но слёз не было. Поэтому Эрондейл не мог выдавить из себя ни слова. Ведь правда, что он абсолютно ничего не знает. Он может чувствовать призрачное подобие того, через что проходит его Парабатай через связывающую их руну, но он никогда?— он надеялся на это,?— не испытает ничего похожего.—?Я не знаю, Алек, прости,?— наконец ответил Джейс и посмотрел брату в глаза. —?Но я хочу узнать. Хочу помочь.—?Почему ты думаешь, что можешь мне помочь? —?взвыл тот. Тело Алека дёрнулось, он подошёл к груше и несколько раз ударил её кулаком, да так, что Джейс заволновался, как бы она не слетела с крепления. —?Я устал от этого. Устал от вашей жалости и сочувствия. Это всё, что вы можете мне дать. Я люблю тебя, Джейс, люблю Изабель и даже Клэри. Но рядом с вами мне ещё больнее, ведь вы в порядке. А я?— нет. Но я должен, я же сумеречный охотник, чёрт подери! Я должен быть сильным, и стойким, и…Джейс не выдержал и подошёл к Алеку, хорошенько встряхнув его за плечи. Тот заходил ходуном, как тряпичная кукла, но замолчал, ошарашено глядя на Парабатая. Он будто сам не верил, что произнёс все те слова, и выглядел немного потерянным.—?Ты будешь в порядке,?— твёрдо произнёс Джейс, отчеканивая каждое слово. —?Я обещаю.—?Не давай обещаний, которые не уверен, что сможешь сдержать,?— слабым голосом ответил Алек и стряхнул мозолистые ладони Эрондейла со своих плеч. —?Как вы думаете лечить меня? Волшебной палочкой и завываниями на полную луну? Или может надеетесь, что это всё само пройдёт, как сезонный насморк? —?Он усмехнулся, когда не услышал от брата никакого ответа. —?Вот именно. Я больше никогда не буду в порядке. Поэтому просто живи дальше, как пытаюсь делать это я.