Глава 9 (3) (1/2)
И у каждого из присутствующих была какая-то своя определённая роль. Каждый справлялся с ней так, как мог. Однако даже Винсент к ночи, сидя под пледом, наблюдая, как няня уводила детей спать, тяжело вздохнул. Очередной день промелькнул почти так же, как и все остальные. Радовало лишь образовавшееся понимание между Ангелой и Иваром. Винс не хотел совать нос в их жизни, но всё же изменения в Лодброке немного смущали. Хотя все с возрастом менялись. Ну а видеть, как Ивар помогал своей жене, заботился о детях, всегда приятно. Только вот Пауло не разглядел, погружённый в собственные проблемы с головой, что Ивар старался не отходить от Ангелы, лишь бы заглушить горькое желание оказаться совсем в ином месте…
Челюсти Лодброка к ночи уже сводило от всех натянутых улыбок, за которыми он скрывал разрывающие его переживания. Оказавшись в одной комнате с Ангелой, он опустился на кровать с почти пустой бутылкой вина. Он искренне не хотел всё глушить алкоголем, но ни черта не выходило. Слишком уж ныло в груди сердце, которое без тёплых ладоней Софии отказывалось биться.
— Не много ли вина? — Ангела опустилась на мягкую постель рядом с мужем, но как бы невзначай соблюла едва заметную дистанцию. Этот день, хоть и был приятным, но совершенно вымотал её.
— Ты же не глупая, Энн. А я всё-таки хоть и кажусь зверем, а чувства какие-никакие имею. — Ивар отмахнулся, глотнув вновь из горла. Приятное тепло обволокло горло и спустилось по пищеводу. Тяжёлая рука плавно легла на колено Ангелы, но не двинулась с места. Обычный жест. Ивар обещал не трогать её без разрешения и не собирался нарушать слова.
— Что ты хочешь сказать? — Энн взглянула на него, перекинув волосы с одного плеча на другое. Она не сделала попытки убрать руку Ивара, но и не подбодрила его. — Ты говоришь о чувствах ко мне?
— Послушай, все эти нервотрёпки, разногласия… — Лодброк поставил бутылку на пол и повернулся к Ангеле, накрыв её ладонь своей, мягко поглаживая большим пальцем по костяшкам. Месяц воздержания не лучшим образом сказывался на и без того расшатанной психике Лодброка. На других девушек он и смотреть больше не мог, ведь все его мысли занимала только одна. — Когда-то мы с тобой вполне неплохо… и… — Прорычав, закрыв глаза, Ивар потёр переносицу. Дожили. Выпрашивать близости у собственной жены. — Сегодня наш день. Я подумал, было бы неплохо повторить. — Он поднял взгляд на Ангелу, слегка склонив голову. Его с хитрым прищуром глаза смотрели на неё, ожидая решения. — Да, знаю. Это выглядит даже дико. — Ивар рассмеялся, устроив ладони на затылке. Но смех был нервным. Лодброк очень хотел выпустить пар и хоть как-то отвлечься от захвативших его гнетущих мыслей. Не могла же Борромео так прочно засесть в его голове только после одной ночи. До этого же он как-то жил без неё…
— Ты думаешь… — Ангела подалась вперёд, всё ещё колеблясь, но её пальцы накрыли ладонь Ивара. Может, она выпила слишком много вина, а может, и без него в озвученном была правда. — Хорошо… — Она улыбнулась немного растерянно. — Почему бы и нет, это ведь наш день. — Только вот она настолько успела привыкнуть к нежными рукам Криса, что теперь понятия не имела, как вести себя с собственным мужем.
Пухлые губы Ивара приоткрылись от удивления, а брови поползли вверх. Он заморгал, замерев, пытаясь обработать услышанное. Что за ненормальные события? Чуть помедлив, Лодброк скользнул взглядом по чувственным губам Ангелы, потянулся и осторожно провёл по ним пальцем, спустился по шее к груди и сглотнул. Ивар помнил, как не раз перехватывал взгляды других мужчин, когда Ангела шла с ним рядом в излюбленном коротком лёгком платье и на высоких каблуках. Её фигура действительно была весьма соблазнительной и горячей.
Убрав за ухо тёмные волосы, Ивар рыкнул что-то невнятное, приблизившись к Ангеле, ощущая её тепло. Не встретив сопротивления, он жадно припал к её губам, сминая их, оттягивая и терзая. Влажной дорожкой поцелуев Лодброк спустился к шее и ключицам, мягко прикусывая кожу. Его пальцы уже справились с застёжкой бюстгальтера. Отстранившись, Ивар облизнул зубы. В его глазах блеснул тот самый хищный огонёк, как когда-то. И одним рывком он стащил с себя футболку. Стальные мышцы перекатывались под кожей.
— Кажется, я ещё не всё с тобой пробовал. — Ивар ухмыльнулся. Он отбросил мысли о жёстком и быстром сексе, вспомнив, сколько удовольствия мог принести балансирующий на грани и полный нежности чувственный секс. — Позволишь? — Лодброк неторопливо провёл пальцами по колену Ангелы и, нависнув над Энн, скользнул выше, задирая платье уже к самой талии, пожирая взглядом нежно-голубые трусики. Сердце колотилось с каждым движением, но какое-то скребущееся чувство грызло изнутри, не позволяя полностью сконцентрироваться на открывающемся идеальном молодом теле. Но Ивар, отмахнувшись, покрыл поцелуями плоский живот Ангелы, дрогнувший от его прикосновений.
Энн задержала дыхание, отыскивая эмоции, похожие на желание или возбуждение, но ничего похожего никак не хотело находиться. Она опустила ладони на крепкие мускулистые руки и провела от предплечий вниз до самых запястий, ощущая бугристые мышцы и горячую кожу. Глаза закрылись, когда Ивар коснулся губами ее живота, и что-то шевельнулось внутри. Ангела откинулась на подушку, оставляя ему свободу действия.
В крови Лодброка бурлила похоть. Он жаждал близости, жаждал ласки. Платье Энн полетело в сторону, когда Ивар уже стащил с себя джинсы и боксеры. Ангела лежала перед ним: такая притягательная, сексуальная… Её грудь вздымалась, немного опухшие губы приоткрывались, а волосы беспорядочно раскинулись по белой простыни. Казалось бы — изумительное и пленительное зрелище. И Лодброк знал, насколько Энн была хороша в этом деле. Голос внутри него шептал, что это поможет расслабиться, да и просто полезно для удовольствия. Нервно улыбнувшись, Ивар припал к груди Ангелы, медленно и тягуче вбирая соски в рот поочерёдно, пытаясь распалить не только себя, но и принести удовольствие супруге. Он упёрся пахом между её ног, приготовившись уже ворваться в горячую женскую плоть, и нервно хмыкнул. Громко сглотнув, Ивар повторил поцелуи между грудей Ангелы, шумно вдыхая запах её тела, впустил пальцы в её мягкие волосы…
— Можешь, — хрипло откашлявшись, произнёс Ивар, — впейся ногтями. — Рыкнув, Лодброк уткнулся в её шею, целуя за ухом, прикусывая мочку, периодически пытаясь планомерными движениями рукой хоть немного заставить себя возбудиться. В голове он уже несколько раз успел сменить позу, заставив Ангелу кричать, но вот только тело его реально подводило, отказываясь слушаться и продолжая воздержание.
Энн удивляли ласки, так не присущие Ивару, но вскоре удивление ушло, оставив место лишь неподдельному жару внизу живота. Под его поцелуями она выгибалась и горячо стонала, и слова Лодброка донеслись словно издалека, Ангела не сразу поняла их смысл. Но когда поняла, заметила и характерные движения. Очевидно, было слишком много алкоголя и нервов. Энн впилась в плечо мужа, выпуская коготки, потерлась грудью о его торс, а её свободная рука легла на его руку.
— Давай я.
Ивар зашипел, закрыв глаза, когда кожу зажгло, улавливая возможные искры или ощущения, но ничего не происходило. Изо рта вырвалось только нервное рычание, наращивая недоумение от происходящего.
— Да что за… — растерянно бросил Лодброк и перекатился на спину, приподнялся на локтях, наблюдая за действиями Ангелы. — Давай-давай. — Рука Ивара дёрганным жестом откинула волосы Энн ей за спину.
Нежные прикосновения ладони Энн сменились ее чувственными губами, но результата не было, и спустя некоторое время она подняла голову и опустилась рядом с Иваром на подушку, почти касаясь его плеча.
— Видимо, сегодня он хочет только спать. — Она мягко улыбнулась. — Может, нам и не стоило пытаться. Давай спать, Ивар.
— Блять! — Ивар провёл ладонью по лицу и, резко подскочив, уселся на краю кровати. Сердце заходилось так, что било по рёбрам и удары отдавались в лёгкие, мешая дышать. Казалось, ещё чуть-чуть и чёрные точки перед глазами слились бы в одну сплошную тьму. — Ты же знаешь, что такого никогда не было! — хрипло и прерывисто произнёс Лодброк. — Хрень какая-то. Я-то ведь хочу! — Он склонил голову и оттянул пальцами волосы до боли, будто хотел вырвать их. — Такого быть просто не может.
— Всё бывает в первый раз. — Энн забралась под тёплое одеяло. — Не думаю, что тебе стоит волноваться о чём-то. — Казалось, её не сильно расстраивала эта неожиданная ситуация.
— Ну да. Да. Всего лишь перебрал вина. Нервничал. Работа. Но не в моём же возрасте, Энн! — Ивару хотелось услышать какую-то поддержку, потому что он готов уже был сорваться. — Мне нужно покурить. Это чёрт знает, что такое. Может, ты не особо старалась? — Ивар, натянув боксеры и взяв пачку сигарет с зажигалкой, повернулся к Ангеле, прожигая одновременно её ненавистью и мольбой о помощи.
— Я? Ты переводишь стрелки на меня? Я здесь ни при чём. Лучше и правда сходи, проветрись. — Ангела повернулась на подушке, давая понять, что собирается спать.
— Ладно! Ладно! — Извинение всё же скользнуло в его интонации. Но Ивар сам был на грани срыва. — В другой раз должно получиться, — больше для себя произнёс Лодброк.
В беседке возле озера гулял прохладный ветер, пробирался под кожу, вызывая мурашки, но Ивар не замечал этого. Закинув ногу на ногу, он сидел и гипнотизировал неподвижную гладь почти чёрной воды. Она манила, затягивала в себя… Уже пятый окурок зашипел, встретившись с пепельницей. Вновь щелчок зажигалки, и в темноте мелькнул огонёк. Всё будто происходило в дурацком фильме, где главный герой оказался подвержен какому-то заклятью. Фыркнув, Ивар без сожаления уставился на то, что осталось от скамейки. Выплеснутая ярость принесла успокоение только на короткое время. Благо, что беседка находилась в отдалённости от дома, где все спали — никто не мог видеть его таким… сломленным.
Все уже спали, но Софи совсем не хотелось, она и глаз не смогла бы сомкнуть. Слишком много мыслей пчелиным роем жужжали в голове, и если бы только хоть один человек узнал, что это за мысли…
Ноги сами привели её на берег озера. Тёмная гладь воды манила, и противиться не хотелось совершенно. Скинув шорты и майку Софи осталась в светлом купальнике и шагнула в воду. Вначале та показалась холодной, и Софи невольно обхватила себя руками, но шла дальше, пока вода не закрыла её почти по плечи, а потом легонько оттолкнулась ото дна и поплыла.
— Вот чёрт, — прошипел Ивар, заметив слишком знакомый силуэт в в озере. С Софии словно срисовывали всех нимф: лёгкая, даже невесомая, она сливалась со стихией. Лодброк хотел поскорее затушить сигарету и уйти, но пепельница с грохотом покатилась на пол, разрезая неестественную тишину. Лодброк замер, будто это сделало бы его невидимым. Не лучшее время для таких встреч.
Вдоволь наплававшись, Софи вышла на берег, и снова стало прохладно. Полотенце она опрометчиво забыла и вместо него пришлось использовать майку, но капли всё ещё блестели на её влажном теле в свете луны. Отжав волосы, Софи подхватила одежду в руки и хотела вернуться домой, когда заметила в беседке темнеющий силуэт. В доме кроме них никого не было, а Винс спал у себя. Нет, конечно, мог проснуться и выйти покурить, но Софи знала, чувствовала, что это Лодброк, ещё до того, как поднялась босыми ногами по деревянным ступеням беседки.
Поняв, что его наверняка заметили, Ивар принялся собирать окурки, нервно бросая их в пепельницу. Он сжал челюсти, собравшись всем телом.
— Хорошая погода. — Самое глупое, что можно сказать симпатичной девушке ночью.
— Наверное. — От Софи не укрылись ни разбросанные окурки, ни сломанная скамейка. — Всё нормально? — Не было ничего нормального, начиная исходившей от него нервозностью и заканчивая её, Софи, присутствием в этой беседке и его жизни. Нужно было пожелать Ивару спокойной ночи и вернуться к себе, но что-то удерживало её.
— У меня никогда ничего не бывает нормально. Везде. — Ивар нахмурился, выдохнув через нос. — Дурацкая затея — отмечать этот чёртов день. — Только сейчас ночной холод начал ощущаться, как и отсутствие какой-либо обуви. Лодброк настолько торопился покинуть душную комнату, что даже ничего не замечал.
— Эй. — Мягкий нежный голос, едва уловимые шажки вперёд — все инстинкты должны были вопить, но молчали — Софи отыскала в темноте его ладонь и сжала влажными пальцами. И этот день сразу стал намного лучше.
Лодброк вздрогнул, будто пронзённый молниями, и почти до хруста сжал её пальцы в ответ. Лицо вмиг изменилось, вскрыв отчаяние и тревогу. Теперь он походил на загнанного и смирившегося зверя, но продолжившего бросать взгляд на небольшую ямку под огромным вольером, дотянуться до которой мешала мощная цепь, разбившая в кровь лапы от всех попыток вырваться.