5.07 The Choice (1/2)

Из душевой тянулся пар, такой густой и белый, что напоминал молоко.Зеркало запотело. Дженсен сунул зубную щетку за щеку, вытянул руку и провел по нему ладонью, чтобы видеть свое отражение.

– Я собираюсь выступить перед Советом директоров, – створки душевой кабины раздвинулись, и в облаках пара появился отплевывающийся от воды Джаред.– Фто? – переспросил Дженсен, все еще держа зубную щетку за щекой.

– Я же обещал бороться до последнего. Помнишь? – Джаред потянулся за полотенцем, принялся энергично вытираться. – Совет – это последний рубеж, после них только ворота в ад. Если нам кто-то и может помочь с ОМА, то только они.Дженсен прополоскал рот и кинул щетку обратно в стакан.

– Совет директоров допустил появление Кортез. Нет гарантии, что их что-то не устраивает.–У них есть голоса, в их силах ее убрать, а ОМА вернуть. Если Совет директоров не согласится с решением Кортез, ОМА вернут.

– Отличная идея. Но для этого нужно убедить зажравшихся толстосумов, далеких от реального положения вещей и думающих только о прибыли, оспорить решение Кортез.

Джаред обернул полотенце вокруг бедер и шагнул к супругу.

– Вот это я и собираюсь сделать. Убедить. И у меня почти все готово, я уже почти неделю работаю над сбором материалов...– Ты мне об этом не говорил.– Решил не обнадеживать заранее, а посмотреть, как пойдет. Теперь материалы собраны и мне кажется, должно сработать. Но нужна твоя помощь.– Все, что угодно!– Я юрист, я буду оперировать графиками, таблицами и фактами, – возбужденно заговорил Джаред. – Ты – врач, твое мнение бесценно. Выступи перед ?зажравшимися толстосумами? вместе со мной, как человек, который много лет помогает отцам!Дженсен выглянул в дверной проем – мальчики в пижамах прыгали на их кровати.

– Я согласен, – обнял он Джареда за влажные плечи. – Я очень хочу тебе помочь.

***Когда Дженсен вошел в раздевалку, на лавке сидела Фелиция в медицинской форме, с банкой содовой и в темных очках.– Доброе утро, – поздоровался Дженсен.Ответа не последовало.Он открыл свой шкафчик, поставил на полку сумку и прежде, чем начать переодеваться, еще раз обернулся на коллегу, приглядываясь.– Должен сказать, выглядишь ты…– …Дерьмово, – едва слышно закончила за него Фелиция и, снимая очки, приложила к виску банку. – Я в курсе. Чувствую я себя так же, надо сказать.– Веселая ночка?– Типа того, – она поморщилась, когда Дженсен хлопнул жестяной дверцей, и сделала щедрый глоток. – Две бутылки текилы и Карен.

– Знаешь, – натягивая на футболку светло-салатовую рубашку, заметил Дженсен, – советуя тебе ?начать жить?, я не совсем это имел в виду.Фелиция насупилась и сдвинула брови.

– Хочешь капельницу с глюкозой? – со знанием дела предложил Дженсен.– Не надо. Я растворила в содовой аспирин. Через пару минут должно подействовать.– Это не лучший вариант, Фел.– Умоляю, давай без нотаций, папочка.– Ладно, – Дженсен достал из кармана упаковку жвачки и протянул ее Фелиции. – Думаю, это тебе пригодится.

***Соня принесла больничный лоток, в котором лежало все необходимое.

Миссис Вон, в отсутствии мужа, зачем-то решила проверить датчик дыма на кухне, для этого она встала на стул, но из-за своего небольшого роста не смогла дотянуться. Поэтому миссис Вон пришла в голову гениальная идея – если на стул поставить еще маленькую скамеечку, будет в самый раз. Как итог, миссис Вон заработала себе швы на голове и перелом ноги.

Кэти опустила руки в лоток, сосредоточенно пошевелила в нем пальцами, готовая накладывать миссис Вон гипс.– Ну как? – шепотом, чтобы не разбудить дремлющую после порции обезболивающего пациентку, спросила у нее Соня.

– Что как?– Свидание, – пояснила Соня, сгорая от любопытства.– Хорошо, – сдержанно ответила Кэти.– И все? Ты отвечаешь так, будто ходила на скучнейший балет, на котором уснула в первом же акте.– Нет, все действительно прошло хорошо. И это был… не ?скучный балет?. Мы ужинали, говорили о работе.

– Брр. Ужин – это не интересно! Меня интересуют подробности послеужинья.Кэти сделала такое лицо, будто не понимает о чем речь.– Послеужинье? Это… это что?– Ну, это когда он тебя провожает, потом вы решаете продолжить, и вечер перетекает в ночь, – терпеливо объяснила Соня.– Мы не переспали, если ты об этом. Но я была на грани. Не хочу показаться легкомысленной, и вообще, я обычно так не спешу – не спешила, – поправила сама себя Кэти и извлекла из лотка бинт, – но когда он решил меня проводить, а потом поцеловал… я чувствовала себя полной дурой, стоя на пороге и не приглашая его зайти. Просто если бы я впустила его к себе в квартиру, я бы впустила его к себе… не только в квартиру.– О! – догадалась Соня. – Так ты все еще сомневаешься, впускать ли его в свои… квартиры?

Кэти набрала в грудь воздуха.– Не знаю. Все сложно. Я не хочу торопить события и не хочу все испортить. Мои последние отношения закончились плохо, и я боюсь вновь к кому-то привязываться. А он такой… такой… к кому грех не привязаться. И если уж начинать новые отношения, все должно быть иначе, – она сделала еще один глубокий вдох. – Нам хорошо вместе, когда мы даже просто разговариваем, с ним интересно беседовать, с ним вообще очень комфортно. Ужасно не хочется все запороть из-за своей глупости или слишком поспешного секса. Вот только я не могу решить, что лучше – просто секс или серьезные отношения с обязательствами. А вообще он очень милый…– Милый?! – внезапно воскликнула миссис Вон, отняв голову от подушки.

И Кэти, и Соня были уверены, что пациентка спит и не слышит их разговор, поэтому сейчас едва не свалились со стульев.

– Детка, – учительским тоном обратилась к Кэти миссис Вон, – милым можно назвать котенка, которого хочешь забрать с улицы домой, но не парня, с которым планируешь переспать!– О господи! – пробормотала Кэти и опустила голову.– Миссис Вон, – Соня широко открытыми глазами уставилась на пациентку. – Мы думали, вы спите!– Какой сон! Мне тоже интересны подробности послеужинья! Кстати, дорогая, – миссис Вон повернулась к Кэти, – если планируешь серьезные отношения, советую не затягивать с сексом. Надо же получить представление, сочетаетесь ли вы в этом плане, – она очень многозначительно выделила слово ?этом?. – Вот, например, мой второй муж был замечательный человек, но ниже пояса мне совсем не подходил, никакого удовольствия, сплошная мука, пришлось развестись…– А сейчас вы замужем в который раз? – заинтересовалась Соня.– В пятый, - буднично ответила миссис Вон.– О, да я гляжу, вам вообще никто не подходит!– Ну почему же, я наконец нашла свою половинку. Поверьте, это очень важно…– Так, хватит! – попросила Кэти и опустила голову еще ниже. – Я не хочу обсуждать эту тему, сейчас, по крайне мере. Я и так в панике. Давайте закончим этот разговор, зря мы его вообще начали.И остаток времени они с Соней занимались переломом миссис Вон в тишине.– Не поняла, а кто это? – спросила Кэти, когда они отошли от кровати миссис Вон, кивком головы указывая в сторону сестринского поста.

Там на стуле устроилась незнакомая женщина в форме медсестры с прической в стиле восьмидесятых и увлеченно читала роман Даниэллы Стил в затертой обложке.– Ах, это… новая медсестра. Ее привела Кортез. Видимо, она устала искать крысу в стенах клиники и решила запустить к нам крысу из вне.– Вот черт! Только этого не хватало для полного счастья. Нужно предупредить Дженсена, чтобы был осторожнее. У Кортез на него зуб.

***В приемном у самых дверей сидела пара – мужчина в песочно-камуфляжной форме и женщина, дремлющая у него на плече. На руках они держали два свертка из разноцветных детских одеял – из одного выглядывал белобрысый хохолок, из второго – на колени матери – свисали две маленькие, безжизненно белые, почти синеватые ступни.Дженсен раздумал идти куда шел и, осторожно лавируя между стульями, которые занимали люди с проблемами разной сложности, приблизился к паре.

– Извините, – сказал он, наклонившись, – я доктор Эклз. Что у вас случилось? Я могу вам помочь?

Женщина приоткрыла припухшие веки, посмотрела на него с немым отчаяньем.– Наши дети больны. Мы пришли сюда несколько часов назад, – ответил за нее мужчина, нежно укачивая сверток, – заполнили все бумаги, нас обещали вызвать, когда врач освободится.

В обоих одеялах были завернуты мальчики лет четырех, в пижамах, видимо, их привезли сюда прямо из постели. Один и второй спали или были без сознания. На осунувшихся бумажных личиках читалась неподъемная усталость.

– Что ж, я освободился. Найдем вашу карту, и я их осмотрю. Как вас зовут?

– Капрал Стэн Брайсон, – хорошо поставленным голосом отрапортовалмужчина, – моя жена Вивьен, а это Терри и Зак, наши сыновья.Мальчики оказались двойняшками, удивительно похожими друг на друга, как близнецы, и абсолютной копией своего отца – такие же белокурые, белокожие, со светлыми длинными ресницами. Когда их принесли в палату и начали осмотр, они проснулись, закапризничали.– Они очень обезвожены. Когда это началось?– Около недели назад: тошнота, диарея, температура, – вытянув руки по швам, сообщил отец. – Мы решили, что это кишечный грипп.Дженсен пощупал мальчикам животы, заглянул в горло, послушал легкие.

– Соня, обоим раствор Рингера внутривенно.

Та кивнула, принялась ставить капельницы, но даже такой мастерице, как Соне, было непросто попасть в вены.

– Что с ними? – всхлипнула несчастная мать. – Я думала, это просто акклиматизация и скоро все пройдет. Но жар не спадает, рвота и понос не останавливаются.

– Акклиматизация? – уточнил Дженсен, напрягшись. – Вы выезжали куда-то за пределы страны?

– Я военный переводчик, – объяснил Стэн Брайсон, выпрямив и без того прямую спину. – Меня по долгу службы отправляют в разные уголки мира. Иногда моя жена и дети ездят со мной. Две недели назад мы вернулись с базы в Джибути.

– Африка? Это многое объясняет. Когда вы там находились, поблизости не наблюдалось вспышек холеры, шигеллеза?

Мать мальчиков не смогла ответить, вместо этого она горько заплакала, пряча лицо в сложенных лодочкой ладонях.– Нет, насколько я знаю, – ответил за нее супруг, осторожно ее обнимая.– Хорошо, но мы все равно проверим их на эти инфекции. А мальчики не могли съесть какой-нибудь немытый фрукт или выпить грязную воду?– Мы пили только бутилированную воду, – снова ответил Стэн Брайсон. – Незнакомую пищу старались не есть. К тому же, мы с женой здоровы.– Сейчас пока сложно сказать что-то определенное, мы будем знать больше после проведенных тестов. Я вам сообщу, как только мы получим результаты. А пока… – Дженсен вздохнул. – Знаю, совет очень глупый и вы вряд ли ему последуете, но попробуйте отдохнуть – оба, вы очень нужны своим детям.– Давление зашкаливает, – шепнула ему Соня, стараясь не тревожить родителей, на них и так лица не было.– Полный анализ крови, мочи, томографию груди и живота, исключить глисты и провести исследование на всевозможные диарейные инфекции, – попросил ее Дженсен.

***Фелиция успела сжевать полпачки жвачки, прежде чем ее прямо посреди коридора остановила Кортез.

– Доктор Дэй, вы сейчас заняты, у вас есть пациенты?– Нет.– Очень хорошо. Даже если бы они были, вам бы пришлось их оставить. Вы мне нужны.– Правда? У вас из копчика режется хвост?– Не очень остроумно, – скривила рот Кортез. – У меня к вам поручение. Я отведу вас к пациентам, которыми вы займетесь.– Вы теперь что, раздаете пациентов? – спросила Фелиция, постаравшись, чтобы его голос прозвучал как можно тверже и увереннее.– Можно сказать и так. Это не обычные пациенты, это вип-пациенты.– Вип? В святом Антонии никогда не было вип-пациентов.Темные глаза Кортез сузились.– Ну, а теперь будет. Доктор Дэй, если вы хотите продолжать здесь работать, сделайте так, как я вас прошу. Но не забывайте, что это не оборванцы с улицы, они требуют к себе учтивого обращения. Им нужна консультация, вы можете ее предоставить. Если вы сделаете все, как надо, клиника святого Антония получит неплохую сумму в свой бюджет. Вам же не хочется быть повинной в банкротстве места, где вы работаете? И да, совсем забыла, кое-что еще: на момент этой беседы забудьте слово ?нет?. Они очень нуждаются в медицинской помощи.

– Один вопрос: с чем именно связана проблема этих ваших ?особенных? пациентов?– Скажем так, это касается продолжения рода.– Это однопалая пара? – удивилась Фелиция.– Вы издеваетесь? – неприятно усмехнулась Кортез, закатывая глаза под лоб. – Конечно, нет!Фелиция, плотно сжав губы, уставилась на свою собеседницу.– Тогда почему я?

– Я думала, вы специализируетесь на парах обоих полов, разве не так? Доктор Дэй, вы подающий большие надежды ординатор, у меня сложилось о вас впечатление, как о здравомыслящем человеке, я убеждена, вас ждет большое будущее, не заставляйте меня разубеждаться в этом.

***Своих новоявленных пациентов Фелиция нашла в конференц-зале.

Вот только, к ее огромному удивлению, ?пара?, о которой говорила Кортез, состояла не из двух человек, а из трех. Одной женщины и двух мужчин.Возможно, Кортез все-таки о чем-то умолчала?

Ухоженная, очень аккуратная блондинка сидела за длинным столом и постукивала острым, ярко накрашенным ноготком по лакированной столешнице. В ней без труда угадывалась представительница высшего общества. Абсолютно все в ней свидетельствовало о богатстве: и модельная фигура, и гладкое идеальное лицо, явно претерпевшее не одну хирургическую корректуру, и ожерелье, красующееся на тонкой шее, и внушительный бриллиант на пальце левой руки.

Такие женщины обычно прохаживаются по красным дорожкам, держа под руку номинантов на ?Оскар? или проводят вечера на светских приемах с бокалом шампанского, такие женщины совершенно точно не посещают самую обычную городскую клинику.

Второй мужчина напоминал хорька, но выглядел ей под стать: седые волосы подстрижены аккуратным ежиком, дорогой темно-синий костюм-тройка, атласный галстук, золотые запонки.А вот третий ?вип-пациент? прохаживался вдоль большого светлого окна и выглядел лишним. Он будто только что вышел из вагона метро: на нем была надета старая клетчатая рубашка, под ней футболка с надписью "Мэтс", на голове бейсболка, поверх которой темные очки. Могучие плечи и крепкий торс довершали портрет.

Отозвавшись на щелчок дверного замка, все трое– оба мужчины и женщина тут же замерли, выжидающе глянули в сторону вошедшей Фелиции. Ей показалось, что она где-то видела здоровяка в клетчатой рубашке, но где, вспомнить было совершенно невозможно.– Здравствуйте, я доктор Дэй, – представилась она, гадая в мыслях, какую подлость придумала на ее счет Кортез, подсовывая эту странную троицу. – Мне сообщили, что вы пришли за консультацией. Могу я узнать подробности?Широкоплечий мужчина подошел к ней, протянул свою ручищу в знак приветствия.– Ларри Уорт, – представился он басом, его круглое смуглое лицо излучало силу. – Моя жена Тиффани Уорт и мой агент Трейт Стейнер.

Имя тоже показалось знакомым, но где именно могло попасться Фелиции на глаза, она так и не сообразила. Да это и не имело никакого значения.

Седовласый в дорогом костюме склонил голову на бок в знак приветствия и сразу перешел к делу:

– Доктор Дэй, мы можем быть уверены, что все, что здесь будет сказано, останется в этих стенах и будет подчинено врачебной тайне? – спросил он резким и глухим голосом.Фелиция оглядела литографии с пасторальными пейзажами, висящие на стенах конференц-зала.– Разумеется. Если только вы не собираетесь кого-то убить, прибегнув к моей помощи, тогда я буду вынуждена сообщить в полицию, – она надеялась, что шутка, пусть и не очень удачная, хоть немного разрядит обстановку. Однако улыбнулся только мистер Уорт. А вот Трейт Стейнер и миссис Уорт остались холодны, как две скалы.

– Хорошо, давайте приступим, – присаживаясь напротив миссис Уорт, предложила Фелиция. – Что именно вас сюда привело?

– Мы слышали, что ваша клиника предоставляет услуги ЭКО, и у нее довольно хорошая репутация на этот счет, – подала голос Тиффани Уорт. На столе, около ее локтя стояла маленькая белая чашка, над которой поднимался пар.– Верно, – все еще до конца не понимая сути разговора, кивнула Фелиция. – Парам обоих полов, – и тут же осеклась. Во-первых, супруга мистера Уорта и этот Стейнер со своими золотыми запонками посмотрели на нее как-то странно, во-вторых, после появления в стенах клиники проклятой Кортез, никакого ЭКО однополым парам здесь уже не предоставляли – даже за большие деньги.

– Мы хотим ЭКО, – холодным тоном проинформировал Фелицию Трейт Стейнер.

– Конкретно вы хотите ЭКО? – не удержалась она, глядя на него в упор. – Я все еще не понимаю, почему вас трое.

Стейнер побелел и стал примерно такого же цвета, как и его волосы.– Воу! – наконец пробасил Ларри Уорт. – Давайте я объясню, док. Я спортсмен, бейсболист, моя карьера сейчас на самом пике, если хоть раз вы включали телевизор или радио, вы наверняка обо мне слышали. Старина Трейт мой агент, так уж повелось, что в нашей профессии без них никуда. В его руках не только моя работа, но и личная жизнь, он как моя тень, как сиамский близнец. Поэтому он говорит за меня, не сердитесь на него.Фелиция глубоко вздохнула и задержала дыхание.– Ладно. Спасибо. Кажется, теперь стало понятнее. Итак, вы хотите, вернее, миссис Уорт требуется провести ЭКО?– Все верно, – вновь вступил в разговор агент. – Но с одним нюансом. Это должен быть мальчик.– Простите? – Фелиция решила, что ослышалась, посмотрела на агента, потом на супругов.

– Да, мы хотим парня, – подтвердил Ларри Уорт. – Это ведь возможно? Нас не дезинформировали? Как это происходит, можете рассказать?– Возможно. Это происходит так: после курса гормональной подготовки у матери берутся яйцеклетки, оплодотворяются спермой отца In vitro, после слияния половых клеток поводят тест на предмет мутаций и жизнеспособности – наиболее здоровые эмбрионы, которые с наибольшим процентом вероятности приживутся, подсаживают обратно матери, или суррогатной матери. Обычно тест на пол без особой надобности не делается, но при необходимости, помимо оценки жизнеспособности генетическим путем выявляется пол – и тогда мы имплантируем эмбрион определенного пола.– Прекрасно! – одобрила миссис Уорт и откинула назад копну своих великолепных волос. – А такое определение пола не дает ошибок?– Ну, небольшой процент ошибок есть всегда. Но в данном случае точность определения пола составляет около девяноста процентов.– Это нам подходит, – кивнул Трейт Стейнер. – Сделайте все, что вы сказали выше, учитывая определение пола.Фелиция беспокойно заерзала на своем стуле.– Простите, у меня нет на руках медицинских карт мистера и миссис Уорт, но могу я узнать, какие именно противопоказания в анамнезе к рождению девочки? Болезнь Тернера, Х-трисомия?Супруги обменялись многозначительными взглядами. Было заметно, что Ларри Уорт колеблется.За него вновь ответил его агент:– Мистер и миссис Уорт совершенно здоровы.– То есть, речи о здоровье плода не идет? Просто хочется мальчика?

– Да. Потому что всем уже известно, что они ждут мальчика, и у них будет именно мальчик.Фелиция, с трудом вынося напряжение, потерла висок, проклиная себя за то, что решила посетить бар в ночь перед работой.

– Простите. Опять. Я не понимаю, как это уже ждут? Но миссис Уорт еще не беременна – ни мальчиком, ни девочкой.

– Именно поэтому мы здесь, – широко раскрытые голубые глаза Тиффани Уорт неотрывно смотрели на Фелицию. – Нам очень нужен мальчик. Доктор Дэй, вы знаете, мой муж признался вам, кто он – он весьма известная в спорте фигура. Месяц назад наши менеджеры в ходе пиар-компании объявили о том, что в нашей семье скоро ожидается пополнение и это мальчик.

– Но есть же очевидные сроки!– Доктор Дэй, вы, похоже, совсем не в курсе шоубизнеса? –в голосе Трейта Стейнера послышалось недоверие.– Каюсь, это не мой конек. Не увлекаюсь.– Сроки и прочее легко подкорректировать, во времена продвинутой масс-медиа это сущая ерунда, – пожала плечами Тиффани Уорт. – Официально для общественности наш ребенок родится тогда, когда мы захотим об этом объявить, а не тогда, когда это произойдет на самом деле. Это самая меньшая проблема для нас, поверьте.

– Иногда случается, что твое имя сходит с таблоидов, – сухо вставил Трейт Стейнер, – а это плохо для популярности, нужна новая волна информации, новая порция новостей, которая вернула бы имя и лицо на обложки журналов. Пухлый розовый младенец отлично подходит для этой задачи. Что может быть лучше и умилительней счастливой семьи, празднующей прибавление? Люди по всему миру кипятком писают от таких новостей, даже если они не поклонники спорта, даже если болеют за другую команду – у них есть жены и дочери, которые не могут пройти мимо таких новостей.– Думаю, стоит сказать все, как есть, – начал Ларри Уорт, снова заходив вперед-назад. Несмотря на свои внушительные габариты, двигался он легко и пластично, как и полагается спортсменам. – Я, мои доходы, моя карьера, сейчас целиком и полностью зависят от моего отца, большой шишки в сфере спорта. Когда-то он подтолкнул меня к тому, чем я занимаюсь сейчас, мечтал сделать из меня Микки Мантла, конечно, я тяжело работал, чтобы стать тем, кем я стал, добивался всего сам, но признаюсь, без его участия вряд ли поднялся бы так высоко. В моем контракте есть пункт, я смогу уйти из спорта, получив все, что я заработал, только женившись и родив сына. Мой отец - та еще заноза в заднице, он поднял свое состояние на скачках, он игрок – что тут еще скажешь, я для него тоже что-то вроде лошади, на которую можно поставить, но я сам подписал тот контракт, мне было лет шестнадцать и казалось, что все это легко выполнимо. Сейчас я многого достиг и уже не так молод, мне пора на покой. Я женат на Тиффани пять лет, но детей у нас все еще нет. Мне нужен сын! Это финальный штрих в моей истории.– Но это ведь нечестно! – воскликнула Фелиция.– Доктор Дэй, вы сами сказали, что это несложная процедура, и вы ее делаете, – обратился к ней Трейт Стейнер, глядя на нее холодными металлическими глазами.– Да, когда есть медицинские показания. В остальных случаях это незаконно.– Считайте, что мы предоставили вам все медицинские показания, сверх того, что требовалось. В этих ?медицинских показателях? будет достаточно нулей, поверьте.– Я не об этом, я не торгуюсь. Есть большая разница между тем, чтобы прибегнуть к этой процедуре, дабы оградить своего ребенка от болезни, и поиграть с генетикой ради контракта и пиара, только потому, что вы знаменитости.Трейт Стейнер остался невозмутим.– Не вижу разницы.

– Почему вы пришли к нам? Ведь очевидно, что есть дорогие и высококвалифицированные репродуктивные центры, там наверняка привыкли к такому.– Анонимность, – ответила миссис Уорт. – Увы, зачастую, такие центры сотрудничают не только со своими клиентами, но и с прессой. А нам это не нужно по понятным причинам. К тому же, я хорошо знаю мисс Кортез, которая любезно согласилась нам помочь, мы приятельницы.– Поверьте, доктор Дэй, сумма в чеке вам понравится, – с помрачневшим лицом заявил Трейт Стейнер.

– Я уже сказала, что не набиваю цену, – Фелиция встала из-за стола – медленно и спокойно. – Простите, не могу дать вам однозначного ответа прямо сейчас. Я врач, я не оперирую нулями в чеках, я опираюсь на иные данные. У вас нет никакого риска серьезных наследственных заболеваний, чтобы обращаться за помощью такого рода. Вы оба здоровы и фертильны, вы можете все сделать сами – поезжайте домой, поужинайте при свечах, включите музыку и займитесь сексом – у вас есть шанс зачать ребенка, мальчика или девочку, без всяких врачей.

Когда миссис Уорт и мистер Стейнер вышли из конференц-зала, Ларри Уорт задержался в дверях.

– Я, наверное, вам противен, – обратился он к Фелиции. – Что ж, не буду вас за это осуждать, я и сам себе иногда противен. Контакт с отцом, контракт с женой… Ведь мы с Тиффани даже не влюблены друг в друга, мы просто партнеры. Поэтому она вряд ли так уж жаждет со мной ужинать и заниматься сексом, ей больше по душе ЭКО. Дело в том, что в этом бизнесе нельзя построить хорошую карьеру, когда твой брак – дерьмо, или если ты одинок. Даже если ты еще не нашел свою половинку или придерживаешься других взглядов, приходится играть по чужим правилам, а не по своим. Когда у тебя никого нет, люди начинают болтать – о, он должно быть извращенец и любит мужиков, а когда ты в браке и нет детей – о, да у него должно быть не стоит… – он попытался улыбнуться. – И так до бесконечности…– Неужели вам важны чьи-то перешептывания, слухи, ведь речь о вашей семье?– Когда ты становишься публичной личностью, каждый слух, каждое перешептывание за углом – это лишний ноль в твоем гонораре. Мне самому не очень нравится эта идея, но я слишком много сил отдал спорту, чтобы уйти ни с чем. Поймите, док, рано или поздно я хочу стать отцом – хорошим отцом, и я не хочу, чтобы мой ребенок жил в нищете. Я заработал все до единого цента собственным потом и травмами, которые дают осебе знать ночами, мне нужны мои деньги, которые сейчас находятся у моего отца…Фелиция едва уловимо пожала плечами.– Я ничего не могу вам обещать, мистер Уорт. Но я подумаю.

***Дженсен стоял у стеклянной витрины и рассматривал блюдо, уставленное лимонными маффинами. Это было бесцельной тратой времени. Он вообще не понимал, зачем пришел в кафетерий, ведь есть он не собирался – аппетита не было.– Ты будешь что-то брать, или так и продолжишь гипнотизировать кексы? – Дженсен обернулся на голос за спиной.

Фелиция с подносом, на котором стоял пластиковый стаканчик с йогуртом и стакан с апельсиновым соком, тщетно пыталась подобраться к прилавку с маффинами.– Нет, ограничусь кофе, – наконец решил Дженсен и сделал шаг в сторону, пропуская Фелицию вперед.

Он взял себе стакан не самого лучшего в мире кофе, дождался Фелицию, и они проследовали к столику.

– Фу, какая мерзость! – Фелиция сорвала со стаканчика с йогуртом крышечку. – Такое чувство, будто меня искупали в бочке с дерьмом, от которого не отмыться, – она яростно разболтала пластиковой ложечкой йогурт.– И какое счастье, что я не имею отношения к мирус таблоидами и глянцевыми обложками.

В любой другой ситуации Дженсен вообще не стал бы обременять коллегу своей компанией, усаживаться за столик, как закадычный друг, чтобы обсудить все больничные и личные проблемы. Он бы просто взял кофе и предпочел выпить его в одиночестве. Но сейчас было скорее исключение из правил, и Дженсен не прочь был просидеть в кафетерии до вечера.– Это что, твое похмелье разбушевалось?– Нет, это Кортез, а она хуже похмелья. Она подсунула мне вип-клиентов.– Вип? – Дженсен здорово удивился. – Она так и сказала? Теперь у нас есть вип-клиенты?– Видимо, теперь есть. Супер известный баскетболист и его фейковая жена хотят ребенка путем ЭКО…– Ну, со знаменитостями всегда непросто.– Их статус – полбеды. Я бы на это не заморачивалась, но они совершенно здоровы, просто не хотят зачать естественным путем, им нужен ребенок определенного пола и никак иначе.– Генетические заболевания в анамнезе?– Нет! Просто они пришли ко мне, будто в магазин сувениров и сказали ?заверните нам вон ту голубую вазу?! Все дело в контракте. Все это ради денег и славы, понимаешь? Множество пар, которым по каким-то причинам не дано стать родителями, уповают на ЭКО или суррогатное материнство, как на последний оплот, а для них это способ заработка. Меня разрывает изнутри, – Фелиция сделала паузу и положила в рот ложку йогурта. –А ты чтобы сделал?– Как отец или доктор? – покачал головой Дженсен.

– И то, и то.– Как отец: если бы моему ребенку угрожала страшная наследственная болезнь, я бы пошел на все, чтобы этого избежать. Ради простого удовольствия или удовлетворения амбиций – определенно бы не стал. Как врач: ребенок в обмен на деньги? А нужен ли им этот ребенок? Я бы отказал… наверное.– Да. Вот и я тоже, наверное, откажу. Муж мне, пожалуй, даже симпатичен, единственный из всей троицы, но… я не могу. И не хочу. Так что не удивляйся, если я больше не буду здесь работать.

Последовала долгая пауза.– У меня два мальчика – ровесники Джейрона – с ГУСом в тяжелой форме, – сказал Дженсен, чтобы нарушить повисшую тишину, но собственный голос показался ему чужим и напряженным.– Где они его подцепили?– Не знаю. Похоже, в Африке.– Что будешь делать?Дженсен сделал очередной глоток кофе.– Для начала, сообщу родителям. Только вот я вместо этого, как идиот, пришел в кафетерий, чтобы отсрочить этот момент.

– Непросто говорить родителям, что их дети больны.

– Но я врач.– И родитель тоже.

– Да, многое стало сложнее, после того, как…– он отодвинул от себя стакан с кофе. – Ладно, невозможно вечно оттягивать неизбежное. Пойду, поговорю с родителями.***На этаже стояла гробовая тишина. Джаред почуял неладное еще у самого лифта – что-то такое было разлито в воздухе.Секретарь Саманты собирала со своего стола вещи и складывала их в большую картонную коробку.– Мэгги, что случилось?– А ты не знаешь? – девушка подняла на него глаза. – Я здесь больше не работаю. Вернее, не работаю за этим столом. Доктору Феррис этот кабинетбольше не принадлежит, поэтому она переехала в другой, а я переезжаю в какой-то закуток, который раньше был подсобкой, там даже окна нет!– Мэгги, но этот кабинет, сколько я себя здесь помню, занимала доктор Феррис!

– Да, – Мэгги явно смутилась и понизила голос, – только вот теперь его прибрала к рукам пиранья.– Кортез?

– Ага, – она осторожно поставила на дно коробки маленького глиняного гномика в красном колпаке с бубенчиком, потом отправила туда же степлер и набор разноцветных маркеров. – Кстати, она просила тебя к ней зайти.– Меня? – удивился Джаред.– Тебя.

Когда Джаред заглянул в кабинет, Кортез сидела, утопая в огромном кресле Саманты, которое было ей совершенно не по размеру, и пилила ногти.– Вы хотели поговорить со мной, мисс Кортез?

Та отложила пилку и встала из-за стола.

– Да.– О чем? – Джаред прикрыл за собой дверь и шагнул вперед.