5.09. Burn the Witch (2/2)

Со вчерашнего дня Кэти находилась в необыкновенно подавленном состоянии, однако сегодня утром все начало налаживаться, жизнь засияла новыми красками. А сейчас настроение вновь испортилось.Подошла Соня, потирая виски – у нее разыгралась страшная мигрень, было такое ощущение, что ей воткнули в голову строительный гвоздь.- Проклятье! Пара репортеров, дежурящих у дверей, попытались сфотографировать пациентов, поступивших по скорой… двое подравшихся пьяниц. Уверена, после этого появятся заголовки, что мы помогаем убийцам, пьяницам, и плюем на нормальных пациентов. Нормальных, понимаешь?! Быстрее бы они все убрались от клиники, это столпотворение бесит. Чувствую, все закончится какой-нибудь катастрофой.

- Ты ее знаешь? – Кэти кивнула в сторону Фелиции и ее собеседницы в розовом. – Кто она? Впервые вижу.

- Да, видела пару раз на собраниях. Новая медсестра из родильного. Зовут, по-моему, Британи.

- Родильное, чудно! - поморщилась Кэти. - Какое глупое имя, как у стриптизерши.

- Бывают и хуже. А тебе-то какое дело?У Кэти покраснели щеки. И правда, почему ей есть до этого дело?

- Никакого. Вообще! Просто сказала, – она сокрушенно вздохнула. - Почему ты считаешь, что со мной что-то не так?

- Что? – не поняла Соня, уже успев вновь погрузиться в свои унылые мысли. - Ты о чем?- Утром ты сказала, что со мной что-то не так.

Соня сдвинула брови, снова касаясь виска.- Да, тебя только что взбесило имя ?Британи?.

- Нет, мне плевать! Я хочу уже закрыть старую страницу и перейти на новый этап своей жизни. Я очень даже не против перейти к основному действу, к ?горячему блюду?, мне надоели ?полуфабрикаты?.- Я не хотела сказать ничего плохого. Просто, когда хочешь продолжения, ты берешь быка за рога, а ты, похоже, серьезно сомневаешься. У тебя был такой идеальный шанс.

- Ну, я, судя по всему, выбросила на ветер свой вчерашний шанс. И что мне теперь делать? Я не сомневаюсь, просто… похоже, я теряю способность здраво мыслить, когда он рядом. А вдруг Уилл тоже решил, что со мной что-то не так и теперь даже не посмотрит в мою сторону?

- Спокойно. Судя по тому, что ты рассказала и по тем коротким минутам, что я с ним общалась, он хороший парень и настроен серьезно, ты ему не безразлична, - без тени сомнения заявила Соня.

- И что мне делать? Я так глупо вела себя все это время, не исключено, что он вообще счел меня бесчувственной дурой. Как все поправить?

- Тебе нужен план.- Какой?

- Вам снова нужно оказаться наедине. Понимаешь?- Как? Я ведь не могу прийти к нему, раздеться и лечь на коврике у входной двери? Это будет выглядеть, как жест отчаянья.

- Я знаю кое-какую уловку. Ты была у него дома – супер вариант из возможных. Теперь тебе надо прийти за забытой вещью, сказать ?я тут кое-что оставила? - и проникновенно посмотреть. Это срабатывает, поверь мне.

- Но я ничего не оставляла там.Соня задумалась на секунду, затем покачала головой:- Это не обязательно должно быть правдой, просто предлог. Главное, чтобы выглядело правдоподобно, потому что откровенная ложь – не лучшее начало отношений. Но мы придумываем спасительный план, и это идет на благо вам обоим.- Хорошо. Есть соображения, что это может быть?- Обычно – это нижнее белье, это мило и интимно. Но в твоем случае такой вариант не годится, между вами ведь ничего не было, вы не раздевались. Нужно что-то другое, какая-то безделушка, но одновременно с этим вещь, которая может быть дорога, которую ты не готова бесследно потерять. Кольцо, серьга, браслет?- Браслет! – воскликнула Кэти. – Хороший вариант, он может соскользнуть во время сна, например. Я часто теряла браслеты, и это даже будет почти не ложь.- Отлично!- Вот только вчера на мне не было браслета.

- А ты представь, что был. Ты должна звучать максимально убедительно. Сможешь?Кэти надула щеки и медленно выдохнула.- Думаю, смогу. А что дальше?- Я и на этот счет должна составить план? Решай по обстоятельствам. Если все сложится удачно, и ты решила ?брать быка за рога?, ты знаешь, чем все закончится. Если ты этого хочешь…- Еще как! Наверное… да… очень!Кэти уже отошла от стойки медсестринского поста, когда Соня ее окликнула.

- Удачи! – напутствовала она. - Это очень хороший велосипед, просто ?Феррари? среди велосипедов. Если бы у меня такой был, я бы каталась на нем, не слезая.- Из всех твоих метафор про ?велосипеды?, эта самая пошлая, но мне она нравится! Мне нужен этот велосипед, определенно, я хочу устроить заезд! И больше никаких самокатов, на которые даже не сядешь.

***Дженсен сидел в вестибюле на одной из лавок под большими часами и крутил в руках телефон. Как только в работе наступал перерыв, пусть даже короткий, он тут же доставал телефон, находил в списке контактов строчку с номером отца, но так и не решался нажать кнопку вызова. Справедливости ради надо заметить, что дважды, когда он уже был готов позвонить, появлялись срочные пациенты, к которым надо было спешить.

Странно, что именно Джаред вспомнил об этом варианте, а не сам Дженсен, ведь именно он должен быть заинтересован в сохранении ОМА, как никто другой. Но, возможно, объяснение крылось в том, что отпустить, стоя на пороге новой жизни, проще то, что уже закончило свое существование?

Главный вестибюль клиники был перестроен и отремонтирован не так давно и не имел ничего общего с основным интерьером старой больницы. Здесь было много стекла, света и новаторских дизайнерских решений, делающих его похожим на декорации фильма о будущем, зато остальная клиника, включая приемное, хранила в себе дух консервативного прошлого.

- Доктор Эклз? – Дженсен поднял глаза и заметил, что к нему целеустремленной походкой приближается человек. - Да.

- Наконец-то я вас нашел! Я отец Теодора, - он протянул Дженсену руку.

- Мистер Саттер, - Дженсен встал, пряча телефон в карман, и коротко пожал ему ладонь.- Советник Саттер, - поправил тот густым голосом. – Советник мэра Роберт Саттер.Но Дженсен ответил спокойным молчанием и советник не устоял и усмехнулся. Он оказался крупным лысеющим мужчиной в идеально отглаженном строгом костюме.

- Я навел о вас справки, - честно признался советник. – Надо же, а вы и правда совсем такой, каким мне вас обрисовали.

- И какой же, позвольте узнать? – не сдержался Дженсен.- Не похожий на других, - советник произнес это нейтральным тоном, скорее, как факт, нежели укор. - Но знаете, оно и к лучшему. Если бы вы были такой как все, мы бы здесь сейчас с вами не стояли и не разговаривали о моем сыне и внуке. Спасибо вам, доктор Эклз.Дженсен в ответ лишь пожал плечами.

- Не стоит. Я просто врач, который делал свою работу.

- Я понимаю вашу прохладу в голосе. Вы ведь тоже уже что-то узнали обо мне и моей семье? Моя супруга и Тео говорили с вами. Наверняка картина вырисовалась спорная.- Если вы ждете каких-то оценок с моей стороны – их не будет.

Мимо них, обходя каменные колонны, устремленные к потолку, постоянно сновали разноцветные униформы, белые халаты, медсестры возили пациентов в креслах-каталках туда-сюда, озабоченные посетители и родственники больных толпились у центрального поста, ко всему этому добавлялись доносившиеся откуда-то издалека сирены машин. У этого места был свой обособленный, учащенно-рваный пульс, который переплетался с твоим собственным, но когда работаешь здесь много лет, перестаешь это замечать, становясь частью этого организма.

- Все-таки больница – жуткое место, - заметил Роберт Саттер и распустил свой галстук. - Знаете, доктор Эклз, сегодня утром впервые за долгие месяцы мой сын позволил мне себя обнять. И взять на руки внука. Непередаваемое чувство!- Что ж, я надеюсь, что те чувства, которые вы при этом испытали, чему-то вас научат, когда вы в следующий раз решите указать своему сыну на его ?неправильность? и подтолкнете спасаться бегством.Советник отреагировал на задиристый тон Дженсена с философским спокойствием.

- Вы не одобряете моих поступков. Разумеется.

- Не одобряю? Вы правы, я тоже навел о вас кое-какие справки, вы рьяный борец против отцов, которые выбирают тот путь, что избрал для себя и ваш сын. И знаете, что меня во всем этом удивляет больше всего? Как вы можете придерживаться взглядов, которые вредят вашему ребенку? Вам предстоит долгий путь по налаживанию отношений с Тео. Не так-то просто вновь научиться доверять тому, кто уже однажды предал.

Между ними повисла напряженность. Советник Саттер достал из кармана пиджака новенькую пачку сигарет и сорвал с нее целлофановую обертку.- Можно?- Нет. Здесь не курят.Он не стал спорить и убрал пачку обратно.

- Честно признаться, вы скверный собеседник, доктор. Но вы мне нравитесь. Вероятно, именно тем, что не пытаетесь передо мной пресмыкаться. Мне так надоели заискивающие взгляды и натянутые улыбки. И, тем не менее, у меня есть обязанности и высокий пост. Есть вещи, которые я должен делать независимо ни от чего, если хочу сохранить свое положение в обществе. Понимаете, о чем я?Дженсен издал короткий смешок.

- Еще как! Очень знакомо.

- Тео был непростым ребенком, на его долю выпало много испытаний. Я просто хотел, чтобы у него была хорошая жизнь, образование. Но он везде чувствовал себя лишним, замыкался в себе. Сверстники всегда считали его умственно отсталым, потому что из-за глухоты он плохо говорит. Не все знают язык глухонемых, а ему так хотелось общаться и дружить.- А кохлеарный имплант вы не рассматривали?- Рассматривали, конечно. Но это хирургическое вмешательство, и когда врач озвучил нам риски, Камила сказала, что против и не даст согласие на операцию. Мы решили подождать, пусть Тео подрастет и решит сам. Он вырос и… категорически отказался. Возможно, назло мне. Группа поддержки для глухонемых стала для него спасением. А потом я узнаю об этом Айке и – можете себе представить – ребенке! Мне показалось, что на моего сына разом свалились все беды и несчастья. Почему? Я же так старался сделать его жизнь лучше. Можно подумать, ему мало глухоты, теперь он станет тем, на кого смотрят с отвращением. Я рассвирепел, наговорил глупостей, а когда осознал свою ошибку – было уже поздно.

- Вы же сами сказали, мистер Саттер, что у вас высокий пост. Разве не в ваших силах что-то поправить и изменить? Не менять своего сына и его суть, а отношение других к этому? Бороться с несовершенной системой, вместо того, чтобы прогибаться под нее.Советник понимающе кивнул.- Легче сказать, чем сделать. Но что-то я всё же могу. Хочу, чтобы то, что вы сделали, не осталось забытым. Хотите повышения или звание лучшего врача года? Могу устроить.- Спасибо, но мне ничего не нужно.- Медаль? Наградим с почестями, у меня есть знакомые на телевидении, снимем о вас сюжет, покажем в новостях. Станете настоящей звездой! Могу помочь пробить дорожку в политику.- Избавь бог. Тем более не надо. Хотя…

- Что, доктор Эклз? Говорите, не стесняйтесь. Это тот случай, когда лучше не молчать, ведь я общаюсь с мэром, а он - с губернатором.

Дженсен мгновение поколебался, потом сказал:

- Пожалуй, кое-что вы могли бы сделать. Не для меня лично, для клиники святого Антония, у которой сейчас сложные времена, и ее пациентов – таких и как ваш сын, в том числе.- Что именно?- В клинике закрыли отделение мужского здоровья, хотят сделать на его месте отделение пластической хирургии, саму клинику реструктуризировать. Вы могли бы дать святому Антонию шанс остаться полноценной клиникой и вернуть ОМА, для этого Департамент должен прекратить реструктуризацию и отозвать свою адскую гончую – мисс Кортез, никогда ее больше не подпуская к нашей клинике. Впрочем, я пойму, если я прошу слишком многого.- Многого? – советник Саттер едва заметно улыбнулся. - Считайте этот вопрос решенным, доктор Эклз.***Тара зашла в палату Полы Доджер, неся в руках целлофановый пакет с ее вещами – обувью, футболкой, бельем и оранжевым тюремным комбинезоном. Тара где-то слышала, что эта ткань морковного оттенкапочти не изнашивается – ее нельзя ни изорвать в лоскуты, ни даже сжечь.

Пола все так же лежала в кровати и смотрела в потолок.

Вместе с Тарой в палату зашла офицер Гиш, отстегнула наручники. Она в очередной раз спросила, надо ли ей остаться, но Тара предпочла, чтобы в палате было как можно меньше народу.

- Я помогу вам одеться, а потом отвезу вас на улицу. Вы здоровы, вас выписали, можете возвращаться в… возвращаться обратно.Пола приподнялась и свесила ноги с кровати. Тара распечатала пакет и начала доставать вещи. Весь процесс проходил в полном молчании. Но когда Пола застегнула последнюю пуговицу своего комбинезона, она вдруг сказала:- Что толкнуло сделать меня то, что я сделала? Вина за собственную слепоту. И материнство. Я лишь хотела защитить своего ребенка, Бэмби.

- Что?- Моей дочки не должно было там быть. Ее не должно было быть в ту ночь в этом доме. Я не знала, - Пола нахмурилась и на лбу появилась глубокая вертикальная морщина. Теперь она больше не напоминала подростка, наоборот, казалось, что она резко прибавила в годах, постарела. - Я не собиралась ее убивать, я хотела покончить с ним. Заставить его заплатить. Я всегда знала, что он не лучший отец, но даже не подозревала, насколько, мне не могло прийти это в голову… Я просто не видела, или не хотела видеть. И пока я была в неведенье, он делал с ней жуткие вещи… Этот больной ублюдок делал непозволительные вещи с моей девочкой… Однажды она случайно проговорилась мне и, похоже, даже сама не поняла, в чем она признается. Сначала я подумала, что она придумывает, но потом в моей голове сложилась вся картинка целиком. Ребенок такое не выдумает… зачем? Все недостающие кусочки, состоящие из наблюдений и предположений, встали на свои места. И я поняла, что все эти годы жила с монстром и не замечала этого. Я не могла оставить все, как есть. Я должна была его остановить, помешать сделать это снова – с моим ребенком или чьим-то еще. Я не могла пойти в полицию, у меня уже были раньше приводы по мелочи, а у него кузен в полиции, я боялась, что он выкрутиться, а у меня отнимут дочь. И я решила, что свершу правосудие сама. Сначала я хотела перерезать ему его поганую глотку, но потом поняла, что не смогу – посмотри на меня, во мне чуть больше ста фунтов, а он был похож на медведя, вдвое меня выше и шире. У меня бы просто не хватило сил с ним справиться, а права на ошибку я не имела. И я решила, что поджечь дом будет безупречным планом. В тот день я отвезла свою малышку к сестре и сказала, что возьму ночную смену на работе. Я надеялась, что он вернется вечером из своей мастерской, уставится в телевизор, выпьет четыре или пять банок пива и уснет. И тогда… все казалось таким простым. Я не знала! Я не знала, что он забрал ее от сестры и привез обратно…

Воспаленно-красные глаза Полы Доджер влажно блестели, но слез не было.

- Если бы я только знала, что она там, внутри, вместе с ним… Я узнала об этом, лишь когда нашли тела.

Тара чувствовала, как у нее в груди неистово колотится сердце. Ей казалось, она не может ни двигаться, ни дышать. Прошла минута или больше прежде, чем она сумела произнести хоть слово.- Но почему вы не рассказали все это суду и присяжным? Возможно, вас бы оправдали.

- Зачем? Я действительно это сделала, я виновата.- Вы бы не попали в тюрьму.- Я попала в нее в первую же секунду, как зажгла спичку и бросила ее, не зная, что в доме мой ребенок. После этого я в любом месте буду, как в одиночной камере, до конца своих дней.

- Люди не считали бы вас монстром. Я видела вашу карту, в тюрьме на вас множество раз нападали другие женщины-заключенные, вероятно, будучи уверенными в вашей виновности. Гепатитом вы заразились через очередную рану. Вам повезло, что болезнь вас не убила. Но как долго вы сможете ходить по краю?

- Ты правда думаешь, что мне есть до этого дело? А главное, какое дело до этого всего тебе, Бэмби? Ведь совсем недавно ты и взглянуть на меня боялась.

- Мне жаль. Правда.***Когда мягкие лучи предвечернего солнца окрасили в золотой цвет крыши зданий, а жара медленно начала спадать, в клинику вошел человек в дорогом без единой складочки костюме, безупречно начищенных туфлях и с портфелем из дорогой кожи. Миновал комнату ожидания в приемном покое, вызывая у ждущих своей очереди пациентов недоумение, поинтересовался у дежурной медсестры за регистрационной стойкой, где он может найти доктора Эклза и преспокойно пошел дальше.- Доктор Эклз, - произнес человек в костюме официальным тоном, встретив Дженсена у палаты одного из пациентов. – Оливер Биннс, личный помощник советника мэра.

Он пожал Дженсену руку, затем открыл свой портфель и достал конверт.- Советник Саттер попросил меня передать вам это лично в руки.

- Спасибо, - рассматривая прямоугольник белой бумаги, поблагодарил Дженсен.Оливер Биннс учтиво склонил голову с блестящим аккуратным пробором, развернулся и пошел прочь.

- Помощник советника мэра? – удивленно уточнила Соня. – Что там?- Предположения есть, но пока не уверен.- Так открывайте, доктор ?Э?! Скорее!Надорвав край, Дженсен достал содержимое конверта, быстро пробежался глазами по строчкам письма.- Ну? – нетерпеливо заглядывая ему в глаза, поинтересовалась Соня.- Мне нужно к доктору Феррис. Скажи всем, мы победили, мы выиграли не только сражение, но и войну, - на ходу крикнул ей Дженсен.После недолгих поисков он нашел Саманту у одного из торговых автоматов. Она пыталась отвоевать у бестолкового устройства банку ?Кока-Колы?.

- Ты это пьешь? – удивился Дженсен.- Теперь да, - мрачно ответила Саманта. – Это или бурбон. Но я на рабочем месте и бурбон откладывается до вечера, так что пока только сахар.- О, там его предостаточно! Забудь о сахаре. У меня есть кое-что получше.

Дженсен отдал ей письмо.

- Господи Иисусе, глазам своим не верю! – на секунду Саманта остолбенела от удивления. - Подписано самим мэром. Серьезно? Как, Дженсен?- Скажем так, мне просто повезло. Мой пациент оказался сыном одной шишки.

- Неужели это значит, что мы наконец от нее избавимся? От нашей ведьмы?- Думаю, что так. Но, самое главное, святой Антоний получит обратно ОМА, и никакой реструктуризации!- Хотела бы я увидеть лицо Кортез в момент, когда она все это услышит.- Так в чем же дело? Иди и скажи ей. Я тоже хочу увидеть ее лицо.- Ты ей еще не говорил?- Решил предоставить это тебе. Ты же у нас босс.- Но это благодаря тебе все стало возможным, так что, думаю, право поджечь ведьминский костер должно остаться за тобой. А я понаблюдаю. Ну как, хочешь бросить факел ей под ноги?- О, ты даже не представляешь, как! Только прежде, чем нанести визит Кортез, найдем Джареда. Он должен быть там.

***Тюремный автобус, припаркованный у обочины тротуара, уже ждал. Пола Доджер отказалась от кресла-каталки, как Тара ее ни уговаривала, она так и не согласилась в него сесть. Поэтому сейчас она шла рядом со своей тюремной надзирательницей, которая придерживала ее за предплечье. Пола неохотно переставляла ноги, на запястьях у нее были наручники, а поверх робы надет тяжелый кевларовый жилет. Офицер Гиш натянула его на Полу, как только Тара вывела ее из палаты.

- Так требует протокол, - объяснила она Таре. – При перевозке таких, как она, всякое бывает. Так что это обязательно.

На протяжении всего пути Полы Доджер ее преследовала возбужденная толпа – протестующие, возмущенные активисты, борющиеся за чьи-то права, и просто зеваки.Когда до автобуса оставалось всего ничего, внезапно прозвучал оглушительный хлопок, потом еще один. Тара знала, как звучат настоящие выстрелы - ее дед с отцом любили охоту. Услышав их, она сделала первое, что подсказал ей инстинкт самосохранения: вжала голову в плечи, закрылась руками и упала на землю, сдирая об асфальт колени. Дальше все происходило очень стремительно, но Таре казалось, что она наблюдает сцену из кино в замедленной съемке: раздался тошнотворный звук, напоминающий хруст спелого расколотого арбуза, голова Полы Доджер резко дернулась, откинувшись назад, и она начала заваливаться на спину, офицер Гиш даже не успела протянуть руку к кобуре. Пронесся чей-то испуганный крик, люди заметались, кто-то одобрительно ликовал. Из дверей клиники, а потом и из тюремного автобуса выбежали охранники, настигая стрелка.Эхо выстрелов еще гудело у Тары в ушах, она, позабыв о саднящей боли в коленях, подползла к раскинувшейся на земле Поле Доджер. Глаза Полы были широко раскрыты, но неподвижным стеклянным взглядом смотрели в небо. Тара попыталась нащупать на шее сонную артерию, но у нее никак не получалось разобрать пульс. Затем она наклонилась и приложила ухо к груди своей пациентки. Но когда и это не принесло никакого результата, Тара схватила ее за тюремный комбинезон и принялась неистово трясти.- Пола!? – кричала она, безотрывно глядя на неподвижное тело. – Пола, вы меня слышите? На помощь! Каталку сюда! Врача!Она напрочь позабыла все азы оказания первой помощи, которым ее учили на медицинском факультете: проверка дыхания, реакции зрачков, закрытый массаж сердца.Только никакой массаж сердца все равно бы уже не помог. Пола Доджер умерла в первую же секунду после того, как пуля, выпущенная метким стрелком, вошла в ее череп – бронежилет ее не спас.

***Лифт остановился на административном этаже. Дженсен, Джаред и Саманта прошли по длинному светлому коридору, пол которого был устлан ковром, а на стенах висели фотографии в рамках, черно-белые и цветные – в основном на них были запечатлены исторически важные для клиники моменты и люди. Интересно, сегодняшний день когда-нибудь попадет на эту стену?В приемной перед дверью в кабинет Кортез теперь сидела молоденькая блондинка в белой шелковой блузке и черной юбке – новая секретарша. Она открыла рот и попыталась что-то возразить миновавшей ее троице, но Джаред бросил на нее столь суровый взгляд, что девушка тут же замолчала.Дженсен постучал коротко и небрежно, и не стал утруждать себя ожиданием ответа. Кортез оторвалась от изучения каких-то бумаг на экране маленького ноутбука с глянцевой крышкой.Кабинет Саманты с виду выглядел так же, но вместе с этим успел претерпеть изменения. На краю письменного стола из полированного красного дерева примостилась вазочка с разноцветными карамельками, видимо, чтобы подслащивать посетителям этого кабинета горькую пилюлю, на стенах появились сертификаты и благодарственные таблички с именем Кортез, мелкие безделушки заняли полки. Она явно собиралась задержаться здесь на продолжительное время.

- Что такое? Вам не было назначено, доктор Эклз, - она осмотрела так же Джареда и Саманту. - Никому из вас. Запишитесь у секретаря.- У меня есть кое-что для вас, мисс Кортез. Думаю, вам будет интересно. Это объяснит наш внезапный визит.- Только если это заявление на увольнение по собственному желанию.Она выглядела совершенно спокойной – пока.- Да. Но на ваше увольнение.Слова Дженсена, кажется, привели ее в замешательство. Она покинула внушительное кожаное кресло, обошла стол и взяла из его рук бумагу. Читая, она то и дело переводила взгляд с письма на Дженсена и обратно.- Это место больше вам не принадлежит, оно не ваше, выметайтесь вон и никогда не возвращайтесь. Здесь по вам никто скучать не будет, уверяю вас. Я надеюсь, вы покинете нас сегодня же, освободите этот кабинет, забрав отсюда все свои вещи, и вернете его доктору Феррис.

По тому, как она поджала губы, и как задрожал ее подбородок, было видно, что она раздражена и сдерживается из последних сил.

- Вы правда считаете, что победили? – спросила Кортез, все еще пытаясь выглядеть хозяйкой положения. - Вы потонете. Все это место уйдет под воду, утянув за собой всех, кто здесь находится. Как Титаник. ОМА приведет вас на дно. Я могла бы сделать вас одной из передовых клиник в городе, в штате, в стране, обеспечить вам статус и развитие, который имеют лучшие частные клиники, но вы выбрали самый примитивный путь.- Мы как-нибудь справимся без вас. Не стоит беспокоиться, мисс Кортез. Департамент здравоохранения больше не занимается святым Антонием, а значит, вы больше не имеете права здесь находиться, а все ваши нововведения отправляются в мусорное ведро. Как и проект нового отделения пластической хирургии.

Дженсен говорил, глядя ей в глаза, ни на мгновение не отводя взгляда.- Возможно, вы и проглатывали другие клиники, но святой Антоний оказался вам не по зубам. Это вы тянули клинику на дно. Просто признайте, что в этот раз вам дали отпор. Прощайте, мисс Кортез.Когда они вернулись обратно к лифту, Саманта сказала:

- ОМА будет существовать и дальше в святом Антонии, и этим мы все обязаны вам обоим. Не представляю, как вас благодарить. Спасибо, мальчики! Я давно уже не получала такого удовольствия, наблюдая за чьим-то каменеющим лицом.Настоящий праздник!Дженсен посмотрел на нее.- Ты не заслужила, чтобы с тобой так обошлись, сослали в чулан, и это после всех лет, которые ты отдала святому Антонию. Эта женщина слишком много на себя взяла, и получила по заслугам.- Вот только ремонтные работы на одиннадцатом в разгаре, - заметил Джаред. - Там закрасили все стены, а на них были такие чудесные рисунки… и наши коалы! Я любил этих коал.- Мы что-нибудь придумаем, все поправим, пригласим художников, их нарисуют снова. Они будут, конечно, уже другие, - стараясь не дать разочарованию прорваться в голосе, пообещал Дженсен. - Но они будут.

- Будут, - согласилась Саманта. – Я завтра же распоряжусь на этот счет. Начнем возвращать ОМА и займемся другими проблемами клиники. Расслабляться нельзя, нам предстоит много работы. В одном Кортез была права, у святого Антония не все радужно, и нам нельзя опускать руки. Мир развивается, медицина развивается, мы тоже не можем стоять на месте, иначе и правда потонем, перемены неизбежны. Но это завтра, а сегодня празднуйте!

Она вышла из лифта несколькими этажами раньше, Дженсен и Джаред остались в кабине.- Ты сейчас обратно в приемное? Какие у тебя планы?- Да, надо расписаться в паре назначений. А еще заглянуть к Тео, это благодаря ему всё наладилось.

- Тогда, - Джаред, пользуясь тем, что они одни, коротко чмокнул его в губы. – Когда закончишь, я жду тебя в своем кабинете. И не задерживайся!

***Основной путь в морг пролегал через длинный белый коридор, мимо дверей, за которыми располагались технические помещения. Чаще всего в этом дальнем коридоре можно было встретить санитаров в темно-серой форме, уборщиков и работников морга. Так уж сложилось, что этот своеобразный ?Стикс? специально определили для этих целей именно по причине, что сюда не было доступа у пациентов. Пациенты частенько нервничают, когда мимо них проплывают каталки с накрытыми простыней телами.

Далее грузовой лифт спускался, как и полагается, в самый низ – практически в ад – в подвальное помещение. Там ?тропа смерти? приобретала еще более зловещий вид – коридор, похожий на кафельную пещеру,тусклый свет и, наконец, оцинкованные створки двери, ведущей в прозекторскую.

Таре было поручено доставить сопроводительные документы вместе с телом в морг и сдать на руки патологоанатому, что она сейчас и делала, несмело ступая по скользкому полу. Рядом с ней топал санитар, толкая вперед каталку. Это была его работа и, похоже, он ее любил, потому что на лице у него читалась блаженная задумчивость и философское спокойствие.

- Специальная доставка для доктора Рамежа, - пробасил он, распахивая дверные створки. – Привет, Нил. Ты еще тут не помер?

В прозекторской по обыкновению царила мертвая тишина. Секционные столы, натертые до блеска, сияли и были пусты. Рядом с каждым столом висели чаши, прикрепленных к потолку весов. Из крана в глубокую цинковую раковину медленно и гулко капала вода.

Тара поежилась.

- Где он? – обратилась она к санитару.- Прикорнул, наверное, в холодильнике, как Дракула в гробу, есть у него такая особенность. Надо поискать в отсеках.Тара внимательно посмотрела на него, заметно бледнея. Санитар перехватил ее взгляд и иронично улыбнулся, обнажив полоску крупных зубов исключительной белизны.

- Шутка.

Он был огромный, с мощным торсом и квадратными плечами, казалось, санитарская рубашка на нем вот-вот затрещит по швам. В притушенном свете его темная кожа казалось совсем черной, как уголь, лишь голубоватые белки белели на лице.

- Вы, новички, такие забавные, некоторые покупаются, начинают стучать в дверцы холодильных отсеков, а у некоторых хватает ума открывать их и выкатывать поддоны. Еще не привыкли к нашему юмору, но ничего, привыкните. Да вышел он, наверное, тоже ж человек, - санитар почесал лысину. – И пока еще живой, хоть и возится с мертвецами.- Мне нужно отдать ему вот это, - Тара показала папку с бумагами.- А ты положи сверху на новенькую, - предложил санитар, указывая на тело Полы Доджер. – Тут никто не украдет.- Нет, - заупрямилась Тара. - Прямо в руки.- Ну, тогда жди, - он жестом фокусника сдернул простынь и легко, без всякой помощи и труда, переложил нагое тело Полы Доджер на стол. Голова Полы с глухим звуком ударилась о поверхность, и Тара почувствовала, что ее начинает мутить. – А мне нужно вернуть каталку наверх. Ты только это, в обморок тут не шлепнись, а то будут ждать старикана два свеженьких трупа.

Оставшись одна, Тара со смешанными чувствами уставилась на свою бывшую пациентку.

Еще утром эта женщина была жива, лежала на больничной койке, и Тара, позволив своим эмоциям застлать рассудок, обошлась с ней не лучшим образом. Перед ее глазами была ярко-оранжевая, совсем как оттенок тюремной робы, пелена. Она разделила ее и Полу, как плотная штора.Собираясь стать врачом, Тара понимала, что придется иметь дело со смертью, но это осознание маячило где-то далеко и не сильно пугало. Но то, что случилось сегодня, выбило ее из колеи. Прямо посередине лба у Полы Доджер зияла маленькая дырка, обрамленная черным контуром запекшейся крови, губы посинели, приобретя серо-фиолетовый оттенок. Эта женщина могла быть убийцей, матерью, женой, чьей-то дочерью, она могла быть кем угодно, всем или ничем, но в первую очередь она была человеком, существом мыслящим, любящим, ненавидящем, страдающим. Медицина призвана помогать всем людям, не избранным, а каждому нуждающемуся. Разве не для этого Тара избрала свой нелегкий путь?

Она огляделась по сторонам, отыскала на одной из полок рядом с белыми пластиковыми бутылками дезраствора стопку простыней, вытащила одну и укрыла Полу до подбородка, потом взяла с одного из подносов подголовник и подсунула его под шею.

- Прости, Пола, - произнесла Тара, чувствуя себя опустошенной и бесполезной. – Прости.Ей было поручено присматривать за ней, а она ее не уберегла.

Погрузившись в свои размышления, Тара не заметила, что помимо нее в прозекторской появился еще один живой человек.- Разговариваете с мертвецами?Она поспешила обернуться. На пороге стоял худощавый блондин в белом халате, на носу очки в проволочной оправе.- Доктор Рамеж?- Нет, я его ассистент. Прохожу тут резидентуру, доктор Шон Розко.

- Доктор Тара Флоренс, - она наконец вышла из транса и поежилась: здесь было прохладно, и от долгого пребывания в этом месте пальцы успели онеметь. - Точнее, я пока не доктор, студентка, не понимаю, почему нас вообще называют докторами, ведь мы только учимся и еще никому не помогаем, вообще… - она осеклась, понимая, что говорит слишком много лишнего. - Мне нужен доктор Сунил Рамеж, я должна передать ему тело пациентки, а он должен расписаться в документах.

- Доктор Рамеж пошел перекусить, - снимая очки и протирая стеклаполой своего халата, сообщил Розко. – У него язва и режим приема пищи. Я могу за него расписаться.- А так можно?- Можно, - уверил ее резидент, возвращая очки обратно на переносицу. – Для этого я здесь и торчу, - Тара осторожно покосилась на него, протянула бумаги, он ей улыбнулся. – Ну, на самом деле, не только для этого, но в том числе. Это та, в которую выстрелил какой-то псих на улице?- Да.

- Мда уж… слышал об этом.

Розко поставил мелкую скрупулезно выведенную подпись и отдал планшетку с документами Таре.- Готово. Как посылку получил, да?

***Дверь захлопнулась с оглушительным щелчком. Сумрак кабинета рассеивался лишь слабым светом с улицы.- Ты это сделал! – сталкиваясь с Дженсеном в крепком объятии, проговорил Джаред.

Дженсен почувствовал его дыхание на своих губах – рваное и горячее.

- Это не я. Я так и не поговорил с отцом.- Не поговорил, но ты все равно это сделал!

- Все так странно получилось. Ты не злишься на меня за это?- Злюсь ли я на тебя за то, что ты спас ОМА?

- Не злишься ли ты за то, что я-то его как раз и не спасал? Это ты не спал ночами, искал выходы из безвыходной ситуации, выступал перед Советом. Это ты герой, Джаред, если клиника кому-то и обязана, так это тебе. А я… я просто оказался в нужное время в нужном месте – обыкновенная случайность. Я даже не нашел в себе силы позвонить отцу. Я не хочу быть героем для всех этих людей, которые теперь будут смотреть в мою сторону и показывать пальцем. Мне неуютно от самого себя.- Хорошо, не будь. Будь героем только для меня. Идет? И заткнись уже! Не порть такой прекрасный момент, – Джаред сверкнул глазами и издал сдавленный сон. - Знаешь, когда ты вошел в кабинет с письмом и приказал ей убираться, я не мог перестать на тебя пялиться, ты был такой горячий, да у меня практически встал! Я, конечно, люблю, когда ты кого-то спасаешь и весь такой настоящий герой в рамках чьей-то жизни, но после того, как ты спас сотни тысяч жизней, ты герой в квадрате… - убежденно сказал он, хватая воздух мелкими глотками. - А мое желание разрослось до вселенского масштаба. Я не смогу дотерпеть до дома!

Дженсен почувствовал, как его шеи и уха касаются губы Джареда, прикосновения вызвали волну тепла, прокатившуюся по телу снизу вверх, но не успел он ответить одобрительным вздохом, как его резко толкнули в грудь, заставляя повалиться на диван.

Джаред опустился следом, встал перед ним на колени, крепко вцепился в пояс его бледно-зеленых штанов и с подчеркнутой медлительностью потянул шнурок...

***Кэти стучала долго и настойчиво, но дверь никто не открывал. Возможно, Уилла просто не было дома. Зря она послушалась совета Сони, не стоило приходить вот так – без предупреждения, он ведь не обязан проводить все вечера дома, мало ли где он сейчас и с кем… От этой мысли у Кэти неприятно потянуло в груди. В общем, зачем ей все эти сложности, когда она уже почти успела привыкнуть к своему одиночеству?И когда устыдившаяся своей слабости она уже развернулась, чтобы уйти, дверной замок вдруг щелкнул. Она уставилась на появившегося в дверном проеме хозяина квартиры, чувствуя, как слабеют колени. Если бы она поторопилась и ушла пять секунд назад, вот тогда бы она точно совершила огромную ошибку!- О, мой бог, я… - она потрясла головой, словно отгоняя видение. - Я стучала, ты не открывал, думала, тебя нет.

С влажных волос Уилла скатывались капельки воды, на нем не было ничего, кроме полотенца, и Кэти показалось, что она падает в глубокую кроличью нору, летит в невесомости, не контролируя свое тело, а дна кроличьей норы все не видать.

- Прости, я был в душе после пробежки, - объяснил он.

- Ты бегаешь вечером? Я думала, утром.- И вечером – иногда. Перед работой и после.

Какое-то время Кэтирассматривая своего собеседника, не в силах произнести ни слова, внутренний голос кричал ей, что правильные девочки во время беседы смотрят исключительно в глаза, даже в такой ситуации.

- Что-то опять случилось?- Да, то есть не совсем… не так, как в прошлый раз, - сказала она и наконец подняла взгляд. Следующую фразу необходимо было произнести так, чтобы было похоже на правду, как и учила Соня. – Я, кажется, обронила у тебя браслет.Уилл нахмурился, словно пытаясь что-то припомнить.- Правда? Я не находил, - ответил он честно.Кэти очень правдоподобно изобразила замешательство.- Вероятно, он мог соскользнуть в кровати, когда я спала.- Вероятно, - Уилл согласно кивнул. - Там я не искал.Повинуясь внезапному порыву быть как можно ближе, Кэти решительно переступила порог, подошла почти вплотную и впилась пальцами в узел на полотенце.

- Тогда,может, поищем вместе? – поинтересовалась она севшим голосом.

Ее полуоткрытые губы оказались совсем близко, и он прижался к ним своими в долгом поцелуе. А потом, когда они на мгновение отстранились, чтобы глотнуть воздуха, крепко и нежно подхватил ее под бедра, отнимая от пола, Кэти обняла его и обхватила ногами его талию, еще теснее приникая…

S5 ●E9 ● Burn the Witch? Lxandra - Hush Hush BabyНачало эпизода: Кэти просыпается утром в квартире Уилла; Дженсен и Джаред разговаривают о вчерашнем дне, Джаред говорит, что у него есть ещё один вариант, который может помочь вернуть ОМА…? Becky G. Sean Paul & David Guetta Feat.- Mad Love (Valentino Khan Remix)Соня желает Кэти удачи в осуществлении придуманного ею плана и говорит про ?велосипед?.? Max Richter - The Quality Of MercyТара помогает Поле Доджер одеваться; та рассказывает ей, что именно толкнуло ее пойти на убийство.Мистер Саттер в разговоре с Дженсеном, говорит, что может устроить ему награду, Дженсен признается, что награда ему не нужна, но кое-что он, пожалуй, может сделать – помочь оградить святой Антоний от внимания Департамента и отозвать куратора.? Leonard Cohen - Who By FireЗаключенная покидает клинику. Тара провожает ее к тюремному автобусу и становится свидетелем того, как в неё стреляют.

? Nothing But Thieves - Holding Out For a Hero (Bonnie Tyler cover)Финал эпизода: Дженсену доставляют письмо от мэра, Дженсен, Джаред и Саманта идут с ним к Кортез, Дженсен просит ее покинуть клинику; Дженсен и Джаред разговаривают в кабинете Джареда; Тара в морге стоит над телом своей пациентки; Кэти снова приходит к Уиллу, он открывает ей дверь.