Вернулась (1/1)

Враг заклятый был далеко. Возвратился. ?Честь!? Ты, без страха и упрека!Я, как ты, во власти рока. Хочешь? Что же, месть, так месть. Час и место. Мы явились. Мы сошлись и поклонились. Чей-то взор покрылся тьмой. Хохот демона был мой!К. БальмонтСпустя… да, хрен знает какое количество времени, я вновь просыпаюсь на огромной удобной кровати, но только теперь в гораздо более приятном расположении духа. Да и что скрывать… Оно вызвано куда более улучшенной версией физического самочувствия. Я сладко потягиваюсь в постели, что полностью пропитана ароматом сна, укрытая игривыми солнечными лучами и огромным теплым одеялом, радостно обнаруживая… Что мышцы и кости при таких значительных телодвижениях больше не ноют. Да и в целом, в организме больше не наблюдается болезненного дискомфорта. Хм. Нижнее белье слегка... Ладно... Не слегка, а ощутимо неприятно впилось в ягодицы, и я вдруг начинаю догадываться, почему это могло произойти… Замираю, боясь поверить. Расправляю хлопковые трусики взволнованными, слегка трясущимися пальцами. Я поправилась... Я… правда ощутимо набрала вес, и белье плотными простроченными швами впивалось в упругие, вновь округлившиеся места. Счастье одновременно смешалось со стыдом и отвращением. Я не мылась все это время. Похоже, несколько дней. Не меняла даже чертовы трусы. Потела и остывала в мужской постели. И даже не знаю, где все это время находился истинный хозяин комнаты.Резко откидываю одеяло в сторону и сажусь на кровати, опираясь локтями на коленки. Складываю ладони вместе и пытаюсь думать… Даже от столь необдуманного, внезапного изменения своего положения из горизонтального на вертикальное голова… не закружилась. Совсем. Не зазвенела. Не заболела. Ничего подобного. Я... чувствовала себя… новой, полностью отдохнувшей. Но жутко грязной. Мне надо в туалет и ванну. О чем-то другом сейчас и думать не могу.Поднимаюсь с кровати и твердой, уверенной походкой направляюсь к двери, мимолетно опуская взгляд вниз, на свои голени. Не веря тому, что вижу, замираю. Ни одной, ни единой, даже малейшей ссадины или ранки. А все тело будто налилось, наполнилось жизнью и, кажется... нет, не кажется. Оно действительно вернулось к прежним размерам, от чего мой вид вообще перестал быть хоть сколько-нибудь приличным. Мне все чудовищно мало... Короткая хлопковая маечка неприлично оголяет округлости грудей, еле держась на натянутых тонких лямках, и слишком сильно перетягивает, до полупрозрачности налитое жизнью тело. Про нижнее белье, нещадно впившееся в задницу, я вообще молчу.Я хочу к зеркалу. Немедленно. Туалет немного подождет. Поглотившее меня любопытство гораздо сильнее какой-то рядовой физической потребности. Я приоткрываю дверь и просовываю голову в образовавшуюся щель, выглядывая в коридор. Прислушиваюсь. Тихо. Ни звука. Кажется, в доме кроме меня, никого нет. К лучшему. Не попаду в очередную нелепую ситуацию, коих в этом месте было в избытке.В несколько прыгучих, но тихих крадущихся шагов я добираюсь до ванной комнаты и, аккуратно прикрыв за собой дверь, резво подскакиваю к небольшому зеркалу, бегло оглядывая свою внешность. Новую внешность. Офигеть... Нет. Прежнюю внешность… Застываю, зависнув перед отражением, и только нервно пропускаю пальчики в плотные, приподнятые у корней, блестящие волосы. С губ срывается писк. От несдержанных эмоций. Здоровые… да уж, только вот - немытые. Шевелюра заметно отросла, пусть немного, но все же волосы стали длиннее и игриво закручиваются в разные стороны, придавая дополнительный объем этому кривенькому каре. А у корней подушечками пальцев ощущается отросший на пару сантиметров пушок, из когда-то опустевших от сильного гормонального сбоя волосяных луковиц.Безумно улыбаюсь, не в силах сдержать внутри бешеного восторга. Брови вернули прежнюю густоту и насыщенность цвета. Полное отсутствие мешков под глазами и яркий, горящий взгляд искристых карих глаз все больше распаляют во мне внутреннюю радость и приятное, казалось уже забытое, внутреннее тепло. Растянутые в искренней улыбке пухлые розовые губы. Гладкие, не искусанные. Живой румянец на светлой, но более не мертвецки бледной гладкой коже. Хорошо выраженные скулы, за отсутствием впалых щек, более нельзя было назвать изможденно острыми. Спускаюсь вдохновленным взглядом ниже. Тонкая шея, до середины оправленная беспорядочными игривыми прядями. Изящные, очерченные линии ключиц, к которым автоматически потянулись пальцы. Нежная на ощупь кожа. Никаких выпирающих костей на грудной клетке. Ох, лишь слегка прикрытая полупрозрачной натянутой тканью налитая упругая грудь. Боже... Я... Я... Действительно прежняя! Я могла бы и дальше заинтересованно оглядывать свой, ну, что стесняться, обалденный внешний вид, если бы не дикая потребность в походе на улицу, отзывавшаяся сильным нытьем мочевого пузыря.Выскакиваю из ванны и быстрым шагом направляюсь в гостиную, хм, и там никого не обнаруживая. Наверное, пока все так же, к счастью.Интересно, а что Франко скажет, увидев меня в таком виде?.. Ехидно улыбаюсь, слегка краснея, обуваю кеды и выскакиваю на улицу под согревающие лучи яркого солнца. Ни Франко, ни его собаки нигде видно не было…Не сбавляя темп, я добираюсь до туалета, быстро решаю все свои проблемы и тут же возвращаюсь в дом, выуживая из пакета у дивана чистое белье и футболку. Да, в футболке внешний вид однозначно будет приличнее. И она чистая. Только вот боюсь, что она теперь мне тоже маловата…Вместе с вещами влетаю в ванную и, включив воду, на свое счастье, обнаруживаю, что из бака вытекает теплая. Почти горячая. Истинное блаженство. Даже экономить ее сегодня не собираюсь. Раздеваюсь, удобно усаживаясь в глубокой ванне, вытянув ноги. Затыкаю пяткой слив и включаю душ, стараясь как можно быстрее намочить тело полностью. И даже добавляю его ароматного шампуня в воду, которая уже начала медленно подниматься по белым стенкам, приятно согревая и распаривая кожу. Господи, какой же кайф. Если бы мой обновленный организм и кожа могли говорить, они бы хором пищали от счастья.Не выключая душевой лейки, я как следует промываю волосы, раза три старательно чищу зубы и язык и тщательно оттираю, найденной на полочке мочалкой, свою кожу от пота. До скрипа. До боли. Насквозь пропитывая ее охлаждающим ароматом ментола.Выключаю воду и расслабленно замираю, правда всего в наполовину наполненной пенной ванне. Но это лучше, чем ничего. Прикрываю веки, наслаждаясь тишиной и таким близким родным успокаивающим ароматом... Лишь спустя какое-то время заставляю себя оторвать сморщенную пятку от слива и наблюдаю, как вода медленно отступает от обнаженного, чистого тела, ласково щекоча пеной кожу.Дожидаюсь пока ее и вовсе не остается, нахожу новый одноразовый станок и окончательно привожу кожу в порядок, тщательно смывая с себя остатки пены.Все. Я счастлива. И пусть хоть кто-то посмеет мне испортить сегодня настроение. Убью. Даже если этим кто-то - буду я сама.Быстро вытираюсь полотенцем, натягиваю тесные чистые трусы, натужно облегающую грудь футболку. Все те же шампунем шустро стираю грязные вещи и, оставив их сохнуть на тонкой веревочке у окна, выхожу в коридор. Взбивая мокрые, слегка подсушенные полотенцем, пряди.Так. Надо попробовать влезть в джинсы. Сколько можно ходить при чужом, хм, точнее, не своем мужчине в таком виде. А особенно сейчас, когда я больше не похожа на костлявое пособие в школьном кабинете анатомии.Вновь возвращаюсь к дивану, на этот раз замечая, что он прилично так примят, и недоуменно почесываю мокрую голову. Он спал здесь? Да? Не в спальне? Так, все, Мия. Этой ночью ты точно возвращаешься сюда. Это уже перебор.Достаю из пакета синие джинсы и, присев, просовываю ноги в очень узкие штанины. Блин. Да он издевается! Мне кажется я и до этого не была настолько худой. Кое-как получается натянуть это плотное джинсовое безобразие на ляжки. Смогла. Да. Но дальше…Моя отросшая, вернувшаяся к былым объемам задница просто отказывается помещаться в тугом клочке ткани. Рьяно скачу по гостиной, как сайгак увидивший опасность, пытаясь впихнуть невпихуемое в чертовы, чертовы джинсы. Измученный вздох, руки опадают вдоль тела. Бесполезно. Облокачиваюсь ладонью на кладку камина и отбрасываю с лица влажные пряди. Теперь их еще и снять надо. Дверь шумно распахивается. Я вздрагиваю и распрямляюсь. - Я купил тебе платье.., - сглатываю и медленно поворачиваю голову, оборачиваясь. Устремляю ошарашенный взгляд на входную дверь. Франко. Бля-ять. Ну нет! Только вот в этот раз, кажется, неловко стало не только мне... Могу поклясться, что этот непробиваемый волк смутился, внимательно оглядывая меня. Задержал неприлично долгий взгляд на моей пятой точке, резко развернулся и, повесив пакет на крючок для курток, покинул дом, громко хлопнув за собой входной дверью.Меня не глючит. Не приснилось... Значит, я действительно изменилась...Ехидная, игривая улыбка растягивается на лице, и я никак не могу, да и не хочу от нее избавляться. И, сжав пальцы в тугие кулачки, как сумасшедшая, начинаю прыгать по комнате, еле сдерживая вырывающийся визг. После дикой слабости, страха посмотреть на собственное отражение в зеркале, всего долбанного стыда, который чувствовала в больнице, а затем живя с этим мужчиной под одной крышей - это моя маленькая, пусть и весьма сомнительная, но отдушина. Даже никаких комплиментов не надо. Взгляда и реакции было более, чем достаточно.С трудом стягиваю узкие джинсы, засовываю их обратно в пакет и иду к выходу, забирая с вешалки новый. С интересом заглядываю внутрь. Действительно. Платье. Тонкий хлопковый синий сарафан на пуговицах спереди. На узких бретельках. Он точно уверен, что хочет видеть меня рядом с собой в этом? Или брал, не глядя? Собственно, а у меня и вариантов нет.Расстегиваю необходимое количество пуговок, просовываю ноги в слегка расклешеную юбку и стягиваю футболку, накидывая бретели на плечи. На всякий случай поглядывая на входную дверь, но вряд ли он сейчас войдет. Не после такого шоу у камина.Так-с, в талии впритык, но я застегнула. Нормально. А вот грудь… Блин, похоже тело приняло прежние формы совсем недавно, в последний момент, иначе он понял бы, что я со скрипом в это влезу. Ткань почти не тянется, и последнюю пуговицу на глубоком декольте я даже не пытаюсь застегнуть. Смысл, если они расходятся так же, как реальность и выдумки в моей голове?Возвращаюсь в ванную, причесываюсь, взбиваю руками подсохшие, слегка завитые пряди и вдохновленно окидываю взглядом внешний вид, который меня не то что устраивает... Теперь даже восхищает, и направляюсь к выходу, искать ушедшего волка, чтобы вообще-то поговорить. Ну, и сказать спасибо за все, что он для меня сделал. И не знаю зачем еще, но надо найти. Не успеваю я надеть кеды, как входная дверь широко распахивается, в дом вернулся хозяин этого места, вместе с собой затаскивая в помещение теплый ветер с ароматом горького сигаретного дыма.Я отступаю назад от порога и неловко опускаю глаза вниз, разглаживая пальцами тонкую, мягкую ткань платья.- Спасибо, - украдкой поднимаю взгляд на его строгое лицо. - За все.- Пожалуйста. Идем завтракать, - он отводит серьезный взгляд и, минуя меня, направляется на кухню. Вздыхаю. Плетусь следом, теребя бретели на груди. Нет. Мне все еще не по себе рядом с ним. Совсем не по себе. Куда подевалась прежняя уверенность? Я боюсь его или что? Пока я задумчиво мельтешила до места назначения, Франко уже успел поставить сковороду на огонь, достать из холодильника упаковку яиц, бекон и помидоры, вовсе не оборачиваясь ко мне, а активно принимаясь за приготовление пищи. А я сажусь на свое привычное место. Молча. Расправляю подол. Платье. Так мило. Но я понимаю, почему оно. С джинсами размер угадать еще сложнее. - Кровь? - слышу я его серьезный голос и отрываю глаза от синей ткани. - Нет. Я не хочу. Я хочу… кушать, - и искренне улыбаюсь этому осознанному ощущению. Ставлю локоть о стол и опускаю подбородок на кисть руки. Надо бы проверить всякие свои способности, но если честно… страшно. Правда, очень страшно... Да и на этого волка гипноз не сработает. Не буду же я с ним драться? Или буду? - Франко, скажи, что сейчас… за время года?- Июнь. Пятое июня, - киваю сама себе. Я оказалась права тогда в лесу, когда не смогла отыскать ничего съедобного. Кроме червей… - А… год? - и, услышав его ответ, застываю...Женщина в больнице сказала… правду? Примерно год назад я и вернулась из могилы, спустя девятнадцать лет… А в сентябре, я сглатываю ком пересохшим горлом - свадьба… А сейчас июнь… И я не помню ничего кроме жутких отрывков… В какой момент закончилась моя нормальная жизнь? - Тебя ищут, Мия. До сих пор. Прочесывают лес, - я вырываюсь из мыслей. Меня ищут? Поднимаю глаза. Франко закончил нарезать помидоры, бекон и резко развернулся, сводя брови на переносице. - Кому ты перешла дорогу?Я растерянно пожимаю плечами, сжимаясь под его строгим взглядом.- Я не знаю… Что именно из того, что я помню... правда. Кажется, каким-то ученым нужна была… моя особенная, - и горько усмехаюсь, нервно почесывая голову. - Кровь.- Тогда это многое объясняет, - он вновь поворачивается ко мне спиной и продолжает заниматься завтраком.- Ты правда хочешь, чтобы я ушла? - спросила и замерла, даже не дыша. Потому что если бы он спросил у меня, хочу ли уйти я... Я бы не смогла ответить. Он - единственное, что помогает держаться на плаву и не потонуть в том аду, который меня не отпускает. И в данный момент этот мужчина нужен мне как никто другой. Неужели он этого не видит? Альфа глубоко вздыхает и с силой разбивает первое яйцо в сковороду, сжимая в руке пустую скорлупу.- Да, - холодный ответ и тон. Опускаю глаза вниз, прикрывая растерянное лицо руками. Да... Но… я не справлюсь без него. Я морально не справлюсь без него. И пока не знаю, на что способна физически.- Хорошо, - чуть слышно выдавливаю, совсем не то, что хотела и облизываю пересохшие губы. - Кккогда?Он разбивает в сковороду еще несколько яиц, вытирает руки и поворачивает ко мне голову, натягивая на лицо отстраненное равнодушие. Зачем?.. - Ты, - он слегка прищуривается, внимательно осматривая меня, - окрепла. Могу отвезти тебя в город. Завтра, - я вновь сглатываю, накрываю ладонями бледнеющие щеки. - Посажу на автобус и дам денег на дорогу, - резко, нервно киваю. Не удивляюсь и не спорю, скорее от шока. От грусти. Может, обиды? Неужели наше знакомство вот так и закончится? Оборвется? Прямо завтра? Я уеду, а он останется здесь. В лесу. А если переедет? Как я исполню клятву? Прокашливаюсь, пытаясь придать тону твердость.- Я помню, что обещала тебе, - он отворачивается и выключает плиту. Замирает. Я тоже. Внутри вытягиваюсь в тугую струну. - Послушай, Мия.., - он глубоко вздыхает и достает из шкафчика пару плоских тарелок…- Нет, это ты послушай! - громко и резко перебиваю его ответ и вскакиваю со стула, сжимая ладони в кулачки. Сердце мгновенно ускоряет ритм, избивая грудную клетку изнутри. - Ты не преступник. Не убийца. Какого черта тебе делать в этом лесу? Что за идиотские законы!? Альфа со звоном опускает тарелки, резко оборачивается и впивается в мои глаза зеленым, полыхающим взглядом. Слегка отшатываюсь, как от сильного порыва ветра, но не делаю ни шагу назад, стараясь не прогибаться от бешеной волны энергии, что окатила меня с ног до головы. По телу пробежала дрожь. - Дурацкие законы!? Я бросил вызов вожаку, поставив на кон свою жизнь и свой будущий титул. Я поставил под сомнения его решения! И проиграл! Помещение, казалось, вибрировало от его громкого, грубого голоса, переходящего на звериный рык. Кровь забурлила в жилах, будоража мое тело и разум изнутри. Это не страх. Он влияет на меня. На часть меня… Что-то подобное я чувствовала и на балу… - Кккрису? - тихо выдавливаю, стараясь не отводить взгляда. Это тяжело. Невыносимо тяжело удерживать этот физически ощущаемый энергетический контакт. Он слегка опешил, и в его взгляд просочилась тень удивления.- Так Кристиан вожак? - он тяжело выдыхает и потирает лицо ладонью, отводя взгляд в сторону, в пустоту. Я выдыхаю следом, расслабляя напряженное тело. - Поэтому ты хотела говорить именно с ним... - произносит он, скорее сам себе. - Я должен был догадаться. Волк отходит от плиты и садится на стул, задумчиво хмуря густые брови.- А кому тогда... ты… бросил вызов? - я рухнула на стул, сложила руки в замок и вцепилась в его лицо недоуменным взглядом.- Ты не знаешь его. Артур, - я сглатываю. Горло постоянно пересыхает. От воздуха, разговора, от него.Не знаю... Не знаю, но прекрасно помню его в том злосчастном зале… Будто это было вчера. Я, Виктор, кинжал в сердце волка. - Ты не чувствуешь свою стаю... Верно? И не общался ни с кем? Артур уже много лет как… мертв.., - он поднимает на меня все такой же задумчивый, но теперь уже заметно печальный взгляд.- А как тогда ты узнал, что ведьмы возродились? И что... это сделала я...- он тяжело вздыхает.- Слышал о ведьмах. В детстве. От прадеда. А двадцать лет назад в мире что-то изменилось. И, спустя несколько лет, я встретил в городе девочку. Я сразу понял кто она. Ты… я просто сложил детали в голове. Как он умер?- Его убили. Первородный. А вампира… убила я…- Что ж, - альфа поднимается, как ни в чем не бывало, лицо принимает прежнее равнодушное выражение, и мужчина начинает раскладывать готовую яичницу по тарелкам. - Этим и должно было закончиться. Тот, кто не в способен жить в мире, рано или поздно получает то, за чем так долго гнался. И нет, я не чувствую никого. Я одиночка, Мия.- Но тогда…- Что. Тогда!? - Франко резко бросил на плиту пустую сковороду. Противный стук оглушил.Под его тонкой серой футболкой напряглись и перекатились точеные мышцы. Пытаясь дышать, пошатываюсь. Сжимаю пальцами край стола. Набираю в грудь побольше воздуха. Беру себя в руки и решительно поднимаюсь. - У тебя... теперь есть, - выдыхаю: - Я...Франко напряженно смотрит мне в глаза. Раздался противный хруст. Бегло перевожу взгляд. Его пальцы с силой сжимают столешницу. Ровную поверхность исказила трещина. Мои сильнее вцепились в стол. Его грудь часто поднимается от резкого, глубокого дыхания. Моя поднимается еще чаще. Кажется, до скрипа пуговиц ткани. Тяжело, протяжно выдыхает и отворачивается к плите, опираясь ладонями на деревянную поверхность. - Завтра. Уедешь, - отрезает. Практически забивает меня в землю. Молотком. Сквозь дощатый пол. Почему он такой упертый!? Внутри разжигается какое-то самоуверенное ехидство. Играешь с огнем, идиотка… - Нет! - твердо отвечаю и крепко складываю руки на груди. Франко резко разворачивается, хмуря брови. Температура воздуха подлетает вверх, зашкаливая. Мое тело покрывается крупными мурашками. Шаг ко мне. Отступаю назад, не отводя взгляда. Новый шаг. Дыхание перехватывает. Черт возьми! Он чертовски силен. Морально. Прожигает меня насквозь. Делаю новый шаг назад, ударяясь о ножку стула. Впечатываюсь в стену, расцепляя руки. Прижимаюсь ладонями к стене. Франко нависает надо мной, опаляя нежную кожу лица пламенным дыханием. Новая волна дрожи ударяет по коленям. Вцепляюсь пальцами в чертову деревянную стену. Мужчина наклоняется еще ближе, опустив крупные ладони по обеим сторонам от моей головы. Прикрываю глаза, судорожно выдыхая. Чувствую, как он медленно втягивает носом воздух. Новая волна озноба прокатывается от шеи, по всему телу и застревает комом внизу живота. - Волчица, - услышав его голос, я приоткрываю веки, он задерживает на мне острый взгляд. По краям зеленой радужки вспыхивает огненная окантовка. Собственные пальцы покалывает от внутреннего, нарастающего тепла. Рваный выдох. Сжимаю пальцы. Под ногтями остается деревянная стружка. - Я прикажу - ты уйдешь, - самодовольная ухмылка. Ничтожное расстояние между нашими распаленными лицами. Телами. Щеки вспыхивают от внутреннего жара. - Поп.. ро.. буй, - выдавливаю. Облизываю пересохшие губы. Сердечный ритм бешено ударяет в виски. Задумчиво прищуривается, оглядывая мое лицо. Зелень глаз окутывает гипнотическая огненная поволока. Я падаю в эту пропасть, не в силах оторвать взгляда. А может, и не хочу этого делать? Ткань сдавливает грудь, заходящуюся от частого дыхания. От его близости. Нарастающего пряного аромата, дурманящего разум. Его тяжелая, крупная ладонь ложится мне на шею, крепко удерживая пальцами подбородок. Ожог одним лишь касанием. С моих губ срывается тихий протяжный стон. Тело охватывает новой волной безумного… не страха. Желания. Опьяняющего, сумасшедшего. И этот запах, усиленно пробирающийся по обонятельным рецепторам, будоражит его с новой силой. Хватка усиливается. Шершавые мужские пальцы сдавливают нежную кожу. Прикрываю дрожащие веки. - Уедешь. Сегодня. Сейчас, - резко распахиваю глаза. Тело помнит. Я помню. Он не говорит это вслух. Он говорил это прямо в моей голове. Той части меня, которую чувствует. Которую хочет контролировать. Но должен понимать, что не сможет. Обхватываю кисть, удерживающей меня руки, ладонью. Наша температура сейчас почти сравнялась. Впиваюсь взглядом в его глаза. Пробираюсь внутрь. В глубину опаляющего пожара. Как ангел, ниспадающий в пучину ада. Меня охватывает новая волна дрожи. Физической. Его желания, страсти. Не могу сдержать стона, рвущегося изнутри. Стискиваю зубы. Из груди вырывается скорее звериный рык. - Не.. т, - хриплый голос срывается с губ. Франко с силой, до боли сжимает мой подбородок, впиваясь пальцами в кожу. Накрывает губы внезапным огненным поцелуем. Вспышка. Бешеный разряд. Стискиваю ногтями смуглую кожу запястья. Из груди волка вырывается рык. Раскаленным языком врывается в мой рот и с силой, до хруста костей вжимает мое тело в жесткую стену. Громкий стон, сквозь поцелуй. Затылок пощипывает от нехватки кислорода. Во мне только его запах. Горечь и пряность. Ноги подкашиваются от пульсирующего огня. Дрожащими пальцами впиваюсь, врываюсь в черные волосы. Прижимаю ближе. Не разрывая сумасшедшего голодного поцелуя, грубо отрывает от стены. Подхватывает под бедра, усаживая, почти бросая на холодный стол. Бешеный озноб от контраста температур. Грохот и треск отлетевшего в сторону стула. Раскаленные руки жадно пробираются под платье. Сминают кожу. С силой, грубо впиваются в ягодицы, придвигая ближе. Отрываюсь от его губ в новом, громком стоне. Тело потряхивает от дикого звериного желания. Впивается губами в тонкую кожу шеи. Глубоко втягивает мой запах. Внутренний безмолвный рык. Его. Обхватываю мужские бедра ногами и крепче прижимаю к себе. Чувствую дрожь в его теле. Бурлящую кровь в венах. Частое раскаленное дыхание. Губы. Язык. На шее. Ключицах. Груди. Возвращается к губам, жадно сминая их в поцелуе. Лицо обжигает колючая щетина. Небрежно, быстро приподнимает юбку, оголяя бедра. Треск. Нижние пуговицы отлетают куда-то на пол. Звук быстро расстегивающейся металлической молнии. Шорох ткани. Тело свело в предвкушении. Развожу ноги шире. Срываюсь на новый стон, наконец, чувствуя его близость. Возбуждение. Пожар. Страсть. Грубое нетерпеливое касание пальцев. Треск моего белья, сдвинутого в сторону. Дрожу, забывая как дышать. Больше не могу ждать. Как и он. Обжигающее касание. Задыхаюсь. Почти молю. Прижимаюсь ближе. Кожа ноет от его хватки. Впиваюсь ногтями в напряженные плечи... Тяжелое шумное дыхание. Громкий протяжный выдох. Глубокий вдох. Снова выдох. Резко отстраняется. Отпускает. От неожиданности заваливаюсь назад, ударяясь головой о поверхность стола. Об острый край. Шиплю, сквозь зубы. Блять!Да что за на хрен? Поворачивает голову в сторону и глубоко вдыхает носом воздух. Застегивает ширинку, пуговицу, не знаю как, это не уместить ни в одни штаны. Тело знобит от оборванной близости. Кровь перемещается к лицу. Густо краснею. Накрываю щеки ладонями. Какого хрена? Приподнимаюсь, скользя влажной ладонью по гладкому столу, глядя на него, пожалуй, с ненавистью. А с чем еще? Он отшил меня. Снова. - Спрячься. В ванне. Ошалело округляю глаза. Свожу трясущиеся ноги. Сажусь. Боюсь смотреть ему в глаза. Господи, да за что мне этот стыд!? Так он хотел показать свое превосходство? Спасибо. Я поняла. Черт тебя дери! Франко разворачивается, сваливая с тарелок яичницу обратно в сковороду. - Спрячься. В ванне, - повторяет, шумно выдыхая, потирает руками лицо и быстро покидает кухню, а за ней и дом. Выбегаю из насквозь пропахшего сексом помещения. Послушно запираясь в ванной комнате. С каких пор я вообще такая послушная? А, наверное, с тех самых, как меня начал грубо провоцировать, а затем обламывать красивый, сексуальный, зрелый мужчина. Забиваюсь в угол, обхватывая колени руками, и зажмуриваю глаза. Тихо. Опять тихо, и я не знаю, что там происходит. Только сердце все еще заходится в сумасшедшем рваном ритме. Залаяла собака. Наша. В смысле, Франко. Его собака. Перешла на яростный рык. Других собак я не слышу, видимо их нет. Начинаю нервно покачиваться под истошный лай животного. Он резко стих. Все стихло. Какого черта, я сижу здесь!? Прикрываю глаза и попытаюсь вспомнить, что делала раньше. Сконцентрироваться. Услышать. Сердце забилось еще чаще. А, казалось, чаще некуда. И так вылетает из груди от оставшегося на теле жара... От его касаний. Легкий холодок пробегает по позвоночнику, хаотично растекаясь по всем частям тела. Шебуршание под полом. Мыши? Звонкие удары капель с моей сохнущей одежды. Как молотом по наковальне. Дальше. Шире. Медленно, откуда-то из груди растекается приятное, до боли родное тепло. Мое. Кровь забурлила в жилах, разносясь по организму. Будто со скрипом вспоминая прежние действия. Тепло нарастает, окутывая тело полностью. Кончики пальцев приятно покалывает от пульсирующей под кожей, пробуждающейся силы. Я резко поднимаюсь с пола и глубоко втягиваю носом теплый воздух. Чувствуя все мельчайшие детали. Составные крупинки того запаха, что наполнял и создавал это помещение. Шампунь, сырость, моя кожа, влажное дерево. Подхожу к зеркалу, хватаясь горячими руками за стену по краям от него. Внимательно смотрю на девушку в отражении. Растрепанные волосы. Вздымающаяся грудь. Алые от недавних поцелуев губы. В карих глазах плещутся: страсть, сила и решимость. Я очень хорошо помню, что мою вампирскую часть питает и усиливает основная. Основная часть меня, которая, наконец, спустя долгое время прозябания, пробудилась. Благодаря ему. Волку. - Я вернулась, - хриплым, но уверенным шепотом. Глаза вспыхивают ярким зеленым светом и тут же гаснут, оставляя в отражении, лишь мерцающую золотистую окантовку темно-карей радужки. Спина, напоенная жаром, полностью распрямляется, возвращая былую идеальную осанку. Позвоночник вытягивается, сопровождая это действие легким треском становящихся на место позвонков. На груди трескается ткань и отлетает куда-то на пол еще одна маленькая пуговица. Дерзко улыбаюсь своему новому отражению, обнажая белоснежную улыбку, и с силой впиваюсь ногтями в деревянную стену, с легкостью протыкая ее. Грубо, резко веду ладони вниз, оставляя на стене тонкие длинные царапины. Мышцы в теле накалились и окрепли. Кожа еще заметнее подтянулась и приобрела легкий оттенок золотистого загара. Волосы играют под солнечным светом живыми, рыжеватыми бликами. Чувствительный, пробужденный слух хорошо улавливает мужские голоса на небольшом расстоянии от дома. И один из них мне хорошо знаком. Слишком хорошо знаком. Внутри закипает ярость, с новой силой будоража и так горящую огнем кровь. - Нам известно, что она здесь, - произносит неизвестный мне голос. Я снова, с силой вцепляюсь в стену ногтями. - Ни один человек не перейдет этот лес живым и безоружным, - Франко громко смеется, - тем более какая-то девка. Уходите. Тяжелое дыхание его собаки. Запахи. Запах Франко. Только обостренная горечь. Носовые пазухи пробирает его гневом. Слизистую щиплет. - Мы проверим дом, - раздается знакомый ненавистный, всему нутру голос. - Нет, - строго отрезает альфа. В воздухе раздается щелчок затвора. Нет. Они что будут стрелять!? В него!? Из-за меня!? - Последнее предупреждение, волк. Уйди с дороги, - третий голос. Что? Волк? Так им всегда, действительно, всегда было известно, кто я!? Рык его собаки. Запах агрессии. Животной ненависти. - Убирайтесь. Из моего. Дома, - раздается хриплый тяжелый голос Франко, и в этот же момент я распахиваю дверь, решительно покидая это убежище. Достаточно ему защищать меня! Тело полыхает огнем. Все рецепторы максимально обострили слаженную работу. Франко не обращается. Обстановка на улице стремительно накаляется, так же как и кровь внутри меня. Быстро преодолеваю путь до входной двери и уже тянусь к ручке. Замирая... - Здесь не пули, животное, - плевок. - Хочешь к ней? На соседнюю койку? Стоп, но "лекарство" же кончилось? Откуда… еще? Или это блеф? Или что? Раздался раздраженный хрип Франко. Назвать потомка первых волков животным... Еще один щелчок затвора, следом еще. Нет! Только не его! Не из-за меня. Решительно распахиваю дверь и вырываюсь на залитую солнцем веранду. Начинаю медленно спускаться по лестнице. В нескольких метрах от дома различаю двух незнакомых мужчин. На небольшом расстоянии от них Франко, рядом с ним преданная собака. Трое, трое мужчин и среди них один знакомый... Джон... Черт его дери... Он же... правда похож на Джонаса... Сердце застучало чаще. Не от близости знакомого лица, не от каких-то выдуманных чувств. От ненависти. Ярости. Он прекрасно знал, кто я. Всегда знал. И целенаправленно уничтожал, пользуясь моим гиблым состоянием. - Меня ищете? - я останавливаюсь недалеко от лестницы и впиваюсь пальцами в деревянный столб.- Вернись в дом, Мия! - раздраженно рыкнул Франко, не оборачиваясь.Раздается первый выстрел. Пистолет направлен в мою сторону. Франко мгновенно реагирует, быстро сокращая между нами дистанцию. Моя реакция обострена до предела. Я отклоняюсь в левую сторону. Пуля пройдет мимо. Нет! Передо мной прыгает собака. Пуля с силой вонзается в живую ткань. Взвизг, вой. Раненое тело падает на землю. В пуле яд… Животное мгновенно испускает последний вдох. Бездонные, голубые глаза закрываются. Я застываю, прижимая ладонь к губам. К груди поступил ком боли. Глаза защипало от слёз. Зачем? Зачем она защитила меня? Франко подошел, бросил печальный взгляд на своего друга, тяжело вздыхая. Встал рядом, гневно рыча сквозь зубы. - Я. Сказал. Сидеть. Дома.Не успеваю ответить. Быстро утираю слезы. Второй выстрел, альфа грубо падает, опрокидывая нас на траву, накрывая меня своим тяжелым телом. Прижимает к земле. Отчетливо слышу, чувствую грудью его частое гулкое сердцебиение. Кожей, нутром ощущаю, как разгорается бешеный огонь внутри него. Как грозно затрещали крепкие кости, ткань его одежды. Разорванные лоскуты, опали на землю. В одну секунду надо мной оказался не человек. Огромный бурый волк, грозно возвышается, опираясь крупными, темными лапами по обеим сторонам от меня. Взгляд направлен на троих мужчин. Бешеная энергетика от его близости накрывает меня волновыми потоками. Будоражит сознание. Кровь. У меня внутри его кровь. Она словно отзывается на его зов. Над лесом разносится протяжный, громогласный рык. Меня выгибает от его мощи. Волк переступает через меня и небрежно отбрасывает лапой к стене дома. Гулкий удар. Позвоночник неприятно врезается в шершавую поверхность дерева. Огромных размеров туша медленно наступает на троих ошарашенных людей, держащих пистолеты на готове. Я приподнимаюсь, опираясь спиной о стену, и не могу отвести глаз от того, кто долгое время измывался над моим телом. Над моим разумом. Он переводит взгляд на меня и на чертовом лице скользнула усмешка. Усмешка. Сука! Стоп. Взглянул на меня! В голове словно сверкает молния. Впиваюсь глазами, что наполнены лишь ненавистью, в его ехидный взгляд:- Привет. Джон, - громко и четко, одновременно обрушивая на слабый, человеческий мозг всю ту боль, которую я испытывала во время своего восстановления.Его руки бешено задрожали, мужчина выронил оружие на траву и рухнул на землю, на колени, впиваясь пальцами в голову. Раздирая ее до крови. Свалился на бок. Дергаясь в зверской агонии. Еще два выстрела. Перевожу взгляд, задерживая дыхание. Выдыхаю. Франко ловко увернулся и, с силой, взрывая задними лапами землю, отталкиваясь от нее, кидается на одного из стрелявших, мгновенно, безжалостно смыкая огромную пасть на его шее. Раздается хруст позвонков. На лице врага застывает нечеловеческий страх. Брызги алой крови окропляют сочную зеленую траву. По шерсти альфы спереди потекла густая темная жидкость. Последний вздох умирающего тела. Голова, державшаяся лишь на остатках мышечных тканей, сваливаетсяна бок. Мертвые глаза, безэмоционально отражают истинный, застывший ужас мгновенной смерти. Третий начинает пятиться назад в лес, осторожно поглядывая то на перекушенное тело напарника, уже грубо отброшенное в сторону, то на волка, что устремил на него горящий огненный взгляд. Альфа облизывает окровавленную пасть. Делает медленный шаг навстречу. Мужчина испуганно отходит, взглянул на Джона, что уже до крови разодрал себе лицо, дергаясь в конвульсиях. Переводит искаженный в страхе взгляд на меня.Замри. Мысленный приказ, в его трусливые глаза, и мужчина цепенеет. Оружие неподвижно зажато в непослушной, каменной руке. Прямо перед носом подошедшего к нему, хрипящего от гнева оборотня. Хруст. Снова кровь. Кисть, с зажатым в ней черным пистолетом, падает на земь. Гаденыш, не может даже крикнуть. Альфа подходит ближе. Никуда не торопясь. Перевожу взгляд. На Джона. И размеренным, неспешным шагом направляюсь к нему. Подхожу, поднимаю с земли и отбрасываю его пистолет в сторону. Останавливаю боль, пожирающую его изнутри.- Тебе… все равно… не жить, - хрипит мой ночной кошмар, приподнимаясь на траве. По его лицу стекают алые, соленые дорожки, но даже сейчас он не стер с лица противного, едкого оскала. Своей самоуверенности. - Ты всего лишь человек! - спокойно отвечаю, наслаждаясь его видом, состоянием. Его искалеченным организмом. Запахом крови, который сочился страхом. О, да! Он боится. - Зато я прекрасно помню, как ты извивалась и стонала от удовольствия, стоило мне лишь войти к тебе в палату, - он хрипло, противно рассмеялся, утирая кровь. - Ты помнишь, как умоляла меня приходить чаще и трахать тебя каждую ночь? - мерзко сплевывает, задыхаясь от давящего кашля. Сбоку слышатся приближающиеся тяжелые шаги. Неспешные. Но от них веет еще большей опасностью. Громкое рычащее дыхание. По моему телу проносится волна озноба. Громогласный протяжный рык. Громче. Ближе. Множественные птицы испуганно вскрикнули и встрепенулись высоко в чистое небо. Франко в ярости. Меня затрясло от волны гнева. Его. И моей. Наклоняюсь над врачом и со всей силы бью по ухмыляющейся челюсти крепко сжатым кулаком. Джон падает на траву и громко стонет, хватаясь за переломанную кость. Изуродованное лицо. С губ сочится кровь. Он часто сплевывает на траву алую кашу. Выбитые зубы. Теперь его сложно узнать. И больше он ни на кого не похож. - Я убью тебя так же, как ты убивал меня... Ме-едленно. Бросаю короткий взгляд на озлобленного волка. Острый. Колючий. Давая ему понять, что здесь - справлюсь сама. Он недовольно рыкнул. Остановился, сдавливая окровавленные челюсти. Тяжелое дыхание. Ныряю и полностью утопаю в его золотых, мерцающих глазах, в которых на мгновение улавливаю тепло. Человеческое тепло...Тело охватывает пожар, вперемешку с острой болью смещающихся костей. Жидкость в венах закипает и ускоряет движение. Хрипло кричу, стону, опадая на колени. Франко рыкнул. Дернулся. Резко выставляю изменяющуюся руку вперед. Нет! Все как в первый раз. Больно. Пройдет. Треск тонкой ткани. Ох, черт. Мое единственное платье! Но я уже не могу это остановить. Я разорву эту тварь зубами. Разбросаю по кусочкам и оставлю гнить! На землю опустились мохнатые черные лапы. Перевожу взгляд вниз и впиваюсь им в испуганные глаза Джона, наслаждаясь его страхом. Страхом неизбежности. Облизываю пасть. Желудок рычит от голода. Еда потом. Франко стоит в стороне. Сдержанно не мешает. Молчаливо наблюдает за происходящим. Но я отчетливо ощущаю его гневное напряжение, которое не могу себе объяснить. Медленно наклоняю морду, наблюдая за реакцией этого отброса. Дернулся. Пытается спастись. Смешно. Нетерпеливо рычу и вгрызаюсь зубами в правую голень, тут же с хрустом перекусывая ее. Стопа в кожаном ботинке падает на траву. На землю. В мою пасть сильным потоком хлынула темная, вонючая кровь. Запах моей ненависти. Над лесом расносится истошный мужской крик, переходящий на трусливый визг. Кричи! Кричи громче, пульсирует у меня в голове. Как кричала я от боли в сердце. В душе. Когда ты истязал мое сознание, мое тело. Вторая нога. Та же участь. Никакой пощады. Ни грамма сочувствия. Повсюду лишь кровь. Воздух напоен страхом смерти. В нос ударила вонь. Моча. Он обделался. Останавливаюсь в отвращении, морща морду. Хрипло рычу. Пытается отползти на дрожащих руках, отхаркивая на одежду красные пятна. Я снова подхожу ближе. Неспешно. Наслаждаясь. Склоняюсь ниже, перебарывая отвращение к этому отбросу. Пробуждая внутри лишь ненависть. Наклоняюсь к его животу. Резко вонзаю клыки в кожу, отдирая ее вместе с одеждой, с характерным липким звуком и треском ткани. Оголяя внутренности зубами. Слух ласкают предсмертные крики, хрипы неизбежной участи. Его панический страх. Оголенные, наполненные дерьмом кишки пульсируют сочащейся кровью. Источают вонь. Я не вижу уже ничего вокруг. Только его. Его глаза. Его лицо. В голове неустанно всплывают воспоминания о тех ночах, когда приходил он. Они проявляются сами. Пытки. Унижения. Мои крики. Боль. Избиения. Грубый, пропитанный его извращенной похотью, секс. Я кидаюсь снова. Пока он еще жив. Я хочу чтобы он страдал! Правая рука молниеносно перекушена крепкими зубами. Отброшена в сторону. Лужа крови, нагретая солнцем, и остатки этого тела. Во рту его гадкий вкус. Левая. Те самые руки, что смели касаться моего тела под личиной совсем другого человека. Что смели бить меня. Насиловать. Уничтожать. Последний предсмертный крик, гулкий удар и... его сердце умолкло. Теперь навсегда. И только сейчас...возвышаясь над мертвым расчлененным телом тяжело, устало дыша - поняла, какую огромную ошибку совершила… Ярость ослепила мои глаза... Я должна была узнать на кого он работает... Должна. Я упала на землю рядом с останками ненавистного мертвого тела, но не чувствовала облегчения. Прижала уши. Прикрыла глаза. Не чувствую того, что должна сейчас. Ни грамма удовлетворения. Я не узнала ничего. Поторопилась... Тяжело вздохнула и, подняв голову, огляделась по сторонам. Три мертвых, изуродованных тела. Трава повсюду окроплена вонючей кровью моих врагов. Но... ни капли ликования. Они не остановятся. А я даже не удосужилась вытряхнуть всю возможную информацию.Поднялась, присела и обреченно, громко завыла, протягивая морду к небу.Стараясь, не смотреть на Франко. Я должна набраться сил. Мне понадобится намного больше сил. С силой отталкиваюсь задними лапами, взрывая рыхлую землю, и в несколько крупных прыжков скрываюсь в густом лесу. Похоже, сегодня мой завтрак состоится в волчьем обличии.