8. Шопен и война (часть III) (2/2)

Я занес руку и снес голову рукокрылу. Фонтан крови ударил в потолок и стены. Горячая, густая жидкость закапала Сае на лицо. Она вздрогнула, посмотрела на свои окровавленные ладони, и я увидел, как ее лицо стало меняться. Сначала — отчаяние, с которым она посмотрела на меня. Потом — ярость. Зрачки сузились, как у ягуара, глаза налились кровью. К тому времени мы, защищаясь, были вынуждены забаррикадироваться в большой комнате. У нас было несколько раненых. Выходить нельзя, там смерть. Оставаться тут долго невозможно. Может, Сая и смогла бы чудовищным усилием воли заставить себя прийти в норму. Но тут — в кабинете Соломона — висела картина. На ней художник изобразил заброшенную часть поместья “Зоопарк”. В центре возвышалась увитая голубыми розами, проклятая башня Дивы. Сая внимательно посмотрела на картину перед собой, закрыла глаза… Раздался многоголосый крик со стороны, несколько монстров разбили окна, пытаясь проникнуть к нам. Я сносил им головы своей лапой и отстреливался там, где не мог дотянуться в рукопашной. Костюм пропитался кровью, по щиту стекала алая влага, люди отряда Клары дрались подле меня бешено, неистово, но бессистемно, как люди, которые чувствуют, что обречены на смерть. Сая сонно, прохладно смотрела, как оторванная лапа рукокрыла танцевала на когтях странный танец. Она безразлично проследила за тем, как дерется Клара. Одна ее рука начала тянуться к клинку…*** Муи вдруг вскрикнула, задрожала и опустилась на пол.

— Со мной что-то не так. Всё видится в красной пелене... Рик?

Мальчик и сам видел, как меняются черты лица Муи. Из нежных и добрых они словно приобретают черты хищника — выступили скулы, зрительно потяжелела челюсть и сильно полопались сосуды на глазах. — Меня знобит, — хрипло пробормотала девочка. — И нервы на пределе. Эта песня сводит меня с ума… Господи, я только что поняла, что не помню, как звали моего отца… — она попыталась заплакать, но почему-то вышло сдавленное рычание, и ни единой слезы не покатилось по щеке. Рик неожиданно вспомнил, что Сая была вынуждена убить Джорджа, чтобы помочь ему умереть человеком. Он схватил девочку за руку ревностным движением, словно стремясь уберечь ее от самой смерти. — Только не ты… Муи, прошу тебя, держись. Кай, что нам делать? Кай — бледный, как снег — пытался сладить со вторым ребенком. Он кричал, вырывался и звал маму, но часть его лица уже изменила цвет и очертания. Старший брат Рика обернулся, посмотрел на Муи… Он уже видел эти симптомы и понимал, что конец неизбежен, но угрюмо промолчал.

"Там, где рукокрылы, там и Сая", — подумал Кай и внезапно вскочил с места: — Так, Рик, слушай внимательно. Жди здесь, береги себя, позаботься о Муи. Что бы ни случилось, не уходи из подвала и жди, ясно? Я натаскал у охраны электрошокеров, их хватит на всякий случай. Я вернусь, — строго и решительно добавил он, выбегая из подвала. Рик, глядя ему вслед, подумал, что сейчас этот решительный тон напомнил ему одновременно и Дэвида и отца. Кай мчался по коридору и думал: "Жаль, Дэвид так и не вернул мне отцовский пистолет...". В руках его была тяжелая, металлическая труба. Увидев бегущего на него монстра, он закричал и с разбегу едва не снес ему голову прицельным, прекрасным ударом, заставив маленькое чудовище отлететь к стене. Вот и пригодились бесконечные тренировки в бейсбол. Не останавливаясь, не позволяя себе цепенеть от страха или плакать, он просто заставил себя слепо поверить, что Сая обязательно должна быть здесь. Обязана. И он найдет ее.*** Сая медленно поднялась на ноги. Мне хватило одного страшного мгновения, чтобы осознать, что будет дальше. — Бегите к окнам! — крикнул я. — Спасайтесь! Сначала все оглянулись, не понимая, что произошло, ведь чудовища ненадолго перестали на нас нападать, и снаружи их стало не слышно. Я подошел к Сае, выбил у нее из руки клинок, далеко швырнув в сторону.

В тот момент она была гораздо сильнее меня. Сильнее любого. Притихнув в моих объятиях, она вдруг кого-то заметила и резко рванулась вперёд. С ликующим криком безумной радости она убила одного из выживших в отряде Клары. — Она вышла из-под контроля! — услышал я крик Дэвида. Убежать они не успели, хотя я отвлек внимание на себя. Сая схватила меня левой рукой за шею. Я не сопротивлялся и даже не пытался вразумить ее, так как знал, чем все эти попытки закончатся. Рассчитывал лишь, что она будет возиться со мной подольше и не тронет остальных. Она сначала испепеляла меня ненавидящим взглядом, потом поставила к стене и проткнула ладонью моё тело, глядя мне в глаза. Затем свалила на пол, прильнула к моей шее и начала пить кровь большими, жадными глотками. Моя кровь способна к самовоспроизводству гораздо лучше, чем у других шевалье. Если им необходима человеческая кровь, чтобы восстановиться, то мне достаточно какое-то время подождать, чтобы она восстановилась сама. Но сейчас у меня этого времени не было. Еще немного, и Сая оставит меня без сил надолго. У Клары и Дэвида появилось время, чтобы прицелиться в неё, но ничего они сделать не успели. Сая обладала практически сверхзвуковой скоростью. Отшвырнув меня в сторону и утолив жажду, она обернулась на Клару, подскочила к ней и, не взирая на попытки Дэвида ее остановить, ранила женщину. В этот момент в дверь кое-как протиснулся Кай. Он поскользнулся на одном из трупов и упал на пол вне себя от изумления.

— Сая… что ты делаешь? В это время она как раз собиралась прикончить Дэвида. — Какое шикарное представление! — пропел Карл, появившись в окне, как огромная птица. Дэвид попробовал выстрелить в него, но Сая почувствовала страшную ревность и быстрее кошки подскочила к нему, занося клинок над головой. И тут же получила удар в живот. Это был я. — Сая, — прошептал я, когда она упала в мои объятия, — приди в себя…

Одним мощным рывком она опрокинула меня на спину и легла сверху, повернув мою голову вбок, обнажая шею. Она втянула носом воздух, принюхиваясь к запаху моей крови, облизала рану на моей шее. Ее тело задрожало, она вторично примкнула к плотной жилке на моей шее, и от боли меня почти парализовало. — Ты же почти убиваешь меня…

— Умница! — восхищенно пропел над ее ухом Карл. — Наконец-то, я вижу мою старую знакомую Саю! Ну же! Иди ко мне! Потанцуй со мной!

Сая, позабыв обо мне, бесцеремонно поднялась на ноги, схватив клинок, лежащий рядом и холодно посмотрела на Карла, как мясник на уже мертвое животное, которое пора разделать. Всё это время оторопевший, замерший Кай сидел в луже крови. Когда его сестра поднялась, он заставил себя закричать: — Сая, прекрати это! Он поднялся на ноги и добавил резко: — Посмотри на себя, что ты, вообще творишь?! На секунду я подумал, что Каю конец, но Сая вздрогнула и… случилось нечто небывалое для состояния “берсерк”. В ее взгляде появилась осмысленность. Она вздрогнула, оглянулась на брата, пытаясь вспомнить, кто он. На лице Кая был написан ужас и изумление. Он подался назад и, неловко оступившись, упал. Сая невольно посмотрела на свою окровавленную ладонь. В другой своей руке она увидела обагренный меч. Там была человеческая кровь. Вскрикнув, она выронила клинок, словно увидела змею. Клара прогнала в окно пулеметной дробью Карла, который был в отчаянии и разочаровании от того, что не смог со Саей "потанцевать". — Господи… — прошептала она, оглядываясь. Увидев Клару, подбежала к ней: — Держитесь! Не умирайте!

Я внимательно смотрел на Кая. Моё тело было полым, пустым и слабым, в сердце ничего не осталось, кроме космического вакуума. Парень удивленно посмотрел на меня. Живой взгляд, его рыжие, взлохмаченные волосы, синяки на лице, грязная одежда — всё это в моих глазах почему-то делало его истинно существующим. И он нужен ей. Не важно, как Сая относится к Каю. Не важно даже, как он сам к ней относится. К черту сантименты — он буквально ей нужен…

Я перевел взгляд на Саю и, пошатываясь, подошел к ней. — Ты, кажется, снова стала собой, — пробормотала Клара, спокойно глядя на девушку. Сая оглядела её рану на груди — ровный и глубокий порез клинком. Не надо было быть опытным бойцом, чтобы понять, насколько велики шансы выжить при таком ранении. — Это… я натворила? — протянула Сая дрогнувшим голосом.

— Называй это… как хочешь, девочка, но знай — если у тебя припрятан в рукаве такой туз, на будущее советую вытаскивать его пораньше, — сказала она преспокойно. — Используй это, Сая. Это — не твой дефект, не твоё какое-то зло, философия тут не причем. Это — твоя сила. И наплевать, как ты зовешь ее. Потом она внезапно скорчилась. Кровь из раны не останавливалась, и женщина на глазах, кажется, таяла. — Вертолеты еще не взлетали, торопитесь! — крикнула она. — Пошли, — глухо отрезал Дэвид Сае, держась за раненое плечо. Она поднялась растерянно. — Убей тех, кто сотворил такое с детьми! — прорычала Клара, зажмурившись. Я услышал где-то во дворе детские крики. — Нравится тебе или нет, но ты... ты одна можешь... защитить наше будущее. Таков твой путь. Это под силу только тебе. Каждый из нас… делает свой выбор. Самый сложный выбор в жизни. Ты — сделала его однажды давно и обязана нести за него ответственность. “Потому что это и значит быть королевой”, — подумал я, вспомнив, что такой разговор между мной и Саей был уже когда-то давным давно. И она смотрела на меня так же, как теперь смотрит на умирающую Клару. Спокойно и решительно ее лицо. Бессмысленно прямо сейчас жалеть, бессмысленно убиваться, нужно действовать и не совершать ошибок, не предаваться отчаянию, не оглядываться, сражаться. Сая кивнула, погладив Клару по руке: — Я полностью беру на себя ответственность… — она поднялась и сказала Дэвиду: — Я готова. Теперь, выпив огромное количество моей крови, едва ли нашелся бы шевалье Дивы, который способен победить ее. Когда мы оставляли Клару, она была ещё жива. Дэвид оставил ей гранаты, и Клара с благодарностью улыбнулась ему.

Она погибла, как истинный воин. Я помню взрыв, который прозвучал уже когда мы были на значительном расстоянии от комнаты, где она находилась. Вместе с собой она уничтожила больше десятка маленьких чудовищ. Пробежав по длинному коридору, мы остановились у поворота. — Вся наша надежда лишь на тебя, Сая. Мы все, без исключений — лишь твоё прикрытие, — говорил Дэвид. — Красный Щит был создан, чтобы сражаться с этими тварями подле тебя. Красный Щит — защита нашей крови. Твои глаза становятся ее цвета, когда ты оберегаешь то, что тебе дорого. Помни это. Сая издала глухое рыдание, но оно не остановило её, не отняло сил. Наоборот, ей не терпелось кинуться в бой, хотя, отчасти этот порыв и был продиктован отчаянием. Когда мы сидели в укрытии, Сая тронула за плечо Кая и сказала: — Позаботься о Рике. Со мной всё в порядке. Когда Кай посмотрел на нее с сомнением, она поторопила его: — Сказала же, беги. Ты видишь, никто не способен остановить меня…

— Тогда идите, мы вас скоро догоним. Мы вернемся к тебе, Сая, — произнес он, некрепко сжав ее руку на прощание.*** — Он скоро придёт, — шептала Муи. Она уже чувствовала, как все ощущения в её теле притупляются. Словно организм пустеет изнутри, и остаётся только жажда.

В полной тишине послышался тихий треск. Рик увидел, что здоровая нога Муи треснула, словно камень, а сама кожа приобрела мраморно-белый оттенок. Муи тоже обратила внимание на ногу. Поймав на себе взгляд Рика, она улыбнулась: — Я чувствую, что теряю себя. Мне помогает, если я представляю перед глазами ноты... Но, знаешь, тебе опасно оставаться рядом со мной, — она потерянно, тихо спросила: — Рик, кем я стану? — Ты навсегда останешься моим другом, Муи, — пообещал он, держа ее за руки. — Ты сильная. Остальные превратились быстро, а ты держишься. Может… ты способна побороть это.

— Я вспоминаю дождь, — едва шевеля потрескавшимися губами, пробормотала она. — Помнишь, какая красивая радуга была потом? И как солнечные лучи окрасили комнату...

— Помню. — Знаешь, я не боюсь, — покачала головой Муи. — Они изменили мое тело, мой разум, но ты — помнишь меня настоящую. Обещай помнить меня такой, как в день, когда я играла на пианино. Как в день нашей первой встречи. Я хочу, чтобы ты знал меня, Рик. Обещаешь меня помнить?

— Обещаю, — прошептал он, крепко обнимая ее с волнением и отчаянием. — Моя душа никуда не денется, — прерывисто бормотала Муи, — она просто уснёт. Она… будет помнить музыку. И дождь. И тебя. Он посмотрел ей в глаза и заговорил решительно, неосознанно беря эту манеру у своего брата: — Послушай, не говори так, словно всё кончено. Я знаю — ты очень сильная, я помогу тебе справиться с этим…

— Почему мы становимся сильными только перед самым концом? Так странно… Ведь я была трусихой, — покачала головой Муи. — Сейчас я знаю, что действительно больше всего на свете хотела бы играть. Но это так сложно! И отъезд в другую страну... это страшно. И отлучаться от мамы, от нашей убогой деревеньки — тоже. А сейчас я понимаю, что ты пытался мне сказать в тот раз. Я поняла, что смогла бы дать родителям и другим больше, если бы взяла себя в руки, согласилась бы уехать, и, кто знает, может, мне удалось бы вытащить их из трясины бедности? Но я так испугалась, Рик! Я не жалею, что со мной произошло всё это, — она растерянно обвела взглядом темный коридор. — Этот случай показал мне, чего я действительно хочу, пусть даже поздно, — Муи вздохнула и внезапно задрожала всем телом. — Рик... не обнимай меня больше, ладно? — Почему? — растерянно протянул он, отстраняясь. — У тебя руки ледяные — ты замёрзла.

— Ты ошибаешься, внутри меня словно голодное пламя… Больше она сказать не смогла ничего. Уставившись в пустоту, Муи задрожала, отрешившись от реальности.

Рик с ненавистью посмотрел в потолок. "Если бы я был сильнее. Таким, как Сая, Кай или Хаджи... Я бы унёс отсюда Муи, позвал бы самых лучших врачей и неотрывно был бы рядом!"

Он понимал, что теряет ее, и стал с ней говорить… Он говорил о своём детстве о первой встрече с Муи, о самом светлом, что помнил. Он понимал, что находиться рядом с девочкой очень опасно, но не мог заставить себя уйти и, кажется, почти готов был умереть рядом с ней. Наверху, куда кинул такой яростный взгляд Рик, уже стояли вертолеты, готовые забрать оба контейнера. Подле них в ожидании Карла и Саи находился донельзя нервный Ван и Соломон. Француз только сейчас понимал, насколько серьёзно он влип. Его зарплата, его секретные эксперименты и задания и люди, которые его окружают — всё это долгое время казалось ему понятным. Чистым его профессию не назовешь, но наука и поиск истины — это чистое дело только в умах идеалистов. Однако, теперь всё изменилось. Он думал, что имеет дело с генетическими мутациями, с монстрами, которых случайным образом создала природа. Но теперь он понимал значение тех странностей, что наблюдал. Несложно заметить, что девушка — источник D-67 — не стареет. Это не генетические ошибки, Ван имел дело с другой расой, о которой ничего не знал. Всё это время он был игрушкой в руках у хищников. Он думал, что идет путем, который выбрал, а вместо этого путь подобрали ему. "Нужно стать покладистее, — говорил себе Ван. — Не подавать виду. Я напуган, и это логично. Но кто знает — может, для меня дело обернётся в лучшую сторону. В любом случае, всё это слишком интересно, дорого и опасно, чтобы бежать в страхе без оглядки. Я не идиот…”. — Что за шум? — спросил он, услышав крики и выстрелы.

Соломон безмятежно улыбнулся: — Об этом лучше поинтересоваться у безнадежного тупицы. Вон он. Сердитый и лёгок на помине. Действительно, к ним приближался Карл, судорожно сжав кулаки. "Что за маскарадный костюм?" — удивился Ван, оглядывая его. На шевалье красовался длинные плащ и маска. Они смотрелись на нём почти смешно, учитывая, какая злость была написана на его лице.

— Карл, что ты творишь?! — возмутился Ван. — Знаешь, ещё чуть-чуть, и её бы не стало, но этот паршивец сумел отвлечь мою Саю! — прошипел в лицо Соломону Карл, не заметив существования Вана.

"А я знал, что ты не способен убить её, и потому не вмешивался", - бесстрастно подумал блондин. Он молчал. — Ну?! — Карл сорвался на рычание. — Почему ты звал меня?!

— Ради твоей же безопасности. Ты ведь обещал, что не убьёшь её. — Признаю… в обычном бою нам её не убить, — дико вращая единственным видным из-под маски глазом, ответил Карл. — А тебя об этом предупреждали, — вздохнул Соломон. — У нас лишь небольшой перечень тех боевых искусств, которыми она владеет. Ты жив только потому, что она не все еще вспомнила. Пока что. Но вспомнит. — Не смей ею восхищаться! К твоему сведению, сейчас вся их свора будет здесь, так что поторопись с Дивой! — Боже... Кто это? — прошептал Ван. И тогда все взгляды были обращены на тоненькую фигурку у особняка, которая не сводила прицельно напряженных красный глаз с фигуры в маске. — Это она, — едва слышно выговорил Соломон, не сумев скрыть в голосе затаенного восторга. — Это Сая…

Мы выбежали из дома, который из убранного, маленького дворца превратился в руины. В это время зазвучал треск пропеллеров — всё было готово к отбытию контейнера.

Сая остановилась на лестнице, оглядывая открывшуюся нам компанию — Карл, Ван Арджеано и Соломон. Те же самые зелёные, обманчиво-добрые глаза, мягкие, светлые локоны — лицо ангела. Сая, увидев его, сначала изумилась, потом лицо ее скривила гримаса отвращения.Слегка улыбнувшись девушке, словно они встретились на прогулке в английском парке, Соломон отошёл к вертолёту, что-то сказав на ухо Карлу, но Сая не собиралась ждать конца их беседы. Первым она всё-таки решила убить “призрака”. — Задержи ее, но не убивай, — сказал ему быстро на ухо Соломон. — Мы должны успеть улететь…

Сая слетела вниз, по лестнице с клинком наперевес, помчалась к вертолету. Послышался треск и скрежет, через пару секунд Карл обрел форму рукокрыла. Воистину, это был страшный монстр. В высоту он достигал двух с лишним метров, волосы его тоже материализовались в четыре волны наподобие рогов, уродливая физиономия больше похожа на морду какого-нибудь хищного динозавра.

Он издал из горла громовое рычание и занёс лапу над головой. Она тут же превратилось в некое подобие копья, грозящее пронзить Саю, но хрупкая с виду девушка остановила его мечом.

Я чувствовал себя едва живым. После укуса Саи я потерял критично много крови, не говоря о том, что рана на животе от её удара, у меня ещё не до конца регенерировала. Отвлекая Карла на себя, я расстрелял ему спину, он содрогнулся, потеряв равновесие, но всё-таки успел уйти от ее удара и отшвырнул Саю назад. Удар его тяжелой ноги был бы страшным, будь Сая в своём обычном состоянии, но, резко выдохнув и сплюнув в сторону, она приземлилась на ноги, не сводя взгляда с Карла. Лицо ее было спокойно… почти неправильно спокойно. Защищая Саю и давая ей время подняться, я принял следующий удар на себя, так что моё плечо было раздроблено в крошку. В эту секунду, взметнувшись вверх, словно стрела, пущенная из лука, Сая снова занесла меч над головой, на мгновение, воспарив в воздухе, но промахнулась. Воспользовавшись этим, Карл схватил её за руки, сильно сжав Сае запястье, он заставил её выронить меч.

В это время воздух прорезал треск пропеллера — это взлетел вертолет, унося с собой контейнер с Дивой. Дэвид, разбежавшись, прыгнул на другой вертолёт, уносящий второй контейнер, чтобы с него потом перебраться на первый, отлетевший довольно далеко от земли. Но второй взорвался прямо в воздухе, прорезав воздух чудовищным грохотом… Дэвид с ещё безопасной высоты спрыгнул вниз раньше. Несколько раз перекатившись на земле, американец тяжело, с усилием поднялся, прицелился из пистолета и несколько раз выстрелил Соломону вслед. Он впервые с отчаянием выругался, схватившись за голову и глядя вертолету вслед с ненавистью на обычно неподвижном и спокойном лице. — Ты не представляешь, — прохрипел Карл, хотя я не знал, как с такой челюстью возможно разговаривать, — как я ждал твоего пробуждения. И вот! Наконец-то! Свершилось! Послышался громкий хруст, и Сая полетела на землю. Я хотел было попытаться подняться, но тело меня не слушалось. Сая, глядя на меня, покачала головой, мол, не геройствуй, когда это не имеет смысла. Словно иронично издеваясь над нами в Карла полетел камень. Этот камень попал ему точно в голову крученой подачей, как метко летящий бейсбольный мяч, обрывая пафосную речь Карла на середине. Чудовище изумленно посмотрело на наглого человека — Кай подбросил в ладони еще один камень и снова швырнул в шевалье. Я был готов смеяться. Он отвлекал внимание на себя… Он пытался заставить Саю драться, подобно тому, как это делаю я. Храбрый ребенок. Карл ошибался в одном. Это правда, что монстр Саи снова очнулся. Но теперь Сая, благодаря Каю, подчинила его себе. Теперь она была даже сильнее, чем в состоянии берсерка. Её выносливость и сила росла пропорционально запрашиваемым в битве требованиям. Развязка была ближе, чем думал Карл. — Я уже была здесь, — спокойно сказала Сая, опираясь на меч и вставая со скорбной гордостью. Голос её звучал ровно, кости сломанных рук немедленно срослись, будто у автомата, хотя Сая не обратила на это ни малейшего внимания, как, впрочем, и на боль. — Чудовище ли я? Есть вещи, которые я не могу вспомнить. Есть такие, о которых не хочу вспоминать. Одно мне известно — нет ничего страшнее на моей памяти, чем издевательство над жизнью, невинностью и хрупкостью. Вам этого не понять, потому что и ты… и все в твоей семье — калеки. И чего я точно не могу позволить, так это того, чтобы существа, вроде вас, что-то решали в мире, который я люблю. Если понадобится вас остановить, я не пожалею ради этого ничего, — она заговорила хриплым, яростным шепотом, — ничего! Даже жизни и собственного бессмертия. Всё показалось мне словно в замедленном действии. Вот Сая медленно-медленно отклоняется от удара Карла, механически точно просчитывая свои действия. Вот она пропустила мимо себя еще несколько ударов, внимательно присматриваясь к ним, изучая и выискивая брешь в стиле боя. И в тот момент, когда она слегка повернулась спиной, словно открываясь, а он собирался нанести туда удар, Сая резко оглянулась, но не уходя от его руки, а цепко хватаясь за нее. Секущим и точным движением она отсекла ему вторую руку, задев заодно ногу. Толстая кожа монстра показалась мне на тот момент удивительно хрупкой.

Понимая, что удар смертелен, Карл взлетел на перепончатых крыльях и упал через дырявую крышу куда-то в дом. Сая последовала за ним. Это чудовище так жаждало "потанцевать с Саей" на равных, так презирало её слабость, но в своей слепоте оно изначально перепутало слабость с любовью к миру. Бесчувственность кажется очень удобной. Любовь, важность жизни — всё это виделось ему слабым местом. Но я свидетель того, как сильное сердце побеждало совершенное оружие. Мне почему-то снова вспомнилось, как умирал Джордж. Мне вспомнилось, как он поднял клинок своей дочери на рукокрыла, зная, что может умереть. Такова сила принципа, внутреннего правила. Быть королевой — значит, следовать внутреннему кредо, и я не знаю никого, кто следовал бы ему так неистово, с такой самоотдачей, упрямством и обжигающей уверенностью, нежели Сая. Я вбежал в дом в поисках Карла, но еще до того, как увидел его, до ушей моих донёсся страшный режущий звук, жуткий вопль. Сая подбежала к окну, но там никого не было. Под подоконником остался валяться только огромный топор и отсеченная, раненая нога, по которой распространялась окаменелость. Подойдя к окну, Сая проревела ничуть не хуже любого рукокрыла: — ВЕРНИСЬ! Повернувшись к ней спиной и сбежав, Карл предал сам то, чего желал изо всех сил. Его напугало олицетворение ее системной ярости, он познал ужас перед смертью, и неожиданно выяснилось, что он — всего лишь ребенок, который не смыслил о том, чего говорил. Если бы он сражался и погиб, у меня бы хватило немного уважения к нему. Я не согласен с ним, но оценил бы верность своим словам. Теперь я не видел ничего похожего между мной и ним. С той секунды Карл перестал мной восприниматься, как противник. И больше никогда его голос не звучал в голове Саи, провоцируя на деструктивные глупости. Сая повернулась ко мне: — Как ты? — Живой, — коротко ответил я. — Во дворе остался Дэвид и Кай. — Точно… — она помчалась мимо меня прочь, во двор. Дэвиду помогал с ранами Кай. Рик — совершенно целый и невредимый, но какой-то внутренне опустошенный и убитый — сидел на крыльце. Американец отчитывался начальству по телефону. В основном давал односложные ответы. Положив трубку, негромко вымолвил: — В считанные минуты здесь будет группа зачистки. Операция завершается нашей неудачей, но у нас есть новые сведения. Вы оба, держитесь подле меня, — он посмотрел на Кая. Раньше он так не смотрел на него. Дэвид больше не видел в нём ребенка. — Сразу проясним все точки над “и”... — Мы останемся с Саей, — выговорил Кай чеканно строго. — Я так решил. Я нужен ей. Дэвид кивнул без удивления и посмотрел на Рика, но ничего спрашивать у него не стал. Ему только что пришлось запереть Муи в клетку. Девочка призналась, что может убить его с минуты на минуту… Жаркое утро растеклось по кровавому, словно маковому полю, пахло мертвой плотью, гнилью и порохом. В чистом небе ни облачка, и только золотая пыль рассыпается перед глазами. Оставшихся детей, которые ещё не перевоплотились в рукокрылов, закрыли в клетки. Подопытные рычали и пытались грызть прутья. Рик медленно бродил среди них. Подошел к одной, где, раскачиваясь, сидела Муи. Он несмело, воспросительно позвал ее. Половина лица Муи была уже изуродована — коричневое, с большим, налитым кровью, красным глазом. Из-под верхней губы высовывался длинный клык. Она бешено зарычала на Рика и тот, не выдержав, рыдая, сделала несколько шагов назад. Он увидел, что тот глаз, который еще остался человеческим, тоже полон слез. Внезапно Муи стихла, сжалась в угол и сложила пальцы так, словно играет на пианино. С искаженным, звериным лицом, как слабоумная, она качала большой головой и пальцами наигрывала по воздуху, как по пианино. Возможно, она вспоминала музыку Шопена, музыку надежды. — Ты сможешь вылечить детей? — спросил Льюис, наблюдавший за этим зверинцем, Джулию. Она с непривычно неподвижным лицом, негромко спросила: — А ты веришь в чудеса? — Если бы я надеялся на чудеса, давно был бы на том свете. Но, знаешь, мне чертовски хочется верить. Она ничего не ответила. Дети — это маленькие личности, полные надежды на нечто великое, они таят в себе множество нереализованных сокровищ возможностей. Их было здесь около двух сотен. Мы сели в лодку и уплыли из этого места. Река была так же безмятежна, как и на рассвете. — Скажи, — тихо сказал Рик, сидевший рядом с Саей, — кто виноват в наших бедах? Почему люди такие жестокие? Сая ничего не смогла ответить. Она посмотрела на меня и на следы от ее клыков у меня на шее, опустила голову. — Я твой союзник, — уверенно сказал Рик. — Так пожалуйста, расскажи мне всё, как есть... Сая лишь обняла брата, чувствуя, как её плечи сотрясают рыдания.

— Мы с тобой одна семья, — произнес Кай тихо. — Не забывай этого. Нам нельзя разъединяться в этой войне, иначе точно погибнем. Пока мы вместе, нас не победить, так ведь папа говорил. Я сидел чуть позади Саи и молчал. Мимо взора проплывал густо-зеленый берег, делающий реку почти изумрудной. На фоне этой войны маленькая девочка играла вторую сонату Шопена для фортепиано. Это и есть вечное противостояние добра и зла.