5.12. Salt in Your Wounds (2/2)

- Стоп. Кто такой Гектор? – уточнила Кэти с легким недоверием в голосе.- Гектор не кто. Гектор – что.- О! И каков он, этот твой… Гектор?- Ну, он отвратительный собеседник, а в остальном, у него не бывает плохих дней, он всегда готов.Кэти глянула на Соню с еще большим удивлением.- Поверить не могу, что у тебя есть… Гектор.- Можно подумать, у тебя никогда не было Гектора? – смущенно произнесла Соня, словно оправдываясь.

- Ну, мой нынешний ?Гектор? разговаривает. И ему не надо менять батарейки… и у него потрясающее тело… а еще он отлично владеет и другими частями тела, помимо… ?Гектора?.- Так, хватит! Слишком много информации, я не… – Соня остановилась, не окончив предложения, и уставилась Кэти поверх плеча.

- У меня что, за спиной привидение? – уточнила та, оборачиваясь и замечая входящего в приемное Уилла. – А вот и мой ?Гектор?, кстати!Вслед за Уиллом через двойные двери в отделение вошла его напарница, держа руки на своем тяжелом полицейском поясе.

- Привет, – Кэти двинулась ему навстречу, кокетливо склонив голову. – Знаешь, это забавно, но мы только что о тебе говорили…- Даже боюсь спрашивать, что именно.- Точно, лучше не надо. А что ты тут делаешь, что-то случилось, сопровождаешь пациента?На лице Уилла мелькнула легкая улыбка.- На этот раз нет. У меня перерыв, решил заехать и проведать тебя. Я скучал, – он протянул ей стаканчик с кофе. – Это тебе, как ты любишь.

- Спасибо.

Рядом с центральным медсестринским постом собралось слишком много народу: Соня, напарница Уилла - Линд, Фелиция… и все как назло смотрели именно в их сторону.

Кэти отставила кофе в сторону, обняла его лицо двумя ладонями и преувеличенно страстно поцеловала.

- Это за что?- Просто так. Я тоже скучала!

И она снова поцеловала его долгим поцелуем.- Принцесса Жасмин. Как жизнь? – поприветствовала Соню Линд, облокачиваясь на белую столешницу стойки медсестринского поста.- Я не ?принцесса Жасмин?, почему ты меня так называешь? - возмутилась Соня, усиленно старясь не смотреть в сторону, где стояли Кэти и ее гость.

- Потому что тебе подходит.

- Но это не мое имя. У меня есть свое имя, и оно мне нравится.- Знаю, но я все равно буду называть тебя Жасмин.Кэти с Уиллом самозабвенно целовались посреди комнаты.

- Господи, да она сейчас из него печенку высосет, – Линд страдальчески сморщилась, наблюдая за процессом. – Ну, в смысле через рот. Потому что прозвучало неоднозначно и это можно расценить иначе. Хотя я почему-то уверенна, что и…- Не продолжай! – спешно остановила ее Соня, до боли закусывая нижнюю губу. – Вы что все сегодня, сговорились? Я не хочу это представлять!

Фелиция, до этого момента делающая какие-то пометки в карте, раздраженно захлопнула ее и с грохотом бросила в стоявший с краю лоток, сунула ручку себе в карман и спешно пошла прочь.Линд смерила ее долгим взглядом, потом вновь обернулась на милующуюся парочку.- Любовь отстой, она делает даже здравомыслящего человека слепым и глупым, – изрекла она. – А все мужики дебилы, у них всего один мозг, и тот болтается между ног.

Соня, стоящая по другую сторону медсестринского поста, с преувеличенной сосредоточенностью раскладывала карты, но щеки у нее горели, как помидоры.- Вау, Жасмин, – Линд взглянула на нее с насмешливым недоумением: – А здесь многое происходит, да?- Что, например?- Ну, например, ты как-то странно туда смотришь.- Я туда вообще не смотрю.- Вот и я о том же. Мне сейчас будто серию ?Мерлоуз Плейс? показали.***Когда Уолтер Брюер открыл глаза, рядом с его кроватью на стуле сидел Дженсен.- Ого, – сказал он, облизнув пересохшие губы, – мой бывший врач дежурит у моей постели. Я польщен.

- Не бывший, теперь я снова твой врач. Правда, на этот раз немного в ином качестве - я не помогаю твоим детям родиться.

- Где мальчики? Как они?- Я их нашел, они в норме, просто немного напуганы. У Эммета небольшой ожог руки, но все заживет, возможно, останется небольшой шрам, однако это не смертельно.

- Слава богу!

- А вот касаемо тебя, Уолт, все обстоит гораздо хуже… нам надо поговорить.

- Узнаю тон ?доктора Эклза?.Дженсен встал на ноги, прошелся по палате и заговорил, сам ощущая от своих слов легкое головокружение:- Уолтер, ты серьезно болен.

- Да, какой-то там цирроз… я в курсе.- Первичный билиарный цирроз. Это серьезное аутоиммунное заболевание, Уолтер. Твоя печень отказывает. На этом фоне у тебя развился варикоз пищевода, спровоцировавший кровотечение…

- Но ты ведь меня спас.- Чудом. На этот раз.

- Я счастливчик, – улыбнулся Уолтер, но улыбка его перешла в смешок.

- Ты осведомлен о своей болезни. Почему ты не пришел ко мне за помощью?- За какой, Дженсен? Ты акушер. Без обид – ты прекрасный врач, ты очень помог мне и моим детям в свое время, но сейчас… я умираю. Что я, по-твоему, должен был сделать? Я ходил к врачам, торчал в клиниках, столько лечился за последние годы, что устал ото всего.

- Когда ты узнал?- Все началось через какое-то время после рождения Эммета с банальной крапивницы. Врач, к которому я обратился, сказал, что это нейродермит, обострившийся на фоне рождения ребенка. Он выписал мне мазь и посоветовал меньше нервничать и больше отдыхать, это с двумя-то детьми, особенно после того, через что нам пришлось пройти с Эмметом, – Уолтер слабо улыбнулся. – Лечение не помогло, я чесался, как блохастый пес, потом начало ухудшаться зрение, а потом, когда Эммету исполнилось три, мне поставили диагноз.

- Какое тебе назначили лечение?- Витамины, циклоспорин и еще какие-то таблетки, но результата не было.- Прогнозы спорные, однако, трансплантация может помочь выиграть тебевремя для семьи и детей. Знаешь что, Уолт, давай я позвоню Реджи, пускай он приедет и заберет мальчиков, пока ты здесь, а потом мы все вместе обсудим варианты. Мы найдем выход.- Не надо звонить Реджи, Дженсен, – Уолтер чуть качнул головой. – Он не приедет. Мы с ним больше не вместе, он меня оставил. Так что, моя семья – это я и дети.

- Как такое случилось, Уолт? Вы ведь были потрясающей парой, я смотрел на вас с некоторой завистью, если честно.- О да, никто не думал, что это произойдет, однако в один из прекрасных дней Реджи сообщил, что устал от всего и ушел, – отрешенно ответил Уолтер. -Кстати, он женился на женщине. Ты же знаешь, он всегда был карьеристом, а в его профессии репутация многое значит. Реджи сказал, что пока он будет со мной, его не пригласят ни в одно более или менее приличное шоу, а съемками в третьесортной рекламе он имя не сделает и много не заработает.

- А дети?- Дети тоже для него помеха. Он от них отказался, больше с ними не видится – вообще. Говорю же, репутация. В игре, в которую он играет, жесткие правила. К тому же, у них с женой недавно родился собственный ребенок.

- Уолтер, мне жаль. Я никогда не мог даже представить, что Реджи на такое способен. Это ужасно подло, оставить тебя одного с детьми в такой ситуации.- Моя болезнь – это дополнительные хлопоты. Никому такое не нужно. А теперь моих детей ждет сиротство. Впрочем, я сам виноват, я облажался, все испортил. После рождения Эммета мне стало казаться, что Реджи меня больше не любит, что я перестал его интересовать, каждый вечер, когда он задерживался где-то, я представлял, как он проводит время с другим. Я не мог об этом не думать, даже когда он со мной. И это выжигало меня изнутри, мучило, сводило с ума, каждую секунду я ощущал, как во мне что-то скручивается в тугой узел, ранит, медленно убивает. Это было невыносимо. Может, еще и поэтому он ушел от меня?Дженсен покачал головой в знак несогласия.- Нет, он ушел, потому что трус.

- Я кое-что понял после его ухода. Любовь, дружба - это лишь иллюзия, которую мы придумываем себе, чтобы не ощущать себя одинокими в этом мире. Но, в сущности, все мы сами по себе, все мы одиноки, что бы мы себе ни говорили, какие песочные замки ни выстраивали... – нахлынувшие эмоции заставили Уолтера запнуться. – Как бы мы ни были поначалу счастливы, как бы ни пытались убедить себя, что мы исключение из правил и нам повезло, мы все равно останемся одни. Всегда одни. Когда мы допускаем кого-то в свою жизнь, мы делаем себя уязвимыми, слабыми, и рано или поздно эта близость раскалывает нас пополам, оставляя кровоточащие раны. И тогда остаётся выбор - либо умирать, истекая кровью, либо подниматься и идти дальше, ползти, через боль, оставляя позади куски собственной души, выживать, становиться безразличнее, равнодушнее, циничнее. Я, увы, не смог. Я сломался на полпути. Невзирая на болезнь, я стал пить: сначала банку пива, потом бутылку вина, потом две, а когда и этого стало мало, что-то покрепче… Я хотел забыться, почувствовать себя несломленным, заглушить боль. Дети никогда этого не видели, я старался делать это в одиночестве, однако, когда мне нашли печень и позвонили, за день до этого я выпил несколько бутылок пива, разумеется, меня исключили, - его голос прозвучал слабо и отрешенно. – Сегодня, когда Эммет обжегся, я был на собрании АА, я посещаю их раз в неделю, чтобы не сорваться. Вот только боль от одиночества и покинутости никуда не делась – у меня не осталось ни Реджи, ни наших общих друзей. Все исчезли, и я их не виню: больной алкоголик - не самая приятная компания. Я так устал ото всего, мне было бы плевать на то, что меня ждет, если бы не дети, у которых из-за меня не будет достойного будущего.У Дженсена бешено заколотилось сердце. Слушая рассказ Уолтера, он испытывал странное щемящее чувство грусти и жалости.- Не говори так, Уолт. У тебя есть мальчики, ради которых ты должен держаться. А еще ты с ними обязательно должен прийти к нам на ужин и познакомиться с моим мужем и сыновьями. Они будут рады.Внезапно глаза Уолтера Брюера с припухшими покрасневшими веками округлились.

- Что? У дикаря и отшельника доктора Эклза есть семья?- Да. Представь себе.

- И дети?- Двое мальчиков. Джейк и Джейрон, они могут подружиться с твоими.

- Ну надо же, ты сравнял счет. Я рад за тебя, Дженсен, правда. Пусть у тебя все будет иначе – не как у нас. Кстати, во времена последнего нашего общения с тобой я был готов поставить сотню, что никогда такого не услышу от тебя. Помнишь, Реджи все хотел познакомить тебя с кем-то из своих приятелей – ?софитовых тусовщиков?? А ты отнекивался, как мог!- Я сам был готов ставить состояние на то, что такого со мной никогда не произойдет, я даже не рассчитывал на это, Уолт, но это случилось. И с тобой случится хорошее, - наклонившись к Уолтеру, прошептал Дженсен. – Я не позволю тебе умереть, ясно? Обещаю.***Когда Джаред вошел в больничный кафетерий и увидел батарею из кексиков, то ощутил нестерпимый голод – впервые за долгое время по какой-то необъяснимой причине его не воротило от еды, наоборот, есть хотелось так, будто он месяц жил впроголодь.

У линии раздачи толпились люди – спины в белых халатах, синей и светло-зеленой форме. У секции с овощами и салатами с растерянным видом топталась Фелиция.Джаред подошел к витрине с кексиками, взял бумажную тарелку и принялся складывать на нее вожделенную еду. Фелиция зачерпнула ложкой из глубокой жестяной емкости салат из брокколи с морковью, но класть его себе на тарелку не спешила.- Уверена, что хочешь это есть? – поинтересовался подкравшийся к нейДжаред.Фелиция бросила ложку.- Я вообще не хочу есть.- А я хочу! И ты не представляешь, как меня это радует.Фелиция сосчитала количество кексиков у него на тарелке.- Тебе не поплохеет?

- Нет. А что такого? Я взял по одному каждого вида, – Джаред указал пальцем на кексики и принялся перечислять: - лимонный, банановый, с грушей и орехами, с черникой, с шоколадной крошкой и ?красный бархат?. Хочешь, угощу?Фелиция отказалась и в итоге взяла себе банан и стакан кофе.- Завтрак чемпионов, - прокомментировал Джаред, добавив к своей немаленькой порции еще и пару бутербродов.Когда он, осторожно неся тарелку двумя руками, шагал по коридору административного этажа, то обнаружил Дженсена у двери в свой офис.- Вижу, у тебя отличный аппетит!- Да, я голоден,- радостно сообщил Джаред, вставая к Дженсену боком и кивком указывая на карман своего пиджака, в котором лежал ключ от двери. – Я не ждал тебя. Что-то случилось?Дженсен открыл дверь, и они вошли в кабинет.

- Нет, просто… хотел тебя увидеть, – он подождал, пока Джаред поставит тарелку на стол и после этого обнял его. – Мне так повезло, что у меня есть ты, Джей. Спасибо, что ты все еще со мной, что мы вместе. Интересно, как бы все повернулось, если бы мы однажды не встретились?

- Хороший вопрос. Но мы никогда не узнаем на него ответ, и это даже хорошо, правда?

Джаред освободился от сковывающего его пиджака, ослабил галстук и уселся за свой стол, готовый к приему пищи – кексики во всем своем великолепии манили и занимали его внимание.Дженсен устроился по другую сторону стола – в кресле для посетителей, напряженно водрузив локти на подлокотники.

Джаред откусил кусочек от лимонного кекса, покрытого белой блестящей глазурью. Дженсен дождался, пока тот прожует и сказал:- Сегодня я встретил своего бывшего пациента в клинике.- Так, – наконец осознавший подвох Джаред, отряхнул руки от крошек и отодвинул тарелку. От его прежнего задора не осталось и следа. – Значит, все-таки что-то случилось.

- Знаешь, я лечил его ещё до нашей встречи с тобой. Ко мне на прием пришла очень милая, очень любящая и красивая пара. Глядя на них, я буквально ими восхищался. И немного завидовал.Они ждали ребенка, но у отца были проблемы со здоровьем, тяжёлая беременность – ужасный токсикоз. Я взялся его наблюдать. У них родился сын - Фредди, начались обычные младенческие хлопоты, страхи. Первенец – всегда сложно. Отцы так много времени проводили в клинике, что мы сдружились. Они даже хотели сделать меня крёстным Фредди в благодарность, но я отказался, банально испугался, что не справлюсь, – Дженсен сделал паузу, дожидаясь реакции Джареда, и продолжил лишь после того, как тот удивленно приподнял брови. – Я был одинок, у меня была только работа и больше ничего, и я не особо видел себя в других ролях. Они вообще были единственными людьми, с которыми я мало-мальски сблизился впервые за долгое время – с этой парой я чувствовал себя комфортно. И что ты думаешь? Через какое-то время они вновь появились в клинике, вновь собирались стать родителями, Уолтер хотел, чтобыименно я был его врачом, сказал, что другим врачам не доверяет. И опять все повторилось, беременность была непростой. Когда я спросил у Уолтера и Реджи, как они решились во второй раз, они сказали, что ради возможности стать родителями готовы пройти любые испытания. Это меня поразило. Эммета мы едва не потеряли, он родился на несколько месяцев раньше – инкубатор, питание через трубку, Уолтер тоже был на грани, я оперировал восемь часов, была остановка сердца. Жизни отца и ребенка висели на волоске, но все обошлось, они справились…- Благодаря тебе, – заметил внимательно слушающий его Джаред.

- Нет, моей заслуги там было чуть. Это все они - Уолт и Реджи. Я много раз прокручивал в голове их ситуацию и знаешь, другие бы без их немереной тяги к жизни, любви и веры в лучшее, не выкарабкались бы, даже лечи их самый лучший врач.- Дженсен, к чему ты ведешь?

- Уолтер - отец мальчиков - здесь, в клинике. И он сильно болен, его печень атакует собственный же организм. Это коварное заболевание, процент выживаемости невелик, но шансы есть. Однако он уже на той стадии, когда медикаментозное лечение не поможет, нужна пересадка, иначе он умрет в ближайшее время.- Тогда поставь его в очередь на трансплантацию, если он в таком тяжелом состоянии, он сразу попадет наверх списка и получит свою печень.- Хотел бы я. Он уже там стоял, но не получил орган, потому что злоупотреблял алкоголем.Джаред склонил голову набок.- Ах, так он алкоголик, – в его голосе мелькнула меланхолическая нотка. – Надо было с этого начинать.- Причина его цирроза не связана с алкоголизмом, это другой вариант. Алкогольная интоксикация лишь ухудшила картину.

- Он не пьет сейчас?Дженсен немного поколебался.- Нет, он говорит, что посещает АА и держится.- Ну, алкоголики всегда так говорят.

- Джей! Мы не в праве его судить. Он отец с двумя детьми, у которых есть только он – муж его оставил. Он нужен своим сыновьям, у него два мальчика – я помог появиться им на свет.- И сейчас хочешь спасти их отца, – твердо заявил Джаред. – Как обычно.- Хочу попытаться. Я обещал.- Обещал? Ты меня удивляешь, Дженсен. Чем ты только думал? Ты ведь наверняка сам тысячу раз учил своих студентов, что врачам запрещено давать обещания пациентам.Дженсен поджал губы и покосился на супруга.

- А Уолт не только мой пациент, он мой друг. И я его не брошу, как это делали другие.

- Так что ты хочешь от меня услышать?

- Не знаю. Наверное, мне просто нужно было выговориться, поделиться с тобой, чтобы не держать в себе. И, возможно, услышать совет.- С каких пор ты спрашиваешь у меня совета на счет лечения твоих пациентов? Это ты у нас суперврач.- Ну не принижай себя, я врач, но не всезнайка. Просто пытаюсь понять, как быть в этой ситуации и суметь помочь Уолтеру?Джаред откинулся на спинку своего кресла.- Скажи, у тебя в крови непереносимость правил? Ты терпеть не можешь абсолютно все, что предписано законом, да, Дженсен?- Так уж получается, что не все правила и законы работают на благо людей. Ну ладно, – Дженсен приподнялся в кресле, готовый встать и уйти, – не буду отнимать у тебя время.Джаред остановил его жестом.- Он пил, и поэтому его исключили из списка, как неблагонадежного реципиента. Так?Дженсен утвердительно кивнул.- Теперь, при условии, что он чист ине пьет, даже если его вернут в список, это все равно может сказаться на решении о пересадке. Но ты же в курсе о специфике распределения органов? Если отыскать донора здесь и сейчас, это могло бы помочь. Транспортировка органов для трансплантации – это нормально, но она всегда сопряжена с долей риска, поэтому у клиник, в которых находится донор, есть прерогатива – получить органы для своих же пациентов. Предположим, донор есть, и прежде, чем клиника подаст сведенья в ОСО об имеющемся доноре и они начнут подбор реципиентов, ты можешь подать локальный запрос на поиск подходящего донора для своего пациента в святом Антонии. Тем более твой парень в тяжелом состоянии, это дает ему преимущество. Все упирается в некоторые формальности, которые улаживаются лечащими врачами реципиента и донора.

- Получается, шанс у Уолтера есть, но он зависит от того, есть ли сейчас в святом Антонии подходящий ему донор?

- Не скажу, что это всегда работает, но может выгореть. Однако если пациенту станет лучше, орган уйдет к тому, кому хуже. Лучше поторопиться.

- Ты забыл добавить еще одно условие – если Уолт не умрет раньше.Джаред сложил ладони и посмотрел поверх кончиков пальцев на Дженсена.

- Ну и это тоже, да.

- Даже не знаю, радоваться или нет, это как купить лотерейный билет и надеяться выиграть миллион.- Типичная жизнь.

Дженсен поднялся на ноги.- Что ж, значит, дело за малым, – в его голосе слышалась решимость. – Мне просто нужно перерыть всю клинику снизу доверху, в поисках донора.

***- Ну что, насосался со своей докторицей? Я думала, она сорвет с тебя одежду и запрыгнет верхом прямо там. Одного не пойму, вы же вроде съехались, неужели дома не намиловались?Воздух, прогретый высоко стоящим солнцем и сгущенный выхлопными газами, дрожал. Дорога была запружена, впереди сломался автобус, и движение почти сошло на нет, Линд раздраженно посигналила, прокладывая себе путь по забитой транспортом улице.- Я же просил – без комментариев. Не цепляйся к ней. Да, я тоже предпочитаю делать это без зрителей, но так получилось. Почему мы вообще обсуждаем эту тему? – спросил Уилл. – Ты меня отчитываешь?- Ну что тут поделаешь, я мама-медведица.

- У тебя есть дети, я в их число не вхожу.- Входишь, ты мой ?рабочий? ребенок, а я твоя рабочая ?мама?, – сказала Линд, глядя на него со значением. – Мы напарники, и мне на тебя не плевать - просто к слову.- Не уверен, что Сэм оценит такое пополнение в его семье.

- Сэм вообще ничего не оценивает, – Линд недовольно скривилась, постукивая пальцами по рулю, – он проминает задницей диван и смотрит на досуге ?Американского идола?. Заедем в Департамент в конце смены? Мне надо уладить бумажные дела с родительским отпуском и выплатами по нему. Чертова бюрократия, я уже вышла на работу, а меня всё ещё донимаютбумажками. Вот поэтому я не хотела уходить в этот отпуск… Надеюсь, я там не задержусь, а ты пока сможешь пофлиртовать с секретульками. Они там миленькие.- Ты серьезно?- Не хочешь - не флиртуй, – лицо Линд стало нарочито бесстрастным. – Мое дело предложить.***Вопреки ожиданиям во всей клинике святого Антония на данный момент не было ни одного подходящего Уолтеру Брюеру донора. Дженсен пересматривал базу данных и карты пациентов снова и снова, и наконец с упавшим сердцем начал понимать, что он дал обещание, которое не сможет сдержать.

Он воспользовался законным Сониным перерывом на кофе и сейчас сидел за ее компьютером на сестринском посту. Вокруг царила обычная суета, которая царит в приемном покое - на разделенных занавесками койках сидели и лежали пациенты, они кашляли, чихали, тихо стонали, кто-то возмущался, медсестры сновали туда-сюда, выполняя назначения, разнося лотки с внутривенными вливаниями. Совсем недавно парамедики привезли какого-то оборванца всего в крови, он, даже пристегнутый к каталке, дергался так, что та грозила перевернуться прямо на ходу, и вопил: ?Я наполовину состою из серной кислоты! У меня в венах не кровь, а кислота! Кислота! Я предупредил! Не трогайте меня!?. После него на полу приемного остались кровавые следы, и сейчас санитар смывал их, тихонько насвистывая себе под нос ?Another brick in the wall?.

- Доктор Адамс, – одна из реанимационных медсестер окликнула закончившую осмотр очередного пациента и вышедшую из палаты Ванессу. – Родители Хантера Далтона приняли решение отключить его от аппаратов. Они просили найти вас перед этим, хотят поговорить.Она говорила очень тихо, но Дженсен расслышал каждое слово. ?Хантер Далтон? – повторил он про себя и тут же принялся искать его медицинскую карту.

***Уилл остался ждать свою напарницу в одном из коридоров дома номер один на Полис-плаза. Здесь все выглядели ужасно занятыми: куда-то спешили, кому-то звонили, что-то кому-то передавали, хлопали открывающиеся и закрывающиеся двери – Линд права, типичная бюрократическая инстанция.Он нашел глазами ряд удобный оббитых тканью стульев у стены, сел на один из них и, опустив руки между коленями, погрузился в собственные размышления – поразмыслить ему было над чем. В голове по-прежнему крутились мысли обо всем том, что ему довелось узнать за последние сутки. Чем больше фактов он сопоставлял, тем очевиднее в своей ужасающей простоте становились выводы.

Из другого конца коридора, спешно цокая каблучками, шла девушка – черная узкая юбка, персиковая блузка, светлые волосы собраны в тугой пучок, перед собой она несла большую коричневую коробку, до верху наполненную разноцветными папками. Коробка была такой тяжелой, а шпильки высокими, что в какой-то момент она едва не упала, чудом устояла на ногах, но коробка все же выскочила из ее рук и полетела на пол.

Бумаги, которые были внутри папок, покрыли пол коридора тонким белым настилом, будто снег.- Ой, мамочки! – впадая в панику, запричитала девушка, опустилась на колени и начала подбирать разбросанные бумаги, складывая их в неровные стопки.

Уилл вскочил со своего места и принялся ей помогать, не оставлять же девушку в беде.- Спасибо, – шмыгая носом, поблагодарила она. – Я такая неуклюжая, у меня все валится из рук! Такая ответственная работа, а я, растяпа, никак к ней не привыкну…

- С каждым может случиться, – подбодрил ее Уилл.

Они кое-как в четыре руки сложили все разлетевшиеся бумаги обратно в коробку, и Уилл поднял ее с пола.

- Куда отнести, мисс?

Девушка засуетилась.- Вот туда, – она указала направление и с трудом подавила счастливую улыбку. – В приемную начальника департамента.- И правда, серьезная работа.- Я секретарша, – смущенно объяснила она. – Работаю здесь всего две недели. Прежняя секретарша отработала сорок лет и ушла на пенсию. Не представляю, как она это выдерживала, у меня просто взрывается мозг.

- Поначалу всем непросто.

Пол в приемной был застелен толстым мягким ковром, на стенах причудливые светильники в форме рожков, встроенные книжные стенки из красного дерева, оббитые кожей стулья, тяжелые шторы на окнах.

Телефоны на секретарском столе надрывались наперебой – работы у бедняжки-секретарши и правда было хоть отбавляй.- Джоди, – после продолжительного зуммера из селектора раздался раздраженный бас начальника департамента. – Я просил кофе час назад…- Да, сэр! Сейчас, бегу! – она вытащила из тумбочки поднос и пулей метнулась к кофейнику.Уилл так и остался стоять посередине этой вычурной комнаты с коробкой в руках.

- Куда это поставить, мисс? – уточнил он.

- Прямо сюда, на стол, – гремя чашками, пробормотала Джоди. – Мне все равно придется раскладывать перемешанные документы по папкам, наверное, на это уйдет лет десять…

Она налила кофе, подхватила поднос и скрылась за дверью, ведущей во внутренний кабинет своего босса.Уилл обошел заваленный конвертами, пресс-релизами, карточками с расписаниями и прочей макулатурой стол и пристроил коробку с краю. Верхняя и боковые рамки большого монитора были сплошь обклеены разноцветными листочками для заметок – какие-то даты, короткие напоминания, даже список ресторанов, которые предпочитает посещать начальник департамента. ?Пароли от баз данных? - было написано на фиолетовом листке, приклеенном в верхнем левом углу монитора. Уилл уставился на него как загипнотизированный, не в силах оторвать взгляда.

- Вы все еще здесь, офицер, – Джоди появилась в приемной так же незаметно, как и исчезла.

Кажется, присутствие Уилла ее по-настоящему обрадовало. Она очаровательно улыбнулась.- Уже собирался уходить, – Уилл с трудом поднял на нее глаза. – Мне пора.

- Конечно, – она повертела в руках пустой поднос, лицо ее цвело улыбкой. – Я Джоди, кстати.

Он дружелюбно кивнул ей в ответ, но, похоже, Джоди ждала от него совсем другого и немного разочарованно рассматривала его именную табличку на груди. Наверное, ей хотелось узнать не только его фамилию, но и имя, а потом продолжить милую беседу, не ограничивающуюся стенами Департамента.Линд уже освободилась и ждала его, прохаживаясь вдоль стены в лифтовом холле. Они собирались войти в лифт, когда блондинка в персиковой блузке по имени Джоди задержала их.- Стойте! Стойте, офицер Кларк! – слегка запыхавшись от бега на своих высоченных шпильках, окликнула она его. – Просто хотела ещё раз сказать спасибо, – она смущённо пожала ему руку, вложив в нее маленький листок бумаги, и тут же заспешила прочь, от стыда опустив голову.Уилл развернул листок, на котором красовался ряд цифр. Линд прищелкнула языком.- А ты у нас прям нарасхват, девицы на тебя так и вешаются, свои телефоны чуть ли не в трусы суют. На пять минут тебя оставила, и уже такие страсти…

- Я лишь помог ей донести коробку, – спокойно объяснил Уилл, проигнорировав ее ехидство.- А она ничего такая, в твоем вкусе, да?- Не говори ерунды. Ты же знаешь, что мне это не нужно, – он смял листок, собираясь от него избавиться.- Эй, эй! – спешно остановила его Линд, забирая у него из рук скомканную бумажку. – Не разбрасывайся такими вещами. Дай сюда, пригодится.- Тебе?- Нет, но я знаю, кто в этом телефончике будет заинтересован. Базз. Выменяю у него контакты секретульной блондиночки на какую-нибудь услугу…

- Так нельзя поступать, это некрасиво по отношению к ней.- А выбрасывать красиво? Тебе же это не нужно, ты ей все равно не позвонишь, а так хоть какой-то прок.

***Когда Ванесса встретила Дженсена у двери в ординаторскую, она ему приветственно улыбнулась, невзирая на произошедшее утром в лифте.- Как ваш день, доктор Эклз? – в ее голосе не слышалось ни нотки враждебности.- Будет гораздо лучше, доктор Адамс, когда мой пациент получит печень. Хантер Далтон, – без долгих предисловий начал Дженсен. – Он идеальный донор для моего пациента.- Простите, доктор Эклз, но Хантера Далтона уже передали координатору по трансплантации, и если я ничего не путаю, его печень отправится в Огден, Юту.

- Через всю страну. Нет, не отправится. Я подаю запрос на передачу этой печени моему пациенту. И вы, как лечащий врач донора, должны подписать некоторые бумаги, так что от вас требуется лишь подпись. Просто хотел вас уведомить.- Чудесно, - в голосе Ванессы зазвучало напряжение. Желание подремать минут сорок в ординаторской у нее вдруг резко отпало, она развернулась и быстро зашагала обратно в приемное. –Я узнаю в коридоре перед ординаторской, что вы, оказывается, уже растянули по кускам моего пациента…

Дженсен двинулся за ней.- Уолтер Брюер, доктор Адамс. Тридцать семь лет. Отец-одиночка двоих детей. У него ПБЦ в запущенной стадии. Начались кровотечения из пищевода, это значит, что времени у него почти нет. Если не провести трансплантацию, его дети останутся сиротами. Он поступил сегодня, сейчас в интенсивной терапии… Это чудо, что Хантера Далтона отключили от аппаратов и делают забор органов в этот день. Нуждающийся в его печени пациент парой этажей ниже.Они шли по одному из коридоров отделения экстренной помощи, вдоль стен которого стояли каталки, на некоторых из них лежали пациенты, откуда-то издали доносились очередные крики. Ванесса заставила себя остановиться и посмотрела Дженсену прямо в глаза.- Брюер. Ваш пациент? Я лечила его сына сегодня, мальчика, который едва не сгорел заживо, потому что захотел приготовить попкорн, когда его отца не было рядом.

- И к которому вы прислали социального работника.- Да, чтобы он с ним поговорил. Таков протокол, – воинственным тоном произнесла она. – А теперь ответьте мне на один вопрос, доктор Эклз, почему ваш пациент не получил печень, стоя в очереди на пересадку, а? Может, потому что его состояние обусловлено не только болезнью, но и алкоголизмом? Мальчики проговорились, что не раз видели отца пьяным, и что он строго настрого запретил им говорить с чужими, запугав, что если об этом кто-то узнает, их у него отнимут. И как вам такой поворот?

- И что в этом такого? Разве это преступление? Отец пытается защитить детей от системы.- Напиваясь до смерти.

- Уолтер Брюер трезв уже много месяцев.

- Тогда просто верните его в список, а не выпрашивайте ему новую печень у моего пациента, – в обычно мягком голосе Ванессы прорезались резкие нотки.- Вы же понимаете, что это погребет его шанс на спасение под грудой бумаг, – с нарастающим раздражением объяснил Дженсен, – а времени нет, к тому же…- К тому велика вероятность, что ему откажут. Именно поэтому вы в очередной раз пытаетесь прибегнуть к уловкам.

- Мы с вами никогда ни в одном вопросе не придем к консенсусу, да? Вы ведь тоже врач, Ванесса. Разве вы не давали клятву помогать и спасать человеческие жизни? Этот человек отец.

- Каждый, кто ждёт трансплантации, чей-то отец, мать, сын, дочь, сестра. Я давала клятву, поэтому и пытаюсь донести до вас, что вы ведете себя неприемлемо.

- Эммета Брюера следовало лечить мне, а не вам.Последовала пауза. Наконец Ванесса вздохнула и произнесла:- Без обид, доктор Эклз, но, по-моему, вам как раз не следует лечить пациентов-детей.- Что вы хотите этим сказать? – спросил Дженсен, не пытаясь скрыть свое возмущение.- Вас поглощает что-то личное, ваш опыт из жизни влияет на принятие решений в профессиональной сфере. Кого вы пытаетесь спасти раз за разом, доктор Эклз? Складывается впечатление, что это не только пациенты, этот кто-то в вашем прошлом, и он вас не отпускает.- Это бред!- Возможно. Я не знаю наверняка, но я знаю, что из-за своей пагубной привычки, ваш пациент загубит бесценный трансплантат. Не думаю, что родители донора будут рады узнать, что часть их сына будет выброшена на помойку. Они могут и передумать...Он впился в нее взглядом.- Вы же этого не сделаете, Ванесса? Не переубедите их? Тогда из-за вас пострадает еще множество людей, которые ждут пересадки.- Не из-за меня. Вы рассказали о своем пациенте… А что вы знаете о моем? Вы знаете, кто такой Хантер Далтон? Это семнадцатилетний мальчик, который, возвращаясь вечером с баскетбольной тренировки, вступился за девочку – к ней приставала шайка каких-то отморозков. Он не раздумывая, бросился на помощь и получил обрезком трубы по голове. А теперь он овощ – шансов нет, он уже никогда не придет в себя, не поступит в колледж, не получит спортивную стипендию и не пригласит на свидание подружку, – Дженсен молчал, ожидая продолжения. – Его родителям понадобился не один день, чтобы решиться на отключение его от аппаратов. Они дают разрешение на донорство, потому что знают, что Хантер бы этого хотел. Ребенок с огромным сердцем и невероятным бесстрашием, который в первую очередь думал не о себе, а о других. А ваш пациент мог бы получить и лечение, и печень, но сам выбрал другой путь. Его детей делает несчастными не его болезнь, а только лишь он сам.

- Считаете, вы объективны? Вы его даже не знаете.

- А вы знаете, каково это, жить с отцом-алкоголоиком, доктор Эклз? Когда твой отец в пьяном угаре начинает тебя ненавидеть просто за то, что ты есть, а потом, трезвея, забывает все? Знаете, каково возвращаться домой из школы, гадая, найдешь ли ты его, валяющимся пьяным на кухне или нет, спит ли один из его собутыльников в твоей комнате и не раскрыта ли дверь квартиры нараспашку? Или каково это, уходя из дома, пробираться к двери на цыпочках, затаив дыхание, чтобы не разбудить спящего на диване перед телевизором отца, или бояться выйти из своей комнаты? Я знаю, я была таким ребенком. Мой отец был беспробудным пьяницей, не задерживался ни на одной работе дольше, чем на пару дней из-за этого. Он не любил никого и ничего, кроме бутылки бурбона. Мать надрывалась на трех работах, чтобы мы могли сводить концы с концами. Я так мечтала, чтобы он мной гордился, но ему всегда было плевать, мы были для него чем-то вроде мусора, обузы. Знаете, что я делала всю свою сознательную жизнь, пока жила с ним? Я боялась, я не могла дышать. От одной мысли, что я никогда не смогу выбраться из этого замкнутого круга, мне хотелось умереть. Я надеялась, что настанет момент, когда я смогу простить его, если бы он хоть раз попросил прощения… Но если вы не испытали это на собственной шкуре, а выросли в прекрасной, благополучной семье, вы вряд ли меня поймете. Лучше вообще не иметь никакого отца, чем иметь такого.Глаза Ванессы смотрели на Дженсена в упор, увлажненные и печальные.- Да, моя семья была более чем благополучна, даже чересчур. Но Уолтер не ваш отец, Ванесса. Он заботится о своих детях, в его семье такого не происходит.- Разумеется. Ведь все стремятся рассказывать такие подробности всем подряд.- Ну и у кого сейчас личный опыт влияет на принятие решений в профессиональной сфере?***В глазах Уолтера читалось плохо скрытое волнение, когда Дженсен появился на пороге его палаты.- Я знаю этот взгляд, – сказал он, сухо откашлявшись и поправляя съехавшую нозальную трубку. – Сейчас ты не Дженсен, ты доктор Эклз. Причем, принесший дурные вести. Ничего не выйдет, да, Дженсен?

Дженсен подошел поближе и проверил капельницу, убедился, что лекарственный раствор свободно поступает по трубкам в вену пациента. Это была работа медсестер, но сейчас он был готов отвлечься на что угодно, только бы не продолжать этот разговор и не лишать Уолтера Брюера надежды на спасенье.

- Не виляйте, доктор, – понимающе улыбнулся он. – Я попадал к тебе в руки дважды, я знаю тебя, как облупленного. Просто скажи это.

- Уолтер…Подняв исхудалую руку, Уолтер все же не дал ему закончить.- Зря ты не стал крестным Фредди. Так у моих парней остался бы хоть кто-то. Хотя это ужасно эгоистично – если от них отказался их родной отец, с какой стати тебе должно быть до них дело?

Дженсен глубоко вздохнул и, собравшись с силами, наконец произнес:- Мне жаль. Но я не сдамся, мы попробуем все варианты – я внесу тебя в список. Если в ближайшее время в клинику поступит совместимый с тобой донор…- Все, конечно, будут счастливы отдать печень человеку с алкоголизмом в анамнезе, - он выдавил самоуничижительную улыбку.

- У всех есть право на жизнь. Ты исправился.

Уолтер заворочался на кровати. Сигналы мониторов над его койкой заметно участились.- Нет. Я чертовски хочу напиться. Хотя бы последний раз.

В дверь постучали, в палату заглянула одна из медсестер.- Надеюсь, пациент не собирается есть? – настороженно спросила она.- Нет.- Хорошо. И пусть не ест, – она подошла к Дженсену, протянула ему папку с бумагами внутри и доверительным шепотом сообщила: – Доктор Адамс просила передать вам это, доктор Эклз. Я вернусь через несколько минут, и начну готовить пациента.Дженсен спешно раскрыл папку.- Но… Юта?- Вы ближе. Координатор отменил Юту.***Доставщик китайской еды задерживался, а телевизор не показывал ничего интересного.

- Штрафной, – перебираясь с софы к Уиллу на колени, многозначительно произнесла Кэти. – Пожалуйста, не сбегай от меня больше на диван, – попросила она, склоняясь над ним и проскальзывая руками под его футболку.Прежде, чем они полностью растворились в ощущениях, у Уилла, с трепетом рассматривающего ее улыбающееся лицо, обрамленное золотистыми локонами, мелькал в голове только один вопрос: интересно, оказываясь дома, среди семьи получалось ли у отца перестать прокручивать в голове то, чем он занимался?***Ступеньки на лестнице были местами раскрошены, а тускло-серые стены пролетов хранили на себе следы частых протечек, запечатленных в виде ржавых полос, тянущихся сверху вниз. И все-таки Соня решила подниматься на свой этаж пешком – утром лифт так грохотал и покачивался на тросах, что она не хотела рисковать. Эту рухлядь давно следовало бы заменить, но управляющий все медлил. Справедливости ради надо заметить, что когда-то – очень давно, это здание было довольно красивым, вверху под потолком даже сохранились следы лепнины с причудливыми орнаментами, а так же парочка окон с витражами Тиффани, правда, они были в таком плачевном состоянии, что слезы наворачивались.Две тяжелые сумки в руках Сони не добавляли легкости в подъеме наверх. После клиники пришлось заезжать в магазин – она купила только необходимое: молоко, яйца, хлеб, овощи, никаких ведерок с мороженым или тонн шоколада, которыми отчаянно хотелось набить желудок до забытья или диабетической комы.Если бы с ней сейчас шел кто-нибудь сильный и мускулистый, он бы враз донес эти чертовы сумки…- Что за мысли, девушка? – обругала она сама себя и, чтобы отвлечься, принялась считать ступеньки. Раз, два, три…Этот путь, казалось, длился бесконечно.Внутри было скверное ощущение, оно разливалось жгучей болью в груди и по всему телу. Почему ей так плохо? Единственное, чего сейчас хотелось, это принять душ, лечь в кровать, завернуться с головой в одеяло и провалиться в глубокий сон, забыться, перестать думать.- Соня, милочка, – на предпоследнем пролете из безмолвного коридора раздался голос соседки – миссис Паласиос, пожилой, обычно улыбчивой седовласой дамы. Но сейчас она гремела связкой ключей у своей двери и была чем-то расстроена.- Добрый вечер, миссис Паласиос, – поприветствовала ее Соня, переводя дыхание.- Мы с Биби решили прогуляться перед сном, – доверительно сообщила миссис Паласиос и кивнула на маленькую болонку, крутящуюся у ее ног.

Биби была похожа на комок сахарной ваты – на ней было надето розовое платье с гофрированной юбочкой, такой же розовый бантик собирал в хвостик челку у нее на голове.

- Дорогая, опять эти звуки, похожие на вопли одержимых, которым нужен экзорцист, – пожаловалась миссис Паласиос, поднимая Биби на руки. – Целый день грохочет, – и указала вытянутым указательным пальцем наверх, на потолок.

- Эбби, – догалась Соня с тяжелым вздохом. Она столько раз просила ее не врубать музыку слишком громко – в этом доме были слышны даже соседские чихи, не то, что рев сомнительной музыки, гремящий на всю округу.

- Мистер Кеплер трижды порывался вызвать полицию, но я его отговорила… зачем нам эти хлопоты?

- О боже, миссис Паласиос, мне так жаль, простите! Этого больше не повторится, уверяю… – пообещала Соня и, вновь подхватив свои сумки с продуктами, зашагала наверх. Ей оставался всего один лестничный пролет.

***На кровати Уолтера Брюера по обе стороны от него, свернувшись калачиком, лежали его дети. Уставшие и вконец измотанные больничными хлопотами мальчики мирно спали, прижавшись к отцу.

Социальный работник не хотел оставлять детей в клинике на ночь, но Ванесса убедила его, что приглядит за ними, к тому же и им, и отцу пойдет на пользу, если они проведут эту ночь вместе. Потом мальчикам, конечно, все же придется на какое-то время перебраться в приют, пока их отец оправляется от перенесенной операции, но если он найдет в себе силы, примет правильные решения и воспользуется своим вторым шансом, может быть, им больше никогда не доведется расставаться. Может быть, этой семье повезет?

Ванесса стояла в коридоре постоперационного блока у разлинованного полосками жалюзи палатного окна и наблюдала не только за детьми, но и за показателями мониторов, к которым был подключен мистер Брюер – его состояние было стабильным.

Что ж, оставалось только молиться, чтобы жертва Хантера Далтона была ненапрасной, а Уолтер Брюер нашел в себе мужество изменить то, что он в силах изменить...

***Чтобы дождаться окончания операции Уолтера, Дженсену пришлось задержаться в клинике. Поэтому когда он вернулся, Джаред уже был дома – он помогал мальчикам с домашним заданием, которое те получили в детском саду. Они все так были сосредоточены на своем занятии, что не сразу заметили его появление.Глядя, как Джаред ползает по полу вместе с мальчишками, собирая на большом листе бумаги коллаж, Дженсен непроизвольно улыбнулся, в очередной раз убеждаясь, как ему повезло, что у него есть эти трое.S5 ●E12 ● Salt in Your Wounds? Angel Snow – Something’s Got a Hold on Me

Уилл с Кэти ложатся спать, он дожидается, пока она уснет и идет на крышу, изучать найденную папку отца; Джаред с Дженсеном лежат в кровати, Джаред уходит в ванную комнату.? Tatiana Owens – TriggerКэти целует Уилла, Линд, Соня и Фелиция за этим наблюдают. Линд комментирует, Соня просит ее не продолжать, Фелиция уходит.? Harry Styles – Sign of the TimesДженсен в палате Уолтера Брюера. Тот приходит в себя и рассказывает Дженсену свою историю. Дженсен обещает ему помочь.? Sam Smith – PrayДженсен рассказывает Джареду о своем пациенте и просит у него совета.? JBM – Winter Ghosts

Дженсен встречает Ванессу и говорит ей, что его пациент нуждается в печени, которую ему могут пересадить от ее пациента; Ванесса против этой пересадки. Она рассказывает ему, как ее пациент оказался на больничной койке, а потом делится своей историей. Дженсен уходит.

? X Ambassadors – HopingФинал эпизода: Кэти и Уилл проводят вечер вместе; Соня поднимается с сумками домой; Ванесса наблюдает за пациентом после пересадки и его спящими рядом с ним детьми; Дженсен возвращается домой с работы.? Dorothy – Medicine ManФинальные кредиты.